***
Спала Америка долго. Это исцелило её израненное сердце, и после пробуждения своего она выглядела очень бодрой и даже радостной. Но она вовсе не сразу поднялась с постели. В памяти своей она прокручивала приятно-волнующий сон, что приснился ей этой ночью после слёз по Советскому Союзу... В этом сновидении они занимались любовью. И было оно настолько реалистичным, будто сегодня ночью у неё действительно была интимная близость с СССР. Все мельчайшие детали сна отпечатались в голове её так сильно, что теперь они в точной последовательности вставали у неё перед глазами. Одной рукой взявшись за подушку, Америка принялась вспоминать своё сокровенное сновидение... Сначала они танцевали в каком-то красивом помещении под плавную, романтическую музыку. На ней было длинное голубое платье без рукавов, а её рыжие пряди свободно ниспадали на неприкрытые плечи, чуть обвивая шею. Советский Союз держал её за талию и не сводил взгляда с её очаровательного личика. Его каштановые волосы с красным оттенком были так аккуратно уложены, что ни одна прядь не выбивалась из причёски, а бардово-карие глаза смотрели так приветливо и чарующе, что Америка полностью растворилась вместе с ним в этой музыке, в этой атмосфере спокойствия и счастья... Тёмно-красная сорочка и узкие коричневые брюки с лакированными туфлями составляли весь его костюм, и в нём был обворожителен. Всё было превосходно, без малейшего изъяна. США казалось, что она попала в сказку, где играла роль главной героини, у которой всё было хорошо... Она с улыбкой любовалась своим партнёром, которого по праву считала настоящим красавцем. — Америка, ты просто красавица, — мелодично произнёс он своим неповторимым баритоном, от которого она буквально таяла. На щеках её вспыхнул румянец. — Спасибо, — немного кокетливо ответила она. — Ты тоже выглядишь прекрасно. И ты мне очень нравишься... Он улыбнулся, они станцевали последнее движение, где она изящно прокрутилась, и затем он прижал её к себе. Музыка, и так тихая, начала затихать ещё больше, и в конце Америка слышала лишь прерывистое дыхание Советского Союза у самых своих губ. Сердце её заколотилось сильнее, а душу стало переполнять непреодолимое желание поцеловаться с ним... — Ах, Рика... — называя её по сокращению от полного имени, снова заговорил СССР. — Я так хочу сказать то, что я на самом деле чувствую к тебе. Я не могу скрывать это — я просто схожу с ума... Позволь мне признаться тебе? — Да, я слушаю тебя, — взволнованно произнесла Америка, готовая каждой частичкой своей души вобрать в себя то, что скажет ей сейчас Советский Союз. — Это так волнительно для меня... — О, я тоже очень волнуюсь, — сказал он. — Но это не умаляет моей жажды открыться тебе... Ты значишь для меня неимоверно много, США. Я мечтаю о том, чтобы всегда быть рядом с тобой и смотреть на этот мир глазами, полными восторга и любви. Он медленно приклонился к её уху и прошептал: — Я люблю тебя, Америка. Услышав это, она хотела закричать от радости или даже захлопать в ладоши. Он любит её! Её чувства взаимны!.. Но она, убаюкиваемая облачной обстановкой происходящего, также негромко и на ухо пропела ему: — И я тебя люблю, Soviet Union. Эти святые слова доставили неописуемое наслаждение им обоим. Они обнялись, как истинные влюблённые, и соединили свои губы в нежном, долгом, не лишённом страсти поцелуе. За пару секунд вырабатывалось столько эндорфинов, кровь так быстро забегала по венам и артериям... А в голове смешались воедино все мысли. Не отпуская губ любимой, СССР ласково и соблазнительно водил руками по её телу, обтянутое шёлковым платьем. Эти прикосновения возбуждали её затаённую женственность, предназначенную лишь для единственного на свете мужчины, что нуждался в ней и готов был оберегать её... Да, Советский Союз хотел получить эту женственность. А Америка желала подарить её только ему. Оба почувствовали друг к другу столь сильное сексуальное влечение, что они возжелали прямо сейчас слить его в едином занятии любовью. СССР поднял США на руки и прошёл в ещё одну роскошную комнату, где стояла мягкая кровать с постельными