Самый лучший папа!

       Проснувшись от детского возгласа, Уманова резко открыла глаза и огляделась по сторонам. Вспомнив, где она находится, девушка хотела уже встать с гамака, как ощутила тяжесть тёплого пледа, что немного запутался у ступней. И откуда он только взялся? Аккуратно поднявшись на ноги, она провела ладошками по лицу и повернулась в сторону залива: у смой кромки воды стоял Тарасов, а на его плечах, раскинув руки по обе стороны, сидела Василиска. Опаляемая уходящими лучами солнца земля, готовилась к встрече с ночным светилом, раскрасив всё вокруг тёплой оранжевой краской. И даже мужчина с девочкой слишком гармонично вписывались в этот пейзаж.        Укутавшись в плед, который доходил до щиколоток, Олеся осторожно спустилась с горки и направилась к паре. Чем ближе подходила, тем отчётливей слышала голос Бориса – кажется, он объяснял Васе, почему люди не могут днём видеть звёзды. Эта картина вызывала на губах Умановой улыбку. - Как улов? – обозначила девушка своё присутствие и встала рядом. - Мама! – обрадовалась Василиса и, обхватив мужчину за шею, наклонилась, чтобы поцеловать самого родного человека. – Ты выспалась? - Выспалась! – привстав на цыпочки, чмокнула дочь в щёку. – Чего не разбудили? - Тревожить не хотели! – улыбнулся Борис. - А мы думали, что ты – спящая красавица! Принца ждёшь! – «сдала» себя и Тарасова Васька. - Да вы что! – наигранно удивилась Олеся. – Вы, наверное, его испугали, раз он до сих пор не доскакал до меня! Увидел вас, подумал, что я уже замужем и счастлива, и мимо проехал! - Не, никого не было! – деловито заявил ребёнок. – Ты просто рано проснулась, не дождалась! - Так это я ещё и виновата?! – картинно возмутилась Уманова и сама же рассмеялась. Борис тоже, не выдержав, подхватил её смех. - Принцы ныне нерасторопные! – хохотнул Тарасов. - Что такое «нерасторопные»? – тут же задала вопрос Василиса. - Медлительные! – пояснила Олеся. – Главное, чтобы вы, Борис, таким не были! - Я уж постараюсь! – всё ещё смеясь, проговорил он. - Так всё же, как улов? – потихоньку успокаиваясь, поинтересовалась Уманова. - Всё пойманное выпустили обратно в воду! – посетовал Тарасов. - Мы решили, что ты сваришь нам уху из магазинной рыбы, - подтвердила Василиса. - Я? Уху? - Ага! – одновременно кивнула явно сговорившаяся парочка. - О, Боже… Вот так и оставляй вас одних! – закатила глаза Олеся.        Встретившись с Борисом взглядом, девушка смущённо улыбнулась и посмотрела на заходящее солнце. - Красота… - тихо прошептала она, кутаясь в одеяло. - Замёрзла? – заботливо спросил Тарасов. - Нет… Мне хорошо… - Это дядя Боря тебя укрыл! – подала голос дочка. - Спасибо! – едва слышно поблагодарила Олеся. - Но Василиса сбегала в машину за пледом, - кивнул он. - И тебе спасибо! – посмотрела на девочку Уманова снизу-вверх. – Вы хоть обедали? - Съели бутерброды, которые брали из дома, - ответил Борис. – Тебе оставили! - Я бы не отказалась… - призналась смущённо девушка. - У нас тут ещё возникла кое-какая идея, - показав глазами в сторону девочки, начал Тарасов. – Как насчёт запечённой картошки? Мы здесь, в погребе, нашли несколько клубней, вроде нормальные… - Почему нет? – пожала плечами Олеся. – Я не против! - Тогда, Василиска, ты сейчас слезаешь, и я иду разводить костёр! – снимая с себя ребёнка, подмигнул Умановой мужчина.        Дождавшись, когда Тарасов дойдёт до дома, девушка повернулась к дочери и обняла её за плечи. - Устала? – ласково спросила она. - Нет! – замотала головой Василиса. – С дядей Борей круто! Он прикольный! - Чем вы тут занимались? - Сначала рыбу ловили, он мне про дельфинов рассказывал, а ещё про Англию, где развивалось мореплавание, - с нескрываемым воодушевлением говорила девочка. – Потом тебя укрыли, пообедали, он с кем-то поговорил по телефону, и мы начали играть во всякие игры! - Он от тебя не устал? – рассмеялась Олеся. - Нет! – уверенно заявилась Вася. – Он сказал, что я – самая лучшая дочка, а ты – самая лучшая мама самой лучшей дочки! - Ух ты! – улыбнулась Уманова. – Приятно! - Ага… Мам, а мы когда домой? - Сейчас картошку пожарим, поедим и начнём собираться… А что? - Ничего! – смутилась Василиса. – Просто… я бы хотела, чтобы мы тут побыли подольше… - Ну, от нас это не зависит, так что наслаждайся оставшимися мгновениями! - Тогда я побежала! – вырвалась из объятий мамы. - Куда? – только и успела спросить Уманова. - Туда! – указала на пирс. - Осторожней! К кромке не подходи! - Дядя Боря мне уже объяснил! – крикнула она напоследок и побежала к воде.        