Shoot Out

      Тэхён мерил шагами маленькую комнатку, как-то слишком нервозно разворачиваясь и вслушиваясь в шипение рации. Группа только оторвалась от мертвецов и нашла убежище в одном из полуразваленных домов, но сидеть на месте, пока самый младший где-то там бродит в темноте, Ким был ненамерен.       Юнги опомнился, когда Кима уже не было в комнате. Старший не привык к таким забегам, не был физически силён, зато считал своим главным оружием ум — каждому своё, как говорится. Вот только в месте, где в первую очередь понадобится физическая сила, ум не шибко помогал.       Мин стал осматривать заброшенную однокомнатную квартирку, входные двери которой вообще держались на честном слове. Кухню и комнату разделяла только низкая перегородка, да и о том, что это когда-то была кухня, говорила только разломанная газовая труба. Старшего носило с одного конца комнаты в другой, точно также как и Ви чуть ранее, будто бы сама комната сводила с ума. Они остались одни и без рации. Джин и Джун чёрт знает где, Тэхён умчал на поиски, возможно, уже мёртвого Чонгука. Мин недовольно фыркнул, после чего нахмурился — ему снова не нравилась ситуация, в которой они оказались. Где-то что-то зашуршало — то ли ветер, то ли гости. Ни один из вариантов не радовал, а мысль о последнем и вовсе заставляла ощутить табун мурашек. Желания общаться с Бомгю не было, зато было отчаянное желание выжить. Юнги уже казалось, что он сойдет с ума в тишине, нарушаемой отдалённым мычанием, скрипами и капанием воды, как младший внезапно выдал: — Я так хочу есть, — на парнишу до сих пор действовало обезболивающее, что, к сожалению, не могло излечить его от нытья. — А ещё я должен принять душ. — Ты чё, принцесса какая-то? — с последней фразы Мин просто выпал. — У тебя должен быть сухой паек, и если не нравится грязная одежда, то голый ходи.       Чхве Бомгю только открыл рот, чтобы начать возмущатся, как тут же слова застряли в горле, и парень завертел головой в надежде найти свою сумку. Только той нигде не оказалось, видимо, он выронил её, когда Мин его подстрелил. Горе-охотник только ручками развёл, мол, не было времени тогда чужой багаж защищать, нужно было спасать задницы. — Тогда я сейчас сниму одежду, если мне не дадут принять душ, — с новой силой закапризничал Бомгю, вскакивая и уже готовясь стянуть с себя футболку, но тут же стушевался, посмотрев на старшего взглядом провинившегося щенка. — А у тебя есть еда?       Мин Юнги выдохнул — ну, он точно ребёнок, пусть и старше Чонгука на год. Блондин бурчит, нехотя доставая из рюкзака галеты и швыряя их в парня со словами, мол, пусть раздевается, может хоть послужит пугалом от зомбарей. Богатенький мальчишка, запихивая сухие галеты за обе щёки, только продолжал хвалиться своим спортивным телом, мол, няньки его, такого распрекрасного, чуть ли не вылизывали за красоту неземную. Сам Мин далеко не считал себя привлекательным, не особо ухаживал за внешним видом, да и радости в этом не видел. Так и ходил — кожа бледная, как у трупа, волосы чёрные, как воронье крыло. Его всё устраивало, устраивало и то, как Ким Сокджин путает пальцы в этих волосах, как оттягивает их на затылке и как ведёт ноготком по бледной шее, оставляя красные следы. Мягкие губы Сокджина оставляют бордовые отметины. И тут Юнги словно ледяной водой окатило от ощущений, сердце забилось, а в висках застучало. «Только не снова», — он устало потёр переносицу, пытаясь прогнать старые ощущения. Чёрт его дёрнул раз за разом высветлять волосы, чёрт его дёрнул ненавидеть всё в себе. Всё, что Сокджин считал привлекательным. Чёрт его дёрнул снова полюбить и самому всё разрушить.       А Чхве Бомгю продолжал бахвалиться собственными достижениями, зачем-то добавляя, как он искусен в постели с мужчинами. Снова и снова в насмешку повторял, мол, а чего добился Юнги-хён. — Я убил ребёнка и трахаюсь только с бабами. Отсох? Вот и всё. Жри галеты и молчи! — эти слова застряли в головах обоих, создавая тяжёлую атмосферу, будто вскрыли старую гнойную рану. — Это шутка была, — спустя какое-то время буркнул поникший Бом. — Хуютка! — которую Мин явно не оценил. — Хотел жрать — жри, так чё тут спектакль устраивать? — Не указывай, что мне делать, — опять закапризничал ребёнок, подскочив с места, словно ужаленный. — Вот сейчас возьму и пойду на помощь к Чонгуку!       Вот только не успел он и шагу сделать, как Мин схватил неугомонного ребёнка за шиворот, бросая на диван. — Да прижми ты уже свои булки, хватит шастать с больной ногой, а то сделаешь только хуже, — Юнги кое-как уложил брыкающегося Чхве на диван, лицом в подушку, а после сел на его спину, прижимая к дивану, ведь у того явно шило в одном месте. — Лежи, пока я тебе голову не прострелил. Раз уж такой активный, то уже ничего не болит? Я вот за тебя ответственность несу, так что будь добр, успокойся и лежи смирно.       Мелкий ещё какое-то время продолжал вырываться, по-детски выкрикивая, что будет жаловаться Тэхёну и Чонгуку. Вот только Мину всё равно на его капризы, Бомгю для него только боль головная. Действительно, думалось, надо было пристрелить мелкого ещё в лагере, чтобы здесь проблем не доставлял. Папка его решил жизни научить, как же! Раз хотел избавиться от сына, то надо было делать это по-другому. Юнги и не заметил, в какой момент Бомгю обессиленно захныкал. — Я такой бесполезный, — Мин растерянно посмотрел на мелкого, даже не зная, что делать — слёз он, ну, никак не ожидал. Но тут парниша, будто бы обезумев, закричал что есть силы: — Ну всё, ты достал, — скидывая с себя старшего. Хромая, он открыл и без того хрупкую дверь и вновь заорал: — Тэхён, меня тут убить хотят!       