In Spite of Everything, the Stars

Мерлину исполнилось десять лет, когда ушёл его отец. Он помнит свое раннее детство, и оно было, в основном, счастливым. Они жили в небольшом доме на окраине города, главной особенностью которого был зеленый заросший сад; Мерлин проводил там большую часть свободного времени. Его отец помог ему построить небольшой домик на дереве в глубине сада, и Мерлин свершал в нем торжественные дела со своими плюшевыми игрушками и солдатиками. Обычно он был там один. Хотя по соседству и жили другие дети, они, кажется, не хотели с ним играть. Мама говорила, что у Мерлина будет достаточно времени, чтобы завести друзей, когда он начнет ходить в школу. Но, прежде чем он сможет начать учебу, он должен пройти регистрацию. Его родители объясняли ему про это, но он ничего не понял. Все, что Мерлин знает, это то, что количество магии как-то проверяли. Мама успокаивала его, что тест не болезненный, за исключением маленькой инъекции, но это не объясняет, почему в ее глазах так много беспокойства, когда заходит речь об этом. Однажды вечером родители усадили его поговорить. — Мерлин, помнишь, мы говорили о регистрации? Помнишь, я говорила тебе, что они проверят твой магический уровень и дадут тебе микрочип, как у папы? — Да, — отвечает мальчик, играя с одним из деревянных драконов, которых отец регулярно для него вырезает. Он думает, а интересно, нравятся ли кому-нибудь в его новой школе драконы? Может быть, он сможет пригласить их в гости, чтобы они смогли увидеть всю его коллекцию… — Мерлин! Ты меня слушаешь? Его мама выглядит обеспокоенной, и он чувствует себя неловко, поэтому кивает и садится прямо. После короткого молчания отец наклоняется вперед. — Сынок, твоя сила особенная. Ты отличаешься от всех остальных. Отец замолкает, взвешивая слова. — Некоторым людям трудно понять, когда что-то отличается от стандартов. Чтобы им было легче, я научу тебя заклинанию, которое сделает твою силу немного похожей на силу других людей. Мерлин смотрит на него: — Разве это не ложь? Мама отчитала его за вранье неделю назад, когда он разбил миску и попытался свалить вину на кота. Теперь отвечает мать: -Это не ложь, дорогой, а просто… попытка защитить чувства людей. Что будет очень мило с твоей стороны. Она улыбается ему, и мальчик успокаивается. — Я попрактикуюсь с тобой, — говорит отец. — Но у него короткий эффект; тебе придется произнести его как раз перед тем, как вы пойдете на прием. Так что нам нужно повторить это несколько раз. За месяц до дня регистрации отец начинает учить его заклинанию, а по вечерам они идут в глубь сада и отрабатывают его. Это не похоже на те времена, когда отец учил его магии. Раньше они оба шутили, смеялись, когда Мерлин неправильно произносил слово или нарушал последовательность. Сейчас же лицо отца серьезное, мрачное. Когда Мерлин ошибается, Балинор не смеется. Он заставляет Мерлина делать это снова, и снова, и снова… Обычно они занимались этим лишь полчаса в день, но вечером перед регистрацией отец заставляет его тренироваться так долго, что мальчик почти плачет от усталости. Он же это понимает, он может сделать это заклинание, почему тогда они должны продолжать этим заниматься? Когда он слышит мамин голос, зовущий его на ужин, он вскакивает, но отец хватает его за руку. — Еще разок, Мерлин. — Нет! — он кричит, потому что устал и голоден. Они занимались весь день, и он даже не понимает зачем. Внезапно Балинор встает, нависает над ним, сжимая его руки в железной хватке. — Ты думаешь, это игра? — кричит он. — Ты знаешь, что они сделают с тобой, если узнают, на что ты способен?! Мерлин хнычет в ужасе. Его отец никогда не кричал на него раньше, никогда не поднимал на него руку. — Они заберут тебя! Запрут тебя в лаборатории и будут ставить над тобой эксперименты! Мы больше никогда тебя не увидим! Мерлин начинает громко плакать. — Балинор! Отец вздрагивает при звуке голоса Хунит, словно выходя из транса. Он смотрит вниз на Мерлина и отпускает его руку, словно она обожгла его, как раз вовремя, чтобы мать поравнялась