Крадущийся Волк, пробуждающийся Дракон

      Зимнее солнце неумолимо клонилось к закату. Я наблюдала за его движением с необъяснимой тревогой, застрявшей где-то в горле отравленным дротиком. Вроде бы, ничего не предвещало беды. Я, Тео, Эллана и Рафал всего лишь собирались повторить наш дневной маршрут, пробраться в карьер Сарнии и попытаться выяснить, каких успехов удалось добиться слугам Корифея в создании лириумных тварей. Но на душе почему-то было муторно.       «Действовать скрытно. В бой не вступать. Не предпринимать опрометчивых действий!» – в сотый раз напомнила я себе самой. Но внутренний голос отзывался на благоразумные фразы лишь мерзким хихиканьем.       – Как ты?       То ли я настолько глубоко задумалась, то ли Дориан перенял у Тео его знаменитую кошачью поступь, но приблизился альтус так незаметно, что при звуке его голоса я вздрогнула.       – Почему ты спрашиваешь? – недоуменно взглянув на Дориана, спросила я.       – Ты потираешь лоб и теребишь челку, – маг мягко перехватил мою руку за запястье и опустил ее вниз, не давая мне продолжать совершать упомянутые действия. – А это верный признак того, что тебя что-то гнетет.       – Вы с Алимом сговорились что ли? Физиономисты хреновы… – огрызнулась я, но хвататься за лицо все же перестала.       Дориан усмехнулся и, чуть склонив голову к плечу, окинул меня долгим внимательным взглядом.       – У тебя хорошая интуиция, – произнес он с одобрением. – И если ты испытываешь беспокойство по поводу вашей вылазки, может, ее стоит отменить?       – Глупость какая, – я фыркнула и демонстративно отвернулась от мага, уставившись на заснеженные вершины горной гряды, за которую опускался солнечный диск. – Ничего не случится. Мы же не планируем штурмовать крепость Суледин!       – А мы разве не планируем? – с наигранным разочарованием и тщательно дозированным озорством поинтересовался Дориан.       Я, подумав, глубокомысленно изрекла:       – Не сегодня.       – Как скажешь… – альтус неожиданно отстегнул с воротника своего белоснежного плаща скрепляющую его фибулу и протянул украшение мне. – Вот, возьми, Ринна. На удачу.       Я недоумевающе взглянула на мага, потом на застежку в виде свернувшегося в кольцо дракона и спросила:       – Что это?       – Оберег, – серьезно ответил Дориан. – На нем защитные чары – не особо мощные, но лучше, чем ничего. Вы ведь не берете с собой магов, так что пригодится. Да и мне спокойнее будет.       – Вижу, не я одна страдаю паранойей, – я шутливо толкнула его в плечо.       Но Дориан, как ни странно, не был расположен к шуткам, а потому лишь коротко кивнул, прикрепил фибулу к воротнику моей рубашки и аккуратно заправил под старый нагрудник из чешуи дракона.       – Будь осторожна и береги ребят, – попросил он. В его взгляде я прочла ту же тревогу, что снедала и мою душу.       – Хорошо, – пообещала я. – А ты помоги Алиму…       – Эй, вы двое! – окликнул нас Тео, появившись на пороге нашего временного пристанища. – Будьте так любезны – отложите романтические прогулки до нашего возвращения!       Дориан в ответ закатил глаза, а я, застонав в притворном отчаянии и одарив тевинтерца страстным взором, с придыханием произнесла:       – Я должна уйти, мой принц, но я буду считать минуты до нашей следующей встречи!       – Как и я, моя прекрасная леди, – сладким голосом заверил Дориан.       И я вдруг поняла, что в наших словах все же не было ни грана фальши…

***

      Мы пробирались теми же подземными проходами, что и днем. Вообще все шло прекрасно, если не считать ворчания Тео, который ухитрился еще на входе врезаться лбом в каменный выступ. К счастью, долго зудеть ривейнец не мог, поскольку мы уже переместились на подконтрольную противнику территорию, и нужно было соблюдать тишину. На этот раз первой шла я, поскольку дорога была мне известна, следом пробирались Рафал и Теодоро, цепочку замыкала Эллана.       