Фиктивный доминант

— Ирэн Адлер, где вы находились седьмого октября в период с половины третьего дня до полуночи? — задал очередной вопрос следователь. Он был молод, но всё же немного старше Ирэн с Шерлоком, и явно совсем недавно заступивший на службу. Доминантка была даже удивлена, как такому неопытному следователю доверили вести её дело, от чего держалась совершенно непринуждённо, уверенная, что от него не стоит ждать больших успехов в продвижении расследования. Сам же он, казалось, просто сиял от того, что ему так выгодно подвернулось такое крупное дело. Явно хотел выслужиться перед начальством. Вздохнув от очередного дежурного вопроса, Ирэн принялась разглядывать свои безупречные ногти, ведь подобный допрос уже успел наскучить ей. Умение сохранять спокойный, даже скучающий, внешний вид в стрессовых ситуациях досталось ей от матери. Даже если внутри неё бушевала буря эмоций от переживаний до истерики, то внешне никогда нельзя было увидеть, что она волнуется. Младшая Адлер могла делать так же, когда ей это было выгодно, в отличии от не умевшего держать эмоции при себе Шерлока. Бедного парня с периодичностью в несколько минут пробивал озноб, а сам он выглядел ещё бледнее обычного. Сейчас Холмс всё больше походил на отштукатуренную стенку, готовую развалиться от первого же адресованного ему вопроса. Хорошо, что её друг сидел позади следователя, и тот не мог заметить его переживаний. Со вздохом Ирэн глубже села в кресло и откинулась на его мягкую спинку, непринуждённо закинув ногу на ногу. Даже в одной толстовке Шерлока она сохраняла лицо перед следователем, давая ему, порой, насладиться видом на подтянутое бедро. Как и в другие разы, он поспешно перевёл взгляд в свои бумажки и принялся неистово их переворачивать, пытаясь отвлечься. — Я была в гостях у своего друга, Шерлока, — спокойным тоном произнесла Адлер продолжая упиваться смущённым лицом следователя. Это что, капельки пота у него на лбу? — Всё это время? — вскинув бровь, поинтересовался полицейский. — Нет. Я вышла из дома где-то в три часа дня. После этого мы с Шерлоком встретились возле больницы Листера и отправились гулять по набережной Челси, вдоль Темзы, затем мы пошли в Гайд-парк, — приходилось на ходу придумывать места, в которых нет камер наблюдения, чтобы следователь не смог доказать, что молодых людей на самом деле там не было. Впрочем, это было не слишком трудно, потому что она часто подобным образом отчитывалась перед родителями о своих похождениях. — А после этого мы пошли к нему домой. — Кто может это подтвердить? — продолжал опрос полицейский. Ирэн незаметно сглотнула. Иногда, в ситуациях требующих полной концентрации, нерушимое спокойствие всё-таки давало брешь, однако девушка быстро взяла себя в руки. — Шерлок может подтвердить, — со смешком произнесла Адлер, за что поймала на себе скептический взгляд мужчины. — Джим ещё. Он всё это время был с нами. Следователь вопросительно взглянул на девушку, после чего сразу стал что-то царапать в своём блокноте. — Кто такой Джим? — Джим — это мой сабмиссив. — Кто, п-простите? — маленькая запинка в его реплике порадовала Ирэн, и она мысленно ухмыльнулась. Значит, он не понимает, с кем имеет дело. — Мой личный сабмиссив, — повторила Ирэн и, не меняя своего положения, щёлкнула пальцами. За её спиной тут же возник Мориарти. — Вы меня звали, госпожа? Ирэн кивнула на подлокотник её кресла, безмолвно давая ему разрешение сесть рядом. Джим, аккуратно пристроившийся на краю подлокотника, держался более чем достойно, словно между ними не произошло никакого инцидента в ванной комнате. Хоть она и не стала его полноправной госпожой, он знал, как вести себя в подобных ситуациях, за что девушка была безмерно ему благодарна. Он и на секунду не даст этому мужчине усомниться, что её слова — чистая правда. — Прошу прощения за мой вопрос, но не могли бы вы пояснить его статус? Вас связывают романтические отношения? Ирэн не удержалась и издала смешок, словно иронично спрашивая «вы что, потешаетесь надо мной?». — Уважаемый… — она тщетно пыталась выудить из своей памяти имя этого полицейского, но в тот момент, когда он мельком показывал свой значок, ей было не до запоминания имён. — Прошу прощения, у меня чертовски плохая память