Обрести себя

Тихо шелестели листья, потрескивали сучья костра. Усталые Стражи располагались на траве, Артемис постоянно подкидывала сухих веток. В очередной стычке со слугами Архидемона они проиграли, едва удалось унести ноги. Стражи понимали, что они не могут вернуться в столицу ни с чем, но пока им был нужен отдых. Астарот всё оглядывался по сторонам, боясь нападения монстров. Они могли преследовать их, могли появиться в любую минуту. Тея залечивала раны Галахада, пока тот увлечённо рассказывал какую-то из своих историй и посмеивался. Эльмир полулежал, опираясь спиной на ствол дерева, и наблюдал за ними со стороны. Он побывал во многих битвах с ними плечом к плечу, но так и не сумел привыкнуть к их обществу. Взгляд золотых глаз был мрачен. Парень, скинув перчатки на траву, пересыпал песок с ладони на ладонь, не теряя ни песчинки, хоть мысли его и были отвлечены. Эльмир, откинув голову назад и сжав вдруг в кулаке горсть песка, только зашипел сквозь зубы, — он был ранен в бок копьём кентавра-копьеметателя. Тея предлагала ему помощь, но он отказался, весьма резко, на что девушка только пожала плечами. — Будешь мне должен, — голос Астарота за спиной застал его врасплох. Эльмир недовольно обернулся, прижав руку к ране и поморщившись. Он не любил, когда его беспокоили. — За какие такие заслуги? — зло проворчал парень. Красные горящие глаза из-под капюшона падшего ангела смотрели насквозь. В этом взгляде была насмешка. — За то, что я прикрывал твою задницу в бою, — Астарот прищурился. — Пора тебя проучить за твою наглость. — Ну, попробуй. Я посмотрю, что из этого выйдет, — Эльмир болезненно усмехнулся, показательно окинув взглядом лезвия своих клинков, и отвернулся от него. Он продолжил играть с песком, просеивая его сквозь пальцы. — Кто кого еще прикрывал… — Ты, что ли? — засмеялся. — Ты же всегда прячешься за нашими спинами, как последний трус и слабак. — А ты проигрываешь первым, — парень ехидно прищурился. Астарот в бессильной злобе схватил его за плечи и как следует встряхнул, заглядывая в бездонные наглые глаза, но потом отпустил. Сейчас Стражам ни к чему их разборки. Эльмир услышал злое ворчание удаляющегося Астарота за спиной и только посмеялся над ним. Он испытывал небывалое наслаждение, когда использовал чужие слабости для насмешек. Он отнюдь не был злым, но умел подобрать нужную колкость в свою защиту. Его учителями были голод, холод, пустыня и всевозможные издевательства со стороны тех, кого он был слабее. Конечно, Эльмир умел отстоять себя почти в любой ситуации, был достаточно силён, чтобы защититься, но когда он был ребёнком, главным его спутником было терпение. — Наглый, правда? — Галахад устало потёр переносицу, чуть подвинувшись и уступая место. Астарот присел рядом и протянул ладони к костру, хоть для него в том и не было необходимости. — Надо бы проучить мальчишку. — Я бы его выпорол… — посмеялся. — Надо оставить его в покое. Его вызывающую манеру речи так же не искоренить, как и твою страсть к праздным развлечениям и непристойным историям. Тем более, ты сам постоянно его задираешь. Смотри, как бы он не надрал тебе зад; мне кажется, он может. — Я его ещё проучу. Пусть знает своё место. Даже с Сорвиголовой не было так сложно, хотя дерзости у неё, как и у Эльмира, хоть