Я и Хардинг еще в лагере продумали стратегию. Поскольку выход из тоннеля охраняли лишь двое стражей, можно было сделать вывод, что этот участок не считался особенно опасным в плане проникновения противника. Поэтому планировалось, что Тео и Рафи отключат воинов, прежде чем те успеют поднять тревогу, бесчувственные тела мы скрутим и пристроим на временное хранение где-нибудь среди камней. Патрули менялись четыре раза в сутки, а мы должны были появиться в нужном месте почти сразу после смены караула, и до появления разводящего со следующей парой в запасе оставалось не меньше шести часов. А за этот отрезок времени можно было не только на скорую руку осмотреть карьер, но и выучить речного рыболова танцевать рил.       Как я и предполагала, дневной патруль скрывался в гроте лишь для того, чтобы лучи солнца, отражающиеся от снежного полотна, не слепили глаза. Так что сменщики чувствительного Жанно и вечно недовольного Кловиса расхаживали по скальной площадке перед входом, прислушиваясь к доносившимся со всех сторон звукам. Тео и Рафалу не составило особого труда, дождавшись удобного момента, спрыгнуть с каменного козырька прямо на плечи часовым и отключить их мощными ударами. Я и Эллана, спустившись вслед за мужчинами, помогли им связать пленников и затащить их в темный тоннель.       – Рафи, куда теперь? – шепотом спросила я у гнома.       Разведчик быстро огляделся и пояснил, рукой указывая направление:       – Та дорога ведет прямо в карьер. Но она тоже охраняется, в трехстах шагах к югу тропу перекрывает охранный пост, и там уже не такие вот недомерки стоят, – презрительный кивок в сторону «упакованных» часовых, – а настоящие мабари в доспехах… Но можно попытаться пройти по гребню холма и спуститься в ущелье, миновав пост.       – Тогда чего мы ждем? – осведомился нетерпеливый ривейнец.       Белые накидки из шкур нагов сыграли свою роль. Хотя ночную мглу рассеивал свет лишь одной из тедасских лун, – долину озаряла Сатина, представшая перед нами в виде убогого куска, смахивающего на обрезок ногтя, – его было достаточно, чтобы заметить приближение врага. И лишь благодаря маскировочным плащам нас не увидели часовые, прямо под носом у которых я, Тео, Эллана и Рафи скользнули в ущелье, как четыре призрака, и укрылись в тени частокола, перекрывающего тропу и служившего дополнительной защитой для аванпоста противника.       Впрочем, у солдат Корифея были весьма уважительные причины проигнорировать наше появление. Это мы поняли по отборному развесистому мату, источаемому часовым, который топтался на площадке деревянной наблюдательной вышки и смотрел куда угодно, только не по сторонам.       – Шевелись бойчее, уебок! – рычал боец, обращаясь к кому-то находившемуся рядом с ним. – Я ж тебя, блять, не заставляю строить мне Зимний дворец! Тут делов-то – прибить пару перекладин и настил поправить!       В ответ пробормотали что-то невнятное и торопливо застучали молотком. Но требовательный работодатель не унимался.       – Вы должны были с вышкой закончить еще два часа назад! Из-за вас, рукожопов, мы пожрать не успели, а если еще провозитесь, то ребята и эль без нас выдуют…       – Тише, Хори! – одернули горластого снизу, и я невольно поежилась, поскольку говорящий оказался совсем близко, и от него меня отделял лишь забор из бревен. – От того, что ты орешь, парень быстрее работать не станет. Наоборот, последние мозги потеряет от страха.       – А ты мне рот не затыкай! – ощетинился Хори. – Вы тоже виноваты!       – Это почему же? – уточнил второй говоривший, хмыкнув.       – Да потому что дракона проморгали! Это каким же долбоебом из долбоебов нужно быть, чтобы такую гигантскую херню не заметить! Да еще позволить ей сожрать своего лучника!       – Мы заметили, да толку-то, – в разговор вступил третий, чей голос звучал довольно мрачно. – Эта тварь ледяная до нас в два взмаха крыла добралась. Мы глазом моргнуть не успели, а она сперва дохнула на Дона, а потом сцапала его за один присест. Вместе с луком и сапогами! Да еще и вышку разнесла к демонам...       – А ты, видать, из-за лука больше переживаешь, чем из-за приятеля! – заржал первый.       – Да этот лук пять сотен стоил еще до того, как на него руну поставили! – возмутился его собеседник, явно задетый за живое. – А Дона и жалеть нечего – не человек, а дерьмо первосортное. Попомни мое слово, эта драконица еще с него просрется…       – Лишь бы не на наши головы! – и Хори снова расхохотался.       В этот момент размеренное постукивание молотка прервалось, и юный, совсем мальчишеский голос робко произнес:       – Сударь, вы подвинулись бы, тут немного осталось…       Договорить парню не удалось: по-прежнему невидимый, но уже откровенно бесивший меня Хори прекратил гоготать и рявкнул:       – Пшел вон, тваренок! А то щас подвинусь... Двину в рыло твое тупое!       – Хори! – оборвал его тот, кто вступил в разговор вторым. – Отойди и дай ему уже закончить, а то вы тут до утра проторчите! И не голоси, если не хочешь беду накликать.       – Какую беду? Ты про Инквизицию что ли? – переспросил часовой, который все-таки отступил в сторону и приблизился к краю смотровой площадки, дав неведомому работяге возможность продолжить ремонт. – Они сюда больше не сунутся. Как наваляли им третьего дня, так с тех пор и сидят у себя в лагере, портки стирают.       Рафал скрипнул зубами прямо у меня над ухом. Я положила ладонь на плечо гнома, слегка сжала, успокаивая.       – Сунутся или нет – не тебе знать, – тем временем строго возразили сквернослову. – Твое дело по сторонам смотреть, а не вопить на всю округу, как раненый гургут!       Видимо, говоривший пользовался у товарищей авторитетом, поскольку разговоры тут же прекратились. А затем стихли и удары молотка, и рабочий с явным облегчением сообщил, что настил закреплен надежно.       – Хорошо, – удовлетворенно отозвался одернувший Xори боец. – Можете отправляться в бараки.       «Сейчас работник и его сопровождение выйдут наружу! – сообразила я. – Это наш шанс захватить точку».       Толкнув в бок Тео, я кивком указала ему на дощатые ворота и осторожно извлекла кинжалы из ножен. Ривейнец, поняв меня без слов, прижался спиной к стене, чтобы его не было видно сверху, и двинулся в указанном направлении. Эллану я отправила за ним, а мы с Рафи, приготовившись к броску, затаились по другую сторону от входа за несколько секунд до того, как изнутри донесся шорох отодвигаемого засова.       Небеса оказались благосклонны ко мне, поскольку первым на снежную тропу ступил тот самый урод, что трындел на вышке. Я мгновенно узнала Хори по голосу, поскольку, даже отпирая дверь, он продолжал бубнить себе под нос. Но на этом его выступление закончилось: мой клинок вошел ему прямо в горло, обрывая речь и жизнь. Вторым шел тощий невысокий парнишка в жалком рванье, которого я увидела лишь тогда, когда труп Хори рухнул наземь. Юнец замер столбом, прижимая к груди какой-то сверток и тупо глядя на меня округлившимися от ужаса глазами. Я, к счастью, успела понять, что передо мной – один из работников, по недомыслию проданных госпожой Пулен, и отвести уже занесенный для удара кинжал.       – Ложись! – я схватила подростка за шиворот и с силой толкнула в сторону, чтобы он не перекрывал ограниченный двумя рядами частокола проход, по которому нам навстречу уже мчались трое мужчин с клинками наготове.       Впереди всех оказался щитоносец – крепкий и на удивление быстрый для «танка» парень. Он явно рассчитывал сбить меня с ног первой же мощной атакой, но у него не получилось. Мгновенно отступив в сторону и буквально растекшись по бревенчатому ограждению, я позволила воину со щитом промчаться мимо, а сама кинулась к его товарищам, вооруженным короткими мечами. Они атаковали меня одновременно, умело используя тот факт, что из узкого прохода мы переместились на внутреннюю площадку охранного пункта. Оба противника действовали быстро, их выпады были стремительными и точными, и в первые секунды схватки я была вынуждена вертеться юлой, чтобы не дать им зайти мне за спину, то отбивая атаки, то ускользая от ударов.       