на имена. Напомните, как вас?.. — Лестрейд. Следователь Грэгори Лестрейд, мэм. — Так вот, Грэг, — позволила себе Адлер. — Наверняка вы знаете, что имеете дело с наследницей весьма известной в Лондоне семьи, даже можно сказать вы вмешались в дела целого клана, — девушка подвинулась вперёд и опёрлась локтями о стол, сокращая расстояние между ней и мужчиной в считанные секунды. Ей даже показалось, что последний немного отпрянул. — Так вот, клан Адлер стал могущественным не только из-за своего непомерно огромного состояния, а ещё из-за того, что мы являемся потомственными доминантами. Да, вы не ослышались, доминантами, — добавила Ирэн, когда заметила, как вытянулось лицо её собеседника. — Удивлена, что вам не сообщили. Это досадное упущение для вашего руководства. Грэг нервно сглотнул и отвёл глаза от внимательного взгляда девушки. Она попала в точку. То ли это была плохая шутка его коллег, отправивших его на это дело, то ли они действительно забыли ему сообщить, или же думали, что эта информация сама собой разумеющаяся. Однако следователь не имел ни малейшего понятия о том, кто такие доминанты, и в каком роде деятельности работает её семейство. Адлер поднялась с кресла и, заложив руки за спиной, стала прохаживаться по просторному кабинету. Сейчас она невероятно походила на своего преподавателя по истории её клана и мысленно благодарила его за то, что тот бесконечно долго вколачивал ей в голову правила и нюансы такого звания, как «доминант». — Вы просили прояснить вам статус этого молодого человека? Проясняю. Сабмиссив — это тот, кто отдаёт максимально возможное количество контроля над собой. Обычно такие отношения ограничиваются половым актом. В моём же случае — саба предоставляет мне полное владение своей жизнью, — выражение лица мужчины приобрело недоверчивый окрас, и она поспешила добавить: — Всё законно, на договорной основе, и обе стороны были согласны на это. Все формальности соблюдены. Она пристроилась позади кресла следователя и опёрлась на него, переводя дух, ведь, наконец, спряталась от его изучающего взгляда. Лестрейд неуклюже попытался взглянуть на неё снизу вверх, но бросил это дело, так как поза у него выходила весьма неловкая и неудобная. В момент этой паузы Ирэн перебирала в голове варианты дальнейшего развития событий. Она определённо перешла в наступление и сдаваться не собиралась. Самое главное сейчас — не ляпнуть что-то такое, что будет использовано против неё. — Ах да, вы, кажется, ещё интересовались, связывают ли нас с Джимом романтические отношения? Нет, не связывают. Чисто платонические, — она усмехнулась собственной лжи. Пока что их не связывало вообще никаких отношений, кроме тех, что были оговорены в договоре. — Это я и так уже понял… — пробормотал озадаченный и явно подавленный Грэгори. — А что на счёт мистера Шерлока Холмса? — Что вы имеете ввиду? — Какие отношения связывают вас и мистера Холмса? Вы явно не просто знакомые с улицы, — он оторвал ручку от бумаги. Только сейчас она заметила, что полицейский всё документирует. Чёрт. «Дыши, Ирэн. Сделай спокойный вдох, это просто вопрос» — Да, мы друзья. — Просто друзья? — Просто друзья. «Неубедительно, Адлер. Чертовски неубедительно» — Не уверен я, что с «просто другом» вы проводили бы весь свой свободный день, да ещё и сидели у него дома до позднего вечера, — он сделал какую-то пометку в своём блокноте. Если эти заметки увидят её родители, будет очень нехорошо. Первый промах. — Кстати, — вырвал её из размышлений Лестрейд. Встав, он развернулся к Ирэн лицом, присев на столешницу письменного стола, напротив которого они сидели. — С какой целью вы приходили домой к своему «просто другу»? Девушка раздражённо цокнула языком, что не укрылось от молодого следователя. Он показался ей весьма дотошным. Врать становилось всё труднее и труднее. Всегда во лжи самое сложное — самому в ней не запутаться, что сейчас казалось для Ирэн невыполнимой задачей. Ну что же, если нельзя переубедить человека разговором, то в ход нужно пускать что-то помощнее слов. Девушка, немного отодвинув мешавшее ей кресло, обошла его и приблизилась к Грэгу. Напряжение мужчины можно было ощутить физически, только даже почувствовав его сбившееся дыхание. — Следователь Грэгори