Покачав головой, Олесе ничего не оставалось делать, кроме как направится к тому самому дяде. Кажется, для Василиски он уже авторитет, к чьему мнению она отныне прислушивается. Вот только столь близкий контакт Уманова не столько радовал, сколько пугал. По истечению двух месяцев их общение прекратится, и не окажется ли для девочки этот факт слишком болезненным? - Давай чем-нибудь помогу? – улыбнулась Олеся, подойдя к суетящемуся у мангала Борису. - Да не с чем помогать, отдыхай! – ненадолго отвлёкся он. – А дочка где? - На пирсе, - коротко ответила девушка, присаживаясь на одно из мест в беседке. - Не боишься её одну оставлять? - Она сказала, что дядя Боря ей уже всё объяснил! – рассмеялась Уманова, покосившись на него. – Уверена, твои лекции не прошли даром! - Будем надеяться! – с гордость сказал мужчина. - Сильно замучался с Васькой? Надо было меня разбудить! Я же знаю, какая она приставучая! - Не говори ерунды! – махнул рукой Тарасов. – У тебя прекрасная дочь! И с ней очень легко! - Ты первый, кто так о ней отзывается! Что воспитатели в детском садике, что учительница – все называли её неугомонной! - Это ведь ребёнок, глупо, наверное, ждать, что она будет спокойной… - Я тоже так всем отвечала, - улыбнулась Олеся, пряча ноги под одеяло. - Всё-таки замёрзла! – заметил Борис и в миг оказался рядом. - А картошка? – удивилась девушка, почувствовав, как мужчина укутывает её ступни, а затем, обойдя, сам садится рядом и притягивает её к себе. - Сначала пусть паленья прогорят, - по-хозяйски сказал он.        Устроившись в его объятиях, Уманова откинулась на его плечо и едва заметно улыбнулась. Так, действительно, стало намного теплее и комфортнее. - Ты как себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил Тарасов. - Намного лучше, чем вчера! – честно призналась девушка. - Василиска сказала, что тебе плохо из-за Оли стало, - всё-таки решил поднять эту тему мужчина. - Она ошиблась, - поторопилась с ответом Олеся. – Детские фантазии, сам понимаешь… - Да нет, - засомневался Борис. – Я почему-то уверен, что твоя дочь ничего не придумывала. А вот ты сейчас что-то скрываешь… - Борь, давай закроем эту тему? Я не хочу с тобой спорить, - мягко попросила Уманова. – Слова Васьки не бери даже в голову. - А я не хочу, чтобы ты испытывала дискомфорт! – не пошёл на поводу Тарасов. - Пойми, пожалуйста, одно: мы с Ольгой не сможем найти общий язык, она тебя ревнует, переживает, что ты больше проводишь времени с нами, чем с ней! И эта поездка – на самом деле, она только подлила масла в огонь, а всё из-за того, что я не смогла не пойти на поводу у Василиски… Мне нужно было отказаться… - Лесь, - очень-очень тихо прошептал Борис, - Ты и так от много отказалась ради нас Олей, пусть даже на эти девять месяцев! И Ваське ты вынуждена говорить «нет» только из-за нас… Поверь, ты ни в чём не виновата! И перестань винить себя в чём-либо! - Я знала, на что шла, когда подписывала контракт! К тому же, это не за бесплатно… - Погоди минутку.        Отстранившись, Тарасов поднялся с диванчика и перемешал остатки тлеющих поленьев – картошку уже можно было забрасывать в золу, что он вскоре и сделал. Олеся, убедившись, что дочка по-прежнему бегает у воды, перевела взгляд на Бориса и вдруг поймала себя на мысли, что вся ситуация становится слишком сложной. Границы между финансами, обязательствами и какими-то личными порывами постепенно стираются, превращаясь в какой-то спутанный клубок чувств и противоречий. - Можно личный вопрос? – вытерев руки о полотенце, Тарасов вновь вернулся к Умановой и привлёк её к себе. - Смотря, на сколько личный… - Почему ты согласилась на ЭКО? - А почему согласился ты? – не сдержалась она. - Потому что я понимал, что Ольга никогда не согласится родить сама. И дело не столько в её здоровье или курсе лечения, а в том, что она просто этого не хочет, - с сожалением произнёс Борис. – Другие ценности, другие приоритеты… - И как давно ты это понял? – тихо спросила Уманова. - Когда только-только мы поженились, а потом убедился в клинике, когда первый раз с ней пришёл, - кивнул он. – Она так сильно умоляла доктора сделать всё возможное и невозможное, чтобы ЭКО состоялось, что у меня окончательно не осталось сомнений на её счёт. - Говорил с ней? - Нет. Зачем?.. Это всё равно ничего не изменит… - А как вы будете воспитывать этого ребёнка? – положила руку она на животик. – Ему-то ваши приоритеты по