Неправильные

Время шло, и очень скоро на горизонте замаячила перспектива новой, тридцать третьей, экспедиции. Без внятных задач и планов, она была как неожиданно выросшая вдали гора, до которой ни дойти, ни доплыть, ни доскакать. Своей бесконечной важностью и внушительностью она напоминала о долге и обязательствах. Как капитан, Майк уже начал свой путь к ней, и не то чтобы начало ему нравилось — надо было пересчитать запасы и оценить готовность разведки идти вперед. Последние два дня именно это занимало его больше всего на свете. Ничего не сходилось, получалась какая-то ерунда, числа за прошлый и нынешний период были будто из разных миров. Вчера он с Нанабой проторчал у медиков целый день и вымотался как собака. Документы и работа с ними для Майка были одной сплошной гематомой — он, вроде бы, уже битый, наученный опытом, однако каждый раз лезть туда больно и неприятно. Определенно, его душа к этому занятию не лежала, но служба приказывала терпеть. Вчера бумажная волокита его вконец утомила — он вырубился раньше обычного и утром проснулся задолго до подъема. После построения прошмыгнул в пустую столовую, занял свое место и сонно прикрыл глаза, дожидаясь, когда на него опять навалятся все заботы. Неожиданно к нему подошел Ривай. Застигнутый врасплох, Майк продрал глаза и смотрел на того, сощурившись и стараясь не строить удивленных гримас: неужели Ривай вообще хотел с ним о чем-то говорить? И неужели он сам начисто забыл об их разговоре? — Привет, Майк, — Ривай сел напротив. — Привет, Ривай, — ответил он, тут же вспоминая их мимолетную встречу в больничном крыле. Что Ривай там забыл, интересно? Он же никогда не болел. — Ну, и что там по поводу твоих чувств? — Ривай положил руки на стол и подался вперед, тихо произнося: — Забыл, что ли, обо всем? Какой замечательный вопрос. Майк довольно улыбнулся и легко покачал головой. Значит, его ждали. — Я? Ни в коем случае. А ты? — ответил он и аккуратно приблизил свою руку к пальцам Ривая. — А как твои чувства? Их ладони разделяла пара сантиметров. Ривай легко усмехнулся на это — не зло, по-доброму, как над наивной шуткой. Он уже было открыл рот, чтобы ответить что-то едкое (хотя почему «едкое»? Может, что-то хорошее), как неожиданно его взгляд соскользнул куда-то левее, в сторону прохода. С сожалением отметив, что рука Ривая проворно исчезла со столешницы, Майк обернулся и мрачно подумал: «Лишь бы не с работой». — Капитан Захариус? — окликнул его идущий к ним Гельгер. Он остановился у стола и, глядя на Ривая, по незнанию усевшегося на его место, то есть на привилегированное место омеги, произнес: — В наших рядах пополнение? Под мышкой у него была какая-то кипа бумаг, которую он зачем-то таскал с собой — не иначе результаты вчерашних мытарств. «Действительно, работа», — невесело решил Майк. Почему сейчас? Ну зачем? Такой момент спугнули... Чтобы не грустить, он шутливо спросил у Ривая: — Слышал, что говорит? Не хочешь ко мне в отряд? — Еще чего, — фыркнул тот, придвинувшись к концу скамьи. — Только не под твое командование. — Да ладно вам, Ривай, — сказал Гельгер, поудобнее перехватывая папки с торчащими уголками бумаг. — Капитан не так уж и плох, к тому же он давно ищет себе нового компаньона. Ривай, до этого собиравшийся встать, замер и уселся обратно. — Что за «компаньон»? Майк сцепил руки в замок и поднял их к лицу, пряча улыбку. Гельгер был в своем репертуаре: как всегда не вовремя, как всегда неправильно, как всегда конфуз. Некоторым альфам такие неловкие нравились — и, видимо, его жена как раз была из таких. Неизвестно, правда, что становилось с ее любовью, когда шутки Гельгера превращались в неуместное паясничанье — а с ним обязательно такое случалось