Bound hands

      — Сейчас ты у меня за всё ответишь, — дверная ручка бесшумно опустилась, и Сакура заговорщически улыбнулась.         Было далеко за полночь и в комнате, насквозь пропитанной алкоголем и табачным дымом, стоял полный мрак. К слову, на миссиях Сакура научилась привыкать к темноте мгновенно и теперь, окинув помещение заинтересованным взглядом, прищурилась и, не колеблясь, твёрдо шагнула вперёд. В её голове созрел невообразимо хитрый план, осуществить который нужно было немедленно.         «Вот ты и попался, Хатаке», — Сакура победно ухмыльнулась, заметив пьяное тело. Какаши мирно спал, раскинувшись на всей постели, и сладко посапывал.         Если бы не разбросанные пиалы от саке и пепельница с окурками, то вполне можно было подумать, что Шестой просто устал после тяжёлого рабочего дня.         «Чёртов Какаши! Это так вы с Гаем мерялись силой юности?»         Сакура вздохнула, пытаясь взять себя в руки и успокоиться, и сделала ещё несколько бесшумных шагов к кровати, но резко остановилась на полпути. Что-то впилось в её ступню, вызвав острую и неприятную боль.         «Что? Сакадзуки?! Хатаке, твою мать… Теперь тебе точно конец», — она зажала рот ладонями, чтобы не издать ни звука, про себя обматерив Шестого всеми красноречивыми словечками, которые когда-либо слышала от Цунаде.         Какаши резко пробормотал что-то нечленораздельное, потянулся, соблазнительно выгнув спину, и закинул руку за голову, замолкая. Сердце пропустило удар, и она испугано замерла на месте, не позволяя себе даже дышать. Ни в коем случае нельзя разбудить его, иначе коварный план потерпит фиаско.         Вздохнув, Сакура сжала в руке верёвку и в несколько широких шагов, оказалась возле большой кровати. В этот раз Хатаке не пошевелился, что придало уверенности.         — Сейчас ты у меня попляшешь, — прошептала она одними губами, рассматривая спящего Какаши.         Его мирно подрагивающие веки и чуть приоткрытый рот вызвали волну умиления, но разящий запах алкоголя не дал этой волне расплыться по всему телу.         «Миллион раз просила не бухать и не курить в нашей спальне, придурок!»          Взяв верёвку, плавным и аккуратным движением привязала одну руку к изголовью кровати. Тот никак не отреагировал на действие, и Сакура уверенней потянулась к другой руке. В этот раз вышло сложнее. Не получилось так просто достать до неё, поэтому она не придумала ничего лучше, чем залезть на Какаши сверху и спокойно закончить начатое.         Перекинув ногу через пьяное, безразличное тело, поудобнее устроилась на паху и заёрзала, старательно завязывая верёвку в тугой узел. Хоть он и был пьян, но сделать всё нужно было идеально, чтобы точно не смог выбраться, когда проснётся.         — Чёрт, — выругавшись, подалась бёдрами вперёд. Узел показался слишком простым, и она решила связать руки вместе. Как можно более аккуратно сжала две тяжёлые ладони и опять заёрзала, пытаясь туго связать их.         В этот раз Какаши глухо простонал, приподнял бёдра вверх, и Сакура шокировано уставилась в спящее лицо, чувствуя, как затвердевающий член упёрся ей между ног.         «Чёртов извращенец, тебе что там снится?»         Шестой, не открывая глаз, прикусил нижнюю губу, промычал что-то невнятное и, улыбнувшись, откинул голову в другую сторону. Но не проснулся, и Сакура решила продолжить начатое. Потянула верёвку на себя, связала ещё два узла и, не обращая внимание на твёрдый член, победно улыбнулась. Теперь этот пьяный извращенец точно не сможет завтра встать с кровати.         Напоследок, окинув своего мужчину довольным взглядом, Сакура надавила на его выпирающий член одной рукой и попыталась встать.         — Куда-то собралась? — послышалось за спиной, и она испуганно пискнула, когда широкая ладонь грубо прижала её лицо к подушке.         — Как ты?..         — Освободился? — Какаши лениво завёл одну руку ей за спину и навис сверху. — Дзютсу замещения.         Сакура приподнялась, когда Хатаке ослабил хватку, и посмотрела на изголовье кровати. Там, вместо рук Шестого, красовалось привязанное одеяло. Страдальчески вздохнула и, дёргаясь в крепких объятиях, выкрикнула:         — Но ты ведь спал!         — Перед твоим приходом — спал, но ты меня разбудила, как только вошла.         Сакура гневно хмыкнула и ещё раз попыталась выбраться из цепкого захвата. Какаши всё так же держал двумя руками не отпуская.         — Отпусти!         — Только что ты напала на Шестого Хокаге, связала его, а сейчас требуешь отпустить? — Какаши приподнял бровь, и Сакуре наконец-то удалось повернуть голову и заглянуть в его глаза — хмельные и мутные.         — Ты пьян! — прошипев с отвращением, сжала челюсти. — Пусти меня уже!         Какаши не ответил, она заметила на его губах ухмылку и замерла.         — Сакура, мне отдать тебя АНБУ или наказать самому? — наконец томно спросил он, и Харуно шокировано округлила глаза, уже собираясь что-то ответить, но Хатаке, подавшись вперёд, упёрся твёрдым членом прямо между её ног и жарко выдохнул. — Советую выбрать второй вариант.         — Я не собираюсь трахаться с тобой! Ты пьян.         Какаши хмыкнул. Будь под ним не Сакура, а кто-то другой, он поступил бы иначе. Не ждал бы, пока его свяжут, а схватил мгновенно, без разговоров отдав АНБУ. Но с Харуно всё было по-другому. С ней хотелось поиграть.         Проведя членом по промежности сквозь ткань боксёров, Какаши отстранился и быстро сложил печать.         Сакура и удивиться не успела, как оказалась привязана к кровати, точно так же, как пару минут назад был привязан он. Вот только в этот раз её ноги были разведены в стороны, а сам Какаши сидел между них.         — Зачем ты связала меня, Сакура? — задал вопрос, всматриваясь в лицо куноичи.         Она не пошевелилась, а округлившиеся глаза говорили о том, что она не ожидала такого поворота событий.         — Ты охуел, чёртов извращенец?! Немедленно освободи меня!         — И кто научил тебя таким плохим словам? — лениво поинтересовался Какаши и не церемонясь в одно резкое движение разорвал шорты куноичи вместе с бельём.         Совсем неготовая к такому повороту событий, Сакура вспыхнула, кровь подступила к её щекам мгновенно. Заёрзала, стараясь перехватить движения пьяного любовника, но все попытки оказались тщетны. Сильная хватка Шестого не позволяла ей свести колени вместе. Харуно прикрыла изумрудные глаза, ощущая, как стыд медленно сковывает тело, но пыталась этому противостоять.         — Я не хочу, прекращай.         — Тебе можно со мной играть, а мне с тобой нет? — Какаши хищно улыбнулся, поднял ноги Сакуры вверх и откинул на пол ненужную сейчас изодранную тряпку. — Ну так зачем ты меня связала?         — Хотела проучить, — она отвела смущённый взгляд в сторону, — ты обещал сводить меня в кино, а сам пошёл в бар с Гаем. Ещё и спальню нашу изуродовал.         Какаши ничего не ответил. Его пьяные глаза так и светились насмешкой, отчего по спине пробежали мурашки. Сакура прикусила губу, когда он опустил свой взгляд вниз, и попыталась свести ноги вместе, но ей не позволили.         — Если будешь сопротивляться, то привяжу к кровати не только руки, но и ноги тоже. Хочешь?         Отрицательно покачала головой. Всё-таки от пьяного Какаши можно было ожидать чего угодно. В прошлый раз, когда он напился, то трахнул Сакуру прямо в туалетной кабинке бара, хотя она была против. Но самое страшное то, что ей понравилось, хотя и морщилась от противного привкуса спиртного, когда он её целовал.         — Хорошая девочка, — Какаши мягко улыбнулся и опустился вниз, — раз ты такая послушная, то заслужила кое-что, — он устроился поудобнее и провёл двумя пальцами между ног, надавливая при этом на клитор. Сакура судорожно дёрнулась и инстинктивно попыталась отползти назад, но Шестой не дал ей этого сделать — одной рукой схватил за талию и притянул обратно, — не так быстро, мы только начали играть.         Вернувшись к своему занятию, развёл половые губы и в этот раз провёл между ними языком. Воздух покинул лёгкие полностью, и Сакура, повинуясь инстинктам, тяжело задышала, пытаясь вернуть его обратно. Чувство наслаждения накрыло мгновенно. Харуно не смела даже шелохнуться, когда он умело доводил её сладкими пытками. Тихо ахнула, когда Какаши обвёл языком вокруг входа и протяжно простонала, чувствуя, как он скользнул им внутрь. Не было сил сдерживать себя: движения участились, а руки сильно сжали бёдра. Сакура закинула голову назад и прикусила губу. До невозможности хотелось зарыться руками в пепельные волосы, но проклятая верёвка на запястьях сбивала весь задор.         — Развяжи меня, чёрт возьми, — потребовала, всхлипывая, — немедленно.         Шестой усмехнулся, даже не отстранившись. Добавив к языку палец, начал медленно вводить, отчего Сакура блаженно закатила глаза. Влажные стенки легко принимали, мягко сжимая, и Какаши слегка согнул его внутри, наслаждаясь очередным протяжным стоном. Вынул и сразу же резко ввёл обратно, облизывая при этом клитор.         Сакура металась по кровати в надежде высвободиться и прекратить эту сладкую пытку. Умелый язык разводил неистовый огонь, но ей хотелось большего. Она хотела ощутить в себе член. Сейчас же.         — Такой влажный, — сказал Какаши, рассматривая палец, — отлично. Продолжим?         Сакура не ответила, она лишь шире раздвинула ноги, готовясь принять плоть мужчины. Прикрыв глаза, она замерла в предвкушении, но почувствовала горячий язык на своём бедре. Шестой прикусил нежную кожу и тихий стон сорвался с её губ.         — Какаши, не медли и уже… сделай это!         — Что именно? — прохрипел, снова припадая губами к влажному лону.         — Ах, так хорошо! — Сакура прогнулась в спине. Язык творил чудеса и дарил бесподобные ощущения, но ей хотелось большего. Желание почувствовать твёрдый член глубоко внутри себя оказалось невыносимым. — Трахни меня, чёртов идиот!         Какаши отстранился и хрипло рассмеялся. Подался вперёд и поцеловал — грубо и напористо, отчего резко потемнело в глазах. Он сминал её губы, кусал, посасывал и всё время не переставал блуждать по стройному телу руками, ловя нетерпеливые стоны.         Сакура заёрзала, попытавшись отстраниться, но Какаши резко сжал её талию руками.       — Не двигайся, — от его твёрдого голоса пробежали мурашки по спине, и она замерла, заворожённо всматриваясь в желанное лицо.         Какаши приспустил ткань боксёров и резко вошёл в податливое тело. Сакура закричала от наслаждения, чувствуя, как напряжённый член напористо раздвинул внутренние стенки, входя на всю длину. Как же хорошо! Толчки участились и всё, что она могла делать — стонать и метаться по кровати от нахлынувших чувств.         — Какаши, развяжи… — Сакура попыталась сказать что-то ещё, но особенно грубый толчок не позволил это сделать, и она вскрикнула. Хатаке закинул стройные ноги на свои плечи, чтобы было удобнее двигаться и ускорился, блаженно прикусывая губу. Она не сводила с него глаз, жадно ловила каждую эмоцию, каждый взгляд, каждый стон. Просто обожала его, особенно в такие моменты. Он смотрел властно, держал под контролем всё, даже будучи пьяным, но Сакура и думать забыла об этом.         Толчки участились. Теперь они стали хаотичными. Какаши то резко входил до основания, то медленно проскальзывал лишь до половины, доводя  до изнеможения. Она стонала, кусала губы до крови, стискивала в кулаки изящные руки, насколько это было возможно и притягивала мужчину ближе, прижимая ногами к своему телу.         Сакура не могла больше терпеть. Учащённые толчки доводили до предела, не сдерживая особенно громкий стон, прогнулась в спине и кончила, сжимая член в себе. Тело забилось в конвульсиях, а в ушах загудело. Какаши, сделав ещё несколько судорожных движений, вошёл до предела, и с глухим стоном тоже излился глубоко внутри.         Обоим стало невыносимо жарко. Шестой прижался всем телом, пытаясь отдышаться и прийти в себя.         — Развяжи… эту… ёбанную… верёвку… — прошептала хриплым от оргазма голосом, чем вызвала у Какаши очередной смешок. Он лениво сложил печать и ослабил узел. Сакура быстро этим воспользовалась и освободила затёкшие руки.         — Мне выбить из тебя эти грязные словечки? — Шестой мазнул губами по щеке, и она хищно улыбнулась.         — Если после этого будет такой же ахуенный оргазм, то попробуй.         — А по-другому и быть не может!         Комната наполнилась заливистым, беззаботным смехом. Какаши притянул девушку поближе и прижал к себе. Кажется, Гай был прав, когда говорил, что пьяный оргазм такой же мощный, как и пьяный кулак.