с ними и взяла мальчика на руки. — Какого черта ты творишь? — шипит она на мужа, а Мерлин цепляется за ее шею и плачет. Он не слышит, что отвечает Балинор, но когда они возвращается в дом, он видит своего отца через плечо. Тот смотрит на свои руки, словно не может поверить в то, что сделал. На кухне мама сажает его к себе на колени и с ложки кормит его обедом, часто вытирая салфеткой слезы, все еще капающие с его лица. Мерлин знает, что он слишком взрослый, чтобы его так кормили, но ему страшно и грустно. — Он… сказал… Они… заберут меня, — он задыхается в какой-то момент, и Хунит успокаивает его. — Никто не заберет тебя отсюда, обещаю. Я не позволю им этого сделать. Несмотря на ее заверения, Мерлин не может выбросить из головы слова отца. Он не уверен, что означает «эксперимент», но это звучит страшно и ужасно, и он не хочет, чтобы кто-то сделал это с ним. Мальчик понимает, что такое быть запертым, и это достаточно ужасно, чтобы даже думать об этом. Он плачет на протяжении всего ужина, даже когда Хунит дает ему две порции шоколадного мусса для пудинга. Они только что закончили есть, и мама качает его на руках, когда приходит Балинор. Мерлин напрягается, стараясь прижаться к маме сильнее. Его отец подходит и садится на стул немного в стороне от них. — Сынок, — говорит он, и его голос срывается. — Мне очень, очень жаль. Мерлин не может смотреть отцу в глаза. — Я не хотел кричать и уж точно не хотел сделать тебе больно. — Ты видел, что ты наделал? Голос Хунит холодный. Мерлин чувствует, как она сдвигает его, пока он не встает лицом к отцу, а затем она закатывает ему рукава. Он смотрит вниз на свои обнаженные руки, болезненно очарованный синяками в форме рук, быстро чернеющими на бледной коже. Он слышит всхлип, и у него хватает сил поднять голову и посмотреть на отца. Балинор плачет. Его плечи трясутся, и слезы медленно стекают по лицу. Мерлин никогда раньше не видел, чтобы его отец плакал. Он взрослый человек, но сейчас выглядел маленьким и уязвимым. — Мне очень жаль, Мерлин. Я не хотел… я просто хочу, чтобы ты был в безопасности. — Папа, — шепчет Мерлин, и вдруг вырывается из объятий матери, потому что это так неправильно, видеть, как его отец плачет и выглядит таким маленьким. Мерлин хочет, чтобы он чувствовал себя лучше… Хунит удерживает его на секунду, но потом нехотя отпускает. Он вскакивает со стула и бежит к отцу. Балинор берет его на руки, поднимает на колени и прижимает к груди. Он слышит сердцебиение отца, громкое и сильное, и этот ритм успокаивает его. — Я люблю тебя, мой мальчик. Никогда не забывай об этом. Балинор целует его в макушку. — Я обещаю, что больше не причиню тебе вреда. Он остается в объятиях отца до конца ночи, слушая, как родители тихо разговаривают, пока не засыпает. Мама куда-то привозит его на следующий день, но ей нельзя заходить дальше вестибюля. Поэтому ему приходится сидеть в комнате ожидания одному, за исключением четырех других детей. Мерлин пытается поговорить с ними, но они выглядят испуганными, и никто не отвечает. Он последний, кого вызывают, и когда он слышит шаги, приближающиеся к двери, то быстро произносит заклинание под нос и надеется на лучшее. Когда он попадает в офис, то с удивлением обнаруживает, что он устроен, как операционная. Сходства на этом не заканчиваются. Суровый мужчина заставляет его встать на весы и измеряет его рост, проверяет глаза и уши. Затем он велит Мерлину сесть на стул посреди комнаты и замолчать. Мерлин изо всех сил старается не ерзать, когда мужчина прикрепляет к голове две маленькие подушечки, которые соединены проводом с плоским серым устройством. Человек включает его, и Мерлин испытывает панику, боясь, что машина ударит или навредит ему. Но она ничего не делает, только издает слабый гул, и разные цифры быстро вспыхивают на экране. Примерно минуту человек ничего не делает, лишь что-то записывает. Затем он удовлетворенно кивает и снимает подушечки с головы Мерлина. Ниже среднего уровня. Мерлин почти раздражается, но потом вспоминает заклинание и держит рот на