Любовь - сука, полюбишь и Плисецкого

      Три месяца спустя       В аэропорту меня никто не встречал.       Родители думали, что я вернусь в одно время с братом, но он застрял на каком-то теплом острове вместе с Отабеком и совсем не рвался обратно в Санкт-Петербург.       Как обычно, после крупных соревнований, многие фигуристы устраивали себе так называемые «маленькие каникулы»: ездили отдыхать, проводили время с любимыми и набирались сил для следующей борьбы на льду. Я провела три месяца в Калифорнии, мотаясь из города в город, заводя новых знакомых и почти сразу же забывая об их существовании, ложась спать рано утром и просыпаясь под вечер. Кажется, за это время было написано много скандальных заголовков с моим именем, но мне было откровенно плевать. Я ни разу не вспомнила о предательстве Яны, а оно того определенно стоило.       Я словила такси, назвала домашний адрес и тут же достала телефон из спортивной сумки. Пришло время его включить. Экран моего самсунга засветился, приветствуя меня, а потом телефон начал жужжать как сумасшедший. Оповещения о пропущенных звонках, непрочитанные сообщения, новости, уведомления от сетей — все это слилось в ужасную какофонию звуков, и я с трудом поборола желание снова выключить телефон.       Водитель такси тревожно покосился на меня через зеркало заднего вида.       — Простите, — мне пришлось выдавить слабую улыбку, а телефон все не унимался.       Спустя пару минут уведомления прекратились, и наступила благодатная тишина. Я пролистала список и удалила все, что не заслуживало внимания или было не слишком важным, оставив только сообщения и новости.       Сообщений было немного. Мой номер телефона знали только моя семья, пару близких друзей, мой агент и тренер.       Лилия: «Где ты?»       Я сделала себе заметку в голове, сегодня же позвонить мадам Барановской.       Майя и Марта: «Не расстраивайся. Надерешь зад Плисецкому в следующем году».       Я слегка улыбнулась. Мне нужно было прочитать это сообщение сразу же после Финала, но я повела себя как обиженный ребенок: выключила телефон и никому не сказала ни слова о том, куда еду.       Брат: «Четверной сальхов? Совсем сдурела?»       Сообщение было отправлено сразу же после моего выступления.       Я быстро набрала ответ: «Разве это для тебя новость?».       Мама: «У тебя все хорошо?».       Я замерла.       — Нет, мам, все ужасно, — сама себе под нос прошептала я, но отправлять это точно не стала. Ей хватало проблем и без меня.       Наташа, мой агент, прислала кучу сообщений, и все они были уже бесполезны: «Читаю газеты», «Что происходит?», «Остановись немедленно!», «Вита, ты переходишь все границы!!!».       Последнее сообщение добило меня окончательно.       Яна: «Прости».       Я сразу же стерла его, а потом нашла номер Яны в списке контактов и безжалостно его удалила, про себя думая, что необходимо было это сделать намного раньше. Теперь ее больше нет в моей жизни, но моя цель не изменилась. Я справлюсь, дойду до конца и сотру эту улыбку с лица Плисецкого, а еще докажу Яне, что она зря бросила меня.       На все оставшееся время до дома я залипла в телефон, читая различные статьи и пытаясь прикинуть размеры своих проблем. Одни статьи были полностью разгромными, другие рассказывали о том, что я переживаю трагедию, связанную с уходом тренера. Фанаты откровенно выражали недовольство, но тут же вставали на мою защиту, если обвинения были необоснованными.       За своими размышлениями о том, в какое дерьмо я влипла и как из него выбраться, я не заметила, как машина постепенно начала сбавлять ход, а потом и вовсе остановилась. Я расплатилась с таксистом, забрала свою спортивную сумку и чемодан и пошла к подъезду.       Подъем на восьмой этаж заставил меня немного вспотеть. Я слишком расслабилась в Калифорнии, не соблюдала диету и программу тренировок, и за это мне придётся потом дорого расплачиваться долгими часами в тренажерном зале.       Дверь открылась только после третьего звонка. Мама была в своем любимом синем фартуке, и я задумалась, а видела ли я ее хотя бы один раз без него.       — Вита! — она радостно всплеснула руками. — Боря! Вита вернулась! Проходи, — она посторонилась, чтобы я смогла пройти в маленькую прихожую, — ты, наверное, устала.       Я отстранённо кивнула. Несмотря на то, что я буквально три месяца ничего не делала, я морально выдохлась. У меня не было ни сил, ни желания что-либо делать. Это было ужасное всепоглощающее чувство уныния, от которого мне хотелось быстрее избавиться, но сделать это было не так просто.       — Вернулась, значит, — мой отчим даже оторвался от футбола в свой единственный выходной, чтобы поприветствовать меня.       — Вернулась, — эхом отозвалась я, балансируя на правой ноге и снимая кроссовок.       