отбавляй. — Только не переусердствуй — мы за него отвечаем. Эльмир наблюдал за ними издалека совершенно равнодушно. Он понимал, что ему в команде Стражей не рады, что он лишнее звено. Более того — он сам не хотел находиться здесь, быть с ними, слушать и слышать их, помогать им. Эльмир чувствовал, что его место не здесь, не в команде. Парень скучал по тем временам, когда отвечал только за свою голову, сражаясь за свою истину, когда не приходилось подвергать свою совесть сомнениям и прикрывать спины товарищей. Он тосковал по горячим песчаным дюнам под ногами и обжигающему режущему глаза ветру. Эльмиру не хватало свободы, он задыхался. Пустыня всегда дарила ему спокойствие. Он умел отречься от мира, предпочтя раскалённый песок влажной траве и безграничные просторы шумному городу. Эльмир бесконечно нуждался в свободе, он чувствовал, что ему нужно вернуться в родные Ориентальные Пески, чтобы снова почувствовать себя хорошо. Было далеко за полночь. Всякий шорох растворялся в ночной тишине, тонул во мгле. За ветвями деревьев не было видно ни звёзд, ни луны. Стражи спали, только Галахад, оставшийся на карауле, подбрасывал дров в костёр, когда тот начинал гаснуть. Он всё поглядывал на спящего под деревом Эльмира. Не выдержав, он поднялся с места и поплёлся к развалившемуся на траве парню. Рыцарь потряс его за плечо, и Эльмир заёрзал, нехотя приоткрыв глаза. — Чего ты хочешь? — зло прорычал он сквозь зубы, приподнявшись. — Поговорить надо. Иди со мной. Окончательно проснувшись, песчаный лучник недоумённо посмотрел вслед Галахаду, а потом неохотно поднялся и поплёлся за ним. — Ну и, чего хочешь? — спросил он. — Надеюсь, извиниться за свои постоянные придирки. — Извиняться будешь ты, — он резко обернулся, и в мгновение бросился на Эльмира, повалив его на траву. — За свою наглость. Парень забился под ним, яростно сверкая золотыми глазами. Он пожалел только о том, что не прихватил клинки с собой. Эльмир попытался призвать песчаных клонов, но оказался прижат к земле за запястья. Страх промелькнул в его сознании, но он всё равно продолжал сопротивляться. — Отпусти меня, — Эльмир почти прошипел, дёрнув руками. — Что, не нравится оказываться в таком положении? — усмехнулся. Галахад отпустил его и даже помог подняться, протянув ему руку, но, когда Эльмир встал на ноги, он толкнул его к широкому стволу дерева так, что тот нехило приложился головой о жёсткую кору, и придавил к нему за плечи. Он сорвал с него повязку. — А у тебя милая мордашка, — Галахад улыбнулся, провёл пальцем по его щеке, огибая скулы. — Только зря носишь эту тряпку. — И что, по-твоему, ещё на мне надето зря? — огрызнулся в ответ Эльмир. Он мрачно усмехнулся. Парень сохранял спокойствие, но ему было страшно. Рыцарь вздёрнул его голову за подбородок и заглянул в вызывающе наглые золотые глаза. Эльмир смело смотрел на него, не отводя взгляда. — Придержи свою гордость. Тебе, — презрительно выдавил, — это не идёт. — Кто бы говорил, — песчаный лучник едко прошипел ему в ответ. Галахад ударил его по лицу, резко, не щадя. Эльмира это привело в ярость, он зло смотрел на обидчика исподлобья. Тот же снова развернул его к себе лицом и впился в его губы грубым поцелуем, кусая их. Эльмир стал сопротивляться, он отпихнул его от себя, упираясь