Где-то позади загремела сталь, ударяясь о щит. Видимо, в лице могучего гнома-разведчика щитоносец нашел достойного противника, поскольку Тео вихрем ворвался на площадку, где мы танцевали наше «танго втроем», и встал рядом. В следующий миг я и ривейнец, даже не переглянувшись, рванулись вперед, нанося удары с такой бешеной скоростью, что практически каждый из них достиг цели.       Воин, с которым билась я, был ранен в бедро и в правую сторону груди. После этого мне не составило труда выбить у него из рук оружие и оглушить, ударив в висок рукоятью кинжала. Тео, умудрившийся сойтись со вторым вплотную, по самую рукоять вогнал свой меч в живот солдату. Тот, захрипел, вытаращив глаза и повиснув на плече ривейнца, а затем соскользнул на истоптанную, покрытую грязными хлопьями снега землю. С приоткрытых губ мужчины тонкой струйкой потекла кровь, выглядевшая черной в призрачном свете луны.       Протяжный тонкий звук, чем-то похожий на вопль совы, но более жесткий и неестественный, пронесся над нашими головами, набирая силу. Напрягшийся от неожиданности Тео обернулся, ища взглядом источник шума.       – Наверху! – бросила я, устремляясь к деревянной лестнице, ведущей на охранную вышку. Но едва шагнув на первую ступеньку, замерла, завороженно глядя на наконечник нацеленной мне прямо в лицо стрелы. И время будто застыло вокруг меня.       Громовой раскат, разом перекрывший прочие звуки, – это удар моего сердца. Блик, пойманный на стальное острие. Скрип тетивы оглушительный, протяжный, будто стрелок натягивает лук целую вечность. Шорох оперения, легко касающегося рукояти лука, когда стрела наконец вырывается на свободу.       Конец.       Final…       Но потом – короткий свист и скользящий удар по сильверитовой накладке моего левого наруча. Изумленный взгляд стрелка, не верящего, что промахнулся. А под доспехом у меня на груди наливается теплом подаренная Дорианом фибула...       – Fenedis!       Одновременно с яростным возгласом Лавеллан в полет отправилась другая стрела, долийская белоперая, которая, в отличие от первой, сразу нашла цель. Вражеский солдат повалился на лестницу вниз головой, скатился по ступенькам и затих у подножия, не шевелясь и не выпуская из скрючившихся в последнем спазме пальцев свой лук.       – Ринна, очнись! – подбежавшая Эллана с беспокойством заглянула мне в лицо, тряхнула за плечо свободной рукой.       Сразу же вернулось все – звуки, осязание, понимание происходящего, силы и способность мыслить ясно.       – Что это был за звук? – спросил Тео, вкладывая в ножны свои клинки.       – Это сигнал тревоги, – тихий дрожащий голос раздался со стороны распахнутых ворот. Мальчишка-рабочий уже поднялся на ноги и теперь таращился на нас с испуганным и благодарным видом. – Так часовые сообщают о нападении. Там… на вышке сигнальный рог.       – Минут через десять здесь будет целый отряд, – мрачно произнес Рафал, стирая со своего оружия чужую кровь. Воин Корифея лежал у самых ворот, раскинув руки, рядом с одной из которых валялся оказавшийся бесполезным щит.       – Десять минут… Значит, надо поторопиться. Ты, – я указала на подростка, который от моего жеста напрягся еще сильнее, – идешь с нами.       К моему удивлению, паренек отчаянно замотал головой.       – Я без Мейнарда не пойду! – выпалил он и вдруг, сморщившись, всхлипнул. – Если он живой еще…       – Кто это – Мейнард? – спокойно, чтобы окончательно не напугать мальчика, поинтересовалась я.       – Мой брат. Старший. Нас вместе прислали, чтоб вышку подлатать, – парнишка торопливо вытер щеки рукавом, оставив на них грязные разводы. – На закате драконица в гнездо возвращалась, видать, голодная была, вот и набросилась на ихнего лучника. А заодно и площадку поломала, и поручни. Вот нас и отправили сюда. А Мейнард сказал… сказал…       – Давай без лишней болтовни, – потребовала я. – Где твой брат?       Мальчик молча указал пальцем на деревянное строение в углу внутренней площадки поста, к одной из стен которого была присоединена сторожевая вышка.       – Его Хори ударил ножом, – еле слышно выдохнул наш спасенный. – Сказал, что Мейнард слишком долго возится… что он…       – Стоп! – Тео проворно вклинился между нами и взял паренька за плечи. – Не раскисать! Тебя как зовут?       – Бенджамен… Бен, – в глазах мальчишки вспыхнула безумная надежда. – Вы нас спасете, правда? И Мейнарда возьмете?       – Посмотрим, – оборвал паренька ривейнец, невзначай подтолкнув его ко мне.       Рафал, которому вообще ничего не нужно было объяснять, уже подошел к сторожке, скрылся внутри, и по невнятному восклицанию, сразу вырвавшемуся у гнома, я поняла, что он обнаружил пострадавшего. Тео поймал мой многозначительный взгляд и тут же присоединился к разведчику.       – Живой! – сообщил Рафи с облегчением, и мальчишка, уткнувшись мне в плечо, тихонько заскулил, но на этот раз от радости. – Правда, крови потерял порядочно, так что идти не сможет.       – Перевяжем и понесем, – решила я.       Но Тео, появившись на пороге домика, взглянул на меня таким тяжелым мрачным взором, что сердце дрогнуло в груди.       – С тяжелораненым мы не сможем передвигаться достаточно быстро, – сообщил он вполголоса. – Нас догонят еще до того, как мы доберемся до тоннелей. Парня придется оставить.       – Нет!!! – взвыл Бен, рванувшись у меня из рук, но я удержала мальчика, с силой прижав его к себе. – Вы же обещали! Я не пойду без брата!       – Решайте быстрее, уходить нам или оставаться, – донесся сверху голос Элланы, которая поднялась на вышку и теперь наблюдала за тропой, ведущей в карьер. – Я вижу приближающиеся огни.       В этот момент из сторожки вышел хмурый Рафал, который держал на руках худенькое тело еще одного подростка. Живот мальчишки стягивала повязка, уже потемневшая от крови.       – Донесу, – пробурчал он. – Тоже мне – ноша! Руки в ноги и бегом…       – Тогда уходим немедленно, – приказала я.       Я выглянула за ворота, осмотрелась и, убедившись, что карательной бригады еще нет в непосредственной близости от аванпоста, жестом приказала остальным выдвигаться. Первой за частокол шагнула Эллана, за ней – Рафал с Мейнардом на руках, Бена сопровождал Тео. Функцию прикрытия на сей раз я взяла на себя.       Про гномов недаром говорили, что они двужильные и рождены камнем. Наличие дополнительного груза не тяготило Рафала, и все же разведчик шагал медленно и аккуратно, опасаясь неосторожным движением нанести вред бесчувственному мальчишке. Я видела много ран – тяжелых и не очень, и с ходу могла определить, поправится пострадавший или его придется со смирением отпустить в Тень. Состояние Мейнарда не внушало оптимизма. И хотя мы все старались не показывать беспокойства при Бене, мои соратники выглядели далеко не радостно.       На подходе к тоннелям мы остановились, чтобы наскоро обработать рану мальчика. Эллана, к счастью, всегда таскала с собой небольшой запас целебных припарок, и это очень пригодилось. Вновь наложив повязку, под которую Рафал приспособил подобранную в сторожке тряпку, я стянула ее потуже, чтобы хоть немного снизить потерю крови.       «Может, и к лучшему, что парнишка в отключке, – подумала я, вздохнув. – Так ему хотя бы не грозит смерть от болевого шока».       – Тео, смени Рафала ненадолго, – попросила я ривейнца, поднимаясь. – Пусть отдохнет.       – Зачем это? – возмутился гном. – Хочешь сказать, я устал?       Ответить я не успела: стоявшая «на стреме» Лавеллан предупреждающе вскинула руку.       – Погоня на подходе, – тихо сказала она.       Я подбежала к долийке, которая замерла на гребне холма, глядя в ту сторону, откуда мы ушли, и сразу увидела вдали движущиеся огоньки факелов. А затем порыв ветра донес до нас неясные звуки голосов.       – Некогда отдыхать, Рафал, – резко произнесла я, возвращаясь к мужчинам. – Бери парня и дуй в лагерь. Бен пойдет с тобой, а мы тут немного задержимся.       Гном вскинул голову, и его маленькие черные глазки возмущенно сверкнули.       – Вместе пришли, вместе и вернемся, – прогудел он. – Нечего нам разделяться.       – Твоя задача – доставить детей в Сарнию, – я говорила убежденно и твердо. – Мальчики – очевидцы того, что происходит в карьере, они должны рассказать Хардинг все, что знают. А старшему к тому же нужна срочная помощь, которую может оказать только Алим… И вообще, сейчас я твой командир, так что не спорь.       