Zaldrizerme

      Им никогда не приходилось трудиться чересчур активно, чтобы добиться нужного результата. Их тела отлично подходили друг другу, а полученные опытным путём знания всё сделали ещё легче.       — Я скучал по тебе, — конечно Дейенерис всегда была рядом, она даже ласкала его ртом, но всё это было не то. Визерис скучал по ощущению соприкосновения кожи к коже, по тому, как её бедра обхватывали его, по тому, как утяжелялось её дыхание, если прикусить сосок, и по её стонам.        Он поцеловал её вновь, на этот раз с большей страстью, выпивая её дыхание до последней капли, а после спускаясь вниз. Теперь он имел полное право оставить на ней свои следы. Хотя бы один и где-нибудь, где это не взбесит Дени, когда эйфория свадьбы пройдёт.Впрочем, Визерис быстро отвлёкся от этих мыслей, когда ему впервые за долгое время выпала возможность приласкать чужую грудь. Он припал к соску, как младенец, впрочем, быстро вернув на место свою технику чередования посасываний и укусов, вторая же грудь пока довольствовалась его пальцами.        И с одной стороны, он хотел побыстрее перейти к самому главному, а с другой — было бы прекрасно растянуть прелюдию на подольше. Чтобы действительно наслаждаться друг другом всю ночь, и завтра проспать целый день, и плевать, что он король, а она — будущая королева.       Дени рассмеялась на заявление про то, что по ней скучал Визерис. Вот уж кто тут скучал, так это она. Маясь от постоянного желания хоть как-то получить разрядку и уговаривая себя, что брат ещё не пришел в себя. И тело её реагировало соответственно. Дени даже не пыталась сдерживать удовлетворённые стоны от касаний к груди.       — Танец драконов! — кто-то выкрикнул под дверью в ответ на звуки. А затем раздался дружный хохот. Явно не весь зал решил остаться послушать, но Дени предполагала, что там человек десять-пятнадцать точно стоят.       — У Вхагар, говорят, было самое жаркое пламя, плавьте, Ваша Милость, — это был знакомый голос. Но говорящая прикрывала рот ладошкой, поэтому точно сказать, кому принадлежала эта реплика, Дени не могла. Но это был кто-то, кто знал, что молочно-золотой дракон принадлежал Визерису.       — Удивительное событие, я становлюсь свидетелем падения Харренхолла, — поддержал мужской голос, и опять раздался хохот.       — Я бы сказал возведения Красного Замка, — ещё один шутник.       Дени улыбалась, но не придавала этим комментариям особого значения. Часть всё той же традиции, которая начиналась с музыки и заканчивалась тем, что подслушивающим становилось скучно. А скучно им станет только тогда, когда звуки из комнаты доноситься перестанут. Но ради того, чтобы эта компания разошлась, она точно не готова была сдерживаться и возвращаться в состояние дома Иллирио.       Дени всё так же, на радость задверным, ярко и звучно реагировала на действия Визериса и, вплетясь в его волосы пальцами, потянула его к другой груди. От каждого касания её буквально передергивало, и она непроизвольно двигала бедрами и комкала простыни. Время, которое она не получала ласки, перестало казаться таким печальным: тело с лихвой нагоняло ощущения. Но несмотря на то, насколько было хорошо почувствовать даже просто рот брата на сосках, Дени никогда бы не решилась на ещё месяц воздержания. По крайней мере, добровольного.       Стоны девушки были музыкой для его ушей, и хотя комментарии за дверью были весьма забавными, Визерис не веселился, полностью отдавшись своей задаче, исполнение которой ему было в абсолютное удовольствие. Он ещё какое-то время терзал в ласках чужую грудь, то одну, то вторую, сделав их ещё чувствительнее, а потом пошёл ниже. Как бы Дени ни нравилось то, что он делал с её сосками, то, что он делал у неё между ног, ей всегда нравилось больше.       Визерис задолжал ей парочку оргазмов.        — Её Высочество плохо слышно, Ваша Милость! Вы уж постарайтесь ради своих подданных, — крикнули как раз в тот момент, когда Визерис двинулся ниже. Поцелуи и касания на животе не вызывали никаких стонов, только тяжелое дыхание, поэтому дорнийцы явно волновались.       Определенное нетерпение сыграло, и Визерис ударил сразу и мощно, его пальцы легко скользнули по собравшейся влаге внутрь, находя точки удовольствия, большой привычно лёг на клитор, и лишь рот он пока не подключил к этому занятию, оставляя красные пятнышки засосов и легкие следы зубов на бледной коже бёдер, пока Дени сжималась вокруг его пальцев и так сладко стонала. Скорее всего, для первого оргазма ей не потребуется много времени.       Однако желание почувствовать снова её вкус на языке, Визерис в последний раз прикусил чувствительную от его ласок кожу, зализав укус, и после совсем опустился между ног Дени, быстро добавляя к работе своих пальцев губы и язык. Чёрт, он скучал и по этому тоже.       Когда брат начал свою обычную программу пальцами, концерт продолжился. Дени, в целом, было наплевать — чем он это делает. Языком и губами или рукой. Ощущения всё равно были потрясающими. И достаточными, чтобы выбивать из неё стоны. Тем более, её женственность так давно не ласкали, что по всему телу от каждого движения проходила дрожь.       — Завоевание продвигается внутрь королевств, — оценили за дверью.       — Драконы влетают вглубь страны, — поддержал кто-то.       — Почему не слышно Его Милость? — пожаловался женский голос.       — Мужчины не настолько громкие, — поучительно ответил мужской, — женщина — это как поле боя. Или ты сосредоточен на своей задаче, или не слышишь победных криков.       — Чтобы дракон не плевался огнём во все стороны, миледи, — подхватил другой.       Дени смеялась через стоны. Её забавляли диалоги за дверью. Это было совсем иначе, чем заниматься сексом на виду у десятков и сотен жадных глаз. Те никогда не комментировали, они просто там были. Или занимались тем же. А эти будто пытались всеми силами отвлечь и помешать.       — Ваше Высочество, не отвлекайтесь на нас. Притворитесь, что нас нет, — выкрикнул кто-то, явно уловив смех. Дени ответила протяжным стоном.       — Уже лучше! — дружный хохот опять возобновился. Он накрывал такой же волной, которая расходилась от того места, которым был занят Визерис. И слушатели чуть не пропустили «победные крики». Впрочем, Дени удалось быть громче, и смешки утихли, будто все прислушивались.       — Первое королевство взято, — резюмировали за дверью.       