Юнги перепрыгнул за диван и сильно приложился головой о стену, а крик младшего вызвал просто дикий ужас. «Этот мелкий уёбок», — нервы начали сдавать, ибо в самую хрупкую стену начали стучать. Парень быстро перескочил через диван обратно, спотыкаясь об него и хватая мелкого за шиворот. — Придурок малолетний, нахуй горло перережу, если первее не сдохну, — шипит он, вырубая Чхве ударом в нос.       Воспользовавшись секундной слабостью, Мин подхватывает мелкого и волочит в пыльную кладовку. Замок был сломан, но старший подпёр дверь двумя сломанными тумбочками и вернулся к обездвиженному телу. — Умоляю, только молчи. Я не хочу умереть, ясно? Нам хана, если ты хотя бы пискнешь, — от напряжения руки дрожали как у больного, а стук в ушах мешал думать.       Голова кружилась от удара, полученного ранее, но Юнги судорожно просил себя не вырубаться. Не время спать, когда твоя жизнь вот-вот может оборваться, а ты и не заметишь, ибо всё проспал. Нет, проспать конец света или собственную смерть — это, несомненно, мечта, но воплощать её не хотелось. Веки тяжелели, а место удара пульсировало, лихорадило как-то, а по шее что-то потекло. Пот, подумалось сначала, ведь при таком стрессе это было бы логично, но чуть погодя Мин Юнги понял, что это была кровь. Он уже начал вырубаться, как послышался лай. «Зомби-собаки только не хватало», — он инстинктивно прижал к себе младшего, чтобы хоть как-то защитить, но в дверь начали ломиться. Два точных удара, и деревяшку, которая, по идее, должна была их защитить, снесло с петель и разломало в щепки. Юнги пьяно целится куда-то вперёд и уже вообще ничего не видит, как кто-то ногой выбивает его последнюю защиту, а собака настороженно рычит. Мин слышит щелчок тумблера и монотонно выдаёт: — Не стреляй, мы не заражены, — уже стало понятно, что это человек, но не кто-то из их группы. — Если хочешь, сам убедись.       Незнакомец недовольно цокнул языком, но оружие не опустил. Наскоро осмотрел сначала Бомгю на предмет пульса, жара и укусов на руках или ногах, затем грубо начал вертеть руки Юнги, будто бы надеясь найти что-то. Кровь на затылке его насторожила, и вот к голове Юнги уже приставлено дуло. — Приложился, видимо, когда падал, — пояснил блондин. — А этого пришлось вырубить, ибо много орал.       Незнакомец выслушал его, поднялся, но всё ещё держал на прицеле. — Без резких движений, иначе моя собака нападёт, — было слышно, как щёлкнул предохранитель, и парень убрал оружие. — Ну и где ваша группа?       Мин Юнги выдохнул, облизывая нижнюю губу и подмечая, что уголок пощипывал. Присутствие собаки напрягало не меньше, чем нахождение под прицелом. Животных Юнги из принципа не любил, как не любил и зомби. Он попытался медленно встать и для начала попросил воды, что валялась возле дивана. На удивление, незнакомец оказался очень даже любезным, и вот в старшего прилетает увесистая бутылка. — Мы разделились на группы, — придя в себя, он начал говорить. Всё же скрывать было нечего. — Одна пошла в другую сторону, а мы сюда. Наткнулись на зомби, и одному из нас пришлось их отвлекать. Как пришли сюда, третий пошёл на поиски потерявшегося, но я сомневаюсь, что он вообще жив. Слышал же взрыв? Вот и вся история, — Юнги сделал пару жадных глотков и следом вылил остатки из бутылки на голову, желая промыть рану. — А рация? — спросил незнакомец. — У них всё, нас только с сумками оставили, — наконец к Мину мало-мальски вернулось зрение.       Незнакомец тут же начал причитать и сетовать на «гениальное» решение разделиться. Тут в целой компании не удалось выжить, а они ещё и на группы разбились — самоубийцы, не иначе. Почему не пошли вообще по одному в разные части города? Зомби бы больше мяса досталось. — Я знаю, что это было глупо, но я первый раз на подобной вылазке, поэтому ничем не управляю, — Мин Юнги совсем был плох, а незнакомец слишком любезен, раз решил обработать и забинтовать тому голову. — Кстати, а как ты тут выжил? Я думал, что нас первых сюда послали.       Боец медленно опускается на дощечку и поглаживает собаку по голове, пока та наблюдает то за одним незнакомцем, то за другим, который всё ещё в отключке, никак не обращая внимания на своего хозяина. Дир слишком осторожен и не намерен подвергнуть парня опасности, даже если тот вполне уверен в своих собеседниках. — Вы — второй отряд, который отправили подыхать, ясно? — незнакомец усмехнулся как-то горько. — Моя группа погибла ночью где-то пару месяцев назад… По моей ошибке, — он говорил последние слова с какой-то тяжестью и начинал тереть переносицу.       Эта новость вводила в некоторое замешательство, ведь о таком на брифе, вроде как, должны были говорить. Да и тем более, если прошлая вылазка была неудачной, то не лучше ли пересмотреть план и просто сбросить на город бомбу? Да, это решение казалось вполне разумным для такого безумного мира. — А как звать-то тебя? — наконец решил спросить Юнги. — Джей Хоуп, — было ему ответом.