Ruby200

Он сел рядом со мной на стул, положил свои тонкие длинные пальцы на клавиатуру и начал прописывать код. Попутно объясняя материал он все плотнее прижимался ко мне сбоку, будто бы слегка наваливаясь, а рука его то и дело перемещалась с клавиатуры на мышку задевая мою так, что я чувствовала нежность прикосновения его точеных пальцев. Вскоре он так увлекся процессом, полностью погрузившись в мир нулей и единиц, что казалось и забыл о том, что я нахожусь рядом. Все это время я с жадностью смотрела на него, на кисти его рук, скользящих по клавиатуре, на острые и правильные черты лица, соблазнительные скулы. Но стоило ему повернуться ко мне, чтобы задать вопрос, как я тут же прятала взгляд в пол и смущенно отворачивалась, глядя куда-то в сторону. Мне не хотелось бы, чтобы он узнал о моих желаниях, о моих тайных мечтах, о том, насколько сильно я хочу чтобы эти самые пальцы, так ритмично и бойко отбивающие несчастные клавиши стали моим наслаждением. Я уже давно представляю себе это, но ничего не могу поделать, я не умею соблазнять мужчин, а уж тем более преподавателей. К тому же, он кажется совершенно мной не интересуется, в его взгляде всегда читалась скука, или же он вовсе на меня не смотрел. Он остановился, оглянулся на меня, потом снова на монитор и будничным тоном спросил: - «Тебе здесь все понятно?» Я покорно кивнула. На большее не хватило сил. Он слегка улыбнулся, но с места не сдвинулся. — «Тебе точно все ясно или как всегда?» — Он сказал это с улыбкой, но какой-то совсем не обидной, скорее наоборот, преисполненной внимания и нежности. Это было слегка странно. Я снова кивнула и в тот же момент ощутила прикосновение его пальцев к своей руке. — «Если тебе будет непонятно, то можешь меня спросить, а пока посиди и напиши программу самостоятельно» — «Да» — Тихо ответила я и принялась за работу. Я была уверена, что он отсядет от меня и пойдет заниматься своими делами, но он продолжал сидеть и сосредоточенно наблюдать за моими действиями. На самом деле, то что я делала было трудно назвать работой, мне пришлось импровизировать и останавливаться в замешательстве каждые 5 секунд, потому что тему я совершенно не знала и понимать не собиралась, сколько бы он ее не объяснял. Меня гораздо больше интересовало его близкое присутствие и его шикарные руки. Я представляла, как он нежно входит в меня своими мягкими и в то же время очень строгими пальцами, страстно лаская, щекоча клитор и вставляя их все глубже внутрь, пока я не дойду до оргазма. От этих мыслей мои щеки порозовели. Неожиданно, когда я задумавшись набирала бессмысленные знаки, ошибаясь и тут же стирая написанное, я вдруг почувствовала еще одно прикосновение. Он взял выпавшую из хвоста прядь моих волос и заправил мне за ухо. От этого, казалось бы неуместного и трепетного жеста я покраснела еще сильнее, а где-то снизу стало сладко пульсировать. В смущении я подняла взгляд и встретилась с его. Его губы были слегка приоткрыты, глаза смотрели на меня внимательно и осторожно. Я совсем смутилась и отвернулась к окну. — «Ты чего такая румяная?» — Почти шепотом спросил он и улыбнулся. В ту же секунду его рука вновь коснулась моей щеки. Он нежно провел ладонью по моему лицу, глядя прямо в глаза и тут же, почти незаметно, уронил руку мне на колено. — «Не знаю» — Также полушепотом ответила я, млея от его касаний и недоумевая одновременно. Пульсация снизу становилась просто невыносимой, как будто спящий вулкан готовился к своему пробуждению и магма внутри бурлила, заворачиваясь в единый мощный поток. Он все продолжал улыбаться, медленно придвигаясь все ближе, пока наконец его лицо не оказалось совсем рядом с моим. Я чувствовала движение его руки вверх от моего колена к бедру, такое чувственное, игривое. Его взгляд сделался томным. Вдруг он резко придвинулся ко мне вплотную и нежно дотронулся до моих губ своими. Одновременно с поцелуем его рука переместилась еще выше, почти до промежности и слегка сжала внутреннюю поверхность моего бедра, щекоча ее пальцами, а потом снова вернулась к колену. Поцелуй был нежным, почти невесомым, за ним последовал еще один, более смелый, и вот он уже впивается в меня поцелуем таким страстным, что я едва удерживаюсь на стуле. Его рука опять сжала мою ляжку, к ней присоединяется вторая, которую он кладет на мою талию, чуть пониже груди. Он поглаживает мою кожу через тонкую ткань рубашки и от этого мое тело покрывается мурашками. Я не против, я совсем не против. Его губы оказались мягкими, я ощущала его тяжелое, прерывистое дыхание, пахнущее терпким