Over

— Просто это уже не первый раз, Чонгук! — Чимин взмахнул руками и закатил глаза. — Да что ты имеешь в виду? Я всегда забочусь о тебе! — почти прокричал младший, делая акцент на слове «всегда». Чонгук ненавидел такого рода разговоры и всеми способами пытался их избегать. Когда Чимин заводился из-за всякой ерунды, остановить его было очень сложно. Споры доходили до того, что Чимин скидывал в сумку предметы первой необходимости и уезжал обратно в свою квартиру. Через пару дней старшего отпускало и он соглашался поговорить с Чоном, а потом возвращался совсем. И так было каждый раз. Чонгук так устал уговаривать Пака успокоиться, подумать головой, мыслить трезво, послушать его доводы, сделать хоть что-то более или менее адекватное. В последнее время Чонгук уже даже не переживал по поводу истерик своего парня. Он знал сценарий: напридумывает, покричит, соберется, уедет, успокоится, вернется. Все просто. У младшего уже не было никакого желания просить и умолять Мина, он просто ждал, когда буря пройдет. — Это ты называешь «всегда»? Чонгук, за те три года, что мы провели вместе, ты подарил мне максимум ТРИ подарка, — Пак даже на пальцах показал для наглядности. — Ты почти ни разу не приехал ко мне, когда у меня были проблемы, ссылаясь на всевозможные причины. В то время как я подрывался к тебе всегда с первым твоим звонком, независимо от того, чем я был занят в тот момент! Я рисковал ради тебя всем, Чонгук! — Хён, — Чонгук подошел ближе к своему парню, пытаясь положить руку тому на плечо, но Чимин лишь отошел назад. — Хорошо, я признаю, что я гораздо тупее, чем ты. Но я все равно люблю тебя, ты же знаешь! — Уже не уверен, Чон… — Чимин вздохнул, закрывая глаза и убирая волосы с глаз. Он опустил глаза в пол и прикусил нижнюю губу. Почему ему вдруг стало стыдно смотреть Чонгуку в глаза? Да, он сказал это. Он сказал, что уже не уверен в чувствах Чона к нему. Последние несколько недель парень все чаще и чаще задумывался о том, стоит ли им и дальше встречаться или спустя три года чувства ослабли, и пришло время разойтись. Чимину было неприятно от своих собственных мыслей, но он не мог больше врать себе. И своему парню тоже. Да, он знает, что он все так же сильно любит Чонгука, но уже не может с уверенностью сказать, что любит его настолько, чтобы продолжать терпеть его отношение к себе. Чонгук всегда был гораздо сдержанней и спокойнее Чимина. Ему не нужна была нежность и романтика 24/7, ему не нужна была тонна прикосновений, поцелуев, объятий, милых слов и прозвищ. Первое время Чимин обращался к своему парню «зай», но, когда спустя полгода Чонгук назвал его ласково только пару раз, Чимин и сам перестал использовать милое прозвище для него. Не из вредности, он просто не чувствовал, что это было правильно. Чимину все время хотелось касаться руки Чонгука, обнимать его со спины или, чтобы его обнимали со спины, использовать каждую возможность, чтобы чмокнуть парня в щеку или губы. Чимин был слишком тактильный, нежный и романтичный для Чонгука. Чонгук же, в свою очередь, не понимал намеков, не носил розовых очков и не ждал от Чимина ничего сверх своей нормы, которой были пара поцелуев в течение недели, секс по выходным и объятия во сне. Думая об этом всем сейчас, Чимин не понимал, почему он вообще пробыл с Чонгуком такой долгий период времени. Не то, чтобы у них абсолютно не было хороших моментов. Да, черт, почти все это время, проведенное с Чоном, было для него лучше, чем предыдущие двадцать лет его жизни. Но Чимин буквально голодал… Голодал от нехватки нежности, любви, ласки, тактильности. И сколько бы он ни разговаривал об этом с Чонгуком, ничего не помогало. Младший кивал, говорил, что во всем понимает Чимина, но после этого ничего не менялось. Чимину было тяжело. Нет, он не жалел себя, но ему правда было тяжело. Он пытался работать над их отношениями, пытался быть лучшим для Чонгука, пытался прислушиваться ко всем его просьбам