ладонями ему в грудь. — Эльмир, твоя дерзость найдёт свой конец. Если ты не попросишь прощения, я сломаю тебя. Парень только фыркнул. — Видели бы тебя сейчас все те юные особы, что постоянно волочатся за тобой, — в голосе его был яд, Эльмир говорил зло и язвительно. — Эти девушки без ума от отважного рыцаря, который в лесу пристаёт к своему товарищу. Какой позор, — посмеялся. Рыцарь схватил его за тонкое запястье и заломил ему руку за спину, рывком развернув его лицом к ночной тьме, клубящейся между деревьев недалеко напротив. Эльмир наклонился, зашипев от боли, он постарался расслабить напряжённые мышцы. Галахад провёл рукой по спине, оглаживая выпирающие лопатки, линию позвоночника; ладонь его остановилась на пояснице. Эльмир протестующе дёрнулся. — Это будет твоим позором, — песчаный лучник едва не взвыл, когда тот сильнее надавил, больнее выкручивая ему руку. — И нашей общей тайной. — Ты псих. — Не хуже тебя, — он отпустил его руку, а после толкнул, заставляя опереться о ствол дерева. — Что ты делаешь?! — возмущённо завозился, оглядываясь. — Собираюсь проучить тебя. Эльмир извернулся из его хватки и бросился прочь, но Галахад схватил его за запястье и дёрнул на себя, а после повалил на траву, снова. — Убери руки! — парень отбивался, но оказался прижатым за запястья. — Будешь дёргаться — будет больно, — Эльмиру не понравился тот презрительный оттенок его голоса, его смешок не обещал ничего хорошего. Он начал расстёгивать ремень шароваров на Эльмире, тот хватал его за руки и пытался отбиваться. — Ещё раз дёрнешься — получишь, — Галахад погладил его по рёбрам, опуская руку ниже. Песчаный лучник дрожал от каждого его прикосновения, жмурясь. Тот водил пальцами по напряжённому животу, глядя на испуг Эльмира и упиваясь им. — Если ты хоть тронешь меня — ты заплатишь за это! — он был в ярости. — И что же ты сделаешь? Будешь мстить? — посмеялся. Эльмир зло глянул на него и отвёл взгляд. Рыцарь продолжать снимать с него одежду, наслаждаясь его возмущением. Эльмир сопротивлялся, за что ещё не раз получил по лицу. Галахад рассматривал дрожащее под ним обнажённое тело, оценивающе блуждая взглядом по его загорелой коже. Песчаный лучник чувствовал себя паршиво, он ощущал почти физически, что его щёки горят от стыда. Недолго думая, рыцарь стянул его руки его же поясом у него над головой. Эльмир затаил дыхание и только вздрагивал, пока ледяные пальцы Галахада изучали его тело, касались где ему только вздумается, бесстыдно и беззастенчиво. Лежать на холодной сырой траве совершенно без одежды было неуютно и неприятно, его мелко трясло. — Замёрз? — с насмешкой спросил рыцарь, наклонившись над ним и коснувшись губами его шеи. — Это легко исправить. — Я бы предпочёл насмерть замёрзнуть, чем так согреваться, — Эльмир говорил бесстрастно, но в душе его бушевал ураган. Не попадись он так глупо, не пришлось бы краснеть от смущения, только дёргая беспомощно связанными руками. Грубый ремень больно врезался в кожу, потому он оставил попытки освободиться. Пока его обидчик заканчивал с застёжками на своей одежде, Эльмир только сводил дрожащие колени, глядя на него расширившимися от ужаса глазами. Это не шутка, не просто издевательство или насмешка; он намеренно унижает, намеренно собирается причинить боль.