кофе. Он целовал меня долго, впиваясь в мои губы, то захватывая их, то отпуская, поглаживания делались все более чувственными, почти превратившись в хватку. Его ловкий язык курировал у меня во рту, пока наконец он не отстранился и затем последовали горячие, нежные поцелуи в шею. Шея вмиг вспыхнула вслед за лицом. Он прикусывал на шее мою кожу, а потом снова нежно целовал в это же место, словно извинялся, заглаживал свою вину перед ней. Мне стало невыносимо жарко, кажется, будто сам кабинет воспылал от наших огненных ласк. Я наконец осмелилась и вытянула руки на его плечи, сильнее прижимая преподавателя к себе. Вскоре его правая рука нежно ощупала мою грудь и в этот же миг он будто бы опомнился, отстранился от меня и резко вскочил. Мне стало дурно. Я не понимала, что происходит, но мне это нравилось. Я испугалась такой резкой перемены в нем, во мне сразу же вспыхнуло пламя сомнений: вдруг я сделала что-то не так? Может, зря я обняла его в ответ? Мысли были сумбурными и невыносимыми, но не успела я их подумать, как он быстро запер дверь на ключ, развернулся ко мне и стал выжидающе наблюдать. По правде говоря, это не было похоже на терпеливый и выжидающий взгляд, ожидание какой-либо реакции, скорее это было похоже на взгляд животного, хищника, у которого от близкой встречи с жертвой горят глаза и бурлит в жилах кровь. В его глазах читались безумие и смятение одновременно, но было видно, что первое давит сильнее. Я очнулась, быстро встала с места и также быстро, как пантера, почти в один прыжок дошла до него. Никто из нас не осмеливался что-то сказать. Я подошла ближе, и вот, безумие наконец взяло верх и он вновь притянул меня к себе, не успев кинуть взгляд на мое лицо. Мы слились в страстном поцелуе, в ходе которого его руки окончательно пустились в пляс по моему телу. Его пальцы сомкнулись сначала на моей талии, потом, как будто бы накатывая опустились вниз, начали гладить мои бедра, неистово сжимать их и снова гладить. Я готова была кончить от этой игры прямо здесь и сейчас. Он снова немного отстранился, огляделся на дверь — была закрыта точно, вздохнул и с облегчением и посмотрел мне в глаза. Мы стояли так, как двое обреченных на смерть, окруженных со всех сторон пропастью. Мы могли упасть в любой момент, это было бы грехопадение, величайшее, но столь сладкое, каким не может быть ничто иное, ни самый вкусный в мире шоколад, ни сахарная вата, каким может быть только сам грех. В моей голове со скоростью молнии проносились тысячи мыслей и падали со взрывом ядерной бомбы, давили на мозг, на совесть, так нельзя делать, так делать нельзя. В головах шла ядерная война. Казалось, будто время остановилось. Наконец, рассуждения оборвал вырвавшийся из-под контроля поток, который решил все, что случится дальше. Этот поток был сильнейшим приливом чувств, адреналина, возбуждения, огромным цунами всего и сразу. Он понимал, что может вылететь с работы, я понимала, что из-за меня это и может случиться, но похоть взяла власть в свои руки, а мы себя в руки друг друга. Он сам жаждал этого, жаждал так сильно, что невозможно было остановить игру, нажать на паузу, он начал играть легко, непринужденно, маясь, но все же смог пройти ее до конца. Его прикосновения, такие легкие и нежные в начале теперь превратились в тиски, готовые сдавить меня. Я, такая ранимая и смущенная, теперь превратилась в Лилит, истекающую от своего греха. Он не стал разрывать на мне рубашку, как это бывает в фильмах, не стал ртом срывать с меня белье, вместо этого он намеренно медленно и глядя мне прямо в глаза, чтобы я понимала, чтобы мы понимали что все это на самом деле, расстегнул первую пуговицу моей рубашки, а за ней вторую, третью. Он распахнул ее, я избавилась от предмета окончательно. Он снова впился мне в шею, как голодный вампир, стал прижимать к себе и тихо, едва слышно постанывать мне в ухо, будто бы не пил кровь уже 500 лет. Своими ловкими пальцами он расстегивает на мне лифчик и за долю секунды отбрасывает его в сторону. Я провожу рукой по его волосам, массирую, глажу затылок и уже не в силах противостоять тому, что случится. Он исступленно и с наслаждением прикладывается губами к моим торчащим соскам и нежно прикусывая каждый по очереди переходит в ложбинку между грудями, лаская кожу языком. — «Ты невероятно нежная» — Слышу я его голос, скорее напоминающий хрип — «Вы уверены, что нам надо делать это?» — Шепчу я ответ, скорее из вежливости, чтобы удостовериться в том, что упаду в эту бездну не одна» Вместо ответа он снял с себя свитер, который носил каждый