Когда с обувью было покончено, я выпрямилась. Мама и Борис стояли на своих местах, и, не отрываясь, смотрели на меня. Мама смотрела с легкой тревогой, а вот в глазах отчима я видела тяжелый упрек.       — Звонила Наташа, — сразу начал он.       — Она ведь только приехала, — встала мама на мою защиту.       — И чего хотела Наташа? — я прислонилась к стене.       Разговор обещал быть долгим и довольно неприятным.       Вместо ответа Борис сунул мне под нос пару журналов. И хотя по дороге я уже прочитала парочку, я не смогла удержаться и начала читать. Заголовок гласил сам за себя: «Русская фигуристка пускается во все тяжкие». Фото ниже наглядно иллюстрирует, что доля правды во всем этом, к сожалению, есть.       На фото я с каким-то парнем, имени которого я, разумеется, не запомнила, стою у входа в клуб. На мне короткое платье, и я курю. Подозреваю, что это необычные сигареты, хотя, чтобы вспомнить точно, потребуется много времени. Немного поморщившись, я начинаю читать саму статью.       «После Финала Гран-при Виталина Маркова разругалась со своим тренером и уехала в неизвестном направлении. Спустя несколько дней русская фигуристка была замечена в компании неизвестного молодого человека у входа в Exchange LA в Лос-Анджелесе. Другим вечером ситуация повторилась, но клуб и ее спутник уже были другими. Есть основания полагать, что имело место и несколько арестов, однако официальных обвинений выдвинуто не было. Что же случилось на самом деле? Ведь Виталина Маркова была образцом для подражания.       Ее бывший тренер Яна Лукшина не дает никаких комментариев, но одно становится ясно: поражение подкосило всеми любимую фигуристку. Нам остается только надеяться, что мы еще увидим ее прекрасные выступления на льду».       — Это временные трудности, — я бросила журналы на тумбочку.       — Ты потеряла контракты, — не унимался Борис.       — Сколько?       Мама отвела взгляд.       — Все, — подтвердил мои опасения Борис.       Хорошо, что я прислонилась к стене, иначе я бы точно упала. Я понимала, что все хреново, но чтобы настолько. Что же, черт возьми, я наделала?       — Найду другие, — с трудом совладав с паникой, ответила я.       — А тренер?       — Не проблема, — соврала я, протискиваясь мимо них в свою комнату.       Не то, чтобы мои слова их совсем успокоили, но мне дали маленькую передышку.       Близняшек в квартире не было, и я мысленно порадовалась, что они не слышали этого разговора.       — Ты будешь выступать? — крикнула мне вслед мама.       — Не знаю, — я закрыла дверь и обессиленная рухнула на кровать.       Я набрала номер Наташи. Она была моим агентом уже полтора года. У нас было множество разногласий, но контракты, которые Наташа для меня находила, были бесценны. Мама не работала по профессии уже шесть лет, с тех пор как родились Майя и Марта. Борис работал механиком. Мой брат подрабатывал, но этого все равно было мало. Деньги от контрактов были жизненно необходимы моей семье.       После того, как я получила золото, меня заметили крупные спонсоры, и наши дела пошли в гору. Мы расплатились с долгами, сделали ремонт в квартире и начали откладывать деньги для обучения близняшек. И я всего этого лишилась по собственной тупости.       Я раздраженно ударила кулаком по подушке, и снова вернулась к телефону.       Вместо Наташи мне ответил ее автоответчик.       — Привет. Я вернулась домой. Знаю, что накосячила. Как мне это исправить?       — Исправить? — Наташа подняла трубку.       Сейчас ее голос больше напоминал рассерженное шипение кошки. Я поёжилась и обрадовалась, что сейчас мы находимся не в одной комнате.       — Зазвездилась! Вот, что о тебе сейчас говорят! «За три месяца Виталина Маркова посетила все клубы и бары Калифорнии». Я же просила, делать все тихо, но ты умудрилась попасть во все газеты и журналы.       — Прости, — промямлила я, чтобы хоть что-то сказать.       — Хорошо, что о тебе все только и говорят. Плохо, что говорят о тебе фигово, — Наташа вернулась к прагматичной версии себя. — Постарайся не высовываться ближайшие дни. Начни тренировки, поговори с Лилей. Она обещала помочь. Эта Яна еще та сучка, но мы справимся и без нее.       Я слегка улыбнулась.       — Хорошо.       Кажется, буря миновала.       — И не думай улыбаться. Я с тебя глаз теперь не спущу, — пригрозила Наташа мне напоследок.       Следующий я набрала Лилю. Она ответила мгновенно:       — Жду тебя через два часа в Спортивном Клубе.       Я не успела даже с ней поздороваться, а она уже повесила трубку. На мгновение я тупо уставилась на экран телефона, а потом схватила старые ключи, которые у меня остались еще с тех времен, когда я тренировалась в Спортивном Клубе Чемпионов вместе с Плисецким и остальными.       — Мам, Борис, я на тренировку. Буду поздно.       Прежде, чем захлопнуть дверь, я увидела Бориса. Он одобрительно кивнул мне, и это придало мне уверенности в собственных силах.