Захват первого королевства был стремительным и ярким. Защитники не долго колебались перед тем как сдать бразды правления и даже восславить своих завоевателей. После чего земли утихли, и на них наступил какой-то сонный мир.       Оклемавшись, Дени первым делом потянулась к кувшину с водой и прямо так — без чаши, приникла и сделала несколько больших глотков. Только после этого она поняла, что водой содержимое не было: конечно, кто будет ставить воду в покои для завершения брака, когда можно поставить вино? Дени протянула кувшин брату, предлагая смочить горло.       Несколько раз Визерис был на грани того, чтобы рассмеяться, но ему не хотелось прерывать свою работу, учитывая, что смех и его жену сбивал с правильного настроя. Впрочем, это не было чем-то плохим, просто стремительный оргазм совсем немного задержался. Однако после последней фразы из-за двери юноша не выдержал и расхохотался, что привело в восторг дам за дверью, ведь Визерис действительно был весьма тихим, и когда он говорил до этого, едва ли они что-либо могли услышать.       Юноша принял из рук Дейенерис вино и, подержав его во рту (чтобы сестре было приятнее с ним целоваться в будущем), выпил несколько глотков:       — Кажется, жена моя, — достаточно громко и с улыбкой в голосе проговорил Визерис, — перед нами ещё шесть незавоеванных королевств, — обещание шести будущих оргазмов новобрачной тоже весьма взбудоражило слушателей, а юноша приступил к следующему этапу завоевания, начав его со страстного поцелуя с привкусом вина. Его руки уже ласкали набухшие соски, довольно жестко, но он давно выучил степень болезненности, которая ещё кажется девушке приятной, а какая выходит за рамки. Это нужно было, чтобы снова возбудить её как следует.       — Семь королевств, — нестройно выкрикивали за дверью. — Историческое событие.       Послышался даже топот, будто кто-то отправился в пиршественную залу, чтобы сообщить о том, что только что объявил Его Милость. А вот Дени как-то начала сомневаться в своих силах. Семь — это не два. Не три. Это семь. Как бы логично оно ни было, но в голове у неё проскальзывали именно эти мысли. Пугающие и возбуждающие одновременно. Семь оргазмов за одну ночь могло и не получиться. Но Дени уже поняла, что Визерис будет трудиться, пока не выполнит самим же собой поставленные условия. И оставалось только надеяться на то, что у неё хватит сил это пережить и не заснуть сладко после четвертого.       Возбудив сестру вновь, юноша прислонился виском к её виску и зашептал, обдавая ушко девушки горячим дыханием:       — Я хорош со своими пальцами, не так ли? Хочу немного поэкспериментировать с ними, — Визерис прикусил сначала хрящик, потом чуть-чуть пососал нежную мочку и оставил поцелуй на чувствительной точке за ухом, а после сел на кровати, положил себе на бёдра подушку и уложил сестру поперек, словно собирался её наказывать, как маленькую девочку. Но как бы юноша ни желал когда-нибудь знатно отшлёпать эту упругую задницу, сейчас он поставил перед собой другую задачу. Его вставший член оказался зажат между его ногами и шелковой подушкой, приятно придавлен небольшим весом девушки. Однако, распаляя интерес дорнийцев под дверью, юноша сдержал стон. В такой позе Визерису будет очень удобно исполнять то, что он запланировал, а в перерывах он будет обхаживать эту восхитительную попку.        Пока Дени была свежа, полна скопившегося желания и этого вполне хватало, чтобы завестись от поцелуев и ласок. Она быстро отодвинула от себя волнение, решив, что стоит начинать как-то тревожится, когда для того появятся хоть какие-то предпосылки. И просто расслабилась, готовая к новым приступам удовольствия. Когда Визерис заявил, что он хорош со своими пальцами, она только покивала быстро и часто, выражая своё признание таланта.       А тем временем топот за дверью вновь послышался. Только слышно его было уже не от торопливости, а от количества ног, которые ступали по полу. Новеньким быстро рассказали последние вести с полей: Харренхолл пал под драконьим огнём, первое королевство взято, Его Милость объявил, что никто не уйдет не завоёванным. И сейчас как раз войска выступают ко второму. Что можно было прекрасно слышать из покоев.       — Я буду ориентироваться по стонам, любовь моя, — промурлыкал Визерис и начал ласки. В своей первой технике — уже привычной для девушки — юноша использовал две самые явные точки наслаждения, сейчас же он собирался довести её до оргазма хоть и медленнее, но зато совершенно другими путями. Его пальцы сначала знатно обласкали нижние губы Дени, покрасневшие от прилива крови, блестящие от влаги, при этом он никогда не касался напрямую клитора, даже случайно, иногда оглаживая область близкую к нему. Его пальцы быстро стали влажными от её соков, и в какой-то момент он ввёл их внутрь девушки, на этот раз отыскивая другую точку наслаждения внутри неё. Она была такой тесной в такой позе, такой горячей, что Визерису приходилось кусать губы, чтобы не застонать от одной лишь мысли, как бы чувствовал себя его член внутри неё.        И хотя юноша старался не трогать её клитор, он был уверен, что любое ерзанье приводило к тому, что девушка проходилась возбужденной плотью по ткани подушки. Визерис ласкал стенки влагалища, пока не дошёл до нужного местечка. Уплотнение с узкой щелью, и ласкать его нужно нежно, без какой-либо грубости. Юноша знал, что тут половинчатая возможность, либо девушка довольно быстро кончит от такого, либо скривится от неприятных ощущений. Учитывая, как она начала сокращаться вокруг него, и как усилились стоны, выиграла первая ставка. Юноше стоило лишь немного увеличить интенсивность движений, и стон стал совсем жалобным, а чужая плоть жарко сомкнулась вокруг него в спазме. Визерис мигом отодвинул руки от того места, которое массировал, и решил попробовать ещё один трюк. Одна из девушек сказала ему, что если после оргазма, в котором участвует одна часть тела, через стимуляцию другой можно добиться быстро следующего оргазма.        Так что Визерис решил захватить два королевства без больших задержек, он скользнул пальцами ниже, найдя уже знакомую ему точку, но если обычно он совершал свои фрикции вверх, но в этот раз он чуть приподнял колени, создав небольшое давление на нижнюю часть живота Дейенерис, а после нажал на эту точку, при этом двигая ладонью из стороны в сторону, стимулируя ещё и чувствительные сейчас стенки. Влажные звуки, которые издавала девушка снизу были настолько возбуждающими, что юноша готов был поверить, что и сам кончит только от этого.       