Лестрейд, — доминантка прижалась к нему вплотную и развела его руки в стороны, уперев их о столешницу. — Я не привыкла разглашать всё, что я делаю со своими клиентами. Считайте это профессиональной тайной, — Ирэн вытащила из-под пиджака его галстук, немного потянула на себя ошалевшего полицейского. И, раздвинув коленом его ноги, поставила своё колено на стол между ног следователя, опираясь на него, и ещё ближе придвигаясь к мужчине. Она приблизилась к его уху и, нежно касаясь его кожи немного влажными губами, шёпотом произнесла: — Впрочем, я могу вам показать. Она была уверена, что Шерлок не мог её услышать, однако прямо-таки ощутила, как парень мечет в неё молнии. Адлер назвала его своим клиентом, Боже, но сейчас генератор гениальных идей в её голове мог выдать только что-то подобное. Иногда девушка считала, что у неё есть своеобразная врождённая суперспособность — пригвождать мужчин к полу одним взмахом руки, одним взглядом обезоруживать их. Поэтому когда Лестрейд, чуть ли не растёкшийся по столу от такого напора доминантки, попытался взять себя в руки и неуклюже оттолкнул её от себя, она не стала сопротивляться. Она знала — этот объект будет просто подчинить. — Когда и как вы узнали, что особняк сгорел? — прочистив горло, спросил следователь, в то время как Ирэн расслабленно плюхнулась в его кресло. Видимо, Лестрейд решил, что если перестанет лезть в её личную жизнь, то расследование перейдёт в другое русло, однако он не знал, что уже обречён. Чтобы устоять от напора доминанта, которого с самого детства учили быть верхним, нужно иметь очень большую силу духа и морально превосходить его во всех аспектах. Но если доминант почувствует, что он сильней — вам никогда не устоять перед его напором. — Я сама увидела это, когда решила вернуться домой. Его уже почти потушили к тому времени. — Однако, ни один пожарный не помнит, что бы видел вас возле догоравшего особняка, — зацепился за фразу следователь и сосредоточился. Он не мог оплошать на этом задании. — Знаете, я увидела его издалека, и меня обуял такой шок, что я не смогла подойти ближе. Осознать, что место, где ты жила почти двадцать один год, твой родной дом, такие полюбившиеся тебе стены и все твои личные вещи уже больше никогда не вернуть, было очень сложно для меня, — надломившимся голосом ответила Ирэн, чтобы создать максимальную атмосферу жертвы. Нужно вызвать его жалость. — Я убежала в Бёртон Корт и проплакала там добрые пол часа, пока Джим и Шерлок не отыскали меня там. На душе её и правда закралась тоска по дому от этих слов, но девушка быстро отогнала эти мысли. Поздно пить боржоми. Её маленький спектакль, кажется, и правда вызвал у следователя чувство жалости к Ирэн, заставив его поверить в импровизированный рассказ. Это было ей на руку. — Грэгори, мне так плохо, я так тоскую по дому, — она вскочила и со слезами на глазах бросилась к нему в объятия, чем шокировала не только следователя, но и всех находящихся в этой комнате. Мужчина неуклюже похлопал её по плечу, не зная, куда деть руки, и что вообще делать в такой ситуации. Адлер не удивилась бы, если бы узнала, что это его первый допрос. — Здание, конечно, уже не вернуть, но у вас всегда есть возможность создать свой дом в новом месте, — он отстранил от себя девушку и посмотрел в её заплаканные глаза. — Обещаю вам, что мы докопаемся до истины и накажем того, кто посмел так жестоко с вами поступить, — элегантно утерев пустившуюся по щеке слезу, Ирэн кивнула. — Но мы не сможем сделать это без вашего содействия. Я понимаю, что вспоминать это всё для вас является сложной задачей, однако постарайтесь. Мне нужно задать вам ещё всего пару вопросов. Адлер, вновь театрально утерев слёзы, утвердительно кивнула и, не меняя страдальческого выражения лица, вернулась обратно в своё кресло. — Джим, принеси мне, пожалуйста, воды, — Мориарти, вскинув бровь от такого вежливого к нему обращения, возражать, впрочем, не стал и удалился. — Так что вы хотели у меня узнать? Я расскажу всё, что знаю, — сказала доминантка, когда Лестрейд уселся на своё место. — Я знаю, что в вашем доме был гараж на шесть машин. Обуглившиеся части трёх автомобилей мы нашли, а вот ещё три — отсутствовали. Вспомните, пожалуйста, когда вы уходили из дома, все