Гнев Артемиды

Очередной раскат грома сотрясает стены спальни. Сяо резко вскакивает на кровати. Он оглядывается по сторонам, задыхаясь. Лоб покрывает холодный пот. В горле пересохло, и во всём теле загудели кости. Он моргает несколько раз, чтобы осознать происходящее. Он лежит на своей небольшой кровати, в своей небольшой комнате. Рядом стоит рабочий стол, заваленный учебными принадлежностями. Стекла окон покрывает серая вода, на улице идет сильный дождь. Он опускает голову и видит на коленях старую потрепанную книгу. “Мифы Древней Греции” Сяо ошеломленно выдыхает. ― Сон?... Он вспоминает о Лукасе, оборачивается на соседнюю кровать и видит его перекошенную сонную рожу. Лукас держит в руках джойстик, облокотившись о стену и спит. Его ноутбук перегрелся и выключился. Сяо спускается со своей кровати, подходит к окну и выглядывает. Простая улица. Его город. Его страна. Он берет на всякий случай телефон и смотрит время: 7:21, 10 октября 2018 г. Сяоджун присаживается обратно на кровать. Невольно он касается ладонью шеи и потирает её. Неприятное чувство всё ещё отдается в костях, и в голове, и особенно где-то в глубине души. Он резко хватает книгу и начинает листать страницы в поисках знакомых имён. Сначала выискивает Ахиллеса, потому что это проще всего, листает-листает, останавливается и шепчет: ― Агамемнон… Сяо чувствует, как у него сжимается сердце. Перелистывает ещё пару страниц и находит по порядку: Клитемнестра. Калхант. Ахиллес. Эфианасс. “Своим предводителем ахейские вожди выбрали Агамемнона. Вышли они к берегу моря и, прежде чем сесть на корабли, стали приносить жертвы богам, прося их о помощи и поддержке. Вдруг из-под алтаря выполз кроваво-красный змей, взобрался на платан, где гнездилась птица с восемью птенцами. Змей проглотил птенцов и превратился в камень. Потрясенные увиденным, стояли в растерянности воины. Но вещий Калхант распознал знак богов: — Нас ждет нелегкая борьба. Победа придет лишь через девять лет после начала осады Трои. Воодушевление охватило воинов. Сели они на корабли. Но из-за отсутствия ветра ни одна галера не могла сдвинуться с места. Ропот поднялся среди воинов. И снова обо всем догадался прорицатель Калхант: — Это Артемида гневается на Агамемнона за то, что он убил ее священную лань во время охоты. Прежде чем отправиться в поход, он должен искупить свою вину — принести в жертву любимого сына Эфианасса. В глубоком отчаянии послал Агамемнон гонца к жене Клитемнестре с просьбой привезти сына, которого он будто бы хочет обручить с лучшим своим воином Ахиллом. Ни о чем не догадываясь, прибыл Эфианнас с матерью Клитемнестрой в Беотийскую гавань, где стояли корабли. Лишь в день венчания он узнал, что ждет его не свадьба, а смерть. Подводя сына к алтарю, Агамемнон завязал ему глаза. И занес над Эфианассом нож прорицатель Калхант. Жертвенник окропился кровью. В то же мгновение вопль вырвался из уст Клитемнестры. Но уже не прекрасный Эфианнас, а белая лань лежала на алтаре, истекая кровью. Артемида забрала обещанный дар себе, сделав Эфианнаса одним из божественных существ. Паруса кораблей наполнились попутным ветром и флот Агамемнона смог отплыть на войну. Через 10 лет Агамемнон одержал победу и возвратился домой. Он сумел выжить на войне, но нашел смерть в собственном доме. Клитемнестра не смогла простить мужу смерть любимого сына. Во время безмятежного сна, она перерезала ему горло.” Потрясенный Сяо положил книгу на колени и поднял голову, уставившись в одну точку. Внутри было странное чувство; шок, страх, но вместе с тем грусть и тоска. ― Она отомстила за меня, ― прошептал Сяо, скользнув ладонью по книге, и за окном раздался гром. Лукас на соседней кровати очнулся. Он поморщился, произвел сочный зевок и стал разминать шею. ― О, привет, ― пробубнил, замечая Сяо. ― Ты че такой… странный? ― Тебе что-нибудь снилось? ― выпаливает Сяо. Лукас чуть хмурится, ухмыляется и шмыгает носом. ― Наверно. Не знаю. ― Ничего? ― с подозрением переспрашивает. ― Я не помню. ― Что, совсем? ― Да че тебе от меня надо? ― Лукас встает с кровати и растягивает руки в стороны, ― Вот дерьмо, всё тело ломит. Как будто блин дрался с кем-то. Сяо замолкает разочарованно, расстроенно и закрывает книгу. Он делает глубокий вздох, не в силах примириться с тем, что это был всего лишь сон. Таких ярких и красочных снов не бывает. Кроме того, ведь он никогда прежде не читал миф про Эфианнаса. Откуда он мог бы знать, что там произошло. Откуда? Сяо падает обратно на свою кровать. Лукас, закрывая ноутбук, громко зевая и бубня что-то под нос, уходит в ванную. Разглядывая скучный серый потолок, пытаясь справиться с бушующими эмоциями и чувствами в своей груди, Сяо думает. Что же это было и что всё это значит? Ему становится так грустно от того, что это сон, хотя он совершенно точно никогда его не забудет. Не забудет, как въезжал на роскошной повозке в райскую Беотийскую гавань, как впервые увидел высокий и величественный храм Артемиды. Он будет помнить вкус нежной рыбы и сочных фруктов, вкус самого изящного и ароматного вина. Не забудет он также просторную спальню, украшенную пышными розами, окрашенную вечерним солнцем и сверкающее бриллиантами Средиземное море. Он будет помнить усыпанное звездами ночное небо и огромную холодную луну. Будет помнить прекрасную Клитемнестру, её нежные руки и её ласковых нимф. Все это он сохранит в своем сердце, чтобы вспоминать, возвращаться туда вновь и вновь. Может быть, однажды он даже напишет об этом рассказ. Может быть, он снимет свой фильм. Прикрывая глаза, Сяо раскидывает руки в стороны и внезапно вскрикивает, почувствовав тыльной стороной ладони что-то холодное, скользкое, липкое. Сяо вскакивает с кровати и ошеломленно застывает на месте. Среди простынь ничего нет. Он почти уверен, что почувствовал змею, но кровать пуста, совершенно пуста. Белые хлопковые ткани, не шелковые, скомканы и бездушны. Сяо наклоняется, проводит рукой, дергает за простынь и из складки выпадает маленькая бутылочка. Прозрачный пузырёк с жидкостью, на крышке которого написано:

“Всё вернётся на свои места”.