Самый лучший папа!

- Борь… - сев рядом, протянула Ольга, когда Умановы закрыли за собой входную дверь, оставляя пару наедине. – Ты прости меня за вчерашнее… Я не специально… Просто выпила лишнего, вот и не сдержалась… - Оль, - начал Борис, но был перебит супругой: - Ты простил? - Тебе бы перед Умановыми извиниться… - Сейчас вот обязательно было вспоминать о них? – вспылила женщина. - Ты угрожала Олесе? Шантажировала? – закрыв крышку ноутбука, резко спросил Тарасов. - Это она тебе сказала?.. - Не важно. Так зачем? – настаивал на ответ мужчина. - Это всё клевета! – воскликнула Ольга. – Я ей и грубого слова не сказала! Какой ещё шантаж?! - Хорошо, спрошу по-другому, - не отступал супруг. – Какую правду ты собиралась всем рассказать? - Делать мне больше нечего! Олеся всё врёт! Она вообще делает всё, чтобы нас поссорить! - Оль, я устал уже всё это слушать, - признался Борис. – Когда я пригласил Умановых в наш дом, я был уверен, что с их появлением ничего не изменится! А по факту, изменилось очень многое… И, в первую очередь, мы с тобой, - тон, с которым Тарасов говорил, заставил женщину насторожится. – Давай не будем отрицать, что каждый из нас увидел друг друга с новой стороны… - К чему ты клонишь? – одними губами спросила она. - К тому, что нам двоим нужно время, чтобы разобраться во всё, в том числе, и в себе. - Ты предлагаешь нам расстаться? – часто заморгала Ольга, смотря на супруга широко распахнутыми глазами. Она никак не ожидала подобного от него. - Всё, что я хотел сказать, я сказал. - А, может быть, ты в Уманову влюбился? – прищурилась она. – А что? Одинокая мать, вынашивающая ребёнка… На жалость надавила, да и её дочурка наверняка тебе столько хорошего про свою мамашу рассказала… - Замолчи! – прорычал Тарасов, не став дожидаться конца этой ядовитой речи. - А ты признайся, Борь! Чего стесняться?! – словно нарывалась она на грубость, чуть подалась вперёд.        Раздавшийся звук открывающихся дверных замков заставил пару прервать свой диалог на повышенных тонах. Мужчина даже отчасти был рад такому повороту событий, правда, когда увидел опечаленное лицо Василисы забеспокоился. - Вы чего так рано вернулись? – не выдержала Ольга и повернулась к девочке. - Дождь начался, да и маме сложно… - Что с мамой?! – живо подсочил на ноги Тарасов и направился в коридор, где, сидя на пуфике, Уманова что-то шепча, поглаживала свой животик. - Мишка пинается… - объяснила Вася. - Кто? – не поняла женщина, попеременно смотря то на Олесю, то на Бориса. - Братик мой!        Не обращая внимания на этот разговор, мужчина сел на корточки напротив Умановой и с тревогой посмотрел на девушку. - Сильно больно? Давай врача вызовем? - Пройдёт, сейчас он успокоится, - вымученно улыбнулась она. - А если нет? Терпеть будешь? - Да всё нормально, я пойду лучше к себе, лягу…        Наблюдая за этой сценой, Ольга горько хмыкнула, словно, подтвердила свои мысли и получила всеобъемлющий ответ на свой вопрос. Поступки же, порой, куда красноречивее любых слов! Это небольшое, но значимое открытие больно резануло что-то внутри, стало неприятно, поэтому, с трудом сдерживая слёзы, Тарасова вышла из гостиной и громко хлопнула дверью спальни.        Поморщившись от этого звука, Борис помог Умановой подняться и аккуратно подхватил её на руки, не обращая внимания на её недовольное «Да я сама бы!». Переложив её на кровать, он уже собирался выйти, как вдруг услышал: - Мне не очень удобно, но… можешь остаться ненадолго?        