In Nirvana stay

      Томми сидел на столе в рабочей комнате, прокручивая в голове последний сеанс с Адамом и нешуточную взбучку от Айзека. — Ты сделал что? — глаза Айза чуть не выпадали из орбит, — Ты что сумасшедший, мать твою, Рэтлифф? Что за хуйня? Томми уткнулся глазами в пол. Он не смог промолчать об этом, ему нужно было поговорить хоть с кем-нибудь, а Айзек был его лучшим другом. Он знал, Айзек будет орать, но не сдаст его, ни в контролирующие органы, ни в полицию. Вот Адам — другая история. — Ты, блять, нихуя не имеешь представления, что этот парень мог сделать, Томми, — кричал Айзек, — Ты его не знаешь совсем! И отзыв твоей лицензии — это меньшее из всех возможных зол. Он мог инициировать твой арест за сексуальные домогательства. — Я всегда могу сказать, что он слишком преувеличивает, — парировал Томми, — Что он не так всё понял. Это же работа с ягодицами, это предполагает… — Ооо, это чушь, Томми! — перебил его Айзек, — Не надо выливать на меня всё это дерьмо из учебника! Ты, мать твою, очень близок к потере лицензии прямо сейчас, и это ты рассказал только мне. А как ты собираешься сохранять невинное лицо перед полицией? - Томми тяжело опустился на софу, прикусив кончик большого пальца. Живот скрутило.       Айзек понизил тон. Ничего хорошего не было в том, чтобы орать. Томми и так знал, что он сделал, и что за это может быть, — Ладно, ладно... он записался на следующий сеанс, так что от тебя зависит, как всё пройдёт. Если б он почувствовал себя некомфортно, он бы больше не записывался. И уж точно не стал бы платить тебе за тот последний сеанс. Томми поднял глаза на друга, — Так чего он от меня хочет? Айзек вздохнул, — Полагаю, вопрос в том, чего ты хочешь от него?       Томми услышал, как хлопнула входная дверь. Адам пришёл. Томми оставил комнату открытой, решив сразу разобраться с приветственными формальностями. Он выпрямился в своём кресле, в напряжении ожидая, когда Адам пройдёт через дверь. Адам вдохнул и, войдя в комнату, сел напротив Томми.  — Привет, — счастливо выпалил он. Томми улыбнулся лучшей из своих улыбок. Его всё ещё мутило. — Я ждал этого весь день, — начал болтать Адам, — Это была тяжёлая неделя. Много репетиций и прослушиваний. Сумасшедшая неделя. — Вы артист? — с помощью любопытства Томми надеялся совладать со своими нервами. Он любил выступления. Но с выступлениями пришлось завязать. Невозможно играть на гитаре и массировать людей. Клиентам ведь наплевать, что мозоли на пальцах развиваются от постоянного перебирания гитарных струн. — Да, — произнёс Адам, разуваясь, — По большей части мюзиклов, но я хотел бы стать сольным исполнителем. — Со своим бэндом? — спросил Томми. Адам кивнул, — Да. На сцене перед многотысячной аудиторией, с собственным бэндом, всё так. Как Queen! Это было бы здорово. Я к этому иду уже какое-то время, пою в ночных клубах, кабарэ, ну и тому подобное. Не так уж легко стать частью этой индустрии. — Расскажите мне об этом, — внезапно заинтересовался Томми. Адам с интересом посмотрел на него, — Может быть, мы перейдём на «ты»? Ты поёшь? Или играешь? Томми взглянул на Адама. Вот чёрт, он выдаёт Адаму слишком много личной информации. «Да неужели?» — подключился Томмин мозг, — «После последней недели ты ещё беспокоишься, что он узнает, что ты играешь на гитаре?». — Гитара, — его лицо осветилось при затрагивании столь любимой им темы. — Так почему же тогда ты занимаешься этим? Я не хочу сказать, что ты плохой массажист. Определённо, ты мастер в этом деле, — Адам говорил это с промелькнувшим хитрым блеском в глазах, — Но почему ты предпочёл это игре на гитаре? — Адам казался искренне заинтересованным, и Томми не смог совладать с собой. — Честно говоря, это не слишком помогало платить по счетам. Не знаешь, сможешь ли где-то выступить с бэндом, неделю