***
Camila Cabello — Should've Said It Хелена звонит вечером по видеосвязи и жалуется, что «дьяволята» разнесли её дом. Астрид сдавленно смеётся, нанося на ногти бардовый лак и дежурно интересуясь, как обед? — Хуже некуда, — Андерссон морщится, но тут же улыбается, — Ну что? Ты согласилась встретиться с тем мальчиком? — Да. И тут Астрид оглушает визгом Хелены. Маккей слабо улыбается, игнорируя желание заткнуть уши пальцами: во-первых — это некультурно, а во-вторых — маникюр испортится. Она даёт Хелене время успокоиться, а затем произносит, утоляя горящее любопытство подруги: — В субботу в шесть в «Фламинго». — Ого, — с губ Хелен срывается восторженный вздох, — Ты знаешь, какие там цены? — Мне по карману, — усмехается Маккей, отставляя пузырёк с лаком в сторону и вытягивая пальцы рук на клавиатуре. — Я не про это, — отмахивается Хелен, — Если твой Лукас ведёт тебя в такое пафосное место, то значит, что с деньгами проблем у него нет. — Во-первых — Лиам, а во-вторых, Хелен тебе не кажется, что ты стала слишком меркантильной? Не все в этом мире завязано на деньгах. — Но все имеет свою цену. Астрид не отвечает, бросая мимолётный взгляд на приоткрытое окно. Жалюзи подняты и в комнату проникает мягкий вечерний свет. Девушка улыбается, смахивая движение головы, выбившиеся из пучка волосы. — И все-таки, ты дура, Астрид, — Хелен отпивает чай из кружки и громко причмокивает. Маккей возмущённо смотрит на экран ноутбука. И Хелена, тряхнув светлыми, собранными в хвост волосами, поясняет: — Рядом с тобой был такой охриненный Дилан, а ты променяла его на парня из Тиндера, — укоризненно тянет. — И это моё окончательное мнение. Не стоит меня переубеждать, что сладкие мальчики для Уайли. Побереги её здоровье, а то ещё сахарный диабет заработает, — задорно заканчивает она. Астрид фыркает, улыбаясь: — То есть, ты хочешь, чтобы у меня сахар в крови подскочил? — Для тебя Дилан — горький шоколад, — не тушуясь, отвечает Хелена. Маккей хрипло смеётся. Она внимательно смотрит на подругу, чуть ли не прыгающую по ту сторону экрана. Андерссон сидит достаточно далеко от экрана и это даёт возможность рассмотреть блондинку полностью. Джинсовые шорты со средней посадкой, спортивный серый топ, сверху на плечи небрежно наброшена рубашка, светлые волосы наспех собраны в пучок — Хелен выглядит как никогда по-домашнему. Она вертится на крутящемся кресле вокруг своей оси, прихлёбывает чай из кружки с говорящей надписью «I love myself» и все время улыбается. Хелена что-то говорит, активно жестикулирует и, кажется, разливает содержимое своей кружки на поверхность стола. Астрид улыбается, пытаясь уловить суть рассказа подруги, но не успевает за её резво скачущей мыслью. В конце концов, Маккей просто глупо кивает и вставляет бессмысленное «Ага» в такт диалога. Бардовые ногти переливаются в лучах вечернего солнца и Астрид, невольно задерживает на них взгляд. Она слегка постукивает ими по клавиатуре, выбивая синкопированный ритм. В голове Астрид появляются мысли о маме, и вечно занятом отце. Слегка надменная, знающая себе цену Лидия Маккей была строга и невероятно привлекательная для своих лет. Астрид знала это не понаслышке, ведь нередко взгляды мужчины от двадцати пять, и старше, надолго утопали в глубоком декольте её мамы. Впрочем, Лидию это только смешило. Она преданно любила своего мужа, и на все предложения выпить кофе отвечала неизменным отказом. Отец на фоне блистающей матери слегка терялся, но стоило ему только заговорить, как все взгляды моментально приковывались к нему. Алана Маккей был красноречив и умел убеждать. В детстве вместо сказок, отец рассказывал дочери доступным