Дени старалась не смеяться: люди переговаривались громко и явно старались, чтобы новобрачным их было слышно, но и Визерис делал что-то новое и непонятное. Она просто терялась в ощущениях, не могла их никак классифицировать или с чем-то связать. Было, несомненно, приятно, но непривычно, путанно. А в какой-то момент второе королевство просто сдалось, о чём и объявили за дверью дружным радостным воплем. И выкриками поддержки похода Его Милости.       — Не давайте своей сестре захватывать другие королевства! — выкрикнул кто-то. За что получил разгневанные вопли леди, которые жаждали уже услышать хоть что-то кроме стонов Дени.       — Ваша Милость, мы требуем больше усердия в захвате! И хотим знать о тактике, — крикнула какая-то женщина.       А Дени тем временем, ещё не отойдя от одного оргазма, почувствовала, что третье королевство тоже сдаётся под натиском стройных шеренг Визериса. И стоило ей умолкнуть, не прошло и минуты, когда она вновь зашлась в стоне.       — Третье?! — выкрикнули за дверью. — Так быстро?       — Может, они там сидят на кровати и притворяются? — спросил женский голос.       — Нет, я бы понял, если бы притворялись, — ответил мужской: достаточно самобытный и изученный, чтобы в нём легко опознавался Красный Змей. Конечно, его слова внушили доверие, и люди взорвались победными криками.       — Не останавливайтесь, Ваша Милость!       — Прорывайте блокады!       — Уничтожайте гарнизоны!       — Ловите вражеские силы на копья!       Последнее вызвало короткую паузу, а затем очередной хохот и гомон. Кто-то говорил, что до копий ещё далеко, кто-то твердил, что это неправильное сравнение, мол, это не вражеские силы, это будущие подданные Его Милости, а кто-то интересовался, сколько копий выстрелит огнём, прежде чем завоеватель успокоится. Особенно последнее интересовало дам.       — Ваша Милость, держите нас в курсе! — выкрикнула какая-то женщина.       Визерис, чем дальше, тем волновался с одной стороны меньше, а с другой — больше. Безусловно, из женщины можно было вытащить несколько оргазмов за ночь, но какой лимит будет у его сестры? Юноше оставалось надеяться, что тело Дейенерис выдержит завоевание, собственно, Дорна.        Больше трюков с пальцами в запасе у короля не было, да и он уже готов был взорваться от желания поместить свой член туда, где орудовали его пальцы. И всё-таки после двух ярких оргазмов Визерис решил дать девушке небольшую передышку, уложив её обратно на кровать и продолжая совсем лёгкие ласки, чтобы пожар удовольствие подутих, но не потух полностью.       — Затишье перед бурей, — констатировали тишину за дверью.       — А дракон-то участвовал? — задала вопрос какая-то догадливая дама.       — Мы узнаем, когда это случится, — авторитетно заявил Красный Змей после короткой паузы, видимо, когда на него все уставились, он покачал головой или дал знак рукой, мол, ждите.       — Ваша милость, без драконов вам Вестерос не захватить! — раздался весёлый и пьяненький вопль. Леди очень выпадала из общего фона, и Дени подумала, что та из новеньких, тех, кто пришёл сюда после заявления о семи захватах. И кто явно выпил куда больше, чем оставшиеся под дверью. Там ещё слышалась возня и какой-то удар, а потом смех и просьбы унести какого-то лорда, который не выдержал даже самого быстрого завоевания в истории.       Пока отдыхала, Дени оценивала свои силы. Еще парочку она точно потянет, а вот что Визерису надо будет сделать дальше… возможно, молиться. И надеяться на чудо. Она быстро возвращалась в состояние готовности. Два последних оргазма сыграли как один, хоть и были очень близко по времени. Поэтому особой усталости и желания пойти спать, она не испытывала. Зато испытывала желание — просто желание.       Юноша очень хотел ответить что-нибудь своим подданным за дверью, но это сломало бы всю игру, где лишь по звуками люди пытались понять, что вообще происходит. Дени под ним уже взмокла, белые пряди прилипли к её лбу, и Визерис аккуратно убрал их с лица, целуя нежно. Она тяжело дышала, но раз ещё могла спокойно сводить ноги, значит, пока она чувствительна не до болезненности. Отлично.       — Я не был внутри тебя лишь пару недель, а такое ощущение, что вечность, — прошептал он девушке в губы и снова поцеловал, устраиваясь между её ног уже на полноценное сношение.       — Потому что ты не был там больше месяца, — рассмеялась Дени на откровение.       Он хотел видеть её глаза, когда в первый раз за ночь (и за столь долгое время) войдёт в неё. И когда это произошло, девушка специально не издала ни звука, чтобы вся публика хорошо расслышала брата.       Наконец-то женщины (а может и мужчины) за дверью дождались уже его стона. На секунду ему показалось, что его естество погрузилось не в лоно девушки, а в жерло вулкана, настолько она была раскалёно горячей, но Визерис быстро привык, занял наиболее удобную и эффективную позицию и принялся двигаться, начиная с игриво-медленного, и заканчивая каким-то совершенно диким темпом. Вот теперь стоны Дейенерис явно мешались с его стонами, хоть и намного более редкими, потому что в основном, юноша рычал или тяжело дышал, кусая губы.       — Ситуация накаляется! — выкрикнул кто-то из мужчин.       — Вот и драконы, — со смешком добавил Оберин.       — Не выжгите всю землю раньше времени, Ваша Милость, — засмеялась какая-то женщина.       — Он рычит, — через некоторое время полной тишины, которую даже Дени нарушала редко, восхищено пропёл женский голос.       — Ваша Милость, ещё четыре королевства, не жгите то, что готово сдаться само, — раздался знакомый женский смех. Но определить, кто именно из дорниек это сказал, было невозможно. По крайней мере, для Дени. Она уже уплывала сознанием на очередное преклонение перед завоевателем.       Падение четвёртого королевства произошло совсем уж шумно. Оно пало не со стоном сдающегося короля, а с криком поверженного. И затем будто все женщины его бывших владений кинулись оплакивать.       Дени даже вцепилась руками в плечи брата, заставляя того притормозить. И держала крепко — настолько, насколько позволяли её мышцы, налившиеся силой за время тренировок.       