несколько раз на неделю, — но их брак как-то держался. Майк бы с радостью послушал пару-тройку ее советов. Особенно сейчас, когда Гельгер почувствовал, что перехватил внимание Ривая. Пошкрябав разрумянившиеся щеки, тот продолжил: — Ну, как, с нами капитану уже скучно: он-то знает все наши уловки. А вот с новеньким всегда интереснее. Ривай нахмурился и уточнил: — А про что речь? «Покер. Что же еще?» — мысленно подсказывал реплики Майк, но тщетно. — Ну, как про что. Про наши ночные развлечения, — ответил Гельгер, округляя глаза и даже не думая делать хоть сколь-нибудь веселый вид. Будто каждый разведчик в курсе того, что несколько человек из отряда Майка ночью режутся в карты! Майк задержал дыхание. — Э-э, Ривай, — начал он, но тот улыбнулся ему краем губ и жестом попросил помолчать. — Ночные развлечения, для которых нужен кто-то новый? Знаешь, не звучит. — А вы приходите. Мне тоже надоело — кругом одни и те же лица. Ни единой омеги, кроме меня! Сидим до глубокой ночи, а то и до утра в этой комнатушке, и все одни альфы да беты. На этот раз Ривай нахмурился, настороженно покосившись на Майка. Неужели поверил? — И что одна омега делает среди этих альф да бет? Несомненно, Ривай знал, что Гельгер любит потрепаться — на тренировках тот охотно лил воду во все находящиеся поблизости уши, но, как ни странно, на него никто не жаловался. Львиную долю историй занимала его довольно-таки обычная жизнь до Вторжения: дети, жена-альфа, дом рядом со Стохессом, свое хозяйство. Гельгер часто украшал ее, преувеличивал, шутил — в общем, отвлекал, за что его многие любили. А иногда (вот как сейчас) ненавидели. — Хороший вопрос. Я лично считаю, что у нас трудная служба и очень важно подобрать хорошую компанию друзей по интересам, невзирая на их пол. Хочется же тепла, участия какого-то… Короче говоря, Ривай, я думаю, что вы прекрасно понимаете, о чем я. Ривай мельком посмотрел на Майка и выдохнул, кривя губы в ухмылке. Он же понял, что это обычная шутка, да? — Хотя, конечно, меня там разные товарищи обижают, — многозначительно сказал Гельгер, посмотрев на замершего Майка. Тот закрыл рот, клацнув зубами. — Так ты не поддавайся. — А я и не поддаюсь, — встрепенулся Гельгер. — Я просто слабый по этой части, и моей слабостью пользуются. И вы тоже пользуетесь, капитан, — сказал он, с укором глядя на Майка. — Позавчера вот, например. Он красноречиво хлопнул себя по заднице, точнее, по заднему карману брюк, где иногда таскал свою флягу с виски — разумеется, только в дружеской обстановке. В официальной он держал ее во внутреннем кармане шинели, удобно скрывающей выпуклый силуэт изделия. Аккурат позавчера Гельгер поставил свою драгоценную флягу на кон и мгновенно потерял. Этого Ривай уж точно не понял бы. Майк украдкой глянул на него — тот, чуть сощурившись, смотрел каким-то темным, нехорошим взглядом, опираясь ладонью о щеку. — Отымел все мое богатство капитан и даже глазом не моргнул, — грустно выдал Гельгер, насупившись. Майк прикрыл глаза и засмеялся от этой дутой обиды. «Он несет что-то не то». — Гельгер, слушай, все было честно. Фляжку ты сам по дурости поставил, но она теперь моя. — А я и не спорю, ваша она, ваша... — Если хочешь, то можешь отыграть. — Да о чем вы? — вклинился Ривай. Его сведенные брови плохо маскировали растерянное выражение на лице. — О покере и преферансе, — улыбнулся ему Гельгер, уже совершенно не паясничая. — Вечером с десяти — а дальше как пойдет. Умеете? — Умею, — сразу же ответил Ривай. Но после небольшой паузы холодно добавил: — А по-нормальному ты сказать не мог? — Обижаете, — ответил Гельгер. Его вредные интонации обычно скрашивала простодушная, как у дурачка, улыбка. Майку даже не надо было смотреть, чтобы