божий день, и который, между прочим, мне порядком надоел. Мне открылось худое, слегка подкачанное мужское тело, солидное и жилистое. Он прильнул ко мне с прежней решимостью, быстро расстегнул ремень и протиснул правую руку мне в трусы. В комнате стало душно от наших тел. Я чувствовала, как сама готова протолкнуть его пальцы вовнутрь, как истекает желанием все мое естество, но все же предоставила ему возможность проникнуть самому. Он посмотрел мне в глаза, в них мерцали не то причудливые огоньки, не то бесы, но блестели они так ярко, что, казалось он тоже истекает изнутри. Я поцеловала его и в то же мгновение ощутила то, о чём так давно грезила, прилив наслаждения наполнил меня, он вошел в меня своими длинными пальцами. Я буквально задыхалась, жадно хватая ртом его поцелуи, перехватывая его дыхание, а он исступленно, даже жалобно постанывал, ощущая своей рукой мою киску. Он двигал пальцами все быстрее и быстрее, вначале слабо, будто издеваясь, затем сильнее, затем еще сильнее, пока наконец толчки не стали приподнимать меня на носочки, его пальцы действовали так же быстро, как появлялся код, который он печатал на своей клавиатуре каждый день. Только я была куда лучше какой-то клавиатуры. Он буквально управлял мной. Я тихо поскуливала ему на ухо от удовольствия, пока он сжимал мои ягодицы, боялась, что кто-нибудь может нас услышать, но все же не боролась с искушением завести его еще больше. — «Я вас хочу» — В порыве выпалила я, и этот порыв был встречен другим, точно таким же. В тот же момент преподаватель приподнял меня над столом и усадил прямо на него. Я не знала, в какой позе я хочу его больше всего, поэтому поддалась рефлексам и растянулась на столе. Он стянул с меня ботинки (как же с ними то?), затем брюки, громко звякнула пряжка, а потом с грохотом упала на пол. Он нежно, почти бережно снимает с меня остатки белья. Еще секунда, и я даже не успеваю увидеть (!), как уже чувствую внутри себя что-то куда большее, чем пальцы, что приносит еще одну волну удовольствия, сильнее в несколько раз. Она разливается по телу теплой струей, в тело врезаются тысячи маленьких иголочек, глаза закатываются сами собой. Я смотрю на него, скользя то вверх, то вниз по блестящей поверхности стола. Сейчас собью монитор. Ничего страшного. Его лицо напряжено, глаза сощурены, он вошел в раж. Я ощущаю его пульсирующий член каждой клеточкой, каждым нервным окончанием, меня бьют электрические разряды. Казалось, во мне не осталось места ни для чего другого. Мое лицо искажается от гримасы удовольствия, я подтягиваюсь к нему всем телом, извиваюсь, изгибаюсь, а он только сильнее сжимает мои бедра, водит рукой по груди и животу. Он припадает ко мне и целует, уже не страстно, скорее покорно, нежно, водит языком по губам и шее. Я кончаю. Я не в силах больше терпеть. Мои мышцы сжимаются, тело изгибается на последнем вздохе и я погружаюсь в негу. Он чувствует мой оргазм, чувствует мое удовлетворение и через несколько секунд заканчивает сам. Он успевает выйти из меня, в спешке подобрать лежащую на столе чистую тряпку, только что приготовленную для доски и тоже кончает. Его лицо я не вижу. Но я чувствую его искреннее облегчение. Он застегивает молнию, ремень, поправляет штанину и вновь притягивает меня к себе. Наше общее горячее дыхание, с запахом терпкого кофе наполняет аудиторию. Я прижимаюсь носом к его щеке. Он берет своей рукой мое лицо, поворачивает к себе и вновь припадает поцелуем, на этот раз самым нежнейшим, самым сокровенным и чутким. Игра пройдена. Победа. Программа работает без багов. Да как угодно это назовите. Он молча отстраняется, не глядя на меня передает мне белье и брюки. Я также молча одеваюсь, не успеваю надеть только рубашку, как его пальцы вновь касаются моей кожи. — «Ты безумно красива» - Говорит он и смотрит мне в глаза. На его лице застыла тень сомнения, жалости к самому себе. Только жалость это была не о том, что сделано, а о том, что он так глупо повиновался своим чувствам, такой зрелый и расторопный мужчина повелся как подросток здесь и сейчас. Наконец, он убирает руку и идет за свитером. Я застегиваю рубашку и стараюсь собрать остатки разума воедино. — «Мне кажется это был не просто секс между студенткой и преподавателем, ведь так?» — Так и не собрав вместе ничего воедино выпалила я. Мне хотелось продолжения. Я не против, я совсем не против. Он обернулся, и я с удивлением не увидела больше в его глазах ни тени сомнения. Он улыбнулся и ответил: — «Знаешь, Имярек, можешь не приходить ко мне завтра после пар. Приходи ко мне домой»