языком мифы Древней Греции и Древнего Рима. Астрид слушала эти истории затаив дыхание и уже в пять лет, знала разницу между Афродитой и Амфитритой. Она и до сих пор с удовольствием слушала отца и предпочитала проводить с ним больше времени, но, не потому что любила больше, а потому что со спокойным и выдержанным Аланом, Астрид было комфортнее, чем с эмоциональной Лидией. Дочь своего отца. Именно эту фразу так часто любила повторять Лидия Маккей. Впрочем, делала она это абсолютно беззлобно, с некой иронией в голосе, а затем, обязательно целовала дочь в макушку и обнимала мужа. Астрид одинаково любила своих родителей и часто грустила, когда они в очередной раз надолго уезжали из дома. Однако неунывающая Хелена не давала подруге впасть в депрессию, и именно за это Астрид и была благодарна блондинке. Мысли о родителях медленно перетекли в мысли о Хелен и, почему-то о Дилане. Астрид вспомнила тот самый момент, когда осознала, что влюбилась в неунывающего парня в красно-белой футболке с номером 10 на спине. Она тогда только попала газету, прошла долгий конкурс и о, чудо, из десяти претендентов выбрали именно её. Первым заданием Маккей стало освещение финала школьной лиги по футболу и, горящая энтузиазмом девушка отправилась на другой конец города. Астрид и раньше встречала Дилана. Они учились в параллельных классах, встречались на переменах и пару раз оказывались в одной команде на совместной физкультуре, но дальше привет/пока и подай мяч, их общение не заходила. Астрид знала, их пару с Камил, хотя бы, просто потому, что об этом не знать было невозможно. Слишком бурно и часто влюбленные выражали свои чувства, и, кажется, нисколько не стеснялись окружающих. Впрочем, Маккей это не беспокоило даже больше, ей было абсолютно все равно. Абсолютно все равно ровно до того момента, как Дилан О’Брайен впервые назвал её по имени. Они столкнулись в раздевалки после первого тайма: взъерошенный и чуть уставший парень, и девушка с горящими глазами и румянцем смущения на бледных щеках. Начинающий журналист Астрид Маккей что-то быстро тараторила, просила сказать пару слов для газеты, зацепила объёмной сумкой пластиковую фигуры футболиста и чуть ли не расплакалась, когда та, с громким стуком упала на пол. В тот момент, девушке казалось, что весь мир рухнул, а мечта стать журналистом потеряла свою притягательность. Астрид полностью растерявшись, уже была готова развернуться и убежать без оглядки, но её остановила тёплая ладонь Дилана: — Успокойся Астрид. Все в порядке. Маккей тогда бросила на парня удивленный взгляд и едва не съязвила «Ты знаешь моё имя?». Она внимательно смотрела в карие глаза, пытаясь найти там насмешку или презрение, но, на удивление во взгляде Дилана мелькало лишь юношеское любопытство. Спустя несколько месяцев, анализируя собственные ощущения, в попытке разобраться, когда же у неё появились эти романтические чувства к Дилану, Астрид пришла к выводу, что это случилось ровно в тот тёплый сентябрьский день. И виной всему стала пластиковая фигура футболиста, её, Астрид, собственная растерянность и дурацкая улыбка Дилана. Астрид вздрагивает. Внутренняя Хелена ликует и противным голосом твердит «Вот. А я тебе говорила». Маккей мысленно приказывает ей заткнуться и машинально выдаёт «Ага». Вот только проблема в том, что реальная Андерссон уже как минут пять молчит, с любопытством наблюдая за подругой. Астрид окончательно выныривает из собственных мыслей и тут же натыкается на обиженный взгляд Хелены: — Ты снова путешествовала по другой вселенной? — Прости, — виновато произносит Астрид, опуская взгляд. — Да ладно, — беззаботно отмахивает