***

Воспоминания возвращались словно из тумана. Эльмир помнил эту проведённую на мокрой траве ночь обрывками реальности, осколками боли и собственной гордости. Ему было больно, это было унизительно и неприятно, непривычно и так омерзительно. Если бы когда-нибудь ему сказали, что с ним произойдёт это, он бы только посмеялся в лучшем случае и прибил бы в худшем. Парень свернулся на траве, обняв колени. Больно. Страшно. Противно. Лес был беззвучен, даже ветер умолк и не играл травой, не скрипел ветвями. Тишина была гнетущей и пугающей. Эльмир слышал только удаляющиеся шаги в своей голове, шуршащие травой, и собственные всхлипы, реальные, настоящие. Его плечи подрагивали от рыданий, пальцы царапали землю, вырывая траву с корнями и сминая. Хуже он ещё никогда себя не чувствовал, всё тело болело, а Эльмир же просто ненавидел себя. Он презирал не своего насильника, а самого себя; он поплатился за свою опрометчивость и недальновидность. Кое-как поднявшись на дрожащих руках, Эльмир нашёл свою откинутую в сторону одежду и почти без сил натянул на себя. Забившись под ствол дерева, он опёрся о него спиной, и обнял себя, подрагивая от холода и предрассветной сырости, касающейся кожи. Нужно возвращаться в лагерь, пока его отсутствия не заметили; но так страшно снова встретиться взглядом с Галахадом, так немыслимо страшно. Рана болела сильнее, Эльмир прижал руку к боку и поплёлся обратно на подгибающихся ногах. Он обернул вокруг шеи свою повязку, как платок, чтобы прикрыть синяки на плечах. Вернувшись к тому месту, где он мог бы мирно спать всю ночь, он устало присел, откинув голову и прикрыв глаза. Эльмир не знал, что он будет делать дальше, но прекрасно знал, что Галахад не сумеет сдержать свой длинный язык и вскоре весь Стронгфорд узнает о случившемся. Парень понимал, что не сможет выдержать позора, не сможет смотреть Стражам в глаза. Утром было решено возвращаться в столицу, Стражи быстро собирались. Они совместно решили, что лучше вернуться ни с чем, но живыми, чем не вернуться вообще. Тея подошла к спящему под деревом Эльмиру и нерешительно потрясла за плечо. Она заметила, что он измотан, выглядел он так, будто не спал всю ночь. Парень полулежал, уронив голову на грудь, светлые волосы спадали на лицо. Он почувствовал сквозь дрёму, как чьё-то тёплое приятное прикосновение выдёргивает его из сна и медленно тянет вновь в реальность. Перед глазами всё плыло, голова кружилась, рана на боку болела сильнее. Эльмир нехотя разлепил глаза и удивлённо уставился на Тею, будто не узнал её. — С тобой всё в порядке? — девушка обеспокоенно оглядывала его. — У тебя жар, — она приложила ладонь к его лбу. — Всё нормально. Мы возвращаемся? — Эльмир заметил, как Астарот заливал костёр водой, а Артемис с Галахадом спорили, кто же из них понесёт весь груз. — Да. Мы решили вернуться, пока нас не настигли эти твари, — Тея развернула его лицом к себе за подбородок. — Точно всё хорошо? Выглядишь неважно. — Прекрати относиться ко мне, как к ребёнку, — песчаный лучник был раздражён её безмерной заботой. Он поднялся, с силой вцепившись в кору и ободрав её ногтями, и только чуть заметно зашипел от боли. — Ну, как знаешь, — от внимания девушки не ускользнуло то, как он кусал губы и жмурился. — Если что — обращайся. Эльмир не понимал, почему Тея всегда относилась к нему хорошо, почему поддерживала и пыталась помочь. Порой её опека бесила, парень злился, а на самом деле пытался скрыть то неловкое чувство, что испытывал всякий раз рядом с ней. Тея никогда не обижала и не задирала его, вообще, ко всякому существу относилась как к равному, стремилась унять боль всякого. Эльмир не знал, зачем она это делает. Ему было стыдно вспоминать, но, когда он только прибыл в Стронгфорд, именно Тея успокаивала его всякий раз, когда его