Крадущийся Волк, пробуждающийся Дракон

Башня Бдения. 39-й год Века Дракона, середина молиориса.       Все началось, как в любой драматичной истории – с событий, даже не намекающих на эпические последствия. В нашем случае – с Рейвен и игры в прятки. Во всем, что касается этого увлекательного занятия, моя дочь – мастер-джедай. Для своих четырех лет она на удивление ловка и изобретательна. Андерс, который даже не подозревает, в каких неожиданных местах может затаиться эта проныра, вечно ей проигрывает. Со мной у Рейвен гораздо меньше шансов на победу, поскольку я не питаю иллюзий по поводу своего ребенка. Да и, честно говоря, не стесняюсь использовать тузы, припрятанные в рукаве, – вроде чутья Удара или своего эльфийского слуха.       В тот день Рейвен затеяла игру на новом, а оттого еще более увлекательном поле – в Башне Бдения. С одной стороны, я эту территорию знала лучше, чем моя дочь, но с другой – в форпосте Серой Стражи было гораздо больше тайных укрытий и щелей, куда способна протиснуться юркая бесстрашная четырехлетка. Да и Удара пришлось оставить дома, поскольку у Задиры, мабари Каллиан, как раз наступила пора любви, и моя сестра попросила пока держать боевого пса подальше от объекта его страсти.       – Кто-нибудь видел Рейвен? – спросила я у Стражей, находящихся на тренировочной площадке.       Лучники – Блейк и Натаниэль – одновременно покачали головами. Сигрун и Дийл, увлеченные тренировочным поединком, и проливающие по семь потов у манекенов Алистер и Карвер не отреагировали на мой вопрос. Так что вербальный ответ я получила лишь от Рогана, который устроил себе небольшую передышку.       – Я видел, как она направлялась в конюшню, – лениво сообщил Эдукан, не сводя взгляда с Сигрун, ловко уклоняющейся от выпадов долийца.       – Врешь, – сказала я, пристальнее взглянув в чересчур невозмутимое лицо гнома.       Роган никогда не относился к числу моих «тузов в рукаве». Этот парень играл за команду Рейвен.       – Я никогда не вру, – в лице воина ничего не изменилось, разве что голубые глаза приобрели еще более хитрое выражение.       – Конечно, не врешь, – согласилась я, присаживаясь рядом со своим лучшим другом. – За исключением того случая, когда ты сказал, что это ты, а не Рейвен, разбил любимую вазу Каллиан. А еще когда уверял, что вы не лазали на дерево за сорочьими гнездами. И когда клялся, что не имеешь ни малейшего понятия, кто выпустил из конюшни драколиска...       – Перестань, принцесса! – Роган раздраженно поморщился. – Не хочешь – не верь, но и не оскорбляй меня перечислением грехов, в которых я уже раскаялся.       Я бросила на него насмешливый взгляд и уточнила:       – Раскаялся?       – Угу, – промычал в ответ экс-принц Орзаммара.       – Окончательно и бесповоротно?       – Угу.       – И Рейвен ушла в конюшню?       – Угу.       – Ясно. Спасибо.       Я поднялась и уверенно направилась в противоположном конюшне направлении – к крыльцу башни.       – Эй, я что-то не понял... – Роган чуть приподнялся со скамьи, встревоженно глядя мне вслед. – Ты по-прежнему мне не веришь?       – Ни единому слову, – подтвердила я.       А Сигрун весело прокричала гному с ристалища:       – Я всегда говорила, что ты совершенно не умеешь врать!       В общем зале Башни Бдения было темно и тихо, и я на миг остановилась, размышляя, какое направление могла избрать моя дочурка сегодня. Особым расположением Рейвен пользовались подвал и чердак, но у нее случались и приступы жажды исследования новых мест.       