замке. Затем человек отсоединяет провода пэда от устройства и прикрепляет их к маленькому черному ящику с крошечным светящимся чипом, встроенным в центре. Он нажимает несколько кнопок и снова кивает. — Сейчас я сделаю тебе инъекцию чипа. Наклони голову вперед. Мерлин берет себя в руки, когда мужчина идет к нему и хватает его за шею не слишком нежной хваткой. Он не любит уколы, но пообещал себе, что не будет плакать и суетиться, поэтому прикусил нижнюю губу. Это очень больно. Гораздо больше, чем говорила его мама. Игла, кажется, вонзается невероятно глубоко, и Мерлин не может не всхлипнуть. Мужчина пренебрежительно фыркает. — Все уже сделано, не нужно плакать. Мерлин сердито вытирает слезы, не желая, чтобы этот человек видел его расстроенным. Он ждет, пока мужчина наложит пластырь на место инъекции, а затем встает, высоко подняв голову: — Можно я пойду? Человек выглядит слегка удивленным. — Да, ты можешь идти. Просто помни… — он стучит по носу. — Мы за тобой следим. Мерлин убегает. Он остро помнит еще два воспоминания из детства. Первое — это день, когда за ночь выпадает снега почти на восемь дюймов. Он прижимается к окну, пока его мама не смягчается и не наряжает его в флисовую куртку и шляпу, прежде чем позволить ему бежать в сад. Они играют там все утро, его отец учит Мерлина, как сделать снежного ангела. Они строят огромную снежную скульптуру, которая должна быть драконом (она выходит немного кривобокой). Балинор сажает Мерлина к себе на плечи. Мальчик рычит и вопит, как дракон, в то время как его родители притворяются злодеями, преследующими его, бросая снежки ему в спину. Затем мама зовет их обратно в дом и делает какао с зефиром, и они сидят перед огнем до конца дня, рассказывая истории и играя в игры. Это самый счастливый день в жизни Мерлина. Другое воспоминание — это выходные, когда мама берет его навестить старого друга в Ливерпуле. Мерлин взволнован, потому что они редко путешествовали. На самом деле его родители не часто покидают дом. Он прыгает на своем месте в поезде, наблюдая, как деревья и здания проносятся мимо, взволнованный, что увидел немного больше мира. Он не помнит многого из того, что они на самом деле делали в Ливерпуле; это путешествие на поезде туда и обратно, которое запечатлилось в его памяти. Это, и тот факт, что когда они вернутся домой в воскресенье вечером, его отца уже не будет.       Артуру исполнилось десять лет, когда отец сказал ему, что он солдат. «Мы на войне, сынок, и самое сложное, что враг прячется на виду. Обманывает простых людей, выдает себя за порядочных членов общества. Распространяет свой яд на все, к чему прикасается.» Утер говорит ему, что он уже достаточно взрослый, чтобы знать правду. Магия убила его мать. Если он не вступит в бой, это убьет и его. Он должен закалить тело и разум, готовясь к грядущей войне. Войне, которая поможет помешать магам проникнуть в их общество, угрожать всему, чем они дорожат. Война, чтобы невинные, вроде его матери, больше никогда не пострадали. Артур слушает. Он должен вырасти высоким и сильным, потому что иначе нельзя. Он тренирует свое тело, как солдат. Каждое утро в шесть утра подъем, отжимания, приседания, получасовая пробежка. Отец показывает ему, как надо, позже доверяет ему делать это самому. Он учится готовить в тринадцать лет, когда Утер начинает проводить больше времени вдали от дома. Только здоровая пища; идеально измеренные порции белка и овощей, много коричневого риса, много курицы. Утер не разрешает приносить в дом шоколад и чипсы. Или газированные напитки, или фаст фуд, или сладкие хлопья. Даже когда Артуру исполняется восемнадцать, он не должен пить алкоголь. Есть длинный список вещей, которые Утер считает отвлекающими от дела, и Артур пытается изучить их как можно лучше. В физическом плане он в хорошей форме, как любой солдат. Психологически он неудачник. В детстве он вспоминает, как Утер читал ему перед сном, и все рассказы были, так или иначе, об опасностях магии. Когда он становится старше, Утер заменяет книги по истории в своей