И имя ему...

      Теплый ласковый ветер проникал в окно, принося ароматы знойного дня. Пахло солнцем и недавно распустившимися цветами. Слишком жарко и непривычно для майского дня. Хотя Юри Кацуки нравилась такая погода. Он прибыл в Англию из родной Японии несколько лет назад в качестве придворного лекаря. Служил в свите графа Леруа.       О восточной медицине ходили легенды. Это было модно. И дорого. Далеко не все представители знати могли позволить себе подобное. Но не Леруа… Кацуки чуть улыбнулся, вспоминая своего нанимателя. Жан-Жак Леруа. Молодой граф, сын старший сын Алана и Натали Леруа. На четыре года его младше. Но какой же при этом уверенный, дерзкий, красивый!       При мыслях о Жан-Жаке сердце Юри непроизвольно начинало биться быстрее, заливая щёки нежным румянцем. Юри и сам не знал, когда это произошло. Когда ему перестало хватать обычных встреч, а появилось неодолимое желание большего. Хотелось прижаться к этому крепкому телу, утонуть в серо-голубых глазах, смять дерзкий изгиб губ в страстном поцелуе.       Сладкие греховные мысли. Кацуки страшился их, загоняя в самые отдалённые уголки сознания, и только изредка позволял себе взять им над собой верх. Было привычным прятать влюблённый взгляд за линзами очков, а дрожь в теле прикрывать плащом и бесформенной одеждой. С голосом было совладать сложнее. Парню потребовалось неприлично много времени, чтобы перестать мямлить и заикаться в разговорах с Жан-Жаком.       Как непрофессионально. Юри ведь хороший лекарь. Он много учился, прочитал много книг. Его методы лечения были здесь инновационными. Когда остальные предлагали пускать кровь, странные снадобья из жидкостей и трупов животных, прикладывание мощей к пораженному участку, японец занимался иглоукалыванием, практиковал лечебную гимнастику и непоколебимо верил в энергию стихий. Он привез множество целебных мазей и вытяжек из женьшеня, лимонника, пиона. Но все запасы подходили к концу. Приходилось изучать местные травы, знакомиться с традиционными для Европы методами лечения.       Юри даже несколько книг прикупил на ярмарке. Определители растений, сборники рецептов, и одна какая-то уж совсем странная о магии в медицине. Книга описывала приметы, злых и добрых духов, советовала обряды на полную луну и прочее. Кацуки прочёл их все. Это было… познавательно. В который раз парень поразился разнице восточного и европейского жизневосприятия. Что ж, ему ещё много придётся выучить и узнать в этой стране.       Сегодня Кацуки вызвали к Леруа. Жан-Жак ввязался в драку и повредил плечо. Что за глупый мальчишка? А если бы противник применил нож или ещё что? Мысль о том, что его возлюбленного могли серьёзно ранить, пронзила душу холодным страхом, заставив плечи зябко подёрнуться в складках плаща. Нет, он не допустит, чтобы с его графом что-то случилось, пока он рядом. Юри крепче сжал рукоятку чемоданчика в руках и направился к особняку.       Дом встретил его непривычными шумом и гамом. Вокруг сновало множество народа. Слуги проносились мимо, спеша по делам: наколоть дрова, закупиться продуктами на ближайшем рынке, стирка, уборка. Весь дом напоминал японцу гигантский муравейник. Юри жил так же в поместье, но ему выделили отдельный дом недалеко от леса, дабы он мог беспрепятственно заниматься врачеванием, собирать травы, готовить отвары.       Его сразу же проводили в покои Жан-Жака. Юноша лежал на ложе, окружив себя ворохом подушек. Маленьких красных подушек. С вышивкой «JJ». Что-что, а в самолюбовании последнему не откажешь. Но ведь это так мило? - Ах, Юри… - молодой граф приподнялся с постели, - Ты пришёл меня спасти? - Спасти? – Юри строго глянул на Леруа. – От чего же я должен вас спасти? От вашего безрассудства только если. О чём вы думали, ввязываясь в драку? Могло случиться ведь что-то и похуже и только плечом бы вы не отделались.       