Олеся говорила это осторожно, боясь последствий. Сердцем она понимала, что это неправильно и ненормально, даже испытывала чувство стыда, но поделать с собой ничего не могла. Она нуждалась в Борисе, здесь и сейчас. - Конечно! – сразу в ответ кивнул он.        Лёг позади девушки, привлёк её к себе и положил ладонь ей на живот, даже не спрашивая на то разрешение. Знал уже, что не воспротивится. Чувствуя, как сквозь тонкую ткань футболки подрагивает животик, Борис не смог сдержать улыбки. Ребёнок, и вправду, активен – наверное, уже сейчас стоит задуматься о том, чтобы лет в пять отдать его в спортивную секцию! - Вы помирились с Ольгой? – шёпотом спросила Олеся, боясь нарушить эту идиллию. - Не думай об этом, - также тихо ответил Тарасов и, не сдержавшись, коснулся губами тёмной макушки. Девушка, почувствовав тепло, тем не менее, ничего не возразила. - Всё зашло слишком далеко… Так не должно быть! - Ты же не знаешь, что написано у тебя на судьбе? – улыбнулся Борис, едва ощутимо погладив животик, где малыш стал уже успокаиваться. – Мы вот с сыном считаем, что всё нормально! - Ты женат… - еле слышно вымолвила Олеся, освобождаясь от его объятий и приподнимаясь с постели. – Нас связывает только контракт! - Нас связывал только контракт, - незамедлительно поправил Тарасов. – Всё изменилось… - Это чудовищно… - Олесь?.. – почувствовав, как тяжело задышала девушка, с тревогой обратился к ней он, - тебе нельзя волноваться, успокаивайся… - Я не могу… Зря ты настоял на моём переезде, зря я согласилась на всё это, - задрожала Уманова, прикрыв глаза. – Мне теперь постоянно страшно, я не знаю, чего ожидать от тебя, от Ольги… Я не знаю, что мне ожидать от себя!.. И я так больше не могу! - Я тоже, - коротко ответил он и прикоснулся к её солёным, пропитанным слезами, губам.        Резко оттолкнув мужчину от себя, Олеся вскочила на ноги и сразу же почувствовала боль внизу живота. Вскрикнув, она схватилась за участок тела и указала Борису на покоящийся на тумбочке телефон. - Скорую! – взмолилась она и закусила нижнюю губу, сдерживая истошный крик.        Дальнейшие полчаса напоминали какой-то замедленный фильм ужасов. Пока Олеся, лёжа на кровати, старалась выровнять дыхание, Василиса принесла из шкафа заранее приготовленную сумку с вещами для роддома. Борис всё это время сидел рядом с девушкой, не отпуская её руку и коря себя за несдержанность, что привела к таким последствия. Ольга выглядела куда более спокойной, даже успела до приезда скорой выпить бокал красного вина.        В клинике по холлу уже расхаживала Кошкина, ожидая приезда машины и мысленно сокрушалась на беременную, которая, похоже, как всегда не последовала указаниям своего врача. Стоило только ей заметить каталку, как Маргарита живо ринулась навстречу. Бледное лицо Олеси лишь добавило порцию мрачных предположений. - На УЗИ её! – распорядилась доктор и повернулась к Тарасовым с Василисой: - А вы ожидайте здесь! Дальше вам нельзя!        Оставив троицу, Кошкина бегом догнала группу. - Что, Уманова, решила облегчить себе жизнь раньше времени? – с сарказмом хмыкнула она и почувствовала, как девушка сжала её руку. – Рано тебе ещё! Рано! - Рит, сделай что-нибудь… - Конечно, сделаю! – не сомневаясь, кивнула она. – Или прокесарю тебя, или в стационар отправлю! Третьего точно не дано!        