Лёгкое мерцание

Ава чертовски устала. Ноги болят от красивых туфель на каблуке, послать бы их к черту, но дурацкий дресс-код на работе не позволяет это сделать. Она сидит на скамейке после ночной смены, блаженно вытянув ступни и шевеля пальцами ног. Лодыжки ноют, но с этим ничего не сделаешь, пока она не доберётся домой. Ава даже уже злиться не может, потому что она устала. Каждый день после работы клянётся, что найдёт другое место, но… Так много «но», что голова разрывается. Ава трёт виски и стягивает резинку с волос. Тяжело вздыхает и тянется руками к ногам, пытаясь унять тупую боль в пояснице. Каждый чёртов день с восьми вечера и до восьми утра на ногах. Улыбаться клиентам, какими бы неприятными они ни были. Желание клиента — закон. Чёртов бар, чёртов начальник-жмот и чёртовы сучки, с которыми она работает. Айре снова вздыхает и тянется к сумке — за сигаретами. Закуривает прямо в раздевалке, плевать — пусть увольняют, Ава устала. Бесконечно гудящая голова и ненавистные поездки на метро в душном, забитом людьми вагоне. Каждый раз Ава сцепляет зубы и терпит вторжение в свое личное пространство. Терпит толчки в бок и не только, отдавленные ноги, наваливающиеся тела только потому, что денег на нормальный транспорт не хватает. Взрослая жизнь. Прелестно. Ей, медалистке с красным дипломом, прочили великолепную работу и карьерный рост. А что теперь? Теперь она работает в дешёвом баре и даже не в роли управляющего. Отвратительно. Сплошное разочарование. Ава докуривает сигарету, тушит её об скамейку и кидает бычок прямо на пол. Не то чтобы ей нет дела до чистоты пола, просто сегодня моет её «любимая» напарница, которая в первый же день работы вывалила в шкафчик Авы мусорное ведро. Маленькая месть, хотя даже это не поднимает ей настроение. Айре собирается с силами, стягивает с себя ненавистную форму и швыряет на скамейку. Надевает потертые джинсы, рубашку, втискивет ноги в заношенные кроссовки. Деньги у неё на новые есть, но обувь эта самая любимая и удобная. Ава трёт воспаленные глаза и аккуратно вешает форму на вешалку. И туфли ставит ровно, хотя, по-хорошему, выкинуть бы их в мусорку. Щёлкает замком, закидывает рюкзак за спину и уходит. Улица встречает утренней прохладной и торопящимися на работу людьми. Забавно. Все идут на работу, а Ава - домой. В осточертевшую съемную квартиру, пустую и холодную. Сейчас лето и это в плюс, но зимой в ней жить просто невозможно. Но Айре живёт. «Существует», мысленно исправляет она себя. Она заходит по пути за молоком. Застывает в нерешительности перед стеллажом с алкоголем. Может взять? Вино, мартини, виски? Одну, две или три? До зарплаты две недели и деньги ещё есть. Ава качает головой и уходит в другой отдел, а потом все же возвращается и берет две бутылки вина. Пить в одиночестве — прямой путь к алкоголизму, но разве её жизнь недостаточно скатилась на самое дно? Продавщица недоверчиво всматривается в лицо, и Ава вздыхает — давно уже не восемнадцать — достаёт паспорт и просит ещё пачку сигарет. Квартира ожидаемо встречает пустотой и тишиной. Ава раздражается и швыряет обувь в угол прихожей. Она бы и рюкзак кинула, но в нем вино. Айре включает радио на полную, скидывает вещи и запихивает их в стиральную машинку. Бегло радуется тому, что живёт одна — по дому можно ходить как угодно. И мысленно рисует плюсик в списке. Правда минусов больше, чем плюсов, но надо ведь везде находить хорошее. По радио крутят «Грабли» Нойза и Ава задумчиво сидит на табуретке на кухне. Когда все успело прокатиться по наклонной? Может, в тот момент, когда она не добрала всего пары баллов для того, чтобы поступить в универ на бюджет? Или когда она пошла на работу, пытаясь заработать на учёбу? Может быть, когда она перестала успевать делать задания из-за ночных смен? Вспомнился ректор, с острым хищным профилем и злыми глазами. На все её объяснения и обещания закрыть