Zaldrizerme

      Постепенно жизнь налаживалась.       Казна со временем отдала все долги и, наконец, ушла в плюс, королевская семья росла и росла и, главное, не убавлялась. Мейстер Эймон, которому не давали и года лишнего жизни, всё ещё был жив и относительно здоров. Ему удалось установить связь с Мераксес, и та была только счастлива делиться своей энергией со своим седоком. И всё-таки не всем так повезло. Все павшие в боях за этот мир оказались похоронены и отпеты, оплаканы, и большинство имён учёные мужи вписали в отдельную поминальную, героическую книгу.       За семь лет со времен тяжелой битвы льда и огня восстали из пепла Речные земли, был почти окончательно решен вопрос с одичалыми: несмотря на то, что они продолжали жить на старых территориях, теперь на карте обозначались не облезлые деревеньки, а укрепленные города, да и корона благоволила торговле с заново открытым регионом королевства. На восьмой день рождения наследника Робб Старк даже принес королевской чете благие вести – начались переговоры об объединении северян и их соседей за разрушенной стеной. На это расчет изначально и шел, поэтому Визерис сиял, как начищенный дракон, ещё несколько дней после пиров и празднеств.       Ещё одним наследием войны, которое нельзя было назвать смертоносным, оказались краткие женские курсы медицины. Они проводились пока только в столице, и отработать цену курса можно было обычной работой параллельно с самими занятиям, если девушка или женщина пребывала из деревень и не имела при себе средств. Так что теперь в деревнях и сёлах снизилась смертность матерей, так как там жили не только повитухи, просто имеющие опыт в принятии родов, но и более-менее обученные врачевальному искусству женщины.       В отдельных семьях и у отдельных личностей тоже жизнь прошла на лад. У Робба Старка из трёх крепких детей только один унаследовал черты Талли, Санса и Уиллас после вторых тяжёлых родов девушки не спешили заводить ещё одного ребенка, но сама зимняя роза выглядела все также прекрасно и полностью восстановилась, это были лишь меры предосторожности.       Младшая ветвь Таргариенов тоже разрасталась, и старшие представители рода не уставали нахваливать Маргери в личных беседах, ведь лишь младшая дочь унаследовала черты Тирелл, остальные же блистали серебром волос и бледно-фиолетовыми глазами. Взяв от матери и отца их юную красу, они даже считались одними из самых красивых детей королевства. Новое поколение расцветало, словно подснежники, выбившиеся из-под снежного покрывала. Сам Эйгон сильно возмужал, даже мог спорить со своим дядей, но стоило появиться его жене и двинуть пальчиком, как он тут же начинал вертеться вокруг него. Это зрелище не переставало забавлять Визериса. А Дейенерис лишь довольно улыбалась. Всё-таки они в своё время рассчитали всё правильно.       Тирион, как наследник Утеса Кастерли, довольно быстро нашел себе супругу: из огромного выбора девиц, которые готовы были в лепешку разбиться ради хоть и изрядно обмелевших, но всё-таки золотых запасов Ланнистеров, мудрый карлик выбрал немного простодушную (и в этом был её главный плюс, она попросту не умела врать, краснея) девушку из обедневшей, но дворянской семьи, и у них родились здоровые близнецы, две девочки, красивые златовласые львицы, хотя одна из них (единственное видимое различие) получила разноцветные глаза отца. И сейчас его супруга ждала ещё одного ребенка, как все надеялись, мальчика.       Западные земли, после смерти огромного количества Ланнистеров на поле боя тоже сумели не без труда, но восстать из пепла. Не последнюю роль в этом сыграл их лорд, занявший место десницы, с которого по собственному желанию, высказанному просто и честно, ушел Уиллас, желавший вернуться домой к жене и семье. Но не только Тирионом обогатилась земля Ланнистеров. Капитаны Золотой компании имели удивительное чутье на золото, что позволяло им быстро закрепиться на территории и поднять свои дома до приличных высот.       Сын Джона и Алинн стал наследником Грифонова Гнезда, так как бастард Роннета так и оставался бастардом (Визерис отказался признавать его официальным наследником), впрочем, маленькие грифоны все равно большую часть времени проводили в столице, и они сильно сдружились, как и хотел Визерис, с принцами и принцессами, хотя по большей части, конечно, с наследным принцем.       Визерис во время первого полного путешествия во стране, наконец, посетил и гнездо своего верного соратника, постоял на башне, пока Джон рассказывал ему, что здесь же стоял и с Рейгаром, думая о том, как же было бы романтично признаться ему в любви здесь на закате. Лорас, вернувшийся с вином, дал Джону такой пинок, что тот чуть не слетел с башни. Признавался в любви Джон на этой башне совсем не Рейгару в конечном итоге.        