за неделей. Или сохранится ли состав этого бэнда. Трудно находить время для репетеций так, чтобы все могли придти, конфликты, всё это создаёт слишком много стресса. И я просто устал жить как на пороховой бочке, — рассмеялся он. — И как же ты решил заняться массажем? — спросил Адам. — Нуу, — Томми запнулся. Это зашло уж слишком далеко, — Мне друг предложил. Пойти на курсы и всё такое. И вот я тут, — Томми встал, — Нам нужно начинать. Я пойду руки помою, пока ты тут готовишься. — Хорошо, — Адам ослепительно улыбнулся. Он действительно улыбается уж слишком много, подумалось Томми, когда он закрывал за собой дверь. И опять же, как будто у него много поводов для улыбок. Он жил своей мечтой, исполняя её, но заморачиваясь о цене, впрочем он мог её платить.       Томми ощутил укол зависти. Он что угодно бы отдал, чтобы снова играть, и он надеялся однажды вернуться. Когда он накопит достаточно денег, чтобы продержаться первое время на плаву. Все эти мечты для него сейчас были, как сигаретный дым. Но не для Адама. Адаму всё удастся, потому что это то, чего он действительно хочет, и он идёт к своей цели, не размениваясь ни на что другое.       Адам также не был расстроен прошедшей неделей, пришла Томми очередная мысль, впрочем, вызвав у него облегчение. И если Адам собирается это проигнорировать, то и Томми поступит также.       Чувствуя себя гораздо лучше, Томми вернулся в рабочую комнату, постучав перед тем, как войти, как и всегда. Адам на столе, лицом вниз, как и всегда. Томми скинул обувь и взял лосьон, всю дорогу пялясь на длинное тело Адама под простынёй. Томми чувствовал уже длительное облегчение груза на своей совести, и ему пришла мысль о том, стоит ли ему продолжать работать с Адамом, как со своим клиентом. Он не сможет видеть этого мужчину неделю за неделей, трогать его везде и не иметь возможности быть с ним. «Ну что ж, сейчас он здесь, так дай ему то, чего он хочет», — сказал Томми сам себе, — «А об остальном будешь переживать потом».       Он отодвинул простынь с бёдер Адама. Мысль о том, чтобы никогда больше не видеть Адама, вызвала у него тошноту. И, чего греха таить, грусть. Он знал Адама так мало времени и едва ли что-то личное о нём, но его личность такая открытая, такая ослепительная. В нём та движущая сила, на которую Томми следовало бы равняться, и он не хотел это отпускать.       С этим открытием Томми вложил немного больше страсти в свои поглаживания Адамовой спины. Он улыбался, когда Адам вздыхал в моменты замедления движений Томминых рук. Томми вывернул руки, когда добрался до нижней части спины Адама, чувствуя впадинки над позвоночником, контуры мышц. Он бы не возражал вылизать весь этот позвоночник от самого низа и до шеи, поцеловав то маленькое, нежное местечко за мочкой уха. Его тело начало покалывать при этой мысли.       Он накрыл спину Адама и слегка поколебался прежде, чем обнажить левую ягодицу. Поскольку он массировал мышцу, он понимал, что Адам либо не заметил, либо не возражал, когда Томми в прошлый раз оттянул его ягодицу, чтобы посмотреть. В любом случае, Томми это уже проделал, и не мог устоять, чтобы не сделать это снова. Он шагнул ближе к столу, чтобы оттянуть мышцу в сторону, не делая это похожим на насилие. Вот он. Вход в тело Адама. Розовая, круглая, мягкая плоть. Томми обыгрывал в голове мысль о том, чтобы наклониться и порхать языком вокруг неё. Вокруг неё. В ней. Не только чувствовать Адама, но и пробовать его. Томми сглотнул, едва не поперхнувшись собственной слюной.       Он накрыл левую ягодицу и обошёл стол. Прикусив губу, он закрыл глаза, массируя правую. Представляя, как Адам корчится под его прикосновениями, а не просто тихо лежит. Он вспомнил, как Адам толкнулся бёдрами в стол в прошлый раз. Томмин член встал колом. Он открыл глаза и посмотрел на затылок Адама, представляя, каково бы это было прижаться к Адаму всем телом, зарыться носом в его затылок, вдыхая его запах.       