машины были на своём месте? Мозг Ирэн лихорадочно выдавал одно воспоминание за другим. Вот она выгоняет две машины, свою и Артура, из гаража. Вот бросает ключи Шерлоку, спрашивая, умеет ли он водить. Вот они втроём уезжают на них в направлению к дому Холмсов. И сейчас эти машины стоят у Шерлока во дворе. Внутри всё сковал лёд, и мозг начал бить неистовую тревогу. Но пауза затягивалась, и нужно было хоть что-то отвечать. — На одной машине, джипе, уехали родители, они оставили её на стоянке в аэропорту. А остальные… Я не помню, — не нашлось ничего лучше, чем просто «упасть на дуру». Лестрейд недовольно цокнул языком, явно надеясь услышать от своей собеседницы другой ответ. — Каких марок были ваши машины? — спросил Грэг и в пол голоса добавил: — Я уже не прошу вспомнить вас их номера. — Ой, знаете, я в них не разбираюсь совсем… — естественно, Ирэн знала и марки, и серии, и номерные знаки каждой машины. Однако ей совсем не нужно было, чтобы следователь смог их отыскать. — Мою мне подарил отец, она была синенькая такая. Джип — чёрный, у мамы — белая, а у братьев — красная и фиолетовая, матовая. «Фиолетовая матовая? Адлер, ты в своём уме? Вот же чёрт, нужно было оставить их сгореть вместе с домом!» Кажется, играть дуру у неё выходило не так искусно, как строить из себя убитую горем жертву. Ясное дело, как человек с высоким интеллектом может изображать полного дегенерата? В этом деле нужно многолетнее мастерство, которого у неё, к сожалению, не было. Грэгори делал заметки в своей записной книжке, когда Джим принёс стакан воды, чем немного разбавил обстановку. Ирэн отпила глоток прохладной жидкости, и в её голове созрел дурацкий, на первый взгляд, план. Она поставила стакан на столешницу и, якобы потянувшись через стол за салфетками, случайно задела его, опрокинув стекляшку и разлив содержимое прямиком на блокнот следователя. — Ой, я такая неуклюжая сегодня, — пролепетала девушка и, из-за создавшейся суматохи, схватила блокнот, удерживая его в лужице как можно дольше, чтобы страницы успели безвозвратно намокнуть. Тихо выругавшись, Лестрейд вскочил и принялся отряхивать с себя воду, пока она не пропитала одежду, как вдруг резко вспомнил о чём-то более важном, чем его внешний вид — история допроса! Выхватив из рук доминантки блокнот, он стал стряхивать с него воду, тем самым ещё больше размазывая чернила по страницам. Всё внутри Ирэн ликовало. Этот раунд она выиграла. Да, какие-то детали, конечно же, останутся неповреждёнными. Да, и у Лестрейда, наверняка, отличная память, но всё же девушка верила, что важные элементы их разговора всё-таки забудутся. Она заметила мелькнувшее на заднем фоне довольное выражение лица Шерлока. Вся эта ситуация, похоже, стала его забавлять. — Мне так жаль, сэр Грэгори, я такая растяпа, — стала причитать Адлер. Вид у него был крайне недовольный, хоть он и пытался это скрыть. Но, нужно отдать ему должное, самообладание он сохранял блестяще. Вымакивая со страниц ежедневника воду, он, не обращая внимания на лепет девушки, продолжил более официальным тоном: — Я думаю, что я получил всё, что мне было нужно, и, можно сказать, даже больше, — он сдавленно кашлянул, чем заставил Ирэн пропустить улыбку. — Однако до конца расследования я должен взять с вас подписку о невыезде. Вы не сможете покинуть Лондон до конца… Следователь продолжал говорить дальше, но Ирэн уже не слышала его. Подписка о невыезде это именно то, что перечеркнёт все её планы. Она ошалевшими глазами нашла взгляд Шерлока, который, впрочем, не был таким удивлённым, и поняла, что это условие неизбежно. Ну, конечно, и как она могла понадеяться, что выигрыш в этом состязании достанется ей? Каменное спокойствие дало трещину, и юную Адлер начало изрядно трясти, когда Лестрейд положил на стол перед ней лист и ручку. — Вам нужно подписать здесь, — он указал на поле для подписи, — и здесь. — Может быть, мы как-то договоримся с вами? — дрогнувшим голосом предложила Ирэн. — Я могу быть весьма полезной. — Вам нужно подписать здесь и здесь, — непреклонным голосом вновь произнёс Грэг, явно разозлённый тем, что она промочила все его записи. Девушка дрожащими руками подняла ручку и сама же подписала себе смертный приговор. Путей для отступления больше нет.