комнате учебниками, в которых есть графики, диаграммы и статистические данные, показывающие, что магические существа менее умны, менее чутки, более склонны к насильственным действиям. Документальные фильмы, которые Утер заставляет его смотреть по вечерам, как правило, приходят к тому же выводу. Они, в основном, старые, хотя качество размыто, потому что, как говорит Утер, либеральные СМИ слишком трусливы, чтобы делать шоу, которые говорят правду. Боевики, которые они смотрят, тоже из ушедшей эпохи, когда было вполне приемлемо изображать магию с темными глазами, длинными пальцами садистов, которые заманивают невинных женщин и детей в свои злые логова, прежде чем герой врывается, чтобы спасти день. Жанр был в основном популярен в 1970-х годах, что еще одна вещь, которую Утер обвиняет в сошедшей с ума политкорректности. Артур не возражает против книг или документальных фильмов, и ему очень нравятся боевики. Но есть другие фильмы, которые он не может вынести. Видео, которые Утер приносит домой в простых картонных коробках, и аккуратно хранит в скрытом от посторонних глаз подвале. Видео, где показывают магические бои в клетках, которые контролируются краснолицыми менеджерами, и все кричат насильственные поощрения. Видео, снятые на дрожащие камеры. Они показывают, как к магам пристают на улице, сбивают с ног, пинают со всех сторон, пока их лица не превращаются в массу из плоти и костей. Видео МОК-процессов, где маги привязаны к стульям для учета их различных преступлений — прежде чем быть приговоренным к жестоким и унизительным наказаниям издевательской толпой. Артур никогда не знает, откуда его отец берет эти видео. Все, что он знает, что они влияют на него. У него начались кошмары. Он просыпался в холодном поту после снов, в которых он маг, и ОНИ охотятся на него. Но Утер никогда не узнает его слабости, поэтому он запирает свой ужас внутри. Он сидит перед телевизором, так глубоко вонзив ногти в ладони, что иногда они кровоточат, и молится, чтобы лицо не выдало его. Его отец, в конце концов, это понял. Понял, что Артур, возможно, и обучился быть идеальным физическим образцом для войны с магией, но его ум, к сожалению, непригоден для этой задачи. Его отец не отказывается от него, не сразу. Это будет позже. Сначала Утер, кажется, уверен, что сможет вывести Артура на правильный путь. Артур должен унаследовать семейный бизнес: Аркстон. Официально это конгломерат, посвященный исследованиям магических дел. Неофициально же он занимается обнаружением и устранением магической угрозы в британском обществе. Такая компания нуждается в преданном лидере, и поэтому его отец пробует любые методы, которые он может придумать, чтобы пробудить пыл внутри своего сына, который устранит любые сомнения в этом анти-магическом крестовом походе. Пока один из его методов чуть не убил Артура. Артур почти ничего не помнит о той ночи, когда чуть не умер. Первая часть достаточно ясна, но после попадания заклинания все фрагментировано. Его воспоминания размыты, словно вне фокуса. Он помнит, как Утер усадил его утром и сказал, что они собираются куда-то в ту ночь. Обычно туда ходили только взрослые, но он взял Артура, потому что знал, что его сын достаточно взрослый, чтобы справиться с этим. Артур помнит, как купался в похвале. Она так редко появлялась в его доме. Он был взволнован весь день, носился по дому, делал все свои дела, чтобы быть готовым уйти. Утер берет джип, что непривычно, но оказывается довольно далеко ехать к месту назначения. Дорога становится неровной спустя полчаса, и Артур понимает, что они покинули границу города. Он хочет задать еще несколько вопросов, но понимает, что Утеру это не понравится, поэтому он молча смотрит в окно. Когда машина, наконец, замедляется, Артур видит гигантский заброшенный склад. Он явно был заброшен в течение довольно долгого времени, несколько окон разбиты, а знаки давно исчезли. Когда они подходят ко входу, крепкий мужчина стоит на страже. — Пендрагон? — Майрор, — кивает Утер. Мужчина переводит взгляд на Артура. — Что, взял