знать, какое у него выражение лица. — Тц, вот угораздило меня… — А ты чего сюда пришел вообще? — вдруг спросил Майк, глядя на Гельгера, но на вопрос к нему повернулся и Ривай. Вдруг стало страшно жалко из-за этой фляжки, из-за карт этих несчастных и из-за пьяницы-Гельгера терять очень важные, единственные минуты с Риваем. Такие глупости. Из-за них все пошло прахом. — Как это? Так столовая же, — ответил Гельгер, тут же вытащил из-под мышки отчет, пододвинул его ближе к начальственной руке и замер. Майк открыл папку, устало вздохнул и оглядел бумаги. «Точно, я же просил показать мне все заранее...» Но не может же он этим заниматься прямо сейчас? — Боюсь даже предположить, что ты подумал, Ривай, — сказал он с извиняющейся улыбкой, но на нее не ответили. Ривай, потирая пальцами подбородок, недовольно стрельнул глазами в сторону Гельгера, уткнувшегося Майку чуть ли не в ухо. Майк локтем пихнул его в бок, и Гельгер наконец-то отлип, поздно замечая тишину. Набрав воздуха в грудь, Ривай, вместо того чтобы послать их обоих куда подальше, выдохнул и встал со скамьи. — Ривай, погодите. Вы же понимаете, что я всего лишь шутил и не хотел вас обидеть? — напряженно сказал ему вслед Гельгер. Тот отмахнулся и ушел в другую сторону столовой. Как раз время подошло к завтраку, и люди все заходили и заходили, в проходе было тесно — Ривай двигался среди вялых солдат то слишком быстро, то медленно. Майку хотелось окликнуть его, остановить, но он не стал. — Я ничего не понял, — сознался Гельгер. Майк, ощущая, что раздувается от возмущения, сказал: — А ты думаешь, что я понял? Вы же омеги, у вас же должно быть какое-то чувство... — он собрал руку в щепоть и потряс ею перед собой, — взаимопонимания. Неспроста ведь Гельгер не побоялся шутить про омег в присутствии этого вечно хмурого мужчины, смотрящего на всех как хищная птица с насеста. Со стороны было отлично видно, что у них есть что-то общее, возникшее на почве пола, как в клубах по интересам, хотя друзьями назвать их было сложно. У Ривая вообще с друзьями было негусто, хотя здесь многие относились к нему с симпатией: и уважали, и восхищались. Но его устраивало одиночество. — Омега омеге рознь, капитан, тем более здесь. А вообще, прошу прощения, что прервал ваш разговор. Да он издевается. — Я серьезно. Подумал отчего-то, что вы пригласили его к нам — уж больно заинтересованный у него был вид. — Прощаю, — кратко сказал Майк, поспешно закрывая эту тему. Все вопросы про Ривая сейчас звучали бы очень подозрительно. Но он правда был заинтересован? А что еще заметил Гельгер? Майк попытался сдержать широкую улыбку, но не смог. Аккуратно спрятал бумаги обратно в папку и протянул ее просиявшему Гельгеру, мгновение назад боявшемуся даже вздохнуть. На секунду Майку стало его жаль, но лишь на секунду. — Молодец. Все хорошо, но надо переделать. — Что? Почему? — возмутился Гельгер. — Это тебе за твои фамильярные шуточки, — рассмеялся Майк. — А вообще, считать ты, вроде, умеешь, но я же говорил и показывал, что у всех корпусов новая форма для отчетов по инвентаризации, у разведки в том числе. Так что надо все переделать. Теперь настала очередь Гельгера чувствовать себя не в своей тарелке. Он мрачно взял папку и досадливо поджал губы. — Ладно, — вздохнул он и пошел к выходу. Майк глянул в сторону усевшегося возле стены Ривая, и тот спешно отвернулся. За столом потихоньку рассаживались Нанаба, Хеннинг и остальные, походя перебрасываясь еще вчерашними новостями. Майк же никак не мог выбросить из головы то ли оскорбленный, то ли ревнивый взгляд, который Ривай бросил на него перед уходом, и все продолжал придумывать просьбы о прощении, представляя, как приятно будет шептать их ему на ухо.