Идеальное рождество профессора Снейпа

«Не такой уж это и ужасный праздник», — думал Северус Снейп, направляясь в подземелья после затянувшегося рождественского ужина и предвкушая тихий вечер в любимом кресле у камина, бокал огневиски и последний выпуск «Зельеварение сегодня». Впереди его ждали две недели спокойной жизни, посвященной научным изысканиям, и даже несколько гриффиндорцев во главе с Поттером, оставшихся в замке на каникулы, не могли омрачить его чудесного настроения. До идеального вечера не хватало лишь маленькой детали, но вот какой точно он не знал, поэтому решил не зацикливать свое внимание на этой мелочи и погрузился в приятные раздумья. На самом деле Северус Снейп любил Рождество. И дело было вовсе не в ощущении праздника, не в подарках и не в рождественской елке — подобная чепуха его ни капли не интересовала, скорее даже раздражала. Самым главным и долгожданным моментом для профессора были каникулы. Они были островком спокойствия среди бушующего моря неугомонных студентов и утомительных обязанностей, глотком свежего воздуха после суматошных будней. Даже сам Дамблдор не смог бы догадаться, что гроза подземелий ожидал простые каникулы с гораздо большим нетерпением, чем все сыновья Уизли вместе взятые! Именно с этими мыслями Северус Снейп входил в свои апартаменты, уже мысленно представляя свой почти идеальный вечер. Но не тут-то было. Любимое кресло как, впрочем, и камин, находились на прежних местах, а вот бокал и бутылка валялись на полу, отдавая все свое содержимое махровому ковру, на котором так же красовались разбросанные принадлежности для письма, кубки, награды, порванный портмоне и прочие вещи, включающие даже подаренные Дамблдором лимонные дольки. Не дав надвигающемуся бешенству взять верх, Северус поспешил проверить охранные чары, которые, к его удивлению, не зафиксировали ни малейшего нарушения его частных границ, затем профессор бросился осматривать остальные комнаты. Вывернутые ящики прикроватной тумбы расстроили его гораздо меньше погрома, устроенного в личной лаборатории: котлы валялись повсюду, инструменты, за исключением нового золотого набора, застилали пол, а содержимое разбитых фиалов, стекая с полок и смешиваясь во что-то нелицеприятное, явно предвещало зарождающуюся жизнь, причем существо могло получиться пострашнее соплохвоста, скрещенного с Волдемортом. — Поттер, — процедил Снейп сквозь зубы, уже придумывая достойное наказание гриффиндорскому паршивцу. А кто кроме него?! Слизеринцы не отличались подобной глупостью, пуффендуйцы — смелостью, а когтевранцы — безрассудностью. Название факультета напрашивалось само собой, а уж из оставшихся представителей выбор был не велик. Не Грейнджер же это, в самом деле?! Тут Снейп даже позволил себе слегка усмехнуться, представив гриффиндорскую всезнайку, крушащую его лабораторию в попытке отомстить за то, что ее не спросили на уроке. Ярости это немного поубавило, но оставшаяся злость все же обещала вылиться через край, если он рискнет еще хоть на минуту задержаться в комнатах, больше напоминающих логово пьяного гиппогрифа. Недолго думая профессор понесся в Гриффиндорскую башню, по дороге отправив патронуса МакГонагалл и Дамблдору. Коридоры и лестницы только и успевали мелькать перед глазами, в то время как Северус прокручивал в голове вереницу ярких картин жестокой расправы с юным гриффиндорцем, мысленно окрестив его Гринчем, который украл у него рождество. На выходе из подземелий он ураганом пронесся мимо скучающего Пивза, поджидавшего Филча в одном из коридоров замка, с очередной рождественской шуткой на уме. Полтергейст, проследив направление профессора, мигом оживился, почувствовав приближающееся веселье. Не то чтобы он не уважал Снейпа, уважал и даже немного боялся, вспоминая случай, когда декан Слизерина натравил на него Кровавого Барона. Но предвидя предстоящие недели скуки в отсутствие учеников, бесшабашность Пивза все же одержала верх над чувством самосохранения и, забыв про «излюбленного» Филча, он мигом полетел в направлении гриффиндорской башни воплощать свою новую задумку в жизнь. Погруженный в сладкие мысли о долгожданной мести и прикидывающий количество отработок для Поттера, Снейп был уже перед портретом Полной Дамы, называя пароль, когда услышал над собой коварное хихиканье. В следующий момент на его голову вылилось что-то липкое, сверху посыпалась бумажные хлопья, а на плечи упало дряхлое покрывало. Полная Дама только и успела вскрикнуть, открывая проем в гриффиндорскую гостиную. Гул голосов и смех разом стихли, уступая место тихому шоку. — Вот это Санта, — первым пришел в себя Симус, пораженный видом Снейпа с красным балахоном на плечах и конфетти в волосах. Смахивая с себя балахон, на деле оказавшийся изъеденной молью бордовой мантией, профессор мигом произнес очистительное заклинание, но ущерб был непоправим. Горстка гриффиндорцев, сидящая у камина, изо всех сил прикрывала рты, чтобы не прыснуть от смеха. Хотя, при виде разъяренного