Хелен, вмиг возвращая своё радостное настроение, — Я уже привыкла. О чем хоть думала? — О предстоящем свидании, — мгновенно отвечает Маккей. Незачем Хелене знать то, что думала она о Дилане, а вовсе не о Лукасе-Лиаме. — А… Ну да. Это важно. Астрид снова выдавливает виноватую улыбку: — Прости Хелен. Из меня получилась хреновая подруга. — Ага. И отличный журналист, — хохмит Андерссон, подмигивая. — Ладно, красотка. Иди, мечтай о своём Л-и-а-м-е, — кривляется она, — а я пойду получать от маман за разгромленный дьяволятами дом. Маккей желает удачи, но Хелен не слышит, отключившись на долю секунды раньше. Астрид снова улыбается. Ураган Хелена Андерссон всегда приносил в её жизнь только положительный эмоции.***
— Разбавь мне виски вермутом, — Дастин опускается на стул перед барной стойкой и устало вздыхает. — А Агнесс в курсе? — хмыкает Дилан, доставая стакан с толстым дном и ставя его на деревянную поверхность, покрытую лаком. — И ты, как бы, ещё не достиг порога совершеннолетия. — Иди ты, — фыркает Уэйн. Дилан усмехается, разбавляя крепкий напиток приторным вермутом в соотношении примерно 6 к 10. Он ненадолго замирает, думая, вставить ли сверху цветную трубочку, а затем, решив не делать этого, подталкивает стакан другу. Дастин благодарно кивает и делает несколько глотков. — Попрут из спорта, иди в бармены. О’Брайен никак не реагирует на данную шутку. Он ненадолго покидает компанию друга, смешивая новому клиенту виски с колой. — Вот уже неделю ты работаешь в баре ресторана на мою матушку, — чуть насмешливо тянет Дастин. — И каждый день препираешься ты и просишь разбавить себе виски вермутом, — парирует Дилан. — Решил спиться? — Ну да. Раз уж от любви не получилось умереть, может от алкоголя получится? Дилан усмехается, оглядывая практически полный зал. В помещении много влюблённых парочек. Немудрено, ведь сегодня суббота — любимый день для свиданий. Дилан ощущает укол в сердце — они с Камил могли бы быть на месте любой парочки. Вот только Тонкин предпочла переспать с мистером Терри, а сам Дилан не был уверен, что при его плотном графике, ему бы хватило времени посетить «Фламинго» в качестве гостя. Когда неделю назад Агнесс Уэйн предложила парню работу, он не задумываясь, согласился. Все было официально — два месяца назад Дилану стукнуло восемнадцать, и он оказался способным учеником, быстро выучив свои обязанности и состав коктейлей. Павда, вместе с О’Брайеном работать пришлось и Дастину. Агнесс, устав от вечных загулов сына засадила его за разбор бухгалтерии, максимально используя аналитические способности Уэйна. За эту неделю Тимоти О’Брайен ни разу не позвонил, и даже не написал. Впрочем, Дилан и сам был слишком гордым, чтобы вот так вот просто взять и вернуться домой. Он успокаивал мать и слегка натянуто улыбался, уверяя, что ему и у Агнесс неплохо. Стефани морщилась, и едва сдерживая слёзы, крепко обнимала сына. Дилану было стыдно за свой эгоизм и упорство. А ещё ему очень сильно хотелось доказать отцу, что он и без футбола чего-то стоит. Уэйн на эти мысли друга только усмехался. Дастин допивает алкоголь из стакана и, морщась, тянется к нарезке из лимона. — Ты поговорил с Камил? О’Брайен бросает на друга недовольный взгляд: — Нет, и не собираюсь. — Все ещё любишь её? — Глупо отвечать на этот вопрос нет, учитывая, сколько нас с ней связывало, — грустно усмехается Дилан, — И глупо говорить да, зная, что твою любовь предали. Дастин хмыкает: — Почему-то думал, что ты скажешь, втоптали в грязь. — Дружище, ты точно не влюбился? — иронично интересуется Дилан, выгибая бровь, — Мыслишь как влюблённый юнец. — То есть, как ты, — не остаётся в долгу