принадлежностями светло-бирюзового оттенка. Лишь один её вид зарождал трепетное предвкушение самого личного дела на свете... Прекраснок тело женщины игриво извивалось, а платье, мешающее узреть интимную красоту этих движений, делало его ещё более привлекательнее. Советский Союз, заливаясь краской, с упоением смотрел на это. — Ах, Америка... — чуть дрожащим от волнения голосом произнёс он. - Это очень хорошо, что ты — женщина. Слова эти усилили её удовольствие, и она, целиком доверяя своим чувствам, ответила: — А я счастлива, что ты — мужчина... Эта фраза окончательно возбудила его. Он осторожно и вместе с тем стремительно раздел её до полного обнажения, пока она проделывала то же самое с ним, и лёгкое смущение отразилось на её раскрасневшемся личике. У него были такие прекрасные бицепсы и такой великолепный торс... — Рика, любовь моя, ты готова к тому, что сейчас лишишься девственности?.. — преисполненный страсти, вопросил он. Америка ощутила, как у неё задрожало сердце после этих слов. Советский Союз будет лишать её девственности... Это соединит их тела и сплетёт души ещё крепче прочными узами любви. Да, она была готова отдать ему свою независимость, отдать ему свою девственность, чтобы навсегда стать его женщиной... — Да, USSR... — ответила она. Он поцеловал её пухлые розовые губы в знак благодарности за то, что она разрешает ему отнять у неё право называться девственницей. Потом он мягко раздвинул ей ножки, взявшись за них под коленями, и склонился над её интимными органами. Его губы приблизились к этому месту, и волоски на лобке не мешали ему, а доставляли сладостное осознание того, что он по всем биологическим признакам находился в одной постели вместе с женщиной... Он знал, что лизать влагалище было довольно небезопасно из-за микрофлоры этого органа, но не выдержал и провёл по нему язычком, после чего с наслаждением принялся чмокать его. Чувствуя это каждой своей нервной клеточкой, Америка тихо восклицала и сжимала пальцами простынь. СССР целовал её влагалище так аккуратно и заботливо, что она не ощущала дискомфорта и ей даже нравилось это. Чем больше Советский Союз прикасался ртом к женским органам, тем сильнее ему хотелось вылизать их... Но в мыслях он сказал себе: "Остановись". И остановился. Да, этого было достаточно. Теперь он стал переходить к непосредственно половому акту. Америка тоже перевернулась на животик, подняла свою попку, и Советский Союз, держа её за ягодицы, стал медленно вводить свой член в только что им самим обчмоканное отверстие. США начала постанывать от этого. Её девственная плёва безболезненно расширилась, и она почувствовала, как расширяется и всё остальное, уступая проход для мужского органа... Это также не причиняло боли. Но ощущения, которые она испытывала впервые в своей жизни, и мысли о том, что у неё был секс с Советским Союзом, создавали в её груди приглушённые стоны, которых она не могла сдержать. СССР был очень нежен и осторожен. Он хотел, чтобы этот секс доставил его любимой лишь блаженство и половое удовлетворение, поэтому следил за тем, какие звуки она издавала. Если ей вдруг станет больно, он тотчас прекратит с ней телесную любовную связь. Ведь женщине сложнее переносить это, чем мужчине... Но всё было в порядке: Америка перестала стонать и даже замурчала, всё больше входя в состояние экстаза, пока что ещё начинающегося. СССР, успокоившись, позволил себе расслабиться, а то, что он чувствовал далее после сексуального напряжения, в огромной мере поспособствовало этому... Происходила эрекция, нервы обоих влюблённых были на пределе, а зрачки в глазах то сужались, то расширялись... Сердца стучали так спешно, будто пытались освободиться от опутывающих их сосудов. Движения рук и всего тела нестерпимо норовили ускориться. Америка и Советский Союз, сквозь все свои бурные эмоции думая друг о друге, ощущали, что они сходят с ума от любви и слияния их интимных органов... В какой-то момент у них обоих было такое возбуждение, что они чуть не перевернулись на кровати... А затем настало никакими словами не передаваемое ощущение. Наступил оргазм, и они оба