Идеал

      Спустя пол часа кухня была приведена в некое подобие порядка. Сломанная мебель и посуда была собрана в большие чёрные мешки, вода вытерта тряпкой, а стол стоял на прежнем месте. Денис устроился на подоконнике и ждал пока закипит чайник. А еще он ждал, когда хозяин квартиры выйдет из ванной. Денис понимал, что надо поговорить, но язык словно онемел. Такое с ним случилось первый раз в жизни. Обычно парень за словом в карман не лез. А тут такой паралич. В самый неподходящий момент! — Убрал? Молодец, — пробасил Макс, входя в кухню.       Только сейчас Денис в полной мере мог оценить степень ущерба, нанесенного Максиму. Бровь была заклеена пластырем и опухла так же, как и нижняя губа, под левым глазом красовался синяк, а сам глаз налился кровью. На скуле и плече отчетливо виделись ссадины. По всему оголенному торсу виднелись синяки, переливающиеся от пурпурно-алого до сиренево-голубого. — Чего уставился, как на скульптуру? — недовольно буркнул парень, вытирая мокрые волосы и кладя полотенец на плечи. — Ничего, — тихо произнес одними губами Денис и опустил глаза в пол.       Ему было жутко неудобно. Сам не зная почему, он чувствовал, что всё могло быть иначе. Наверное, если бы он вмешался раньше, или если бы… Нет. Он не должен прогибаться под Макса. Решив это, Денис снова поднял взгляд. На этот раз он был твердо в чём-то уверен. — Зачем ты его избил? — Это я его избил? — удивился Максим, наливая себе горячий чай. — Нет, это я кидаюсь на людей, как только вхожу в дом, — презрительно фыркнул Денис. — Он сам в этом виноват, — буркнул Максим, снимая с плеч полотенце и выкидывая чайный пакетик. — Он виноват? Ты спятил?! У тебя вообще хоть что-то осталось в черепной коробке? Знаешь, что? Я с таким психом под одной крышей жить не собираюсь! — Ой, больно надо, — фыркнул Макс, отхлебывая горячий чай.       Тёплый душ успокоил его нервы, однако он сам не знал, сколько еще продержится его мнимое спокойствие. — Ты ненормальный. Потому что так нормальные люди себя не ведут. Ты всегда был тем еще долбоёбом, — голос Дениса начал срываться на высоких нотах. — И ты даже можешь не прикидываться, я вижу тебя насквозь. Со всеми твоими ужимками, подхалимством и ложью! Да, ты лжец. Таких наглых лжецов надо еще поискать. Все всегда ставят тебя в пример. Ага! Видели бы они этот пример! Неуравновешенный псих-убийца! Ты никого не видишь и не знаешь, кроме себя. Тебе плевать на всех, лишь бы тебе было удобно. Долбанный эгоист.       Максим молча слушал эту тираду, попивая горячий чай. — Ты чего это так распереживался? Ну, помял я твоему голубку крылышки и что? — Да он в сто раз лучше тебя. Если бы мне дали выбор, я бы не раздумывая пошел жить к нему. Потому что ты никогда не станешь таким человеком как он!       Тут Максим не выдержал и поставил кружку. Он медленно втянул в себя воздух и скрестил руки на груди. Ощущение воронки внутри грудной клетки вновь возвращалось к нему, словно вскрыли ноющую рану. Он чувствовал, что гнев снова берёт своё, но его ещё можно было держать в узде. — И каким же это? — с нажимом спросил он. — Он в отличие от тебя делает что-то для других и заботится о людях. А ты думаешь только о себе! Да ты элементарно даже спасибо сказать не можешь. Царёк несчастный! Все ему на блюдечке подавай! Кто готовит? Я. А кто мне за это хоть раз спасибо сказал? Никто. Кто убирается? Я. А ты только и умеешь, что набрасывать. Эгоистичный ты ублюдок! — Так тебя обласкать надо было? — притворно приторно спросил Макс. — И что, твой голубок тебя приласкал? — Максим сам не заметил, как угрожающе подался вперёд. — А чего ты к нему прицепился? Завидно, да? А если и приласкал, то что? — Да ничего! — выпалил Макс. — Меня это вообще не касается делай, что хочешь! — Вот и буду, не спрашивая мнения Его Величества, — прошипел Денис, скрестив руки на груди. — А ты вообще в своей жизни хоть кого-то спрашиваешь? У тебя вообще есть у кого спрашивать? — Тебе какое дело? — ядовито процедил Денис, словно ему надавили на давнишнюю рану, которая никак не может затянуться. — Да никакого. Это ты как ненормальный за людьми следишь и выматываешь им нервы. Потому что своей жизни нет. — Ты смотри какой идеал нашелся! Оценки он тут раздаёт! Гуру чёртов. Если у меня жизни нет, то твоя вся липовая, — Денис снова перешел на крик, вскочив с подоконника. — В каком это месте она липовая? — сжимая челюсти еле сдерживая себя, спросил Макс борзого юнца напротив. — Во всех. Ты