свою дочурку на работу? Разве он не слишком молод? Артур бросает на него свирепый взгляд. Ему пятнадцать, он не ребенок. — Он достаточно взрослый, — холодно отвечает Утер. — Если ты извинишь нас… Они проходят мимо мужчины, и Артур старается игнорировать его ухмылку. Внутри склада темно, и требуется время, чтобы глаза Артура привыкли. Он видит толпу людей, собравшихся в круг. Они, кажется, смотрели на что-то внутри, но Артур не может видеть сквозь толпу, чтобы определить, что это такое. Он вытягивает шею, когда Утер хватает его за плечо и поворачивает лицом к себе. — Держись поближе ко мне, — предупреждает он. — Я не хочу, чтобы ты уходил. Артур кивает. — На что они все смотрят? Лицо отца расплывается в дикой улыбке. — Подойди и посмотри. Он следует за отцом в сторону круга, где Утер похлопывает лысого мужчину по плечу. — Утер, рад тебя видеть! — Взял мальчика с собой, — говорит отец, указывая пальцем в сторону Артура. — Есть шанс, что мы сможем лучше все рассмотреть? — Нет проблем, — отвечает лысый и без усилий прокладывает путь через людей перед собой. Они немного ворчат, но у него должно быть авторитет в этой области, потому что никто не возражает. Он чувствует руку отца за спиной, толкающую его вперед через вновь созданный проход. Там душно и жарко, чем ближе он подбирается к центру и, когда он, наконец, добирается до центра, увиденное его разочаровало. Это просто несколько мужчин, слоняющихся вокруг, некоторые болтали друг с другом, один сжимает сумку, которая, кажется, полна банкнот. Он вопросительно взглянул на отца, который смотрит на часы. — Это не займет много времени. — Что именно? — спрашивает Артур, но Утер просто так же странно улыбается. Через десять минут Артур получает ответ. Внезапно среди толпы раздается рев, когда в задней части склада происходит какое-то движение. Круг разрывается, и внезапно четверо мужчин выходят на ринг. Точнее, не так. Двое мужчин идут, а двое других закованы в цепи. Сердце на миг остановилось, и все его тело дрожит, несмотря на жару. Людей на цепях не тащат. Это не как в некоторых видео, которые отец заставлял его смотреть. Людей сдерживают не для того, чтобы они не сбежали. Их сдерживают, чтобы они не разорвали друг друга на части. Они тянут цепи на шее, глаза дикие и закатываются, пот льется по их лицам, оба без рубашки. Один из них, кажется, пускает слюни, а другой дергается и дрожит. Они явно накачаны наркотиками. Артур не знает чем, но он слышал о наркотиках, которые могут испортить нервную систему мага; смеси, которые держат их послушными. Или — в данном случае — готовыми к бою. Двое мужчин отправляются на противоположные стороны импровизированного ринга, рыча друг на друга. Человек с сумкой, полной банкнот, делает шаг вперед. — Леди и джентльмены! У вас было достаточно времени, чтобы сделать ставки, шоу вот-вот начнется! В синем углу у нас Таурен, наш действующий чемпион, такой же злой и голодный, как и всегда! А в красном углу Алварр, и он так и рвется забрать домой приз! Тот, кого мужчина назвал Тауреном, обнажает зубы. Он выше своего конкурента и лучше сложен. Алварр же не может перестать дергаться, каждый раз он щелкает себя по затылку, как будто пытается сбить муху. Артур хочет уйти. Он хочет уйти прямо сейчас и никогда не узнавать, что будет дальше. Но Утер прямо за ним, и никогда не простит это Артуру. Очевидно, его отец хочет, чтобы он засвидетельствовал что-то. Что он «дорос». Он не может подвести Утера сейчас. Поэтому он стискивает зубы и смотрит прямо перед собой, стараясь не смотреть слишком близко ни на одного из магов, пока хранители отцепляют цепи от их шей. — Вы готовы? — кричит ведущий и толпа ревет в ответ. — Три, два, один, сражайтесь! Магов вдруг пихают в центр кольца, прямо друг перед другом. Артур ожидает, что магия будет использована немедленно, но первый шаг Таурена чисто физический. Он бьет Алварра в грудь, и тот падает на спину. Сила удара сбила его с ног. Таурен готовится нанести еще удар, но внезапно глаза Алварра вспыхивают, и Таурен пятится, четыре