Рафи открыл было рот, но тут же закрыл его снова и нахмурился.       – Будет выполнено, командир, – с ноткой язвительности проворчал он, наклоняясь над Мейнардом. – Доставлю ребят и приведу подмогу.       – Спорим, мы тебя нагоним раньше, чем ты доползешь до Сарнии? – хмыкнул Тео, выразительно подмигнув гному.       Рафал лишь покосился в сторону не по ситуации веселого ривейнца и покачал головой. С одним мальчишкой на руках и в сопровождении второго, которым следовал за ним, как приклеенный, разведчик размеренным шагом двинулся к тоннелям. Когда гном поравнялся со мной, он еле слышно бросил на ходу:       – Удачи!       А я тихо попросила:       – Не останавливайся ни на секунду.       Огни были уже совсем близко…       В запасе у нас было не так уж много времени. Но за эти короткие минуты мы успели добраться до скального нагромождения, под которыми змеились естественные катакомбы, и заняли оборонительную позицию. Я снова вспомнила добрым словом Хардинг, заставившую нас обрядиться в белые плащи, поскольку маскировка позволила мне и Тео застать врагов врасплох, внезапно обрушившись на них с каменного выступа. Прежде чем идущие в авангарде бойцы пришли в себя, трое из них уже лежали на камнях, истекая кровью. Площадка, которой заканчивалась горная тропа, была не настолько просторной, чтобы противники смогли эффективно использовать свое главное преимущество – численное. Поэтому я и Теодоро, работая слаженно, как две руки одного тела, сокращали его с каждой минутой. Мне даже не нужно было представлять на месте врагов гарлоков или вырвавшихся из Тени демонов. Нам противостояли сильные, хорошо обученные бойцы. И, убивая, я не испытывала угрызений совести.       Лавеллан, укрывшаяся на возвышении среди камней, посылала в солдат Корифея одну стрелу за другой, сея смерть и усугубляя воцарившийся на каменном плато хаос. Долийка не промахивалась: в ответ на каждый свист стрелы раздавался предсмертный хрип или стон, что на долю мгновения заставило меня пожалеть о том, что я так и не освоила как следует стрельбу из лука.       Я почему-то не чувствовала усталости – напротив, мое тело переполняли бурлящая энергия и огненная боевая ярость. Наверное, такое кипение в крови, непреодолимо влекущее в бой и не позволяющее отступать, ощущают берсерки, в сражении не ведающие ни страха, ни боли. Сердце колотилось размеренно, как кузнечный молот, подобно мехам раздувались легкие, и каждый шаг, каждое движение, которым я отводила в сторону вражеский клинок или наносила смертельный удар, было пронизано энергией боя, которым я наслаждалась, как лучшим вином.       Их было много – примерно полторы дюжины. И все же мы справились, остановили отправленный вдогонку за нарушителями отряд, при этом даже не получив мало-мальски серьезных травм. Тео слегка задели плечо, я отделалась разрезанным плащом и рукавом рубашки, а Лавеллан, в первые же секунды схватки избавившаяся от вражеских стрелков, которых оказалось лишь трое, была целехонька.       Убедившись, что рана Тео – простая царапина, из которой выступило несколько капель крови, я облегченно вздохнула и бросила ривейнцу и долийке:       – Идем! Может, мы и впрямь успеем догнать Рафи, прежде чем он доберется до Сарнии…       – Конечно, успеем! – ухмыляясь, согласился Тео.       Я уже поворачивалась, чтобы войти в тоннель, когда скала задрожала у меня под ногами.       – Что за хрень? – успел недоумевающе пробормотать Тео.       Будто возникнув из ниоткуда, существо с неестественно большим торсом громадным прыжком взлетело на каменную площадку и приземлилось в нескольких шагах от меня и Тео. Тварь вскинула по-обезьяньи длинные руки и с размаху обрушила кулаки на нас, целясь в обоих одновременно. К счастью, я и Теодоро успели среагировать и отскочить в разные стороны. Превращенные в оружие из красного лириума кисти рук того, кто когда-то был человеком, с грохотом ударили по камням, заставив почву под ногами снова завибрировать.       – Берегитесь! – заорала я, с усилием балансируя на острой грани камня и еле удерживаясь на ногах.       Страх, даже намека на который я не ощущала во время боя с отрядом, на порядок превосходившим наш численностью, пронзил мое сердце. Воспоминания о Волчьем логе вдруг воскресли в памяти с такой ясностью, будто мы снова вернулись туда – к похожей твари, рожденной красным лириумом.       Красное чудовище с поразительным проворством повернулось ко мне лицом, видимо, привлеченное моим криком. Левая рука-кувалда, которая была гораздо массивнее правой взметнулась, чтобы через долю секунды врезаться в каменный склон в той точке, рядом с которой только что была моя голова. Отточенные эльфийские рефлексы и выучка Антиванских Воронов снова спасли меня.       Теодоро молча, как тень, рванулся к нашему новому противнику, нанеся удар в спину, ниже покрывающей его загривок и плечи брони из лириумных кристаллов. Видимо, найти уязвимое место на теле врага ривейнцу все же не удалось, поскольку он выругался и отскочил назад, уворачиваясь от взмаха тяжелой длани.       Я, торопливо засунув за пояс один из своих кинжалов, на мгновенье задержала дыхание, сосредоточилась, чтобы пройти через Тень и выступить из темноты прямо за спиной Красного чудовища. В отличие от Тео, мне было хорошо известно, в какую точку нужно нанести удар, чтобы хотя бы ранить эту тварь. Проблема заключалась лишь в том, что возможность добраться до нее была мизерной. Но я должна была попытаться.       Взлетев над каменной площадкой, я придала своему прыжку ускорения, оттолкнувшись от… крестца, назовем это так, Красного чудовища, чтобы добраться до его головы. Шипы из оскверненного лириума окружали шею врага плотным зубчатым воротником, за один из них и я ухватилась, чтобы не свалиться обратно вниз.       Красный лириум, если находиться с ним рядом, вызывал ощущение теплоты, будто он был не камнем, а ворохом тлеющих углей. Но когда моя ладонь коснулась кристалла, я едва не заорала от боли, не имеющей ничего общего с вызванными ожогом страданиями. Леденящий холод, который даже слегка не сдержали боевые перчатки, пронзил руку до самого плеча, практически парализовав ее. Каким-то невероятным образом мне удалось не выпустить шип и изо всех сил вогнать клинок, который я сжимала в левой руке, в узкую щель между алыми чешуйками брони. Чудовище, вздрогнув, заревело, но в диком рыке обезумевшего монстра я расслышала совершенно человеческую боль.       В следующую секунду моя правая рука окончательно утратила чувствительность. Когда тварь совершила еще один резкий разворот, пальцы просто соскользнули с ее гребня, и я отлетела в сторону, в последний момент умудрившись приземлиться на ноги. А затем, не сдержав стона, прижала к груди бесчувственную руку.       – Ты в порядке, Ринна? – выкрикнул Теодоро, прежде чем сменил меня в атаке на злобное чудовище.       – Жить буду! – заверила я, торопливо разминая пальцы, чтобы вернуть им подвижность. – Не отвлекайся!       О том, что нас трое, я вспомнила, лишь когда в челюсть красной твари ударила легкая долийская стрела – чиркнула по грани алого кристалла и упала, не причинив вреда. С козырька, на котором находилась Лавеллан, было практически невозможно попасть в узкую щель шлема Красного чудовища, но упрямая эльфийка не сдавалась. Сжав челюсти и лук, в напряженной позе удерживая равновесие на острой верхушке скалы, прямая, как натянутая струна, она осыпала монстра потоком бесполезных стрел.       – Эллана! – прорычала я, чувствуя одновременно гнев и одобрение. – Ты не сможешь причинить ему вреда!       – Я попытаюсь! – ответила она сквозь зубы, не прекращая своего бессмысленного занятия.       В этот момент тварь, развернувшись к Тео всем своим огромным телом, рыкнула, и камни, которых касались ее ноги, вдруг покрылись кристаллами алого лириума. Сверкая в свете луны, они в считанные мгновения выросли до двухметровой высоты, и Теодоро еле удалось отскочить назад, не коснувшись этой живой стены.       