обижали. Она единственная спокойно приняла его в команду. «Неудивительно, она же как-то терпит этого вредину Кая» Спустя несколько дней обратного пути Стражи были в столице, где их товарищи уже ждали их. Не без разочарования они встретили известие о поражении. Эльмир не остался с ними, глядя на их заинтересованные лица, он скрылся в своей комнате и запер дверь изнутри. Вернувшись, он сразу же, оставив пару клинков у стены, рухнул на постель и уткнулся лицом в подушку. Он так мерзко чувствовал себя, не хотелось никого видеть. Эльмир наблюдал из окна, как Стражи, вернувшиеся к своим тренировкам, отпустили наконец неудавшихся героев. Никто не заметил его отсутствия, да это и к лучшему. Парень просто не смог бы спокойно отвечать на расспросы и обязательно сорвался бы. Эльмир был слишком осторожен, чтобы так показать себя, чтобы так низко выглядеть в их глазах. Его пожирало чувство презрения к себе, песчаный лучник ворочался с бока на бок, шипя от боли, но не мог найти покоя. В этой тесной комнате он ощущал себя словно в тюрьме, дыхание перехватывало. Хотелось вырваться на свободу и улететь прочь, даже не оглядываясь. Однако боль приковывала его к земле, не давая взмыть даже его мыслям. Темнело, Эльмир пустым взглядом окинул комнату, в углах которой уже собиралась тьма. Тени, отбрасываемые на стены, пугали. Никогда ещё он не чувствовал себя более одиноким, брошенным и униженным. Погасшие золотые глаза остановились на брошенной в угол дорожной сумке. «Хочу уйти. Но я не могу — они сочтут это побегом. Чёрт, чёрт, чёрт. Чёрт! Хочу больше никогда не видеть их всех!» Обняв колени, он так и уснул, погрузившись в свои мысли и воспоминания, тянущиеся за ним и приковывающие его будто цепями. Опустевшие к вечеру улицы маленького городка в пустыне, остывающая каменная мостовая под босыми ногами, невыносимая жажда. Звон чужих монет в кармане, страх, трепещущее от бега сердце и затаенное дыхание. Боль, нескончаемая, острая, невыносимая. Сырые стены тесной грязной камеры, полусгнившая отвратительная солома под измученным избитым телом и железная решётка, отделяющая от свободы. Эльмира передёрнуло во сне от ужаса, он дрожал, но всё никак не мог проснуться, будто сон был реальностью, а реальность — сном. Впервые вышел из комнаты не под покровом ночи он только спустя несколько дней после возвращения. Стражи озадаченно глянули на него, отмечая про себя его изнурённый вид, но никто ничего не сказал. Эльмир поймал на себе тяжёлый взгляд Галахада и отвернулся. Парень не мог смотреть ему в глаза, подавляя дрожь. Поняв, что никого нет рядом и до них нет никому дела, рыцарь подошёл к нему и пригвоздил к стене за плечи. Эльмир зажмурился, затаив дыхание. — Тебе же страшно, — Галахад насмехался. — Вовсе нет, — Эльмир попытался отпихнуть его от себя. — Я тебя не боюсь. Ты мне противен, — слова его были полны яда и злобы. Рыцарь посмеялся и влепил ему пощёчину. — А ты докажи, — насмешливо прошептал он ему на ухо, склонившись к нему и слыша его учащённое сердцебиение. — Докажи, что ты не ничтожество. Сразись со мной и докажи. Эльмир не боялся поединка со своим обидчиком, он был уверен в победе. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, поглядывая на разгорячённого азартом Галахада. Тот бросился на него первым, размахивая огромным мечом. Эльмир ускользал от него в сантиметре от удара, словно песок. Его обступали его песчаные копии, точно так же безмолвно насмехающиеся, с такими же наглыми глазами. Рыцарь, не жалея, атаковал всех их сразу, но так и не задел настоящего Эльмира; он, уклоняясь, всякий раз оказывался у него за спиной. Парень не давал противнику обмануть себя, отражая его удары мечом и умело выдерживая их. Песчаный лучник, изрядно измотав противника и почти без потерь избежав даже его Стальные