уродливых царапины появляются на его груди. Он спотыкается на секунду, затем его собственные глаза вспыхивают, и Артур вздрагивает, увидев, как голова Алварра сильно ударяется о бетонный пол, словно по собственному желанию. Тогда борьба начинается всерьез. Артур закрывает глаза, молясь, чтобы Утер не видел его. Но, на самом деле, ему искренне страшно, что его стошнит, если он посмотрит, как мужчины разрывают друг друга на части, даже не прикасаясь. Толпа особенно шумно кричит, и Артур открывает глаза, чтобы увидеть, что глаза Алварра выпучены, его лицо медленно краснеет, как будто его душат. Артур никогда раньше не видел такой битвы. Алварр вот-вот потеряет сознание. Затем невероятным способом он освобождается от заклинания удушения. Он глотает воздух, в то время как Таурен смотрит смотрит на него, готовый нанести последний удар. Но потом глаза Алварра вспыхивают вновь и толпа смотрит на Таурена, чтобы увидеть… ничего. Никаких новых следов, никаких ран. Затем Таурен издает ужасный звук, что-то вроде всхлипа. Его тело бьется в конвульсиях и он падает на колени, как кровь начнет литься изо рта. Артур может только в ужасе смотреть, как Таурен судорожно вздрагивает, все больше и больше крови вытекает из его горла. Он хочет закричать на Алварра, чтобы тот остановился, но теперь никто ничего не может сделать, и все они смотрят, как Таурен захлебывается в собственной крови, прежде чем, наконец, рухнуть лицом вниз на землю. Он больше не двигается. Небольшая пауза. — Дамы и господа, встречайте нашего нового чемпиона, Алварр Джонс! Толпа вокруг Артура сходит с ума, ликующе насвистывая и крича, а мужчина с деньгами в триумфальном жесте поднимает руку Алварра в воздух. Тот едва может стоять, его дрожь усилилась до такой степени, что все его тело натянуто, как лук, но он кивает толпе. — Может, призовой бой и закончился, но сегодня у нас для вас еще много развлечений, так что не уходите! — радостно объявляет мужчина. С Артура достаточно. Он не может оставаться тут ни секунды дольше. Он поворачивается к отцу. — Отец, можно я подожду в машине? Утер уставился на него. — Скоро начнется следующий бой, — говорит он с явным недовольством в голосе. — Я знаю, я просто… пожалуйста, папа, — умоляет Артур. Утер выглядит разочарованным. Артур вздрагивает. Утер молча передает ключи, и Артур уходит. Никто не охраняет вход, когда он убегает, и он благодарен за это, потому что его рвет почти в ту же секунду, как он покидает склад. Когда все заканчивается, Артур подходит к джипу и садится на заднее сиденье. Он прижимает голову к прохладной коже подголовника, пытаясь успокоиться. Таурен был мертв? Артур не знал наверняка, он мог быть просто без сознания. Неужели они позволят им убить друг друга? Кто-нибудь узнает, и полиции придется вмешаться. Нельзя закрывать глаза на настоящее убийство. Ведь так? Он закрывает глаза, но моменты боя мелькают в его сознании, как какой-то больной фильм, который он не может выключить. Почему его отец пошел на что-то подобное? Ему понравилось? Артур не знает, как долго он размышлял, но в конце концов он, должно быть, задремал, потому что он дернулся, когда дверь машины открылась, и кто-то скользнул на заднее сиденье рядом с ним. — Отец? — сонно спрашивает он. — Теперь мы можем уехать? — Дай мне ключи, малыш, — говорит незнакомый голос, и глаза Артура распахиваются. Это Алварр. Все еще окровавленный и побитый после драки, потный и грязный. — Ты не должен быть здесь, — говорит Артур. Его горло пересохло, и он едва может выдавить слова. Алварр смеется, показывая острые желтые зубы. — Да, ты прав. Меня здесь быть не должно. Вот поэтому я уезжаю, и эта машина — то, что мне сейчас нужно. Так что отдай мне ключи. Артур не знает, какая его извращенная часть сознания заставляет его сжимать руки вокруг ключей. Вероятно, та, которая говорит ему, что он уже разочаровал Утера сегодня вечером, и если он просто отдаст свой джип какому-то безумному… Где его отец? — Давай, — говорит Алварр, и звучит еще более требовательным. — Не заставляй меня причинять