За дверью слышны были тосты: за четвёртое королевство! Драконья армия продвигается хорошо! Он её не убил? Завтра все семь королевств явно не смогут выйти из комнаты, выпьем за это! Вернее, предпоследнее было не тостом, а тихим женским голоском, встрявшим в паузы. Но все опасения были проигнорированы.       — А дракон-то плюнул огнём? — спросил кто-то после звуков соприкосновений чаш, бутылок и ещё чего-то (возможно очередного гостя с полом).       — Тихий дракон?       — Дракона заглушили?       — Ваша Милость, мы волнуемся о состоянии главной военной единицы в армии!       — Как боевая мощь?       — Моральный дух?       — Раскинуты ли крылья, ваша милость?       — Стоит ли еще Драконий Камень?       Последнее вызвало особо бурную реакцию у слушателей.       Визерис хотел сдержаться, воистину хотел, но не смог. То, как Дейенерис сжимала его, как буквально пыталась выдоить его горячими стенками — юноше ещё повезло, что сестра помогала ему ртом в последние дни на корабле, иначе он кончил бы вообще позорно быстро. Он был счастлив, что девушка сжала его руками и не позволила продолжать двигаться, однако это не спасло его от оргазма, полностью захватившего его разум. Юноша едва ли слышал, что говорили за дверью в тот момент, но последнюю фразу всё-таки уловил и слабо усмехнулся куда-то в шею Дейенерис, когда смог опустить лицо к её плечу.       — У них когда-нибудь закончится фантазия? — спросил он, касаясь губами чужой горячей кожи. Он был уверен, что восстановится достаточно быстро, в конце концов, полноценного секса у него не было давно, да и Визерис точно знал о своей способности с небольшой передышкой кончать минимум дважды. Правда, проделывал он такое за свою жизнь редко.        Дени залилась хохотом и покачала головой: нет, скорее всего, нет. Она верила в дорнийцев и вот уже четыре королевства те не разочаровывали, продолжая сыпать щедро.       Юноша отдышался, уложив голову на чужую грудь и хмыкнул:       — Пятое королевство, значит... Мы идём на север, сестра, — Визерис улыбнулся, вспоминая про свою ревность к Роббу Старку, который ещё даже не появлялся в их поле зрения. Впрочем, юноша готов был ревновать сестру ко всем. Однако сейчас она была не просто его сестрой и свободной женщиной, она была его женой. Возможно, этот факт сможет сдерживать его ревность.       — Север, милорды! — услышал кто-то и, видимо, поднял кубок, потому что голоса дружно возрадовались, а затем затихли на какое-то время.       — Север у них случился третьим королевством, мне кажется, — мужской голос.       — Ну да, третье явно было быстрым преклонением, — ещё один мужской.       Они ещё пообсуждали, какое это могло быть королевство, думая между Севером и Долиной, но к единодушию не пришли.       Визерис искренне пытался не отвлекаться от насущного дела, обращаясь к Дейенерис:       — Для этого тебе придётся перевернуться, а пока...        Он передал ей вино, зная, что каждая секунда тишины (относительной) в их покоях разжигало любопытство слушателей. Потом он выпил пару больших глотков и сам, и перевернул Дейенерис, укладывая её на ещё сухой и прохладный участок постели. Он представлял, как приятно должно было улечься разгоряченным телом на прохладный шёлк.       Дени с благодарностью приняла вино и смотрела на брата с сомнением в глазах, пока пила. У неё были некоторые сомнения на тему продолжения этой маленькой игры. Но послушно перевернулась на спину и устроилась поудобнее, стараясь не думать о том, как было приятно закрыть глаза и, чувствуя эту прохладу от простыней просто уснуть. Визерис точно не стал бы её брать спящую, так что покорение на том бы завершилось. Чего, конечно, нельзя было допустить. Если уж король пообещал покорить семь королевств, то он должен их покорить. А то в глазах дорнийцев его репутация стремительно сгорит.       — Когда мы занялись сексом впервые, я думал об этой позе. К тому же, она поможет мне продержаться подольше. Боюсь, я не могу позволить Драконьему Камню пасть раньше, чем падёт Дорн, — Визерис старался говорить тише, но охрипший голос мало способствовал шёпоту, так что за дверью его вполне могли услышать.        — Впервые? — спросила какая-то юная девица. — Так они уже занимались этим? — под конец ее голос стал приглушенным, будто она поднесла ладошку к лицу или кто-то зажимал ей рот.       — Дорн не пал и не сдался, Ваша Милость, — крикнул Красный Змей.       — Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся, — гаркнула толпа хором.       — Нас умаслила только принцесса Дейенерис, — расхохотался Оберин, и толпа поддержала его смехом и выкриками о том, что пора повторить подвиг, что Дорн должен звучать слаще всего.       Отдыха должно было быть достаточно, чтобы утихомирить немного чувствительность, хотя Визерис знал, что чем дальше, тем легче достигаются оргазмы, главное, чтобы чувствительность не переросла в боль. И к седьмому разу это будет почти чудом. Однако в комнате обитало целых три живых чуда, почему бы им не сотворить ещё одно? Юноша убрал волосы Дени в одну сторону и поцеловал её шею, плечи и идеальный холст спины, прежде чем притереться пока ещё полувставшим членом о ягодицы. Он вновь зарычал больше, чем застонал, от интенсивности ощущений, но не сдался, и вот через какое-то количество медленный фрикций его мужественность встала вновь. Великолепно.        — Растопим лёд, Дени, — усмехнулся Визерис, а после уверенно вошёл в пульсирующее даже сейчас лоно. Эту брачную ночь девушка точно будет помнить долго, если не всю жизнь. Всё её тело молило о сострадании, и в то же время впитывало в себя ласку с отчаянием голодающего. Крепко сжатые бёдра, прижатые в свою очередь к постели, давали отличное давление на возбужденный клитор, а движения Визериса как всегда были весьма чётко выверены. И всё-таки он не проникал так глубоко, как прежде, ягодицы Дени отлично смягчали движения юноши, так что вполне возможно, что он продержится подольше, и Дейенерис получит своё удовольствие. В пятый раз.       А Дени тем временем даже не была уверена, что им поддастся Север, не говоря уже о Дорне, который должен был стать последним.       — Я не уверена, что это была хорошая шутка, — тихо сказала она, пока Визерис входил в неё. Сначала она вовсе не чувствовала ничего даже близкого к оргазму, и тишина наступила почти полная. Дорнийцы терпеливо ждали. Дени не издавала ни звука. Только слышно было, что процесс идёт из-за движений Визериса.       — Север какой-то совсем долгий, — после некоторого времени сказал мужской голос.       — А должен был быть быстрым и гладким, — вторил женский.       — Заблудились в метели, — а вот это точно была Ним, сейчас Дени могла узнать её легко. Реплика вызвала бурный смех.       — Преклонение будет быстрым, — ещё один женский голос.       — Дорога — долгой и утомительной, — вновь вступила Нимерия.       Когда Дени, наконец-то почувствовала что-то, заставляющее её издавать звуки, змейка вновь разлепила губы и, голосом мейстера, обучавшего маленьких детей истории, как сказке, воскликнула:       — И вот на горизонте показался Винтерфелл!       Все засмеялись, а Ним не собиралась останавливаться, описывая замок:       — Огромные, твёрдые башни и покатые полные крыши. Двойная стена, а в самом укромном месте — Богороща, кустившаяся красным и белым с высоты полёта, в самом сердце которой разбухшее древо с ликом и лоно горячего источника.       Она явно продолжала, но часть потонула в смехе. А когда тот утих, Дени была уже достаточно близка и стонами создавала нужную атмосферу.       — Вот он — король Севера со своей свитой выходит навстречу дракону. Оценив свои возможности правильно, — Ним сделала паузу, прислушиваясь, — он подумал о невинных жизнях, которые загубит, — снова пауза, — о тех, кто падет в этой отчаянной битве, — пауза, а потом удовлетворенное: — и преклонил колени!       Нимерия выкрикнула это чуть громче, чем простонала Дени. Север, действительно, было сложно пересечь, но преклонение было быстрым и коротким. Её внутренний король пал, сорвал с себя корону, быстро поклялся в верности и поднялся, принимая новый титул Хранителя. И на том всё завершилось. Даже не нужно было отходить от этого решения: оно было давно взвешенно и обдуманно, а затем принято сердцем, во время подготовки к приходу завоевателя.       Поэтому Дени весьма живенько себя чувствовала после оргазма и даже успела бросить на Визериса жалобный взгляд. Ещё два. Два! Да она с ума сойдет!       — Долина должна быть такая же быстрая, — сказал кто-то.       — Да, а пусть туда, судя по всему, будет еще дольше: с Севера-то в Гнездо лететь по этим вашим метелям, — пьяно хохотнул мужчина.       Визерису очень хотелось сказать особенно умным взять своих жен прямо там, за дверью, и довести их до семи оргазмов или хотя бы до пяти так быстро, как смог Таргариен. Впрочем, что уж взять с пьяных дорнийцев, они начинали скучать без представления, даже если увидеть его могли только ушами.        Юноша не кончил, слава богам, и его задачей было просто поддерживать достойный уровень возбуждения, пока затраханная Дейенерис переводит дыхание и отдыхает. Он протянул ей уже почти опустевший кувшин с вином и обратился к слушателям:       — Мои верные подданные и союзники, — его хриплый от рычания и стонов голос очень не соответствовал шутливо-официозному тону, но Визерис играл в завоевателя, так что ему было простительно, — у вашего короля закончились припасы. Тот, кто первым принесёт нам вина и что-нибудь из еды получит удивительный шанс поучаствовать в обсуждении тактики, — Визерис усмехнулся. — Он сможет предложить путь завоевания, и король полностью положится на этого человека. Не подведите меня!       Юноша не то чтобы исчерпал свои идеи, но если вдруг шестой оргазм всё-таки не случится, он сможет обвинить в этом не себя или Дейенерис, а человека, предложившего им позу. К тому же, это небольшое соревнование выигрывало им время на отдых.        — Как ты, Дени? — действительно тихо на этот раз спросил Визерис, даже не рискуя лишний раз прикоснуться к разгоряченному и уже почти дрожащему после всего телу.       Дени промочила горло. Ей надо было куда больше, чем это скудное количество, плескавшееся на дне кувшина, но так она хотя бы продержится до того, как появится счастливчик. Слова Визериса вызвали оживление за дверью.       — Мне кажется, я не дам тебе Долину и Дорн, — так же тихо ответила Дени. — Я хочу спать, отдыхать и чтобы меня никто не трогал, — она, впрочем, была хоть и утомившейся, но достаточно счастливой, чтобы говорить это всё, не переставая улыбаться.       — Мой принц, — раздался тоненький голосок за дверью, — я принесла желаемое Его Милостью первой, но я просто женщина, не знакомая с военной тактикой.       Дени показалось, что голосок этот больно томный для простого выказывания уважения. Будто то было подношение с конкретной целью — заманить в свои сети Красного Змея.       — Поэтому я бы хотела, чтобы вы выступили, как мой чемпион и защитник, — продолжил голосок. А затем наступила пауза, будто все там за дверью получили свою долю представления и невероятных поворотов. И через некоторое время Оберин гаркнул всем отойти от двери и не подглядывать.       После короткого стука дверь открылась, и в комнату зашёл принц, а позади по всему косяку были лбы и глаза, которые вовсе не пытались подглядывать. Дени спокойно лежала на кровати, обнаженная и разрумянившаяся, совсем не стеснявшаяся вида, в котором представала перед этими любопытными глазами. Они слышали достаточно, чтобы можно было считать, что все побывали в королевском ложе сами. Оберин ногой толкнул дверь, чтобы та закрылась, и кто-то не особо внимательный взвыл после глухого удара. Аудитория вновь разразилась хохотом и просьбами унести миледи. Только миледи изо всех сил протестовала, говоря, что она тут была ещё во время подготовки завоевательной кампании и останется тут до самого Дорна.       — Ваша Милость, — учтиво склонил голову Оберин с уважением в глазах, которое один мужчина мог выразить другому. Затем его взгляд скользнул по телу Дени: от пальцев на ногах до рассыпавшихся по подушкам волос. — Ваше Высочество.       Он поставил поднос с кувшином и тарелкой с мясом и сыром на прикроватный столик, а затем поманил Его Милость на балкон.       Визерис погладил влажные волосы Дейенерис, он сам был бы не прочь завалиться спать, но раз уже обещал дорнийцам семь королевств, он не мог позволить себе упасть в грязь лицом. Желаемое принесли довольно быстро, а вот хитрость Мартеллов стоило прочесть изначально. И когда излучающий высшую степень лукавства Красный Змей вполз в комнату, на секунду приоткрыв тайну того, как выглядят завоеватели после пяти павших к их ногам королевств, Визерис уже предчувствовал сексуальную авантюру. Таргариен может и неплохо владел своим телом и неплохо умел изучать чужие, но за спиной Оберина были десятки павших бастионов, и он явно не предложит что-нибудь классическое.        