Уэйн. — Туше. Gabrielle — 5 fine frøkner О’Брайен переводит улыбающийся взгляд с друга на зал и, наткнувшись на знакомую фигуру, сильно удивляется. За одним из столов расположилась Астрид Маккей. Она мило улыбается парню, сидящему напротив неё, поправляет распущенные волосы и выглядит так, словно и не школьница вовсе. Дилан пытается вспомнить, когда у Маккей День Рождение и есть ли ей восемнадцать. В конце концов, он забивает на эту идею, потому что будь Астрид моложе положенных восемнадцати, её бы не пустили во «Фламинго». Ресторан славился своей репутацией и тщательно следил за тем, чтобы его посетители оставались довольны сервисом и обстановкой. Агнесс Уэйн приложила много усилий, чтобы построить свою, ресторанную «империю» и не хотела потерять все из-за какой-то мелочи. Именно поэтому, лица, не достигшие совершеннолетия, пускались в ресторан исключительно в сопровождении взрослых. Впрочем, Астрид, в белом обтягивающем светлом платье выглядела гораздо старше своих лет. Дилан несколько раз моргает и спешно переводит свой взгляд с Астрид на Дастина. Все-таки так откровенно пялиться на девушку неприлично. — Кто это? Знакомое лицо, — от зоркого взгляда Дастина не укрылось на кого, так долго смотрел Дилан. — Подожди…. Это случайно не та девчонка из школьной газеты? Как её зовут? — Астрид, — выдыхает Дилан и тут же настораживается, — Я надеюсь, она не станет твоей очередной? — Может быть. Все может быть, — Уэйн довольно улыбается, скользя взглядом по изгибам женского тела. — Чёрт. А она горячая. Почему я раньше не замечал этого? Дилан закатывает глаза. — Наверное, потому что раньше она носила джинсы и рубашки, скрывая изгибы своей фигуры, сынок, — иронично тянет Агнесс, появившаяся за спиной сына, — Снова виски с вермутом? — она бросает на Дилана вопросительный взгляд и тот, улыбаясь, кивает. — Дастин, ты так скоро сопьёшься. — Ну, ма-а-ам, — как-то совсем по-детски тянет парень. Агнесс улыбается и взлохмачивает темные волосы сына, а затем, целует его в лоб. — Я не маленький. — Ну, с этим высказыванием я бы поспорила. Дилан усмехается. Отношения Дастина с Агнесс выглядят со стороны достаточно забавно и уж точно не похожи на отношения матери и сына в обыденном понимании людей. Дилан ощущает щемящую боль в сердце, вспоминая рассеянную маму и её заплаканные глаза. А вместе с этим чувство подкрадывается сначала сожаление, а затем уже и злость на себя. Ему не стоит так холодно говорить с матерью, пришедшей к парню, наверняка втайне от отца. — Дилан, — Агнесс заботливо смотрит на парня, — если ты устал, то я могу сказать Джорджу, чтобы он заменил тебя. Ты все-таки ещё подросток и тебе нельзя переутомляться. — Все окей, Агнесс. Женщина, склонив голову, недоверчиво смотрит на Дилана, словно пытаясь понять, врёт он или нет. Затем, все-таки поверив парню, мисс Уэйн разворачивается и уходит в сторону кухни, где её уже ожидает шеф повар. Дастин шутит, что у них роман. Впрочем, делает он это без злобы. Дилан бросает взгляд на столик, за которым по-прежнему сидит Астрид с парнем. О’Брайен наблюдает, как компаньон девушки касается пальцами её руки и что-то произносит. Дилан видит, как выражение лица Маккей становится сначала обиженным, потом досадливым, а в конце и вовсе принимает краски разочарования. Она бросает что-то колкое и резкое в лицо парню и поднимается на ноги. Дилан с ноткой тревоги следит за тем, как Астрид рассержено шагает к бару. Он отмечает про себя, что белое платье прикрывает колени, а это значит, что на продолжения вечера Астрид не рассчитывала. Камил часто повторяла, что по длине юбки девушки можно определить, как давно у неё был