тебе боль. Пальцы Артура сильнее сжимают ключи, даже когда паника подкатывает к горлу. — Мой отец вернется с минуты на минуту, — говорит он дрожащим голосом. Алварр взрывается. — Твою мать! Он бросается к Артуру, прижимая его к сиденью и хватая за руки. — Нет! Нет! Папа! Папа! — кричит Артур. Маг с силой сжимает запястье, заставляет его бросить ключи на пол автомобиля, как дверь за ним распахивается. — Убирайся к черту от моего сына! — кричит Утер, и Артур облегченно всхлипывает. За спиной Утера лысый охранник, но Алварр реагирует быстрее, чем они ожидали. Он пинками открывает противоположную дверь, а затем выпрыгивает, таща Артура с собой, и прижимает его к себе. — Если сделаешь что-то — он умрет, — кричит тот, когда Утер подбегает к ним. — Я могу разорвать его на части изнутри, ты же знаешь. Утер обращает убийственный взгляд на лысого. — Как он это делает? Я думал, ты держишь его под контролем. — Я не знаю! Должно быть, он нашел способ вывести наркотики из организма. Артур хнычет, чувствуя, как Алварр обвил руку вокруг его шеи, как он берет власть над ним. Он чувствует, как пот от разгоряченного тела другого мужчины просачивается сквозь его футболку, как щекочет его прерывистое дыхание. — Помогите мне, — умоляет он, и Утер делает шаг вперед. — Не двигайся, мать твою! — кричит маг, — или я разорву его на мелкие кусочки! Но Артур видит, что Утер смотрит им за спину, и на секунду удивляется, но в следующий миг чувствует, что рука, которая держит его на месте, внезапно ослабевает, и Алварр падает на землю позади него. Он оборачивается и видит Майрора с кирпичом в руках. — Я говорил тебе, что он слишком молод, — угрюмо говорит он Утеру, и на этот раз отец не отвечает. Артур бежит к отцу. Алварр на земле, стонет, почти без сознания. Лысый мужчина делает шаг вперед с мешочком белого порошка в руке. — Помоги мне засыпать это ему в горло, — говорит он Майрору. Тот кивает и тянет Алварра в сидячее положение. Артур ловит момент, когда это происходит: глаза мага остановятся яснее и он видит мешочек с порошком, что болтался перед ним. То, что происходит дальше, кажется первобытной, инстинктивной реакцией. Глаза Алварра вспыхивают, и Майрор с лысым мужчиной отлетают назад, ударяясь о твердый бетон. Затем он поднимает руку и направляет ее прямо на Утера, его губы формируют слова нового заклинания. Всего за долю секунды Артур осознает, что этот человек намеревается причинить больше вреда, чем просто вырубить Утера. У него нет времени осознанно принимать решение. Все, что ему нужно сделать, это встать перед отцом. Затем заклинание ударяет в него. Боль. Это все, что он помнит. Боль, начинающаяся с живота, а затем растягивающаяся по всему телу. Боль, которая спиралями выходит из центральной точки, наполняя его такой безжалостной агонией, что кажется, будто кричит сама кожа, волокна тела натянуты, кровь кипит в его венах… Больше ничего. Темнота. Он очнулся в больнице через три недели. Утер сидит у кровати, его лицо измученное и серое. Когда глаза Артура впервые открылись, отец заплакал. — Я думал, что потерял тебя, — прохрипел он, когда вошел доктор и объявил, что Артур в стабильном состоянии. — Они запускали заново твое сердце так много раз… Я думал, магия одолеет тебя. Он сжимает руку Артура над покрывалом. — Что ты сделал для меня… я не забуду, сынок. Артур тоже не забывает. Даже если бы он хотел, его тело постоянно напоминало об этом. Магия оставила шрам. Небольшая темная отметина сбоку на животе и несколько паучьих шрамов, торчащих, как открытые вены. Он не выцветает и не меняет цвет, как обычный шрам, он остается точно таким же. Этого недостаточно, чтобы причинить боль. Этого достаточно, чтобы быть заметным. Артур тайно очарован этим в первые дни, он никогда не видел ничего подобного раньше. Но Утер ненавидит шрам, и Артур тоже его ненавидит, стыдится. Он никогда не плавает или ходит без рубашки на публике и даже в душе он избегает смотреть прямо на нее. Когда он приводит домой любовников, он никогда не позволяет им оставить свет включенным.