Нехотя Томми накрыл правую ягодицу и двинулся к головной части стола, чтобы Адам перевернулся на спину. Как только Адам устроился, Томми раскрыл его правую ногу, подоткнув простынь под бедро. И тут он заметил, что Адам снова возбуждён.       Он не мог отвести взгляда от этой картины, рот наполнился слюной. Массируя бедро Адама, он безотрывно смотрел на его лицо. И в глаза Адама. Глаза, такие голубые и наполненные похотью, что они практически блестели. Потрясённый, Томми остановился на полпути, расширившимися и испуганными глазами глядя на Адама. Одно дело фантазировать о клиенте, и другое — быть на этом пойманным. — Ты же не собираешься это снова проигнорировать? — хриплым голосом спросил Адам. Томмины глаза едва не выпали из орбит, живот скрутило. Из-под простыни появилась рука Адама и ухватила Томми за затылок, он потянул Томми к себе. Мозг Томми заткнулся, едва он посмотрел Адаму в глаза. Его едва не разорвало от возбуждения, когда тот поцеловал его, лаская своим языком его язык. Сердце Томми с шумом колотилось о рёбра, он позволил себе погладить бедро Адама, забравшись под простынь. Когда он коснулся горячей, твёрдой плоти, Адам застонал ему в рот. Томми обхватил член Адама рукой, нежно поглаживая. Адам углубил поцелуй, отпустив затылок Томми, потянувшись, чтобы растегнуть его штаны. Когда его рука пробралась в них и обхватила член Томми, того бросило в жар. Он толкнулся в руку Адама, его член запульсировал от этого прикосновения.       Воздух в комнате быстро стал вязким от вздохов и стонов. Томми прекратил поцелуй и отстранился от Адама. Он до безумия хотел попробовать его. Томми откинул простынь, увидев Адама во всей его красе. Всё было так же красиво, как он себе и представлял. Длинный, твёрдый, возбуждённый член. Покрасневший и истекающий. Томми склонился и взял его в рот. Адам выгнулся, испустив громкий стон. Томми наслаждался моментом. Он работал ртом, смакуя вкус и жар кожи, медленно насаживаясь, смещая член за щёки снова и снова, пока Адам не начал ёрзать. — Малыш, я не могу до тебя дотянуться, — простонал Адам, обхватив рукой талию Томми, — Я не могу… я хочу потрогать тебя… Томми пришлось отстраниться от Адама, чтобы снять свои штаны, оставив их на полу. Он забрался на стол к Адаму и лёг так, чтобы тот мог взять в рот его член, в то время, как сам Томми нависал над членом Адама. — Да… чёрт… да… — выдохнул Адам. Адам приблизился, насаживаясь ртом на член Томми. Удовольствие было таким ярким, что Томми пришлось положить голову на бедро Адама. Даже одно ощущение его волос, щекотивших внутреннюю поверхность Томминых бёдер, едва не заставило его кончить. Чёрт, Адам явно знал, что он делает. Томми поднял голову и снова взял член Адама в рот, посасывая и облизывая, пытаясь повторить его же технику на нём самом.       Пока Адам перекатывал в ладони яйца Томми, тот почувствовал, как палец скользнул между половинками его задницы, прикоснувшись ко входу. Томми неосознанно вцепился Адаму в бедро от одной мысли, что тот сейчас будет ласкать его пальцами одновременно с оральными ласками. Он хотел этого. Он хотел от Адама всего. Ему нужно было получить всё это. Внезапный прилив желания заставил его елозить на Адаме, пока тот поглаживал пальцем его дырочку, слегка надавливая. Томми двинул бёдрами, надеясь, что Адам поймёт намёк. Он почти почувствовал, как Адам улыбнулся, не выпуская изо рта его член. Адам дразнил его. Томми надеялся, что это обещание.       