и замечаниям, пытался поддерживать его во всем. И он устал. Просто устал отдавать всего себя и получать меньше половины всего этого в ответ. Иногда ему казалось, что Чонгук даже не старается. Казалось, что он не достоин Чимина… и ему всегда было стыдно за такие мысли. Противно от самого себя. Он же любит Чонгука, готов ради него на все, готов окончательно съехаться, готов выйти за него в любой момент, если Чонгук попросит. Только Чонгук не попросит, и Чимин это знает. И съезжаться окончательно Чонгук тоже не собирается. Пак не знает почему, никогда не знал. Это не значит, что он не спрашивал. Просто Чон всегда, ВСЕГДА, находит отговорки и оправдания на любую тему. Он буквально не видит, не хочет видеть, что он делает не так. Не видит своих ошибок, не хочет признавать их. Старший пытался разговаривать с ним спокойно и доходчиво, как много раз просил его Чон, но его все равно не слушали. «Неужели это для него настолько сложно?» думал Чимин. Неужели настолько сложно проявлять заботу в его сторону? Ведь Чонгук говорит, что любит его. Только если… — Я не чувствую, что ты любишь меня, Чонгук… — младший нахмурился от слов своего парня. — Просто потому что я не подарил тебе букет на день Святого Валентина? — недоуменно и почти зло пробормотал Чонгук. — Нет, Чонгук, блин! — Чимин снова взмахнул руками, закатывая глаза и проводя руками по лицу. — Не только поэтому. А потому что это последняя капля, Чон. Чимин чувствовал, как слезы обиды подступают к его глазам. Он знал, что Чонгук будет работать весь день, знал, что у него не будет возможности подарить Чимину что-либо перед уходом, но так же знал, что он сможет купить ему хотя бы маленький букетик по дороге домой. Сам Чимин отправил букет Чонгуку на работу. Он хотел сделать ему приятно, хотел заставить Чонгука гордиться тем, какой у него парень, хотел, чтобы Чонгук всем похвастался, как сильно он его любит. Чон даже позвонил ему, чтобы выразить свою благодарность и любовь, поэтому Чимин с нетерпением ждал вечера, чтобы получить свою порцию внимания. Только получил он ровным счетом ничего. И порцию глупых оправданий. Чонгук отправил фотку шикарного букета из двадцати одной розы всем своим друзьям и даже скинул ее в твиттер и инстаграм. В то время как все, что мог сделать Чимин — сидеть и листать посты своих друзей, тихо завидуя им. Он намекнул на это Чонгуку, на что младший просто сказал что-то вроде «ну да, не очень приятно, жаль». Жаль… Чимин не понимал, серьезно ли Чонгук или он просто подшучивает над ним. Он ждал, ждал до вечера следующего дня, пока Чонгук опять не вернулся с работы ни с чем. И в этот самый момент Чимина бомбануло. — Чимин, я не понимаю, что тебя опять не устраивает? Я и так стараюсь, я делаю для тебя то, о чем ты просишь, я терплю все твои загоны и истерики, я смирился с тем, какой ты. Да любой другой на моем месте уже бы сбежал! — Чимин все сильнее чувствовал собирающиеся в глазах слезы. — Если бы я не любил тебя, я бы не терпел всего этого! — Ты меня терпишь? — прошептал Чимин, чувствуя, как слезы катятся по щекам. — Конечно терплю, хён, я же люблю тебя! — Чонгук действительно не понимал, что такого он сказал, что заставило его парня плакать, но он не собирался его жалеть. Слишком много нервов Чимин ему потрепал. Особенно за последние пару месяцев. — Я не терплю тебя, Чон Чонгук, — выдохнул Чимин, даже не пытаясь скрыть слезы или смахнуть их. — Я люблю тебя, люблю все в тебе, люблю тебя таким, какой ты есть. Мне не приходится терпеть тебя, потому что мои чувства настоящие… — Теперь ты намекаешь на то, что я вру про свои чувства? — Чонгук сложил руки на груди. — Нет, я не намекаю, я говорю прямо о том, что ты не любишь меня, — Пак закусил губу и нахмурил брови. — А намекаю я на то, что я ухожу от тебя, Чон Чонгук. Ауч. Это прошло до самого сердца. Но это всего лишь слова, Чонгук об этом знал. Чимин опять убежит в свою квартиру, а через пару дней приедет