На чердаке я обнаружила Каллиан и Вэрела, решивших провести ревизию хлама, сваленного там еще во время проживания в замке эрла Рендона Хоу. Страж-Командор и сенешаль Башни Бдения заверили меня, что за последние два часа на чердак не смогла бы проскользнуть и мышь, и вообще так явно желали вновь вернуться к своим археологическим изысканиям, что я решила оставить их в покое. Тем более, что по слою пыли, скопившейся на чердаке, Рейвен просто не могла бы пройти, не оставив следа.       Продолжить поиски я решила в подвале – хотя бы для того, чтобы отринуть самые очевидные варианты. И почти сразу поняла, что объект выбран верно. Рейвен умело затаилась, не выдавая себя и малейшим звуком, а ее нежный запах полностью заглушали ароматы солений, копченых окороков и даже смолы, которой был пропитан фитиль факела – я благоразумно прихватила его с собой, чтобы не плутать в потемках. Но присутствие дочери я ощущаю почти физически, каким-то неведомым шестым чувством.       – Выходи, я знаю, что ты здесь! – объявила я громко.       Но моя дочь не проявила себя, поскольку тоже знала за мной склонность к блефу.       Тогда я решила прибегнуть к запрещенному приему и с сожалением пробормотала:       – Если я не найду ее до обеда, придется пойти на конюшню одной. А ведь Рейвен так хотела посмотреть на жеребенка Плясуньи!       И снова тишина. Я уже была готова переменить мнение и признать, что интуиция меня подвела, когда моих ушей коснулся еле уловимый сдавленный вздох. Но он не был похож на вздох разочарования или предвкушения. Так сдерживает дыхание не охотник, сидящий в засаде, а добыча, старающаяся избежать поимки. И мое сердце заколотилось, как сумасшедшее, в приступе необъяснимой тревоги.       Почти неслышный шорох донесся из-за больших сундуков с песком, в которые мы с Веланной и Габриэлой еще осенью сложили поздние яблоки. Щель между ящиками была узкой, на первый взгляд незаметной, но я точно знала, что моя дочь укрылась там. А потому решительно подошла, опустилась на корточки и осветила темноту огнем факела.       Подобное выражение на чьем-то лице я видела лишь однажды. Таким же безграничным ужасом был наполнен взгляд Андерса, когда Восставший из мертвых пронзил мое тело мечом. И теперь его дочь смотрела на меня глазами, как никогда похожими на глаза отца.       – Что случилось, солнышко? – спросила я шепотом, почему-то ощутив уверенность в том, что сейчас не время повышать голос.       Рейвен не ответила. Лишь прижала палец к плотно стиснутым губам и выразительно скосила глаза в сторону заваленного камнями старого прохода.       – Тебя кто-то испугал? – я придвинулась к дочке и заговорила еще тише. – Кто?       – Они... – теперь палец Рейвен прямо указывал на валуны, старательно уложенные нами на месте провала, через который в башню в свое время пробились порождения тьмы.       – Кто «они»? – я старалась говорить спокойно и уверенно, чтобы необъяснимый страх, охвативший меня при виде выражения лица Рейвен, не напугал ее еще сильнее.       – Монстры, – выдохнула моя малышка. – Монстры из подземелья, у которых черная кровь.       Рейвен продолжала смотреть мимо меня, на валуны, я последовала ее примеру и только в этот момент услышала отдаленный гул. Ритмичное постукивание, словно в глубине подземелий, ведущих на Глубинные тропы, кто-то проверял наши завалы на прочность.       – Рейвен, нам нужно уходить отсюда, – торопливо произнесла я, протягивая дочери свободную руку.       Но она в ответ отчаянно замотала головой и забилась еще дальше в щель.       – Ну же, солнышко, иди ко мне! Мы позовем Алистера и Рогана, и они разберутся с монстрами.       Рейвен продолжала мелко-мелко дрожать и смотреть на меня распахнутыми в испуге глазами, круглыми и блестящими, как орлейские золотые реалы. С места она не двинулась и вообще выглядела так, будто не понимает ничего из того, что я ей говорю, а прислушивается к чему-то неведомому внутри себя.       – Рейвен...       И тут подвал сотряс мощнейший толчок. От неожиданности я едва не шлепнулась на пятую точку и сохранила равновесие каким-то чудом. Пол содрогнулся, потом еще раз, а затем огромные валуны просто раскатились в разные стороны, и из-под них с рычанием начала выбираться огромная рогатая тень.       «Огр!»       Я, уже не думая о том, что пугаю Рейвен, наклонилась, протянула руку и резким движением вытащила дочь из убежища, чтобы тут же толкнуть ее себе за спину.       – Беги наверх! – крикнула я дочери, обнажив клинок и про себя возблагодарив Создателя за привычку везде и всюду появляться при оружии. – Скорее, зови на помощь!       Но реакции не последовало. Рейвен не двинулась с места, и, быстро обернувшись, я убедилась в том, что моя девочка пребывает в прежнем оцепенении ужаса.       Я снова взглянула на огра, все еще расталкивающего камни. Выстоять при лобовой атаке этой твари у меня не было ни единого шанса. Единственный вариант – сделать «теневой рывок» огру за спину, постараться использовать излюбленный маневр Каллиан и разрезать сухожилия на его ногах, а потом добить. Но тогда Рейвен останется одна, без защиты. И если следом за огром в подвал проникнет еще кто-то...       И я остановилась посреди подземелья, судорожно сжимая в одной руке кинжал, а в другой – факел.       «Да хранит нас всех Создатель...» – успела подумать я в тот момент, когда огр, наконец, выбрался из завала, выпрямился, расправив плечи, и уставился на меня своими крохотными злобными глазками.       «Это конец!»       – Рейвен, беги! – рявкнула я, надеясь, что мне удастся отвлечь внимание порождения тьмы на те короткие мгновения, что понадобятся моей дочери для того, чтобы достичь двери в подвал, выскочить наружу и добежать до внутреннего двора, где ее смогут защитить Стражи...       Но она не шевелилась. Стояла, выпрямившись, сжав кулаки, и смотрела на огра неподвижным стеклянным взглядом.       – Рейвен!!!       Огр почему-то не обратил внимания на мой крик. Он, чуть наклонив лобастую рогатую голову, тоже смотрел на мою дочь, словно пытался понять, что он видит перед собой. А затем огромными шагами затопал прямиком на нас.       Я бросила факел, подхватила Рейвен левой рукой и еле успела увернуться от атаки огра. Оскверненный богатырь с размаху влетел в стену, с которой от удара посыпались камни и куски скрепляющего их раствора.       Путь к спасению был отрезан: между нами и лестницей находился огр, злобно рычащий и трясущий головой, которой впечатался в стену. И хотя сдаваться я не собиралась, здравый смысл подсказывал, что, скорее всего, я и моя дочь найдем свой конец здесь и сейчас, в подвале Башни Бдения.       Но тут дверь распахнулась, и в подземелье влетел Алистер – без доспехов и щита, вооруженный одним лишь мечом. Видимо, он примчался с площадки, как был, еле успев сменить тренировочный меч на свой боевой. Опытный воин и Страж, он без промедления вступил в бой и ринулся на огра, пока тот приходил в себя. Алистеру удалось нанести рогатой твари удар в плечо – пусть даже и не смертельный, но ощутимый, – и отскочить в сторону, прежде чем огр ударил кулаком по полу в том месте, где Страж только что стоял.       – Ринна, убери отсюда Рейвен! – крикнул мне воин, проскальзывая за спину чудовища.       Я поняла, что Алистер старается увести порождение тьмы в сторону от выхода. Воину удалась его хитрость: огр развернулся и сместился, освободив нам проход. Я, не теряя времени даром, поволокла к к ступенькам лестницы обмякшую, как тряпичная кукла, дочь. Но почти сразу услышала за спиной шум и обернулась как раз вовремя, чтобы отбить атаку выскочившего из провала крикуна. Сопротивляться ловкому и подвижному, как ртуть, порождению тьмы было архисложно. Крикун вооружился боевыми «когтями», закрепленными на обоих запястьях, а я могла отбиваться лишь одним клинком. К тому же мои движения связывала Рейвен.       – Ложись!       Голос Натаниэля прозвучал резко и внезапно, но я среагировала – сгребла дочь в охапку и вместе с ней перекатилась по полу к стене. Крикун рухнул на камни с торчащей из глазницы стрелой. А еще через долю секунды меня и Рейвен прикрыл собой словно с потолка свалившийся Карвер.       – Уходи немедленно! – прорычал Хоук, сверкнув яростным взглядом.       Я, даже не подумав возразить, продолжила свой путь наверх. Мне навстречу неслись Роган, Огрен, Сигрун и Дийл, на самой лестнице рядом с Натаниэлем уже стояли Блейк с натянутым луком и Андерс, сплетающий защитные заклинания. Лицо моего любимого не выражало ничего, кроме сосредоточенности, но я была уверена, что его раздирает страх за меня и дочь. А потому в подвале я не провела ни одной лишней секунды.       В холле меня чуть не сбила с ног мчащаяся на помощь к товарищам Каллиан.       – Порождения тьмы?! – выкрикнула она на ходу. – Снова?       – Да! – я кивком указала на вход в подземелье. – Скорее, Калли, там огр!       – Уходи отсюда немедленно! – потребовала моя сестра и через мгновение скрылась в полумраке подвала.       Особого выбора у меня не было. Рейвен продолжала пребывать в странном оцепенении, и я просто не смогла бы сражаться в полную силу с дочерью на руках. Потому бросилась со всех ног в кухню, двери которой отличались внушительной прочностью, чтобы устроить Рейвен в кладовке, а самой запереть дверь на тяжеленный засов и вместе с взволнованной Бранвен приготовиться защищаться, насколько хватит сил.       Впрочем, мне и поварихе так и не пришлось в этот день пустить оружие в ход. Спустя примерно час в дверь забарабанили, и снаружи раздался взволнованный голос Андерса:       – Ринна, вы здесь?       – Да! Сейчас откроем...       Едва я подняла засов, мой Страж ворвался в кухню и тут же сжал меня в объятиях.       – Все в порядке? – спросила я, уткнувшись ему в плечо.       – Да, атаку мы отбили, никто даже не был ранен, – Андерс так же порывисто отстранил меня, чтобы заглянуть в лицо. – Что произошло?       – Мне тоже хотелось бы послушать, – сдержанно произнесла Каллиан, входя в кухню вслед за Андерсом. – А где Рейвен?       – Я спрятала ее в кладовке.       Моя дочь, обхватив руками коленки, по-прежнему сидела на мешке с луком, куда я ее усадила. На обычно выразительном личике застыло бесстрастное отсутствующее выражение.       – Что с ней? – почему-то шепотом спросила Каллиан.       – Я не знаю, – упавшим голосом ответила я сестре. – Она такая с того момента, как мы услышали огра. Вернее, еще раньше.       Андерс наклонился к дочери и бережно поднял ее на руки.       – Давайте уйдем отсюда, – предложил он.       Я и Каллиан были полностью согласны с Андерсом. Рейвен тут же перенесли в спальню, где обычно останавливались мы с дочкой, когда посещали Башню Бдения, напоили молоком и уложили в кровать. У ее постели собрались все члены нашей небольшой семьи – я, Андерс, Каллиан и присоединившийся к нам Алистер.       Как выяснилось, первым почуял приближение порождений тьмы Алистер, который раньше остальных Стражей Башни Бдения прошел Посвящение. Он тут же сорвался с места и кинулся в подвал, за ним последовали остальные. Воин неторопливо излагал ход событий, а я слушала его и старалась не думать о том, что случилось бы, если бы наши друзья не подоспели вовремя...       – В наших краях несколько лет все было тихо, – вздохнув, произнесла Табрис. – И вот опять появились эти твари... Но что их могло спровоцировать?       – Зов? – предположила я.       – Ты думаешь – Корифей? – тут же насторожилась Каллиан. – Вы же его убили!       – Нельзя быть полностью в чем-то уверенным, если речь идет о Корифее. Может, эта тварь способна вселяться не только в живые тела, но и в трупы? Или он не ограничен расстоянием...       Я прижала ладони к вискам – голова гудела, как церковный колокол. И несмотря на то, что атака порождений тьмы не увенчалась успехом, меня не покидала тревога. Казалось, что основная причина для беспокойства кроется не в этом неожиданном происшествии, а в чем-то неявном, ускользающем от нашего внимания, но оттого еще более пугающем.       – Рейвен что-нибудь говорила с того момента, как ты ее нашла в подвале? – спросил Андерс, не сводя с дочери пристального взгляда.       – Да. Но это было еще до появления огра.       – А что именно? – мой Страж приложил тыльную сторону руки ко лбу Рейвен, которая никак не отреагировала на прикосновение, и нахмурился.       – Сказала, что в подвале «монстры с черной кровью»...       И тут меня сковал самый настоящий ужас. Словно в один миг вся кровь превратилась в лед – и этот лед перемещался по жилам с грохотом горного обвала.       – Нет... – беззвучно произнесла я. А потом отчаянно закричала: – Нет!!!       Моя сестра подскочила ко мне, схватила меня за плечи, встряхнула, словно пыталась привести в чувство.       – Ринна, что с тобой? – ее взгляд пылал тревогой.       Но я смотрела не на Каллиан, а на Рейвен, которая выглядела так, будто находилась в другом измерении. И увидев, как побледнел Андерс, я поняла, что мой любимый думает о том же, о чем и я.       – Она слышит их, – выдавила я, задыхаясь от подступивших к горлу рыданий, а в глазах Табрис вспыхнул такой же неприкрытый ужас, что и у Андерса.       – Кого? – переспросил Алистер.       – Порождений тьмы, – убитым голосом пояснил Андерс. – Наша дочь слышит порождений тьмы. А это может означать только одно... – маг помедлил, но нашел в себе силы произнести вслух слова, которые не желало принимать мое сознание: – В крови Рейвен – скверна.       – Нет, – простонала я. – Этого не может быть! Не Рейвен, нет...       И я разрыдалась в объятьях сестры. Каллиан и Андерс молчали – впрочем, добавить к уже сказанному было нечего. Но тут неожиданно и весьма решительно вмешался Алистер, единственный среди нас, кто сохранил присутствие духа.       – Подожди, Ринна, не паникуй, – рассудительно произнес он. – Даже если это правда, я бы не торопился рассматривать Рейвен, как обычного человека, зараженного скверной.       – Что ты имеешь в виду? – спросила я, вытирая слезы.       – Никто из Стражей никогда не ощущал в Рейвен скверну, значит, уже в этом она отличается от нас, – голос воина звучал уверенно и вдумчиво, и я почувствовала, что мой панический страх понемногу отступает. – Возможно, какая-то частица скверны и присутствует в ее крови, но это явно не влияет на ее жизнь. Я думаю, вашей дочери не грозит участь вурдалака или скоропостижная смерть.       – Но почему это раньше не проявлялось? – возразил Андерс, во взгляде которого тоже загорелась безумная надежда.       – Потому что порождения тьмы в последний раз появлялись в Башне Бдения задолго до ее рождения.       – А что скажешь по поводу ее странной реакции?       – Вспомни себя, когда ты впервые услышал Песню... – воин усмехнулся, иронично изогнув бровь.       – Да, это было сомнительное развлечение, – признал маг, кивая и глядя на Алистера с явным облегчением.       – И я о том же. Мне кажется, сейчас Рейвен нужно успокоиться и выспаться, как следует, – Алистер ласково погладил мою дочь по голове. – А потом я отведу ее на конюшню, чтобы посмотреть на жеребят. Плясунья принесла сразу двоих!       Рейвен моргнула, подняла глаза на Алистера и тихонько пробормотала:       – Два жеребенка?       – Два, – подтвердил Страж. – Но сперва ты должна поспать.       – Я посплю, – пообещала моя дочь, натягивая до подбородка одеяло. – Только вы мне не мешайте. А то голова опять будет болеть. «Они» бормотали все утро...       – Солнышко, – осторожно окликнул ее отец, – а сейчас «они» молчат?       Рейвен утвердительно кивнула, зевнула и закрыла глаза.       Я жестом предложила Каллиан покинуть комнату. Мы на цыпочках вышли в коридор, и наши мужья последовали за нами.       – Вы слышали? «Они» говорили с Рейвен все утро! – выпалила я, едва Андерс закрыл дверь. – Кто-нибудь из вас чуял сегодня порождений тьмы?       Все трое Стражей одновременно покачали головами.       – Алистер прав – она особенная, – заключила я. – Но не уникальная.       – Что ты имеешь в виду? – насторожившись, уточнила Табрис.       – Есть еще один ребенок, рожденный от Серого Стража. И он, насколько мне известно, тоже не похож на вурдалака...       Мы спустились во двор, где ничто не напоминало о внезапном вторжении порождений тьмы. Разве что Дворкин, громогласно костеривший своих помощников, сообщал, что лично забьет каждому кирку в задницу, если до ночи проход на Глубинные тропы вновь не будет заделан. Трупы оскверненных тварей – в том числе и убитого Алистером огра – Стражи уже скинули обратно в подземелья, а большинство неповрежденных запасов были перенесены в кладовую кухни. Все снова вернулось на круги своя, но тишина, воцарившаяся в Башне Бдения, уже не казалась символом покоя. Скорее она являлась предвестником бури, что вот-вот обрушится на Тедас.       «Что это? И почему началось именно сейчас? – думала я, рассеянно наблюдая, как раздраженная тем, что не успела принять участие в схватке Габриэла что-то втолковывает Натаниэлю. – Для шестого Мора рановато, а управлять порождениями тьмы не может даже Корифей... Или все-таки может?»       От меланхоличных раздумий меня отвлек конский топот, доносившийся издалека. Одинокий всадник мчался по дороге. И размеренный перестук копыт его коня почему-то отдавался у меня в ушах драматичным: «Вот и все... Вот и все... Вот и все...»       После коротких переговоров стражники повернули ворот, поднимавший замковую решетку, и верховой шагом въехал во двор. Растрепанный худощавый мужчина с длинными темными волосами и лицом, заросшим густой бородой, откинул капюшон плаща, огляделся, заметил Каллиан и повернул коня прямо к ней. Алистер сделал еле заметный шаг вперед, прикрывая Стража-Командора, но Табрис неожиданно рассмеялась и сама двинулась навстречу нежданному гостю. А через мгновенье его узнала и я, вновь поразившись тому, как странно сплетаются нити наших судеб...       – Йован! – Каллиан неверяще покачала головой, протягивая спешившемуся магу сразу обе руки. – Какими судьбами? Я думала, ты и Морриган наслаждаетесь покоем и семейным счастьем где-нибудь в Коркари!       – Здравствуйте, Страж-Командор, – Йован улыбнулся Табрис с сердечностью, не оставлявшей сомнений в том, что он действительно рад видеть своего командира. – Увы, нам пришлось разделиться. Есть дело, которое мне необходимо выполнить ради сохранения нашего мира. И я рассчитываю на вашу поддержку и помощь ордена.       Я, охваченная сотней дурных предчувствий, сжала руку стоявшего рядом со мной Андерса. Йован посмотрел на меня поверх головы моей сестры и усмехнулся с горечью и легким намеком на сочувствие. Передышка, данная нам обоим судьбой, закончилась. Пришло время вновь собираться в дорогу.