Дейенерис уже потянулась за едой и вином, а Визерис прошёл за Мартеллом, даже не в силах как-то подумать о том, что голый и возбужденный выходит на балкон с мужчиной. Со стороны ситуация казалось двусмысленной, но когда Оберин начал рассказывать ему план и его преимущества, юноша мог только открыть рот, едва сдерживаясь от вопроса: а возможно ли это вообще?        Оберин знающе усмехнулся порочным изгибом губ:       — Доверьтесь мне, Ваша Милость, Долина падёт в ваши руки, а Драконий Камень, вполне вероятно, простоит достаточно, чтобы Дорну было с кем вести переговоры, — мужчина прошествовал обратно в комнату. Дени, облизывая пальцы, которым только что ела, смотрела на Оберина, который выглядел настолько хитрым и довольным собой, что её это даже пугало. Тот, впрочем, коротко наклонил голову, изогнув бровь и быстро вышел. Даже не особо дал поддерживающим завоевание полюбоваться на приподнявшуюся на локте Дени, облизывающую пальцы и процессию Его Милости, во главе которой двигался член, а затем сам король.       Хотя, последнее было кем-то замечено, и таран Его Милости обсуждали весьма бурно. Похоже, говорили они, Лунные Врата будут брать силой. Это обсуждение и смех мешались с вопросами о том, что же такого посоветовал принц. Но принц стойко молчал, говоря, что это военная тайна малого совета при его милости.       — Дени, любовь моя, — Визерис забрал у неё вино, сам отпил от него довольно много, он вообще испытывал жуткую жажду, и даже съел кусочек мяса, который ещё оставался на тарелке, — чтобы захватить Долину мне понадобится твоё полное содействие, — юноша знал, что наверное девушке сейчас ничего больше не хочется, как оставить Долину Арренам, и пусть они там делают, что хотят, но осталось сделать всего два рывка. — Вставай.        Пока девушка поднималась, юноша забрал подушки с кровати и разложил их так, чтобы девушка ни при каких телодвижениях не упёрлась головой в пол:       Дени под восклицания о том, что вот к завоеванию присоединилась и королева, встала и с интересом наблюдала, что происходит. Вообще, сейчас ей полностью завладело любопытство, и даже на какое-то время отступила сонливость.       — Принц Оберин назвал эту тактику Лестницей в небо, — Визерис усмехнулся, — что очень подходит для наших целей.        И когда Визерис называл тактику, она все так же испуганно посмотрела за дверь, за которой дружно ахнули.       — Дядя, это можно считать покушением, — хихикала Арианна.       — Мой принц, вы серьёзно посоветовали это Его Милости?       — Вслушивайтесь, если что мы всё ещё сможем её спасти.       — Ваше Высочество, если ваша шея начнет ломаться, позовите помощь, мы вас спасём!       Оберин на такие и многие другие выпады не отвечал. Дени казалось, что она может различить его тихий смех, но, возможно, это была просто игра воображения, в которой наложилась хитрость Красного Змея на реакцию тех, кто явно был знаком с техникой. Когда кто-то выкрикнул, что это невозможно, принц спокойно и тихо сказал, что возможно и на том все продолжили прислушиваться.       Юноша подвёл девушку к нужному месту, а потом задумался над тем, а как её поместить в нужную позу. Оберин это утаил, и Визерис не сомневался, что он сделал это специально. В итоге юноша просто поднял девушку за бедра, заставив привычно обхватить себя ногами, а потом попросил изогнуться назад. Он был достаточно сильный, и надеялся, что Дени достаточно ему доверится, чтобы такое провернуть. Она доверилась, и когда её голова уже покоилась на подушках, Визерис перехватил её за талию, попросил выпрямить ноги и закинуть их ему на плечи. Наконец, поза оказалась принята, и юноша понял, отчего Оберин считал, что так Долина быстро сдастся — угол был идеальным, и конструкция в целом не подразумевала долгого секса.       Дени тем временем, обхватив Визериса ногами, уже достигла головой подушек и с ужасом смотрела на брата, не понимая, что он собирается с ней — такой — делать. Выпрямив ноги, она вовсе потерялась в том, что сейчас должно произойти. Это было похоже на злую шутку. Вверх ногами, в такой позе… нет, Визерис точно Драконий Камень не сдаст раньше времени, если у него вообще получится хоть как-то в неё толкаться. Потому что сама Дени помочь ему обеспечить собственную устойчивость могла слабо. Вернее, она могла сделать так, что не выдержи брат, она не сломает себе шею, но весь вес держался в руках Визериса.       Ему повезло, что у них было пять раз до этого, дырочка Дени была раскрыта, а по оставшейся влаге Визерис легко и без помощи рук вновь погрузился в неё. Даже если она не была возбуждена до этого, совсем скоро первые гарнизоны начнут задумываться о своём поражении. Визерису, конечно, было приятно внутри неё, но Оберин и здесь был прав. Концентрация на хватке (чтобы не уронить жену), напряжение всего тела не давали полностью отпустить себя, и юноша точно обещал продержаться до седьмого раза.       Несмотря на все опасения, сомнения и непонимания, Дени быстро уловила, почему это называлось лестницей в небо. Карабкаться было сложно, держаться ещё сложнее, но небо быстро приближалось. И по звукам дорнийцы определили, что на Севере кончились метели, а Долина была очень близко и чуть ли не сияла маячком. В какой-то момент Дени просто раскинула руки, даже перестав себя страховать и наслаждалась. Кровь прилила к голове, и она не сомневалась, что у неё покраснело лицо. Зато всё было настолько странно и ново, что её вновь охватывало то ощущение оргазма, которое было на первых трёх королевствах: быстрое, яркое и пронзительное.       — Долину взяли! — возвестил мужской голос.       — Я всё ещё к вашим услугам, мой король, — смеясь, оповестил Оберин.       — Как Драконий Камень, ваша милость? Всё ещё неприступен как раньше или плавится в жерле своего вулкана? — выкрикнула какая-то дама, вызывая очередной приступ хохота.       — Они будут рассказывать об этом годами, — хрипло, сбивающимся голосом, сказала Дени, смотря на Визериса затуманенными удовольствием глазами и улыбаясь.       — Веками, принцесса, веками, — кто-то её услышал и вступил в диалог.       — Я прикажу мейстеру записать эту свадьбу в историю дома отдельным пошлым рассказом.       — Чтобы дети знали, к чему стремиться.       — Если, конечно, вы не подведете с Дорном, — кто-то сказал это нарочито суровым тоном, и соотечественники его подхватили.       Драконий камень ещё стоял. Чудом. И поэтому Визерис поспешил покинуть чужое лоно и заняться тем, чтобы максимально аккуратно выпутать девушку из этой позиции и вернуть на постель, только перед этим сдёрнув мокрое, неприятное верхнее покрывало. Вероятно, к концу этого завоевания, ему придётся самому помогать девушке хотя бы обтереться мокрой тканью, пока кто-нибудь из ещё стоящих на ногах слуг сменит им постельное бельё.       — Не так уж и плохо, если в Дорне нас будут помнить сексуальными гигантами, — улыбнулся Визерис, хотя эта гигантомания давалась им обоим нелегко. Ему вряд ли понадобится много времени, чтобы кончить в следующий раз, когда он окажется внутри Дейенерис, потому что он уже боялся с чем-либо соприкасаться, настолько он был близок к оргазму.        Поэтому стоило замедлиться. Применить дипломатию, а не военную стратегию, так что Визерис снова смочил горло, немного встряхнулся, так как от напряжения в той позе у него едва не начало сводить мышцы, и тоже вернулся на постель, приготовившись к финалу этой ночи. Вместо того, чтобы сразу приступить к делу, юноша поцеловал Дейенерис, нежно и со всей любовью, на которую был способен. Он словно бы извинялся за то, что так использовал её, но в то же время не совсем — в конце концов, они оба получали весьма сильное удовольствие от всего этого. Просто устали.        Его руки тоже были нежны, оглаживая потихоньку остывающую кожу, не позволяя огню утихнуть окончательно. Он провёл по её груди, не замирая на ней, огладил живот, бедра со следами его зубов и губ, но поначалу не прикасался ни к чему в достаточно мере чувствительному. Изменение в намерениях начались в поцелуе, в нём появилась страсть, которая захватывала всё большее место, а после вытеснила нежность. Руки тоже стали настойчивее, проходясь по неочевидным точках наслаждения на чужом теле, а после перекочевывая на грудь, которая давно ожидала его вмешательства. Он ласкал соски пальцами, кружа по ореолу, пощипывая кончики, а после несильно выкрутив один. И стоило ему отпустить его, как он разорвал поцелуй и нырнул вниз, обхватывая горящий сосок влажным ртом, посасывая его и вообще вспоминая абсолютно все трюки, которые он знал. Его вторая рука нырнула к треугольнику серебристых волос и принялась за совершенно лёгкие по началу ласки. Он не касался напрямую клитора, дразнился больше, чем ласкал. Обходил клитор кругом, спускался к губам, едва касался пульсирующего входа и возвращался.        Дени взбодрилась. Странно, но отлившая в голову кровь подуспокоила плоть, и та, обманутая, получила достаточную передышку во время ласк, которыми покрывал её тело Визерис. Поэтому, когда он скользнул к её женственности и не стал касаться клитора, Дени облегченно выдохнула. Да, так было в самый раз. Медленно, но верно, как получилось и с Дорном.       — Ведут переговоры, — после длительной тишины постановил мужской голос.       — Нет, сейчас они у нас, но в замках только женщины и дети, — рассмеялась Арианна, — которые отказываются драться.       — Подождите, сейчас они как-то смирятся с тем, что Дорн с наскока не взять и пойдут другим путем.       Ему нужно было нагнетать напряжение постепенно в этот раз, ему нужно быть осторожным, хотя хотелось уже просто взять и трахнуть в своё удовольствие. Визерис, впрочем, неплохо одёргивал себя. И когда девушка дошла до нужной кондиции, он вставил два пальца, довольно нежно и аккуратно, а вот провернул их внутри совсем не нежно, атакую, как затаившаяся змея.       Визерис ввёл в Дени пальцы достаточно нежно, чтобы она не ожидала последовавшего. Поэтому, когда он повернул их, изо рта вылетел вскрик — сам собой, она вовсе того не хотела.       — О! Озарение! — и толпа засмеялась опять.       — Вот теперь мы переходим к переговорам.       — Хорошо переговариваются, — кто-то одобрил тихие стоны Дени, которые сами по себе вырывались от действий руки брата.       — Освоили дипломатию.       Он поначалу чередовал ласки внутри и снаружи, опять же, ради определенной степенности, а потом принялся работать сразу на обоих фронтах. И лишь почувствовав, как девушка вся напряглась, юноша убрал руку, дал Дени пару секунд, и вставил свой изнывающий от желания, наконец, сбросить накопившееся член.       В момент той секунды, что Визерис выделил на передышку, без стонов, кто-то из дорнийцев догадался:       — Везут принцессу.       Из желания уже полностью разнообразить эту ночь, Визерис поднял ногу девушки и развернул Дени на бок, проникновение углубилось, и юноша всё-таки застонал. Всё это было слишком для него. В туманной голове пульсировала мысль дождаться, пока сестра наконец кончит, пока сдастся седьмое королевство, а после сможет кончить и он. Ему повезло, что в итоге он кончил всего на секунду раньше, не выдержав. Она сокращалась вокруг него, выдаивая всё до последней капли, и он стонал, рычал и был в полнейшей экстазе, почти до белой пелены. Визерис даже не заметил, что так сжал чужую ногу, что наверняка оставил на ней синяки на будущее. Но его голова наконец оказалась наполнена чистейшим наслаждением и ничем больше.       А потом, когда стоны королевской пары звучали достаточно громко, дорнийцы весело хлопали в ладоши и кричали, что свадьбы празднуют.       Когда Визерис излился, Дени ещё какое-то время держалась, чтобы не застонать, хотя оргазм уже накрывал её.И, услышав, что дорнийцы объявили сдачу драконьего короля, вторила брату.       — И так Дейенерис вновь умаслила Дорн, — торжественно сказал Красный Змей. И толпа возликовала.       После чего стало слышно, что люди начали расходиться, раз шоу официально закончилось захватом драконьей династией всех королевств. По пути они обсуждали, обманули их или нет, кто-то восхищался, кто-то жаловался, что у него не появилось идеи взять свою жену семь раз в брачную ночь, кто-то присваивал себе реплику, с которой всё началось. В целом, все сходились на том, что их принца обмануть невозможно, и Таргариены, правда, умудрились захватить Семь Королевств. А кто-то и вовсе видел в том знак свыше, что их кампания удастся.       Дени видела во всём этом только возможность, наконец-то, уснуть.       — Молчи, — попросила она, — дай мне вина и не разговаривай со мной. И не трогай меня, — улыбаясь, конечно, но очень настойчиво попросила она. Ей казалось, что её, точно лимон, выжали до капли. И всё, чего ей хотелось — спать. Поэтому, выпив достаточно, чтобы сухость во рту отступила, Дени откинулась на подушки, наплевав на всё, чем она была покрыта и закрыла глаза. Ей потребовалось мгновение, чтобы отключиться.       Визерис кое-как оклемался и отпал на свободную часть постели, успокаивая дыхание и чувствуя себя таким же выжатым, как и Дейенерис. У него даже запястье решило сдаться и заболеть от такого частого и жёсткого использования. И хотя он был уверен, что найдёт в себе силы, чтобы привести их обоих в порядок, Дейенерис предупреждающе его остановила и почти сразу же заснула.        Юноша только и сумел, что достать из шкафа дополнительное одеяло и накрыть им сестру через какое-то время, когда пот остыл, а жар изнутри перестал отваживать прохладу ночи. А после он, бросив взгляд на заснувших в своём углу драконов, и сам отключился. С одной стороны, жутко довольный собой, а с другой, предчувствовавший завтрашнее «веселье».       Визерис после свадьбы совсем недолго страдал от перенапряжения всех мышц, и довольно скоро начал страдать от перенапряжения мышц Дейенерис, та не подпускала его, иначе они, наверное, не вылезали бы из постели. Однако учитывая обстоятельства юноша занялся собой: он питался много и строго следовал наказам местного мейстера, которому, наконец, позволил себя осмотреть. Тренировки снова вошли в полный обиход, и на них он и отобрал себе рыцарей, хотя мальчишки и обиделись поначалу. А потом он рассказал им про Гору, про то, как легко он раскрошит их черепа, если захочет. Визерис взял бы свою драконью гвардию в бой — он и возьмёт — но защищать его от лучших и страшнейших воинов на службе Ланнистеров лучше более опытным рыцарям. Он отобрал четырёх дорнийцев, в том числе и Оберина, который любил иногда рассказать ему, каким образом он мечтает убить Гору. Визерис слышал, что у Григора есть брат, который также мечтал убить старшего, но тут уже ничего не попишешь. Ему придётся остаться без мести.       В своё время Визерис думал о том что хочет отблагодарить и наградить представителей рода Дарри, за Уиллема, за их спасение, за пять лет спокойной жизни после хаоса и ужаса восстания. Но Гора расправился со всеми Дарри, и в какой-то мере юноша чувствовал себя виноватым, подведя семью рыцаря, заменившего им отца ненадолго.       Однако время шло, вместе с армией Визерис и Дени покинули Дорн, и над солдатами помимо дорнийских флагов и гербов развивались знамёна Таргариенов. Когда они впервые встали лагерем на ночлег, и Визерис поднялся на скалу неподалеку, у него перехватило дыхание от этого вида. Знамёна развевались на осеннем ветру, закатное солнце окрашивали мир в алый, и молодой король чувствовал себя могущественным.       А на выезде с территории Дорна Визерис решительно направился в Башню Радости. Она, конечно, могла называться башней ошибок и разочарований, но юноша отчего-то хотел в ней побывать, посмотреть на последнее пристанище безумной любви брата, этой северянки.        Он поднялся до полуразрушенной спальни и встал у окна. Сир Барристан остался снаружи, а Вхагар с интересом залезал носом во все дыры. Его маленький защитник.       — Ей здесь не нравилось, — неожиданно раздался голос позади, и Визерис резко обернулся. Рейгар. Впрочем, не удивительно, что он решил прийти. — Лианне. Сначала мы были счастливы, конечно, но потом страхи и предчувствия начали одолевать её, она плакала во сне, а на утро не помнила про это.        Визерис взглянул на пожранную термитами кровать, провалившуюся внутрь, и пытался представить красивую, черноволосую девушку. Образ складывался весьма смутный и печальный.        — Когда она поняла, что беременна, мы вновь были счастливы. И вновь недолго. Я получил третью голову дракона и восстание, уничтожившее мою семью, а она — смерть в мучениях и одиночестве.        — Ваш ребёнок, что с ним стало? — Визерис никогда не задумывался об этом до этого момента. Но вдруг ещё один Таргариен жив? Его настоящий племянник? Впрочем, даже если это и так, значит, ребенок унаследовал внешность матери. Серебряноволосый малыш едва ли бы выжил в мире, где Узурпатор сидел на троне. А если это так... То что? Ему искать ребенка среди Старков? Визерис покачал головой.       — Я не знаю, брат. Здесь не было мейстера или хотя бы деревенской повитухи, чтобы облегчить роды Лианне. Вероятнее всего, она погибла вместе с ребенком.       Они замолчали. Это место угнетало, несмотря на название. Здесь умерла молодая северянка, пытаясь дать жизнь дракону, по глупости другого дракона. Здесь погибли самые верные рыцари Рейгара, в том числе, Меч Зари. Как бы сейчас Визерису понадобился Эртур Дейн...        — Ты решил назвать первого ребенка Дейроном? Это хорошее имя, — Рейгар улыбнулся, видимо, пытаясь отойти от прошлого разговора и не стремясь исчезать.        — Я бы может и назвал его твоим именем, но Дени не позволит. Ты её...        — Разочаровал, да, я знаю, — улыбка Рейгара наполнилась печалью. — Меня рисуют таким идеальным, Визерис, но я таким не был. Возможно, лишь на фоне отца.       — Ты просто принял ряд глупых решений, которые обернулись трагедией. К сожалению, такое случается повсеместно, — Визерис и сам принимал глупые решения, просто у него в руках не было столько власти, чтобы испортить что-то, кроме своей жизни. И жизни сестры.Рейгар отвернулся к окну и даже напел какую-то грустную мелодию. Его голос воистину очищал сердца. Визерис слышал его пение при жизни лишь однажды.        — Ты — мой старший брат, и как бы ты ни разочаровывал иной раз, я всегда буду хотеть, чтобы ты был жив и был рядом.        — Я рядом, — тоскливая, но такая красивая улыбка на бледном лице Рейгара заставила сердце Визериса сжаться от боли и в то же время счастья. — Всегда.        Визерис тогда послушал пару песен и не оборачиваясь оставил Башню Радости позади. Она была полна боли, но и счастья тоже. Кратковременного, как сама жизнь.        В долгую меланхолию, однако, ему погрузиться не дали. Тренировки становились всё жёстче, Сэлми и Оберин атаковали его и словесно, всегда неожиданно, чтобы он был готов ко встрече с Королевой Шипов. Однако, как оказалось, быть готовым к этому было попросту нельзя.