обратно. Все как всегда. Кроме того факта, что когда Чимин закончил собирать предметы первой необходимости, он не остановился. Он собрал все вещи из своих ящиков комода, из своей половины шкафа, собрал свою обувь, все свои вещи, стоявшие на столе и на прикроватной тумбочке. Чимин собрал все. А Чонгук даже не дернулся. Просто продолжал сидеть на кровати с телефоном в руках и игнорировать «истерику» Чимина. Пак даже был благодарен ему в какой-то степени. Такое поведение помогало ему не передумать и не остаться в очередной раз. Чонгук сам помогал своему парню уйти от него. Чимин действительно уехал. Не попрощался (как и всегда), не привлек к себе внимание, не сказал ничего напоследок. Просто уехал. «Как всегда» опять подумал Чонгук. Только слегка насторожился, когда увидел комплект ключей от своей квартиры, который он когда-то дал Чимину. Но списал это на очередной загон его истерики. Чимин не вернулся через день. Через два. Через три. Через неделю. Чимин не вернулся и через 10 дней. Чонгук решил, что парень все же уже успокоился и попробовал написать ему, но единственное, что ему удалось выяснить, это факт того, что он был заблокирован во всех соц. сетях Чимина. Чон попробовал позвонить своему парню, но номер его тоже был заблокирован. Это все же заставило Чонгука насторожиться, поэтому он решил съездить к Чимину домой и попросить его прекратить истерику и вернуться к нему. Но Чимина дома не было. Младший долго стучал и звонил, пока не узнал от соседки, что Чимин уже вот пять дней как сдал эту квартиру, а сам уехал в свой родной город — Пусан. Чонгук вышел из подъезда, достал сигарету и закурил. Поведение Чимина казалось ему до смешного детским. Уехать к родителям? Боже, какая чушь. Только еще через неделю Чонгук обнаружил себя в поезде, следующем до Пусана. Ему надоели эти тупые игры Пака. Он поедет за ним, возьмет его за руку и привезет домой. Что за бред? Зачем заходить так далеко в своих истериях? Вот только отец Чимина не пустил Чона на порог, а велел ему убираться куда подальше. Тогда он решил действовать иначе и попытаться связаться с лучшим другом Чимина из Пусана — Тэхеном. Но Тэхен так же сказал ему съебать к черту из города к себе в берлогу и оставить Чимина в покое. В два часа ночи Чонгук просто мечтал заниматься швырянием камней в окно Чимина. После первых пяти камней никто не отреагировал, но после шестого окно все же открылось, и из него выглянул раздраженный Чимин. — Что тебе надо? — Давай поговорим? — Чонгук устал, замерз, он хотел есть и спать, у него не было никого в Пусане и он не знал, куда ему пойти, если Чимин не разрешит ему остаться у себя. — Я уже все сказал тебе, Чонгук, — Чимин сложил руки на груди, облокачиваясь на раму окна. — Я расстался с тобой и не собираюсь сходиться обратно. — Да брось, хен, ты же любишь меня. — А ты меня — нет, — пожал плечами Пак. Его уже порядком заебала эта ситуация. — С чего ты взял? — Твое поведение показало мне это, Чон. Чего ты хочешь добиться сейчас? — Чимин начинал все больше и больше злиться и чувствовал, что вот-вот заплачет снова. Он плачет уже почти две недели и не собирается делать этого еще раз перед Чоном. — Ты даже не пошевелился, когда я собирал вещи, чтобы уехать от тебя. Я дал тебе три дня, Гук. Три дня я ждал от тебя хотя бы слова. Хотя бы одного чертового слова. Но тебе было плевать. Поэтому я окончательно убедился, что поступил правильно и стер тебя из своей жизни. — Чимин, да хватит, — Чонгук тоже начинал злиться. Неужели Чимин не может просто остановить весь этот спектакль. — Просто собирайся и поехали домой. Поверить не могу, что из-за своей истерики ты уехал аж в Пусан. — Чонгук, ты слышишь меня? Слышишь, что я говорю? Я не собираюсь возвращаться «домой» с тобой, — Пак показал пальцами кавычки. — Я ушел от тебя, расстался с тобой, я теперь сам по себе, Гук, я одинок, я не с тобой больше. Называй это как хочешь, но мы расстались, Чонгук. Чонгук