Мог ли Юри Кацуки отчитывать сына графа? Определённо, нет. И всё же, как его лекарь, он имел право на нечто подобное. Всё для блага пациента. - Юри, ты не поверишь, но это того стоило, - парень счастливо улыбнулся ему, снимая рубаху. – К тому же я победил. Со мной ничего плохого не может произойти, ты же знаешь. Не с Джей-Джеем.       Врач закатил глаза. Джей-Джей. Прозвище Жан-Жака, которое ему очень нравилось и удивительно шло. Привычное и неброское для Англии. Джей-Джей ввязывался в драки, побеждал в турнирах и играл в своей группе музыкантов. Это действительно было замечательно. Юри часто приходил на их выступления, неприметно растворялся в толпе, слушая прекрасную музыку и поедая глазами исполнителя. Он был так прекрасен! Каким дивным огнём горел его взгляд! И как много бы отдал Кацуки, чтобы поменяться местами с виолой в его руках! Пусть он сыграет на нём, пройдётся уверенными пальцами по…       Что за мысли!.. О чем он только думает. Краска бросилась в лицо Юри и, чтобы скрыть своё смущение, тот склонился над плечом пациента. Вывиха не было. Уже хорошо. С растяжением справиться гораздо проще. Намного проще, чем со своими желаниями. - Господин, у вас растяжение связок. Это, конечно, не приятно, но не так плохо, как кажется. Я сделаю вам тугую повязку. От вас же потребуется постельный режим, чтобы поберечь руку. И нужно будет прикладывать холод. Я дам подробные указания вашему слуге и буду приходить каждый день, дабы следить за вашим состоянием. Вы меня поняли?       Джей-Джей отстранённо кивнул, тем самым соглашаясь со всеми словами врача. Юри ловко наложил повязку, стараясь не причинять лишней боли Леруа. Стараясь не задерживать пальцы на мягкой коже, не вдыхать его терпкий аромат, не скользить взглядом по пульсирующей жилке на шее. Как же много этих всяких «не» для него. - …самая прекрасная. Ты когда-нибудь так влюблялся? - Ч-что, мой господин? – Кацуки едва не выронил баночку с охлаждающей мазью на графа, - Я... Отвлёкся. Прекрасная? - Ох, Кацуки, я тут ему душу изливаю, а он даже и не слушает! – глаза парня недовольно сверкнули, - Я говорю, что влюбился в самую прекрасную и милую девушку на земле. Красота её подобна алой розе. Она просто невероятна. Баронесса Изабелла Янг. Каюсь, сегодня я следил за ней в одежде простолюдина. И эти мужланы оскорбительно отозвались о ней. Как доблестный рыцарь, я стал на защиту чести своей дамы.       Кацуки слушал и не верил. Как же так? Нет, у его господина всегда было много женщин. Красивая внешность, легкий нрав, вкупе с титулом графа делали его завидным женихом. Но вот влюбиться… Парень и правда не сомневался, что эта уже ненавистная ему Изабелла, прекрасна и мила. Только такая и могла бы подойти его Жан-Жаку, его некоронованному короля виолы и волынки.       Сердце болезненно сжалось. Юри закусил губу, отгоняя навернувшиеся слёзы. Он же не может разрыдаться прямо перед своим любимым. Не здесь и не сейчас. Может быть, у себя в комнате, когда останется один, он позволит горячим слезам пролиться, изливая горечь разбитого сердца. Определённо.       Японец смутно помнил, как ушёл из господского дома. Мрачные мысли увлекли его. Как же больно! Казалось, сама душа разрывалась на кусочки. Сердце он давно подарил Джей-Джею. Как же это больно, прощаться со своими мечтами! И нет в целом мире силы, способной помочь ему.