Томми почувствовал, как его мышцы стягиваются, пока Адам сосал его член и гладил его. Он не хотел, чтобы это заканчивалось. Но уже не мог больше сдерживаться. Он выпустил член Адама, не в силах справляться с накатывающими ощущениями, охватившими его тело внизу, где горячий, влажный рот Адама насаживался на него с таким энтузиазмом, а большая ладонь ласкала его яйца. Когда Адам сделал глотательное движение, Томми ослепил оргазм, заставив его вскрикнуть громче, чем он намеревался. Его тело прошило острой волной удовольствия.       Адам слизывал всё до капли, пока Томми кончал. Отдышавшись, он заметил, что Адам ласкает себя. Он быстро снова насадился ртом на член Адама, намереваясь привести того к такому же яркому финалу. Адам целовал и гладил Томмины бёдра, слегка толкаясь ему в рот. Томми почувствовал, что Адам кончит вот-вот, когда тот прикусил внутреннюю поверхность его бедра, не отпуская. Когда член Адама запульсировал у него во рту, выстрелив горячей струёй прямо в горло, Томми постарался проглотить всё, что попало ему в рот.       Усталость и восторг охватили Томми. Он лежал, прислонившись вспотевшим лбом к бедру Адама, зашипев, когда Адам отпустил прикушенное им место. Томми перенёс свою ногу через Адама и лёг рядом с ним на столе. Он закрыл глаза, прижавшись к его ногам. Ему не хотелось, чтобы этот момент заканчивался. Потому что Адам уйдёт. И после этого он уже не будет Томминым клиентом.       Он почувствовал, как Адам сел, и его сердце заныло. Он не хотел, чтобы Адам уходил. Он не хотел оказываться лицом к лицу с тем фактом, что только что перепихнулся с Адамом. Перепихнулся. Эта мысль заставила самого Томми сесть. Он посмотрел на Адама, который удовлетворённо улыбнулся. Томми соскочил со стола в поисках своих штанов. — Прости, — быстро проговорил Томми, — О боже, правда, прости. Это не… я не имел таких намерений… Адам потянулся, а затем скинул свои необыкновенно длинные ноги со стола и встал. — Самые чудесные события в жизни всегда происходят спонтанно, — произнёс Адам, одеваясь. Томми натянул штаны, заметив насыщенный фиолетовый синяк в том месте, где остались следы от Адамовых зубов. В этом месте жгло, как в пожаре, когда он натягивал штаны. — Слушай… уфф… — начал Томми. В мозгу вертелись тысячи вещей, которые он хотел сказать, и ни одной идеи, как сказать их. Его трясло до самого нутра. Он мог потерять свою работу и лицензию. Государственная комиссия навесит на него ярлык сексуального маньяка в ассоциации массажистов, — Я не проститутка. Это не то, что здесь обычно происходит. — Я и не думал так, — ответил Адам, надевая свою обувь. — Я не делаю этого с клиентами, — продолжил Томми, — Мне очень жаль, что всё так вышло. Этого больше не случится. Надеюсь, ты не сдашь меня госкомиссии и копам. — Копам? — Адам удивлённо воззрился на Томми. — Ты больше не можешь быть моим клиентом, — выпалил Томми, — Это теперь неуместно. — Хорошо, но… — начал Адам, но Томми перебил его — Прости меня, за всё… и, конечно же, не нужно ничего платить сегодня, — он не собирался позволить Адаму унизить его уже совсем до конца, обращаться с ним, как со шлюхой, или заставить его чувствовать себя ещё хуже, чем он уже чувствовал. Он распахнул дверь и вылетел из комнаты. Заперевшись в ванной, Томми боролся с собой, чтобы не зарыдать. Он совершил глупейшую ошибку в своей карьере. Он позволил Адаму использовать его. И если мысль об Адаме, заявляющем на него, вызывала у него тошноту, то мысль о том, что Адама он больше никогда не увидит, разбила ему сердце. На курсах тебя учат, что делать, если в тебя влюбляется клиент, но никогда не говорят, что делать, если ты влюбляешься в клиента.       Томми простоял в обнимку с раковиной в ванной добрые полчаса. Наконец, он высморкал нос и умылся. Томми вернулся в пустую рабочую комнату. Адам ушёл. Естественно. Всё, что Томми мог сделать сейчас, это убраться здесь и пойти домой. «По крайней мере, на данный момент всё закончилось», — подумал он, стремясь хоть как-то утешить самого себя.