Небеса, был близок к победе. Он видел, что Галахад уже в бешенстве, ведь тот не любил проигрывать, и продолжал раззадоривать его. Рыцарь, страстно не желающий проиграть ему, решил тоже воспользоваться хитростью. Он готовился к очередной атаке, Эльмир встал в позицию защиты, Галахад оттеснял его всё дальше. Песчаный лучник отходил назад, находясь на безопасном расстоянии. Не заметив крупного камня, не понятно откуда вообще и по чьей невнимательности оказавшегося на тренировочной арене, Эльмир споткнулся о него и, не удержав равновесия, рухнул на песок, выронив клинки из рук. Галахад занёс в ярости меч над поверженным соперником и тому лишь чудом удалось за мгновение до удара избежать его, дёрнувшись в сторону. Меч с силой вонзился в песок, поднимая клубы пыли, острое лезвие вспороло кожу на плече Эльмира, не травмировав серьёзно. Эльмир тяжело дышал, сердце его выпрыгивало из груди, он признался себе, что испугался. Самым неприятным было то, что он проиграл. Парень поднялся и отряхнулся от песка, а потом поднял свои клинки и взглянул на зло смеющегося ликующего рыцаря. — Слабак, — коротко сказал он и ушёл. Эльмир почувствовал на себе осуждающие взгляды Стражей, всех тех, кто был здесь. Он был обижен и расстроен. Парень ушёл и заперся в своей комнате. Чувства переполняли его: злость, ненависть, презрение к себе. Рана на плече болела, посмотрев, Эльмир увидел, что кровь лентами сползает по его руке вниз. Кое-как перевязав себе плечо, он растянулся на неудобной постели. Тело болело после поединка, он чувствовал себя ещё более униженным и подавленным. Эльмир всё сильнее задумывался о том, чтобы уйти. Конечно, идти ему некуда, но даже мысль о том, чтобы бесконечно кочевать по Доминиону была для него куда приятней, чем жить здесь и терпеть постоянные издёвки и насмешки. «Нельзя. Я не слабак, чтобы убегать» Однако его терпения хватило ненадолго. Издёвки продолжались, Галахад всегда оказывался рядом в момент неудачи, и Эльмир чувствовал себя всё хуже. Ему надоело хихиканье у него за спиной и открытые насмешки Стражей. Стараясь подавить в себе злость и разочарование после очередного позорного проигрыша Исмаилу, Эльмир с презрением поглядывал в сторону Стражей. Он не понимал, что с ним происходит и почему он всё ещё не может взять себя в руки. Заметив мило беседующих Галахада и двоих незнакомых ему девушек, Эльмир с откровенной ненавистью отвернулся и попытался сделать вид, что не замечает их. Однако сам он не был не замечен. Нарочно прошептав своим спутницам что-то слащаво-пошлое, он засмеялся вместе с ними, вызывающе бросая взгляды в сторону песчаного лучника. — Эй, Эльмир! — парень вздрогнул, но всё же максимально невозмутимо обернулся и заметил, что рыцарь, отлынивающий от тренировок, был изрядно пьян. — Может, хочешь занять её место сегодня ночью? — Галахад показательно притянул одну из девушек к себе за талию. После его слов обе девицы снова засмеялись, так непристойно и развязно. — Предпочту отказаться, — внутри всё бушевало от ярости. Снова пытается задеть, снова по больному, снова успешно. — Мне не нравятся такие развлечения. Не слыша омерзительных смешков в свой адрес и не глядя на глупые улыбки на их лицах, Эльмир ушёл. Это был его предел, больше он не мог терпеть. Здесь, в Стронгфорде, ему больше нечего делать. «Если он не заткнётся, скоро каждый прохожий будет узнавать меня на улице. Нужно исчезнуть» Эльмира пугала мысль, что, возможно, в городе кто-то уже знает о произошедшем. Его пугало то, что Галахад, имея знакомых чуть ли не по всему городу, мог намеренно растрепать это всем, просто так, чтобы уколоть побольней. Этот город встретил его неприветливо ещё тогда, когда он только прибыл, и теперь так же неприветливо провожал. Парень твёрдо решил для себя, что ему здесь не место.