почувствовали неземное расслабление. В голове не было никаких мыслей — лишь чувства, чувства, чувства... Самые приятные и невообразимо блаженные, какие только может испытывать человеческое тело. Влюблённые глубоко вздыхали от счастья, и им казалось, что они были в раю. Длилось это всего несколько секунд, но запоминалось на всю долгую жизнь. После оргазма оставался сладкий привкус экстаза. Не только тела, но и души соединились в этом страстном и нежном танце двух влюблённых — это был истинный экстаз любви... Через несколько минут Советский Союз, с румяным и пышущим от довольства лицом, так же деликатно, как он вводил его, вывел половой член из женского влагалища. Он был слегка испачкан белой пенкой... Видя это, губы СССР сложись в улыбку. Да, теперь Америка была его женщиной. И душой, и телом. Сама она, ощутив свои органы свободными, полностью опустилась на кровать. О, ей безумно понравилось то, что произошло за эти, наверное, самые лучшие полчаса в её жизни... Но она была немного утомлена. Лёжа на подушках, она уже отдыхала и в это же время наслаждалась этим. Мысли вновь начинали возникать у неё в голове. Она больше не была девственницей... И Советский Союз уже не будет прежним после этого. Они оба стали лучше, стали единым целым, и теперь были счастливы. Высшее объединение произошло между ними. СССР лёг рядом с Америкой и обнял её. — Спасибо тебе огромное за твою любовь! - сказал он. — Она для меня как солнце, она согрела меня изнутри... — И тебе спасибо, любимый мой! — очарованная его благодарностью, с улыбкой ответила она. Они поцеловались, и после этого стали осыпать поцелуями наиболее возбуждающие страсть участки тела друг друга. Америка исцеловала Советскому Союзу всю его мужественную грудь и бицепсы, а он, ощущая её нежные женские губки, ласково гладил её по голове и водил пальцами по волосам. Лёгкие, но любовные поцелуи Америки могли бы погасить в нём огонь, пожалуй, самого неконтролируемого гнева... И он не сомневался, что это будет получаться лишь у этой женщины, потому что она была его второй половинкой. Какая прекрасная истина! США, чей организм вновь стал напрягаться, возбуждалась от запаха пота Советского Союза, что сочетался с её собственным. Феромоны... Но сейчас они зарождали больше чувство расслабленного удовольствия, чем сексуального влечения, так как половая связь уже произошла. Но теперь Америке захотелось получше рассмотреть интимные органы возлюбленного. Она спустилась ниже, к пенису, который более не вызывал в ней некоторой неприязни и застенчивости. С интересом влюблённой женщины, которая совсем недавно ощущала этот член внутри своего влагалища, она рассмотрела его, обласкала языком семенники и услышала довольный вздох возлюбленного. Он не препятствовал её действиям, что такими облачными чувствами разливались по всему его телу... США заметила на члене какой-то бугорок - это было место, где начиналась головка. Она внезапно возжелала с нежностью укусить её... Но помнила, что это может оказаться слишком больно для мужчины. И поборола в себе своё щекотливое желание. Она просто взяла головку в свои пальчики и стала легонько надавливать на неё, сопровождая это поглаживаниями и поцелуями. Для СССР это была настоящая эйфория... Он, в порыве эмоций, крепко сжимал волосы Америки в своих ладонях, но это не доставляло ей болезненных ощущений. Она продолжала ласкать его, а прикосновения её становились всё более сильными. Советский Союз думал, что он сейчас растает от блаженства... И вот, мягкое завершающее "чмок" — Америка оставила головку в покое. США легла на грудь СССР своей пышной грудью, и лицо её оказалось на уровне его. С полузакрытыми от удовольствия глазами, он исступлённо зашептал: — Рика, это было божественно... Я не могу подобрать сюда другого эпитета... Такие чувства, точно ты находишься на небесах... Америка приложила к его губам свой указательный палец, и он покраснел. Казалось, ещё чуть-чуть — он станет таким же красным, как и его флаг... Сейчас все его чувства были обострены до удивительной чуткости. Он был очень морально уязвим, и, подумав об этом, Америке