чувствовал, как он все больше и больше бесится на Пака. Чертов показушник, лишь бы еще больше внимания к себе привлечь, лишь бы заставить людей себя пожалеть. — Чимин, серьезно, я скоро психану и уеду нахуй отсюда, а ты останешься со своей истерикой развлекаться. — Уезжай. Я не звал тебя сюда. И я не горю желанием поехать вместе с тобой. Ты свободен, Чонгук, мне все равно, — Мин в последний раз встретился взглядом со своим теперь уже бывшим парнем и закрыл окно. Чонгук провел в ступоре минуты две, прежде чем прийти в себя и осознать, что пойти ему все-таки некуда. Единственным вариантом было покупать билет на ночной рейс и ехать обратно домой. Что он и сделал. Его безумно злило поведение Чимина, хотелось наорать на него за то, что Чону пришлось провести почти целые сутки в пути и получить взамен большое и толстое ничего. Когда Чонгук переступил порог своей квартиры, он почувствовал себя максимально дерьмово. Нигде не было этих чертовых вещей Чимина. Что в какой-то степени вызывало радость — никакого ненужного хлама. А с другой стороны безумно бесило. Он позволил себе бросить Чонгука из-за какой-то тупой херни. Господи, этот парень съел ему весь мозг и потратил все его нервы. Он не собирается больше бегать за Чимином, захочет — сам вернется. Рано или поздно вернется. Только Чимин не вернулся. Ни через месяц, ни через два, ни через три. Ни через полгода. Черт его знает, сколько раз Чонгук ездил в этот долбанный Пусан. Черт его знает, сколько раз отец Пака выгонял его и слал далеко и надолго. Черт его знает, сколько раз друзья Чимина угрожали уебать его, если он не отстанет. Один раз Тэхен и его парень даже исполнили свои угрозы, напиздюхав Чонгуку на полжизни вперед. Ему тогда пришлось провести ночь в пусанском мотеле, где он всю ночь выл от боли во всем теле. Чимин не вернулся и через семь месяцев. Это был первый день рождения Чонгука в одиночестве. Чимин не вернулся и через десять месяцев. Это было первое Рождество за много лет, которое Чонгук провел один. Чимин не вернулся и через год… Это была их первая годовщина, которую они провели не вместе. Это был первый день Святого Валентина, в который они не были рядом. Чонгук умирал. Просто медленно умирал. Он не знал, чем занять себя, ведь ничего не приносило удовольствия и успокоения. Он ходил на работу и приходил домой. На этом все. Он почти не виделся со своими друзьями, он перестал рисовать или писать музыку. Он просто существовал. Чон все еще пытался звонить Чимину, но все так же был заблокирован. Как и второй его номер. Как и номер Хосока, Намджуна, Сокджина и всех остальных его друзей. Чонгук послал уже, наверное, тысячу пьяных и трезвых сообщений в телеграм Чимина, ведь это единственная соц. сеть, которая все еще позволяла ему отправлять сообщения. До его бывшего парня они, конечно, не доходили, но являлись некой отдушиной для Чона. Он писал о том, как сильно он любит Чимина, посылал ему голосовые сообщения с песнями, которые написал когда-то исключительно для него. Чонгуку было так плохо… Спустя год до него все же начало доходить осознание того, что он сам виноват в том, что потерял Чимина. Это он оттолкнул Пака, это его вина. Это он виноват. Он был таким мудаком… Только теперь уже его самобичевание ничего не изменит. Чонгук так привык уже по пути домой заходить в магазин и покупать бутылку чего-то покрепче и самый красивый и дорогой букет. Он ставил букет в вазу, а тот стоял там до следующего вечера, пока Чонгук не заменял его новым, который был ничуть не хуже предыдущего. — На случай, если Чимин вернется, — говорил сам себе Чонгук. — Вдруг он приедет, а я так и не купил ему букет? Только вот Чимин больше никогда не вернется. И никогда не увидит, какие красивые и прекрасные букеты Чонгук покупает ему каждый день. И никогда не узнает, что Чонгук все так же сильно любит его и будет любить до конца своей жизни. Чимин никогда больше не вернется к нему. -The End-