барабану! - Я не думал об этом, - честно ответил Тарасов. – Но, знаешь, для меня этот малыш уже на первом месте! И я его уже люблю!.. – мужчина замолчал, а потом хитро посмотрел на девушку: - Я на твой вопрос ответил, а ты на мой? - Да чего на него отвечать-то? – хмыкнула Уманова и невольно огляделась в поисках дочери. Убедившись, что она всё ещё на берегу, продолжила: – Наверное, потому же, что и все… Деньги понадобились… - Зачем? - Ваську обещала на море свозить, - пожала плечами девушка. – Да и ремонт в квартире нужно сделать, детскую обновить, а то без слёз на неё уже смотреть невозможно! Ну и так, по мелочи… - Сложно тебе одной воспитывать дочку? – неожиданно тихо поинтересовался Борис. - Я её обожаю, поэтому не сложно! – улыбнулась Олеся. – Но деньги-то всё равно нужны. - А отец её? Помогает? - Сашка, конечно, козлом оказался, но алименты платит исправно, - признала Уманова. – Правда, с дочерью не разу не виделся, так что он для неё по-прежнему какой-то «мифический персонаж». - М-да… - протянул Тарасов. – Получается, ты родила Василису, когда тебе было восемнадцать? - Ага! – кивнула она. – Только-только школу закончила. Когда узнали, что беременна, квартиру быстро дали, подъёмные – поначалу только это и спасало. В вуз я тогда поступила хоть и на заочку, но всё равно не до работы было… - И как справлялась? – покрепче обхватил её Борис. - Счастливый случай помог! – улыбнулась Олеся, углубляя в воспоминания. – Я девочку-студентку на подселение нашла, она в общежитие жить не смогла, а я как раз за дешёвку комнату предлагала к сдаче… Кто ж захочет платить большие деньги, да плач по ночам выслушивать? Ясное дело, что никто! Она согласилась, переехала. Я ей сразу про Василиску сказала, но она отреагировала спокойно. К тому же училась она на факультете дошкольного образования, так что даже смеялась, что практику начала проходить! - Какая жизнерадостная! – рассмеялся Тарасов. - Да-а… Женька вообще прикольная! Мы с ней быстро подружились! К тому же она всего на год старше меня была! - И что было потом? - А потом Женя зачем-то рассказала мою историю своим родителям… Её мама так расчувствовалась, что в один прекрасный день мы увидели её на пороге своей квартиры! – широко улыбнулась Уманова. – Она предложила свою помощь! Сказала, что готова сидеть с Василиской, пока я буду получать образование!.. Сама она на пенсии к тому моменту была, и для неё это было что-то вроде борьбы со скукой. Так мы нашли «няню», хотя Васька её только «бабушкой» звала… Разумеется, Женька перестала платить за аренду! Я вышла на учёбу, перевелась на очку, стала получать социальную выплату за ребёнка, а после пар подрабатывала в магазинчике, так что жизнь стала понемногу налаживаться… Когда дочке три годика исполнилось, в ясли её отдала, Вера Владимировна уже своими внуками стала заниматься, и от её помощи мы отказались, но до сих пор созваниваемся и ездим друг к другу в гости! И если честно, то я рада, что она появилась в нашем доме… Она как добрая фея, всегда приносила с собой покой и хорошее настроение!        Тарасов молчал, пребывая в явном шоке от того, как в это время не сломалась от навалившихся проблем Олеся. Другая на её месте сдалась бы ещё в самом начале, а она продержалась и преодолела эти трудности. Сильная потому что. Кремень. - Зря я, наверное, это тебе рассказала… - по-своему расценила молчание Уманова. – Не стоило… - Нет! Я просто задумался… Столько всего пережить и не опустить руки! - Знаешь… Я очень часто плакала по ночам, ревела навзрыд, стиснув зубами подушку, чтобы Ваську не разбудить… Но каждый раз меня спасала мысль, что пусть лучше буду плакать я, чем это будет делать она, сидя в каком-нибудь детском доме… - поджала губы с последним словом, пытаясь сдержать нахлынувшие сейчас эмоции. - Лесь… - взволнованно прошептал мужчина, уловив состояние девушки. - Всё нормально! - поспешила смахнуть катившую слезинку. - Посмотри на меня, - попросил он, и, прикоснувшись к её подбородку, буквально вынудил её это сделать. – Всё будет хорошо! Я уверен в этом! Ты – прекрасная мать! И у тебя замечательная дочь! - Спасибо! – искренне ответила Олеся и почувствовала, как Борис стёр упавшую на щеку слёзку. Это короткое прикосновение вызвало на губах совершенно ангельскую улыбку и сильный приступ смущения. - У тебя картошка не сгорит? – посмеиваясь, перевела тему Уманова.        Мужчине не оставалось ничего, кроме как отстраниться. Он и так перешёл какую-то невидимую черту.