лица профессора, воображение учеников уже рисовало непредотвратимое наказание за шалость Пивза, свидетелями которой они явились. — У тебя был очень милый костюм, Северус, — прозвучал голос Дамблдора из-за его спины. — Ты за этим нас позвал? — Веселая улыбка озарила лицо директора. А непривычно довольный взгляд Минервы, стоящей рядом с ним, предполагал, что ей, как минимум, выделили фунт сметаны в хогвартской столовой. — Альбус, — холодная ярость уже переполняла Снейпа, — ваш Поттер все подстроил! Он проник в мои апартаменты и устроил там погром, а затем, зная, что я этого так не оставлю и непременно направлюсь наказать виновного, подговорил Пивза напасть на меня в коридоре. — Северус взглядом метал громы и молнии, угрожающие испепелить присутствующих представителей львиного факультета на месте. — Ну, полно тебе, Северус, Гарри на такое не способен. Я уверен, что это была идея Пивза, он в последнее время как-то заскучал в преддверии каникул, — добродушно успокаивал его Дамблдор. — А как вы объясните хаос, устроенный в моих апартаментах?! Это все Поттер! — Снейп со злостью обернулся к горстке студентов, выглядывающих из-за спины главного обвиняемого, склонил голову, как кобра перед броском, и уже собрался высказать ему все, что накопилось за долгие годы. Вот только выдавить из себя ничего не смог. Вид Поттера, с внезапно округлившимися глазами, его поразил. Судя по вытянувшемуся лицу юного гриффиндорца, удивление было искренним, тут даже легилименции не потребовалось, а по его взглядам на друзей, можно было наблюдать тяжелую работу мысли, в попытках угадать, кто же сделал ему такой рождественский подарок, разгромив комнаты Снейпа. Но отступать профессор не собирался. Он слишком ярко представил себе наказание «любимого студента» и отказаться от такого зрелища уже не мог. — Допустим, выставить меня клоуном, действительно была идея Пивза, но проникнуть в мои апартаменты он бы не посмел, — ухватившись за очевидный факт, прошипел Снейп. — Согласен, — задумчиво потер бороду Дамблдор, — но зачем это нужно Гарри? — Поттер такой же, как его отец! Он вечно ищет внимания и нарушает школьные правила, к тому же, это уже не первое его проникновение в мою лабораторию, — не отставал Снейп. — Это не я, честно, профессор, — обратился Гарри к Дамблдору в поисках защиты. — После ужина мы с Роном, Гермионой и Симусом сразу отправились в гостиную, спросите хотя бы Полную Даму! — Тогда кто? — не отпускал свою добычу Снейп. — Кажется, это была я, — послышался тихий голос из-за спины Поттера. — Грейнджер?! Зачем вам это? И что значит «кажется»? — Простите, профессор, я просто подумала… вам будет скучно и одиноко на каникулах и… — Что?! — Северус, конечно, и раньше думал, что Гриффиндор — это диагноз, но чтобы настолько?! — И для этого вы разгромили мои апартаменты? Чтобы мне было чем заняться? — Нет, это не я! Тут терпение профессора уже совсем подошло к концу, и только присутствие Дамблдора и МакГонагалл мешало ему проклясть невыносимую всезнайку, блеющую невесть что. — Так это были вы или не вы? — не выдержал профессор. — Я. Точнее, не совсем я. Северус перевел дух, пытаясь успокоиться и мысленно отметил, что после этого бреда называть ее всезнайкой больше не будет. — Расскажите сначала, мисс Грейнджер, — вступил, наконец, в диалог Дамблдор, очевидно, почувствовав, что терпение Снейпа не безгранично. — Я просто хотела сделать профессору подарок на рождество и заказала его совиной почтой. Видимо, его доставили раньше. — Очередная попытка Гермионы объясниться оказалась чуть более содержательной. — Какой еще подарок? — явно недоумевал Снейп. — Ну, я же говорю, я решила, что вам будет одиноко и маленький друг вам не помешает. Тут паззл все-таки начал складываться у Северуса в голове. — Маленький друг, значит. И как вам вообще пришло такое в голову? Вы что, не знаете, что они опасны? — Но… он был в коробке и … у Джинни же живет такой… и ничего… — Вы о чем? — попытался вникнуть, наконец, в разговор сбитый с толку Гарри. — Нюхлер! — торжественно воскликнул Рон, вопреки здравому смыслу, одним из первых додумавшийся до разгадки. — Гермиона, ты гениальна! — И ваша гениальность вам очень пригодиться, как и мистеру Уизли, впрочем, в устранении того беспорядка, что устроил ваш «подарок», — закончил профессор, эффектно взмахнув мантией и исчезнув за портретом Полной Дамы. «Действительно, не такой уж это и ужасный праздник», — размышлял Северус Снейп двумя часами позже, уютно устроившись в мягком кресле с последним номером «Зельеварение сегодня» и пушистым комочком, свернувшимся и тихо посапывающим у него на коленях. — Трите сильнее, мистер Уизли, пятно на ковре еще видно. Мисс Грейнджер, рано отдыхать, вам осталось сварить еще по котлу Костероста и Животворящего эликсира, взамен уничтоженным. «Вот оно, идеальное Рождество», — мысленно сделал себе Северус пометку на будущее, рисуя в воображении уже трех гриффиндорцев, отмывающих котлы после праздничного ужина.