Я торопливо схватилась за свой второй кинжал, с сожалением подумав о клинке, засевшем в загривке монстра, и кинулась к чудовищу, вновь подставившему мне свою спину. Теперь я уже знала, что меня ждет, а потому второй прыжок был более тщательно подготовленным, а толчок – более сильным. И рукой я ухватилась не за бронированный «воротник» Красного чудовища, а за рукоять кинжала – подарок моей команды.       «Хрена лысого он тебе достанется!»       Рукоять привычно удобно легла в мою ладонь, и я, сперва навалившись на кинжал всем своим небольшим весом, уперлась ногой в спину монстра и изо всех сил оттолкнулась от бугрящихся темно-алыми кристаллами лопаток. Застрявший клинок освободился, и я снова увидела стремительно приближающуюся скалу. На сей раз падение было менее удачным – я кубарем прокатилась по камням, отбив все, что только можно. Но поднялась сразу, иначе взбешенная тварь прикончила бы меня одним ударом своего лириумного кулака.       А потом между мной и Красным чудовищем будто выросла из-под земли – а, вернее, свалилась с каменного козырька – маленькая юркая фигурка, которая плавно, но стремительно натянула лук и отправила в жуткую харю монстра очередную стрелу. Я внутренне похолодела, и перед глазами у меня пронеслось видение: лириумная тварь разбивает упрямую черепушку Лавеллан с такой же легкостью, как мартышка – орех. К счастью, промахнулись оба – и долийка, и монстр, с воодушевлением накинувшийся на очередного врага.       – Эллана, – взревела я, – что ты творишь?!       – Помогаю! – коротко прокричала девушка, ловко нагнувшись на бегу и подобрав стрелу, количество которых в ее колчане стремительно убавлялось.       – Какая, к херам, помощь, ты же видишь, что ему на твои стрелы плевать! Уходи немедленно!       – Я не брошу вас! – в обычно серебряном голоске Лавеллан прозвенела антиванская сталь.       – Пошла прочь, дура! Ты нам не поможешь, только сдохнешь впустую! – поддержал меня Тео, чудом увернувшийся от мощного замаха Красного чудовища. Ривейнец дышал глубоко и рвано, лицо его было мокрым от пота, но взгляд сохранял сосредоточенную твердость.       – Нет! – а это коротенькое слово Эллана произнесла почти с рыданием.       Я вдруг ясно поняла, какие чувства испытывал Андерс, пытающийся заставить меня уйти из Тени с Хоук. Затем внезапное просветление снизошло на мою дурную голову, и, уповая лишь на то, что долийка прислушается к голосу разума, я выкрикнула:       – Поторопи подмогу! Это приказ! – и вернулась в бой, спеша на выручку к Теодоро.       Видимо, я нашла нужные слова, поскольку Лавеллан, заколебавшись на секунду, опустила лук и тут же скрылась из виду. Долийская дисциплинированность одержала сокрушительную победу над эмоциями.       «Слава Богу, хотя бы она спасется...»       Если бы не приходилось напрягаться, сохраняя высокую скорость, которая была единственным способом помешать Красному чудовищу размазать меня по скале, я могла бы вздохнуть с облегчением. Я знала, что надеяться нам не на что: мои и Тео легкие клинки были не в силах пробить броню чудовища. Будь это красный храмовник – любой, от стрелка до рыцаря – мы вступили бы в бой без сомнений в своей победе. Даже Красный ужас или Красная тень были более подходящими противниками для легковооруженных бойцов, какими мы являлись. Но в схватке с тем, кто сражался с нами в этот момент, была нужна не столько ловкость, сколько мощь. И в отличие от нас, постепенно терявших силы, тварь могла сражаться сутками, не ведая усталости.       У меня и Теодоро не было времени, чтобы сказать друг другу что-то важное. Мы не успевали даже обменяться взглядом, поскольку жуткий смертельный поединок вытягивал из нас все силы без остатка. Но мне было чуть легче – и уверена, что Тео разделял мои чувства, – при мысли о том, что кошмарный конец, который, видимо, уже близок, мы все же встретим не в одиночку.       Все закончилось внезапно. Камни под моими ногами задвигались, ноги обожгло уже знакомое ощущение, будто их обмакнули в жидкий азот. Я, вскрикнула и пошатнулась, теряя равновесие. Последним, что успело зафиксировать мое сознание, стала летящая прямо в лицо сверкающая кристальная кувалда.