your last name

Блейн теребит уже почти мокрый насквозь из-за потеющих рук посадочный талон, который ему, по-хорошему, уже не был нужен, но тот пожелал его сохранить, чтобы потом вставить в какую-нибудь рамочку ради напоминания об этом счастливом дне. "Мы приземлились", – быстро печатает Андерсон и тут же блокирует телефон, потому что знает, что если начнет отвечать возлюбленному, то вряд ли уже сможет выйти из самолёта, просто перестав обращать внимание на окружающий мир. Парень не знает, как очутился у зоны выдачи багажа, при этом не вспомнив никакие паспортные контроли и остальную шелуху. Вероятно, его мысли были забиты совершенно другим. И вот, когда его тёмно-синий чемодан показывается на ленте, парень, видимо, совсем теряет контроль над своим потоотделением. Кудрявая голова показывается из-за толпы всех прибывших пассажиров. Хаммел задерживает дыхание. Хотя, лучше сказать, задыхается, ведь сейчас, казалось, он уже не мог контролировать даже самого себя. Ещё мгновение – и этот самый кудрявый мальчик чувствует на себе сжимающие в объятьях руки... Любимого. (Просто для осознания такого молниеносного события, ему потребовалось несколько секунд.) – Привет, сахарок, боже, – теперь Андерсон тоже с удовольствием крепко, насколько он может, но одновременно и так, чтобы не навредить своей половине, обнимает того. В ответ Курт шепчет "привет", проговаривая это буквально тысячи раз. Они, вероятно, оба ещё не верят в происходящее. Наверно, это не так удивительно: это их первая встреча. Первая встреча после полугода общения по сети, после "доброе утро, малыш" и "сахарных снов" каждый день на протяжении шести месяцев, после признаний в любви чуть ли не каждую секунду в эти сто восемьдесят дней. Все ради этого момента. Курт таки отстраняется от парня, посмотрев тому прямо в глаза, благо, разница в росте не была такой заметной. Посмотрел и каким-то магическим образом оказался буквально в нескольких миллиметрах от лица Блейна, которое сейчас выражало эмоцию совершённого счастья. Но одновременно обливалось слезами, впрочем, как и лицо Хаммела, правда, часть его слёз оказалась на футболке Андерсона. Казалось, что сейчас – самый идеальный момент для поцелуя, несмотря на то, что они все ещё стояли среди людей, и Курт знал, что Блейн не очень любит публику (но сейчас тот был готов оказаться от всех своих принципов, честно говоря). И даже несмотря на то, что ещё несколько минут назад они уже обцеловывали друг друга в переписке(читать: отправили в районе сотни смайликов поцелуев). И поцелуй случается. Но губы Курта направились не к другим прекрасным губам, а к не менее прекрасной шее. Секрет такого успеха, на самом деле, был прост: Хаммел все ещё помнил сообщение полугодовалой давности от своего возлюбленного: "Блин, пожалуйста, только при встрече не целуй меня в губы сразу. Я совсем не умею и боюсь, поэтому, если поцелуешь, я просто застыну с раскрытыми в шоке пятью копейками" Андерсон в ответ смущённо хихикает, осознавая, н а с к о л ь к о этот человек заботится о нем. – Как ты долетел? *** – Ну, знаешь, если выбирать из фастфудного кофе, то в Маке – самый лучший, – лепечет Хаммел, теребя в руках почти опустевший бумажный стакан с несколькими миллилитрами латте в нем. – Ты вообще пробовал кофе в КФС? – возмущенно возражает собеседник, все же отпивая от своего ненавистного кофе из Mcdonalds'а. Вообще-то, он предпочитал больше чай, но парень заверил его об идеальном гляссе здесь, а его уговорам Блейн просто не мог сопротивляться. И да, можно было заметить, что юноши не так привередливы в местах для свиданий, особенно первых. Потому что у них обоих в мыслях было лишь главное – они сейчас вместе. И никакой фаст фуд или самый дорогой ресторан во всем Нью-Йорке не смог бы изменить их настроя на этот день. Тем не менее, сейчас парни неспешно ходили в центре этого огромного мегаполиса, потому что Курт обещал сначала показать любимому все основные достопримечательности. – Ну, знаешь, курица, там, конечно, хороша, но... – взгляд Хаммела переместился на лицо собеседника. – Что? На лице того была растянута счастливая улыбка, что, казалось, освещала всю улицу сейчас. – Я люблю тебя. *** – Здесь так красиво, на самом деле, – Блейн восхищается Центральным парком, что сейчас постепенно погружается в темноту и заполняется светом фонарей. – Да, – улыбается Курт, и его улыбка становится шире, когда он ощущает, как рука собеседника ложится на его собственную (несколько мгновений назад тот жаловался на замёрзшие руки). – Но знаешь, что будет ещё прекраснее? – Господи, только не говори, что я, – парни засмеялись, – это будет слишком банально. А у тебя, как мы знаем, довольно... обширная фантазия, – влюбленные снова хихикают, чуть краснея. – Ну, во-первых, если бы я это сказал, это в любом случае было бы правдой, – снова усмехается Хаммел и поворачивается, чтобы посмотреть Андерсону прямо в глаза. – Это место будет в сотни раз прекраснее, когда мы вернёмся сюда уже с обручальными кольцами на безымянных пальцах. Вдвоем. Блейн до невозможности краснеет. И мгновенно обнимает так крепко, насколько, казалось, это вообще возможно, Курта. И тот с удовольствием отвечает. *** – Мне, наверное, пора, – чуть ли не шепчет Хаммел, смотря на время в своем телефоне, находясь в квартире Блейна, что Курт успел снять ещё до его приезда в Нью-Йорк. – Что? Нет! Уже поздно, солнце, – возражает Андерсон, подсаживаясь ближе, – сейчас они сидели на кровати, да. Потому что ещё пару минут назад они смотрели очередную реакцию pewdiepie на Доктора Фила, – к любимому. – Ты уверен, что я должен остаться? У нас ещё целая вечность в запасе, и... Блейн нахмурил брови. – Когда я вообще был против такого? – парень продвигается к любимому ещё ближе. – Да, пожалуйста, останься. Почему-то именно этот момент, лишь момент решения, уехать ли Курту или нет, стал самым интимным из тех, что вообще можно представить: сейчас они уже привыкли к друг другу, ощущать друг друга не только в виртуальном мире, но и здесь, рядом; сейчас их щеки были немного покрасневшими, правда это уже обеспечил Феликс Сосложнойфамилией; но самое главное – сейчас их лица находились в буквально нескольких миллиметрах друг от друга. – Хорошо, я... – Хаммел смущенно улыбнулся. – Я останусь. Партнёры посмотрели друг на друга, будто хотя продлить этот момент. Ещё мгновение – и теперь губы возлюбленных встречаются друг с другом, что, казалось, те ждали весь этот день. И несмотря на возгласы от том, что никто из них не умеет целоваться, этот поцелуй сейчас был идеальным буквально для них обоих – их губы скользили по губам друг друга, в некоторых местах останавливаясь и посасывая, но, конечно, не заходя слишком далеко для их первого поцелуя. Через пару мгновений Курт не сдерживается и улыбается сквозь поцелуй, осознавая всю красоту этого момента, на что Блейн реагирует лёгким оттягиванием и покусыванием нижней губы, видимо, показывая свое недовольство. Тем не менее, первым отстраняется Андерсон. Но находится он все ещё не слишком далеко, будто боясь, что его возлюбленный куда-то сбежит. – Я люблю тебя, – еле слышным шепотом произносит он. – Люблю не меньше, – так же тихо отвечает Хаммел.