думаешь, что всех обманул. Заставил во все поверить. Даже себя убедил. Что всё хорошо. Что все вокруг тебя счастливы и довольны, а сам ты пуп мирозданья. Ты свято веришь в то, что в тебе нет ни одного изъяна, и все тебе благоволит. Но это всё ложь! Ты тщетно пытаешься прикрыть свою истинную натуру. И тебе почти это удалось. Знаешь почему ты так меня ненавидишь? Почему именно я так тебя раздражаю? — Ну же, расскажи мне, — нетерпеливо бросил Макс, неосознанно пытаясь нащупать сигарету, которая смогла бы хоть частично унять его волнение и раздражение. — А потому что я единственный, кто не верит. Только я вижу тебя настоящего. Только я, когда смотрю на тебя вижу не идеального студента, гордость семьи и амбициозного добросовестного работника. Я вижу перед собой лжеца, готового забыть про любой моральный принцип ради достижения своей цели. Я вижу льстивого подхалима, который готов втереться в доверие к любому, кто обладает властью. Я вижу в тебе тщеславие и гордыню. И только я вижу, как ты боишься. Боишься, что когда-нибудь ты не сможешь всё проконтролировать. А всё то, что ты так долго выстраивал вокруг себя на лжи и обмане, обрушится тебе прямо на голову. Возможно даже похоронит под собой заживо. — Откуда такие поэтические выражения? Уж не напился ли ты тут чего-нибудь пока меня не было? — саркастично хмыкнул Максим, смотря на круги, расходящиеся внутри чашки чая. — Тебе даже не хватает смелости посмотреть мне в глаза. А ты ведь знаешь, что я прав! — голос начал подводить Дениса, периодически срываясь. — И в чём же ты прав? — В том, что у тебя нет настоящих друзей. Твои отношения с людьми похожи на взаимное пользование… — Не тебе меня судить, — грозно прорычал Макс. — Я хотя бы не социоблядь. Я всегда честно говорю людям, что о них думаю, и не использую никого, и не даю использовать себя, — севшим голосом продолжил Денис. — Да что ты… — У тебя нет семьи. Они говорят о тебе как о большой хрустальной люстре в гостиной. Очень красивая, можно похвастаться, только вот пыль с нее вытирать такое мучение. И не кривись. Пускай я не долго с тобой жил, но по тем мимолетным звонкам, которые мне доводилось слышать, всё понятно. Ты очередной повод для их хвастовства и не более. Никакими теплыми семейными узами и не пахнет. — Да что ты вообще знаешь?! — хлопнул Максим по разделочному столу. — Я знаю всё, — Денис посмотрел ему прямо в глаза. Этот взгляд гипнотизировал, затягивал внутрь и буравил одновременно. — У тебя нет карьеры. Потому что ты страстно мечтаешь уволиться. Тебя бесит идиот начальник, потому что сам бы ты поступал по-другому. Но оторваться от привычной рутины и натоптанной дорожки тебе духа не хватает. И ты вертишься как белка в колесе и ненавидишь каждый день, что проводишь там. Наигранно улыбаясь и ведя задушевные разговоры с коллегами, ты видишь в них лишь средства информации, которые помогут ближе подобраться к начальству. Ты не видишь людей. Ты видишь способы, ресурсы, средства, привилегии и прочее барахло. — Ты больной… — Кто ты сам? За всеми этими амбициями, гордостью, тщеславием и ложью, где прячется человек? Или ты тоже чей-то ресурс? — Просто заткнись, — Максим с силой сжал двумя пальцами переносицу. — Осталось ли в тебе хоть что-то хорошее? Что-то человечное? — Денис, прекрати, — Макс старательно пытался избегать змеиного взгляда своего оппонента. — Что ты такое, Максим? — Денис встал напротив него вплотную и, коснувшись подбородка, заставил на себя посмотреть. — Я…       Максим не знал, что ответить. В его голове неслись тысячи мыслей с бешенной скоростью, но ни одну он не мог уцепить хотя бы за край. Все смешалось в едином неразрывном потоке. В ушах гудело и перед глазами была мутная пелена. Он ощущал себя нигде и в то же время везде. Парень никогда не задумывался о такой стороне медали. То, что так легко говорил Денис, было для него каким-то тайным сакральным знанием. Он не мог в него поверить, и в то же время сам всё это знал. Он не мог допустить, чтобы это было правдой, но оно уже давно ей являлось. Сколько раз он убеждал себя перед зеркалом, что всё ровно так, как и должно быть. Что у него прекрасная жизнь, хорошие друзья, любящая семья, работа с карьерным ростом. И он поверил. Поверил в то, что сам создал и придумал. Потому что так проще. Потому что только этого по его мнению он заслуживал. А дальше оставалось только убедить всех остальных. На удивление это оказалось просто. И в их глазах о стал образцом поведения, идеалом.