все долги он ответил только — «я все понимаю, мисс Айре» — и подписал приказ об отчислении. Ава вздыхает. В микроволновке греется позавчерашняя гречка. Она ей надоела до одури, но Ава слишком устала, чтобы сегодня готовить. Она набирает ванну — горячая вода на грани терпимости, добавляет туда масло мелиссы и с блаженным вздохом опускается в неё. И даёт, наконец, выход эмоциям. Ава плачет от бессилия, отчаяния и ощущения тупика. Плачет от злости и одиночества. Ава лежит на холодном полу и смотрит на чёртову мерцающую гирлянду. Новый год давно прошёл, а она так и осталась висеть. В комнате полумрак — задернуты шторы. Диван разложен, простыня и одеяло скомканы, а кругом бардак. В темноте его не так сильно видно и в этом тоже есть свои плюсы. Ава снова курит. И ей лень искать пепельницу, поэтому она плюнула и стряхивает прямо на пол. Бутылку вина Айре допивает незаметно для себя. В голове туман и в руках почему-то оказывается телефон. Она набирает заученный до каждой цифры номер и считает гудки. Пока просто в своей голове, ведь кнопка вызова ещё не нажата. Сердце пропускает удар, а гудки слышатся уже реально. Ава ругает себя, но сбросить не может, потому что нужно уже поставить точку. И будет лучше, если трубку не возьмут. Ава начинает задыхаться, когда в трубке звучит хриплое «алло». Она молчит. Столько раз представляла этот разговор, а теперь и сказать нечего. — Привет, — сипло произносит она и, чтобы справиться с волнением, закуривает сигарету. — Ава? Так, подожди, только не сбрасывай на этот раз, — говорит он, когда она уже готова нажать на отбой. — Я просто хотела услышать, — почти шепчет она, пытаясь вспомнить, что же хотела сказать дальше, но мысли путаются и Ава замолкает. — Погоди, ты пьяна? — Совсем чуть-чуть, — выдавливает из себя смешок. — Мне просто немного… — Я понял. Адрес говори. — В его голосе слышится улыбка и Ава понимает, как она скучала по этому. Он приезжает минут через двадцать. Ава пытается встать, чтобы открыть дверь, но голова кружится и она падает где-то на полпути к коридору. Слышится щелчок замка и шаги. — О боги, Ава… Один поднимает её с пола, на секунду прижимается губами к виску и несёт на кухню. Сажает на табурет и, убедившись, что она не упадёт снова, набирает в кружку воды из кулера. Она жадно приникает к кружке. А потом понимает, что её сейчас стошнит. Арроу понимает все без слов. Он придерживает волосы, пока её желудок не исторгает все. Перед лицом снова возникает кружка с водой. Ава выпивает все. — Вот умница, а теперь давай умоемся. Один помогает ей, а после подаёт полотенце. Подхватывает на руки и несёт на диван, расправляет скомканую постель. Он шепчет что-то ласковое, водит пальцами по щеке, перебирает волосы. Ава говорит все, что в голову придёт, и цепляется за его рубашку. Он пахнет сигаретами и парфюмом с древесными нотками. И этот запах успокаивает, будто бы снимает всю тяжесть с сердца, и она смеётся от лёгкости, которая кружит голову. Тянет его к себе, касается губами щеки, уголка губ, но Один отстраняет её. — Ты не в себе, Ава, пожалуйста… Она тихо вздыхает и снова смотрит на гирлянду. Он снова гладит по волосам, напевает какую-то песню, и Аву клонит в сон. Утро встречает похмельем. Рядом спит Один, обняв её поверх одеяла. Сопит ей прямо в ухо, тепло и щекотно. Аве безумно стыдно. Она пытается выползти, но Арроу притягивает обратно. — Почему ты вечно пытаешься от меня убежать, — бормочет он сквозь сон. — Я тоже скучал. Ава замирает. Сердце начинает колотиться как безумное. Её вдруг охватывает ощущение правильности. Так и должно быть. Надо было позвонить ему ещё раньше, и тогда, быть может, все сложилось бы по-другому. — Не убегай больше. — Он смотрит на неё в упор своими глазами-угольками, и у Авы что-то переворачивается внутри. Она обнимает в ответ и обещает: — Больше не буду. — Меньше тоже не надо, — говорит Один, улыбаясь.