Максимально подробно отвечая на вопросы Кошкиной, Олеся чувствовала, как боль постепенно затухает. Осмотр показал, что предпосылок для кесарево пока нет, и такое состояние беременной вызвано исключительно стрессом. С плодом всё в порядке, а вот с самой Умановой явно нет, и в этот раз «честное слово» девушки соблюдать постельный режим и выполнять все предписания на Маргариту Степановну не подействовало. - Стационар! – резонно заключила она. - Ну, Рит! – протянула Олеся. –А с кем я Василису оставлю? Да и я больниц не переношу, сама же знаешь! - Василиска пока у меня поживёт, а насчёт больницы… сама виновата! Дома надо было об этом думать! - Танюш, - обратилась Кошкина к медсестре, - позови Тарасовых. - Конечно! – живо откликнулась она и скрылась за дверью. - Рит?.. - Про Ваську я помню! – обнадеживающе кивнула она.        Едва девочка оказалась в кабинете, как сразу же кинулась к маме, прижимаясь к её телу и непрерывно шепча: «Я испугалась за тебя!». Гладя дочку по голове, Олеся одновременно ощущала на себе и прожигающий взгляд Бориса, которому Кошкина доступно и подробно пыталась описание состояние суррогатной матери. Ольга, стоявшая позади, кажется, и вовсе делала вид, что всё происходящее её не касается. - Нам придётся положить её в больницу, чтобы понаблюдать за ребёнком, - подвела итог своей речи Маргарита. – Возможно, что до самых родов… - Отдельная палата, - сипло произнёс Тарасов. - Уже делается, - заверила его Кошкина. - Мама, я хочу с тобой! – захныкала Василиса. - Солнце, - улыбнулась девушка, - пока я буду в больнице, ты поживёшь с тётей Ритой, хорошо? Тебе нельзя со мной…        Чистая светлая палата с видом на сквер была полностью подготовлена к заселению. На правой тумбочке стоял букетик лаванды, чуть выше находилась кнопка экстренного вызова медсестры. Слева от кровати стоял какой-то аппарат, а напротив – висел телевизор. Не смотря на приятный внешний вид помещения, настроение Олеси достигло самой нижней отметки. - Если что, звони мне в любое время! – тихо сказал Борис, воспользовавшись моментом, когда Кошкину отвлекли коллеги, а Василиса увлечённо разглядывала вид из окна. - Хорошо! – покорно кивнула Уманова.        Оставшись в палате одна, девушка, положив левую ладонь на живот, прикрыла глаза. Ощущения от капельницы были не из приятных, но, кажется, она давала результат – понятия не имея, что ей прокапывают, Олеся ощутила, как по телу разлилась приятная тяжесть. Она заметно расслабилась и перестала испытывать тревогу. Старалась не думать о том, что произошло в комнате, не вспоминать то прикосновение Бориса, который в больнице всем своим видом давал понять, что сожалеет о содеянном. Может, оно и к лучшему, что Уманову определили в стационар? Здесь ей должно быть поспокойнее, чем дома…       Дни текли своим чередом. Каждый вечер Олеся общалась с дочкой, подробно расспрашивала у неё про настроение и про успехи, узнала, что Ваську отправляют на конкурс чтецов, что не могло не порадовать мамочку. Так что каждый свой разговор они отныне заканчивали стихотворением, что действовало на Уманову, как самая лучшая колыбельная!       Ольга за всё время с ней ни разу не связалась. Олеся тоже не искала с ней общения. С Борисом они тоже не перезванивались, но регулярно обменивались сообщениями. Могли часами переписываться в мессенджерах, но почему-то нажать на «зелёную трубочку» так никто и не решался. Частенько заглядывала в палату и Кошкина и, каждый раз ловя беременную с телефоном в руках, тихо посмеивалась. В разговорах с ней Уманова несколько раз ловила её, Тарасова и Василиску на противоречиях, а потому, когда Маргарита была вынуждена признаться, что девочка живёт у Бориса, а не с ней, удивилась. Но только слегка. - Ты бы слышала, какими доводами Борис убеждал меня оставить Ваську с ним! – всплеснула руками Кошкина. – И то, что школа рядом с его домом, и то, что она