Дорнийцы гостили с удивительной периодичностью, словно их мучила необходимость постоянно напоминать одним своим присутствием о заключенных договоренностях, но пока на свет дочь в их семье так и не появилась, хотя Арианна и была беременна. Визерис в тайне молился, чтобы она рожала только сыновей. Это заставляло его тихо смеяться под нос: многие были бы счастливы от такого исхода, но только не дорнийцы.       Арья Старк взяла под свой сапожок все Близнецы, родив крепкого мальчика, но у многих были неофициальные сомнения в отцовстве мальчика. Он был чистый Старк, так что вопрос был не в этом, дата была несколько запоздалой, но и такое бывало, да и ощущение от мальчишки было странное. К тому же гуляли слухи, что у Старк-Фрей были какие-то странные связи с Безликими. Визериса это очень даже интересовало, но пока он не наседал. Не было необходимости в подобных услугах, но ухо с этой волчицей стоило держать востро. В любом случае, таких Фреев корона готова была терпеть.       И наконец, самое удивительное прибавление в семействе было связано тоже с семьёй Старков. Брандон решил в какой-то момент огорошить королевскую чету (и своего бастарда-брата) новостью о том, что он совсем не бастард-брат, причем и не бастард, и не брат ему, что он на самом деле, сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк. Визерис нашел даже документы, после которых уже не имел выбора, кроме как признать его принцем, а после устроить ему помолвку с дочерью Эйгона и Маргери, несмотря на разницу в возрасте. Так был более велик шанс, что Старковские корни проиграют валирийским.        На самом деле, Визерис думал, что ему будет более страшно. Джон в глазах многих мгновенно стал законным наследником престола. Да, они уважали Визериса, да, он с Дейенерис сделал многое для королевства и для всего Вестероса, в целом. Но простую логику людей было не так уж и легко переплюнуть. Рейегар был наследником престола, достойнейший из достойнейших. Визерис же стал наследником постольку поскольку. И вот появляется сын этого недосягаемого Рейегара. Визерис любил брата, правда. Но иногда его непоколебимая слава мешала жить тем, кто ещё оставался на этом свете.       Пока больших волнений или даже серьёзных обсуждений не наблюдалось. Многих успокоило то, что Визерис и Дейенерис не стали прятать Джона или пытаться его как-то устранить. Он был официально представлен людям, как сын погибшего драконьего принца, получил титул и достойный брак, получив возможность влиться в королевскую семью. Большего для него попросту сделать не могли.       Семь долгих лет прошло, и многое было сделано. И ещё больше предстоит сделать. Но Визерис спал спокойно, зная, что вытащил себя, сестру, свою семью и своё королевство из той задницы, в которой все они были. ***       На момент, когда Дейенерис увели в родовую комнату, в замке был настоящий переполох. Во-первых, теперь, детей, осознающих, что происходит, было ещё больше, чем в прошлый раз: шесть маленьких Таргариенов из старшей ветви от двух до восьми лет, четверо Таргариенов из младшей ветви от восьми до трёх, ещё были Коннингтоны, Ланнистеры, и даже Сельвин Тарт привез своих внуков, чтобы те повидались с матерью. В общем, детский сад рос и рос, и Визерис от этого становился только счастливее.       А сейчас он был и вовсе в огромном возбуждении. Недавно Мераксес отложила кладку, в которой было аж шесть яиц! Эймон не отлучался от них, словно это его собственные дети, все нахваливал не прекращающую урчать дракониху, а потом на руках у Джейхериса одно из яиц проклюнулось! На это чудо сбежались вообще все, кто мог, хотя и держались на расстоянии. Всё-таки зря Визерис волновался, что дедушка не встретится с маленькими дракончиками.        В любом случае, сейчас он ждал в комнатке неподалеку от родильной, и с ним сидел весь этот детский сад, а ещё находились четыре яйца. Учитывая прошлый опыт (сначала один Дейрон, потом тройня, потом двойня) Визерис надеялся хотя бы на двух, но мечтал о четверых. Так что взял про запас. Но когда его позвали внутрь, оказалось, что понадобится лишь одно яйцо, и хотя Визерис продолжал невероятно широко улыбаться, держа в руках непривычно крупного (после тройняшек и двойняшек) младенца-девочку, он растерянно оглядывался, пытаясь понять: это всё?       Дени из-за подобных эмоций брата лишь захотелось его крепко так стукнуть. Пока он там сидит с этим детским садом, она тут пыжится, пытаясь через отверстие для сливы вытолкать долбанного ребенка. Целого! А потом вместо восхвалений о том, какая она чудотворница, получает вот это.       – Нет там больше никого, болван! – насупившись, рявкнула Дени, а потом приподняла простыню.–Можешь залезть и проверить.       