секс, а затем, Тонкин добавляла, что у Лэсси, похоже, секса вообще не бывает. Дилан хмыкает, вертя в руках бокал. Что-то слишком часто в последнее время в его мыслях мелькает имя Лэсси. — Налейте мне бокал красного вина, пожалуйста, — слегка рассеянно произносит Астрид, усаживаясь на высокий стул у бара. Девушка скидывает туфли на высоких каблуках, абсолютно игнорируя любопытный взгляд Уэйна. Она расправляет подол платья и поднимает взгляд вверх, сталкиваясь с теплыми глазами Дилана. — Ты тут работаешь? — удивлённо спрашивает. — Теперь да, — О’Брайен дёргает уголки губ в усмешке. — А у тебя, кажется, свидание сорвалось? — иронично интересуется он, выставляя на стойку бокал и наполняя его алкоголем. Астрид усмехается, опуская взгляд вниз. — Не свидание, а вечерний секс, — дёргает уголки губ. — Вот как? — Удивлён? Ну да, подобное поведение больше Уайли подходит, — Астрид стреляет глазами в парня, усмехаясь. Дилан вздрагивает, чувствуя в тоне Маккей толику яда. Он внимательно смотрит в смеющееся глаза девушки и понимает, что она в курсе его связи с Лэсси. Но откуда? Неужели Уайли сам ей об этом рассказала? — Хочешь, я стану твоим вечерним сексом? — Дастин касается пальцами обнажённой коленки Астрид и та, едва заметно вздрагивает. — Поверь, тебе понравится, — вкрадчиво тянет он. — Ты всегда так девушек клеишь? — насмешливо выгнув бровь, интересуется девушка. Пальцы Уэйна массирующими движениями поглаживают коленную чашечку, но не рискуют подняться чуть выше. Астрид вроде как и не отталкивает, но и не даёт ясного согласия. — Нет. Только тебя так, — Дастин обворожительно улыбается. Дилан внимательно следит за девушкой: согласится она или нет? Астрид прикусывает губу, но делает это как бы, между прочим, без кокетства. Она хмурит брови, словно действительно обдумывает предложение Уэйна. Парень нетерпеливо ерзает на стуле, облизывая губы. Астрид берёт в руки бокал с вином и делает несколько глотков, а затем, сладко тянет: — Расслабься Уэйн, — улыбается она, — Ты не в моём вкусе, — Маккей легко щёлкает Дастина пальцем по носу и улыбается Дилану. — Сдаёшь позиции, дружище, — усмехается О’Брайен и почему-то чувствует облегчение. Дастин удивлённо вскидывает брови, смотря на девушку непонимающим взглядом: — Вот это неожиданно, — медленно тянет он, все ещё не веря, что происходящее реально. Астрид пожимает плечами, снова делая несколько глотков из бокала, практически опустошая его. Она кривит забавную рожицу, отставляя бокал в сторону. — Сколько с меня? — интересуется у Дилана. Тот называет цену и Маккей, покопавшись в сумочке, протягивает парню нужную купюру. — Спасибо, — она снова улыбается. И эта улыбка получается у Астрид какой-то вымученной. Девушка влезает в неудобные туфли и поднимается на ноги. — Увидимся в школе, мальчики. Шлейф фруктовых духов рассеивается постепенно, ещё долго напоминая парням об их обладательнице. — Чёрт и почему я раньше её не замечал? — мечтательно вздыхает Уэйн. Дилан усмехается, натирая бокалы. — Что ли тоже в эту вашу газету записаться? — Она на тебя не поведется, — уверенно отвечает О’Брайен. — Для неё кроме журналистики ничего не существует. — Ну, тогда, журналистике придётся подвинуться, — самодовольно улыбается Дастин, — Вряд ли она выдержит конкуренции со мной. Дилан закатывает глаза. В голове почему-то вспоминает предложение Астрид напиться вместе и её обеспокоенный тон. Что-то в этом предложении было не так? Вот только что? О’Брайен встряхивает головой. Нет. Все-таки он ошибся, сказав, что Маккей интересует только журналистика. Парни её тоже интересуют. Вот только какие? «Черт Дилан, почему тебя это так волнует?»