стало хорошо, что он находился только подле неё, где не было никаких посторонних... Она могла быть спокойна: любимому, в период его особой слабости, не угрожало ничего. Советский Союз перевернулся с Америкой так, что теперь она опять лежала под ним. Скользящими движениями пальцев он ощупал её красивые груди с тёмно-розовыми сосками. Потом прильнул к одному из них губами и начал щекотать его языком. США тихо захихикала. СССР нежно сосал её грудь, получая от этого неизмеримый кайф... Она, как и он пару минут назад, гладила его голову и теребила тёмно-бардовые волосы. По мере сосания, Советскому Союзу захотелось легко стиснуть зубы, чтобы зажать находящийся между ними сосочек... Но он понимал, что может не рассчитать силу, и Америке будет больно. А он не собирался делать ей больно. Он отпустил сосок, расцеловал кожу вокруг него, затем то же самое проделал и со второй грудью, а после этого Америка поцеловала своего мужчину в глубокий засос, и у обоих потекли слюнки. Они накрылись одеялом до самой макушки, продолжая обмениваться страстными поцелуями и обниматься так крепко, словно никогда больше не собирались расставаться. И это была правда. Они нашли друг друга, поняли, что только вместе они будут счастливы, и шёпотом, под этим же одеялом, поклялись, что каждый из них никогда не отпустит другого... Не прекращая любовных объятий, они стали засыпать. Им было светло, хорошо и спокойно рядом друг с другом. И они знали, что так теперь будет навсегда... На этом сновидение заканчивалось.***
Какие странные ощущения. Это был просто сон, но она когда промотала его в своей голове, то ей показалось, что она и правда больше не была девственницей... Но понимая, что никакого секса этой ночью не случилось, США вдруг загрустила. Это был всего лишь сон. Самый прекрасный, который ей когда-либо снился. А если он был вещим? "Если, — думала Америка, — тебе снится кто-то, кого ты видишь и в настоящей жизни, значит, его душа соскучилась по тебе и пришла во сне..." Это неожиданно вспомнились слова Аляски, которая, когда она ещё была в договорённом родстве с Российской Империей, много пословиц и изречений, объясняющие те или иные вещи, у неё переняла. Она считала их верными, поэтому теперь рассказывала о них своим сводным братьям и сёстрам (то бишь Штатам), а ещё — старшей сестре... Значит, душа Советского Союза, соскучившись по ней, по Америке, явилась ей во сне, а она, пылая к ней любовью, приняла её? И так между ними произошло... духовное сближение? Звучало это довольно странно, но в то же время вполне правдоподобно. А может быть, мозг США, плача по СССР, просто создал в своём сознании вот такое сновидение, которое успокоило и удовлетворило её безответные чувства? Советский Союз вряд ли мог соскучиться по ней. Наверное, он, подобно своему Социализму, считал её лишь подлой вертихвосткой! Это до сих пор отдавалось в сердце режущей болью. Америка сама не любила всех этих штучек, которыми обычно пользовались или "девушки лёгкого поведения", или корыстные, коварные женщины. Да они, по всей справедливости, даже не имели права называться женщинами! Малодушные девицы — вот их истинное имя. Тут Америка осознала, насколько игриво она вела себя с мужчиной в своём сновидении. Да и все эти ощущения экстаза и того, как мужской орган проходил между её ног... Почувствовать это во сне, явлении, по сути, только мысленном... Хотя, возможно, рождающиеся в мыслях чувства стали ощущаться на самом деле. Но всё же такие подробности, которые США только что представляла себе, она, скорее всего, на ходу додумала сама. "Какие у меня нечистые мысли", — про себя усмехнулась Америка. Но тут же задумалась: разве могут они быть нечистыми, когда касаются только одного-единственного мужчины, самого близкого её сердцу, с которым она была готова прожить все свои оставшиеся лета? Нет. Мысли были чисты. Чисты, но интимны. И потому особенно драгоценны. Слёзы, которые она тщетно пыталась сдержать, опять выступили на глазах. Советский Союз... Ты не знаешь, что есть на свете женщина, для которой ты всех милее! И, к сожалению, даже не хочешь об этом знать.