После того как из нее, как из многозарядного арбалета, вылетали сначала трое за раз, а потом и двое, видят боги, рождение Рейллы было благословением. Сколько бы Дени ни любила своих многочисленных отпрысков, их жизнь начиналась с проклятий их отца, богов, всего мира и долбанной похоти, которая её до такого и довела.       – Всё, – серьезно сказала Дени, отпустив простыню. – Рейлла – последняя. Дальше я пью лунный чай на завтрак, обед и ужин. И по ночам, если просыпаюсь по нужде.       Даже Мераксес свою мать по количеству детей еще не перегнала. А ведь драконам было проще выплевывать из себя яйца! Тем более, какого размера драконы, а какого эти самые яйца. И какого размера Дени, а какого её новорожденные.       Она, конечно, была счастлива, что у нее появился седьмой (боги!) ребенок, но больше никогда не хотела раздуваться, бросать любые дела, потому что учуяла какой-то запах и блуждать по замку, стараясь отыскать источник, и — тем более! — ни в коем случае не хотела рожать. Хватит с неё. Итак живот ни на что не похож. Хотя нет, похож на вяленное мяско. Что случилось с остальными вовлеченными частями тела, она вообще не хотела даже думать. И проверять, тоже. У неё было кому залезать туда с инспекцией: в поиске ли новых детей или просто проверить, как дела.       Мигом сосредоточившись на Дейенерис, Визерис спрятал растерянность подальше, да и постепенно он начал понимать, что всё, у него родилась одна дочь, его маленькая Рейлла, названная в честь матери. Малышка была прелестной, даже менее красной, чем обычные младенцы, а ещё очень спокойной.        И даже учитывая, что он хотел возразить насчёт последней и просто предложить подольше перерыв между детьми, он не стал говорить ни слова, просто присев рядом с женой на кровать и поцеловав её в висок:       – Я рад, ты молодец. Просто... – он снова опустил взгляд на девочку и покачал головой. – Ничего.        А потом без предупреждения, устав, видимо, ждать, в комнату ввалились остальные дети, включая детей из младшей ветви, и помещение мигом заполнилось гамом. А за всем этим детским садом вплыл и Эймон с одним из яиц, которое сначала обменял на пра-правнучатую племянницу, а потом сказал, что Мераксес сама указала ему на это яйцо, так что остальные четыре, которые взяли, остались вообще нетронутыми в итоге.        Визерис, окруженный детьми, детьми племянника с ещё живым дедушкой, чувствовал себя невероятно счастливым. Это было так странно и удивительно каждый раз осознавать, что ещё каких-то десять лет назад их было всего двое — он и Дейенерис — и ещё один черный дракон и один дракон-полукровка. Их семья почти была уничтожена, а сейчас? Сейчас в мире шестнадцать Таргариенов! И из них всего двое (пока по крайней мере) имеют не валирийскую внешность. Возможно, у их дома всё-таки есть будущее, и чёрная страница оказалась перевернуто навсегда. ___________________________________       Примечание к эпилогу:       У Визерис и Дейенерис семь детей: старший наследник трона – Дейрон, ему на момент эпилога уже десять, так как желание Визерис исполнилось, и у Арианны долгое время не рождались девочки, он женится на старшей дочери Уилласа и Сансы.       Джейхейрис, Вейрис и Эйрия – тройня, родившаяся спустя год после победы в войне с Иными. Джейхерис пойдёт по стопам своего прадеда, отца Эйриса, и в итоге вступит в брак с младшей сестрой Дейнейрой, которая родилась ещё спустя два года вместе со своим братом Эймоном.       И собственно, оставалась последняя девочка, родившаяся в эпилоге, Рейлла, названная в честь любимой матери Визерис и Дейенерис. Те считали своим долгом дать ей жизнь, полную счастья и возможностей, поэтому она вышла замуж по любви, когда ей исполнилось уже двадцать два. Невероятно поздний возраст для того времени.       Эймон-старший покинет этот мир через год после рождения Рейллы, и Мераксес признает нового наездника в лице Дейрона.       Джон всё-таки будет вынужден жениться на старшей дочери Маргери и Эйгона, и несмотря на его угрюмое лицо на протяжении всей свадьбы, в итоге юная невеста покорила ледяное сердце непосредственностью и живым умом. Она была копией своей матери по характеру. И очень скоро белый волк оказался выдрессирован и бегал волчком вокруг аккуратного мизинчика.       Это большое драконье семейство не будет счастливо всегда, на их долю выпадут и горе, и скорбь, будут темные времена и будут светлые времена. Призраки, такие знакомые и такие, казалось, далекие, встретят на пороге посмертия сначала Визериса, потом Эйрию, они примут из рук обессиленных матерей души драконов, которым так и не суждено оказалось вырасти. Они примут в свои объятья уставшую королеву Дейенерис Бурерожденную спустя долгие годы.       Спустя долгие, долгие годы буря, наконец, рассеется, и за ней откроется глубокое синее море.       И крики драконов над ним возвестят мир о новом пророчестве. Но это уже совершенно другая история.