уже привыкла к нему, и то, что они – друзья! Короче, как мог!.. - А почему вы мне сразу не сказали?! - Тарасов просил! Сказал, что ты не обрадуешься этой идее и только ещё больше разволнуешься! – хмыкнула Рита. – Да я и сама это знаю! К том же, если бы вдруг что-то случилось, то я бы сама Ваську забрала у него! Но сколько раз я с ней не говорила, так она вечно: «Мы с дядей Борей стих учим!», «Мы с дядей Борей математику делаем!», а тут она недавно мне звонила, перед тем, как я её к тебе повела, и спрашивала: «Мы с дядей Борей сейчас в магазине. Тёть Рит, скажи, как апельсины правильно выбирать? Мы в них ничего не смыслим!», - рассмеялась женщина. – Так что, по-моему, они отлично ладят! - Выходит, все эти передачки, что таскает Василиска, от него? – с лёгкой улыбкой на губах поинтересовалась Олеся. - Ну, конечно! То, что я покупаю, приношу сама! – пожала плечами женщина и обвела взгляду ту гору фруктов, что лежала на тумбе. – Знаешь, вот сколько я тут работаю, и всё равно порой удивляюсь, как свой о своей не всегда заботится так, как чужой о… чужой! – не подобрала лучшего слова Кошкина. - Рит, он женат, - опустив голову, напомнила Олеся. – И у них скоро будет ребёнок… - Которого ты родишь! – криво улыбнулась женщина. – Думаешь, Тарасов двоих детей не подымет? По-моему, Василиску он уже любит, тебя тоже, да и этот малыш, - потрогала она животик беременной, - его. Так что я не вижу никаких проблем! - А Ольга? - Могу тебе из своего рабочего опыта рассказать, - тихо начала она, - у нас около года назад одна пара тоже к суррогатному материнству прибегла. Не могли зачать своего много лет, ЭКО тоже не помогало, вот и решились… Так «заказчица» с этой мамочкой носилась тут, как не знаю что! Все обследования, все УЗИ, любая мелочь – всё в её присутствии. Ни одна процедура не обходилась без её участия, и муж её постоянно рядом был, покупали всё необходимое, опекали эту беременную, как свою родную дочку! Естественно, ребёночек родился здоровым, они аж расплакались, когда узнали, что у них появилась дочка! – улыбнулась Рита. – Вот тебе пример того, когда семейная пара хочет ребёнка! Когда оба в этой паре горят только от одной мысли, что скоро их станет трое! Когда рады тому, что пусть не сами, пусть чужая женщина, но выносила им малышку!.. А теперь вспомни своих Тарасовых…        Уманова молчала. - Твоя Ольга, в лучшем случае, через раз ходила с тобой в клинику! А чего стоит её заявление, что родить надо только в срок и никак не раньше, ибо «бракованный ребёнок ей не нужен!»! Нормально? Борис, в этом плане, молодец! Хотя тоже не идеальный! Но, по крайней мере, возил тебя на плановые осмотры и забирал с них регулярно! - Просто Боря такой человек… Он чувствует свою ответственность! - Так за такого и надо держаться, Олеська! – подмигнула Кошкина. – Не думай только, что своим появлением ты разрушила эту «крепкую» семью! К тому же, я ведь видела, как вы друг на друга смотрели ещё тогда, когда тебя привезли! Он явно к тебе не равнодушен! - Он мне один раз пытался сказать, что влюбился, но я ему не дала! - Ну, может, это и правильно, - неуверенно отозвалась Рита. – Но главное, не отталкивай его! И слушай своё сердце, оно тебе всё подскажет! – улыбнулась она и взглянула на наручные часы. – Так, а мне уже пора... У меня по графику приём начинается!        Оставшись в палате одна, Олеся улыбнулась каким-то своим мыслям и потянулась к телефону.        «Спасибо за апельсины!», - набрала она и отправила одному единственному адресату, чей номер уже давно поселился в графе «Избранные».