Новый рассвет

Pov Белла. Лиа и Ника покинули комнату, а я, положив руку на уже плоский и холодный живот, стала смотреть на свое превращение. Я помню все! Я чувствовала, как малыш стал задыхаться! Как он рвался из меня наружу, желая жить. Но я так и не поняла, что малыш не один. Лишь когда Ника тихо произнесла «Не может быть!», мой уже начавший свое изменение мозг понял, почему усилия малыша были троекратными. Мое маленькое счастье, помноженное на три! Я считала удары своего сердца, «- Один, два, три, четыре…». Жидкий огонь тек по моим венам, от кончиков пальцев рук и ног, он был везде и всюду, огонь становился все горячее и горячее, а затем пришла она - боль… Боль ставила меня в тупик. Именно так – я была сбита с толку. Я не могла понять, не могла осознать то, что происходит со мной. Я старалась блокировать боль, но все больше и больше проваливалась в темноту, которая секундами, а может даже минутами заставляла меня биться в агониях. Я увидела, как чашка, что я держала в своих руках, опрокинулась, и темно-красное кровавое пятно разлилось на бледной ткани. Я наклонилась посмотреть на это и поняла, что теряю равновесие. Быстрые сильные руки, руки Лиа, подхватили меня. Внутри меня будто что-то дернуло со всей силы. Боль. Ломка. Агония. Темнота поглотила меня и накатила новой волной невымосимой боли. Я задыхалась, захлебываясь в чем-то – мне приходилось тонуть раньше, и это было совсем не похоже на то. Горло словно обжигало огнем. Слишком сильно. Меня словно раздирали на куски Темнота еще больше поглотила меня. Голоса, все происходящие, крики, боль. Слышно было так, как будто мне в уши напихали ваты. Я слышала голоса. -Что происходит, Ника? Почему она так дергается?- Лиа, все еще придавливала меня к столу. -Он задыхается! Младенец. Он пытается прогрызть путь наружу, должно быть плацента отделилась! Слова полоснули меня, словно острые лезвия, и дали начало новому приступу. Отделенная плацента – я знала, что это значило. Это значило, что мой ребенок погибает внутри меня! -ВЫТАЩИТЕ его!- закричала я. – Он не может ДЫШАТЬ! Сделайте это! СЕЙЧАСЖЕ! Я не могла видеть, но могла слышать. Я слышала как, кто-то вбежал в комнату, оказалось Джейкоб. Он дозвонился до Александра, отец был не совсем в адекватном состоянии, чтобы выполнить указании Ники, а вот Джейк и ко, сидевшие под дверью все слышали. Они же и сообщили всем остальным, что роды начались. Морфий подействовал, я не почувствовала боли, когда Ника полоснула скальпелем по низу живота. К сожалению скальпель, не смог проткнуть пузырь, комната плыла перед глазами и я ощутила приступ боли исходящий из моего живота. Ника, она прорвала пузырь зубами, она старалась не выпускать яд, чтобы не причинить мне вреда, но холод, исходящий от ее губ я ощущала. - Не может быть!- голос Ники был очень тихим. Я собралась с силами и открыла глаза. Боль отошла на задний план, как только я увидела их. Папа подносил к моему лицу каждого, всего на несколько секунд, но мне хватило и их. - Эдвард младший, Ренесми, Карли,- имена тихо срывались с моих губ, а затем сознание меня покинуло. Я провалилась во тьму, полностью, не так, как в прошлые разы. Будто мне завязали глаза, быстро и крепко. Будто на меня давило нечто. И было так сложно бороться. Я знала, что намного легче было поддаться. Позволить темноте поглотить меня и унести туда, где нет ни боли, ни страха, ни переживаний. Если бы это все касалось только меня, то я давно бы перестала бороться. Я всего лишь человек, не знавший кто и что я, но не сейчас. Я знаю кто я, я знаю кем хочу быть и похоже мой мозг или скорее сердце приняло наконец решение. Было так темно, я не могла видеть лиц, дорогих мне людей. Все казалось таким нереальным, было сложно сопротивляться. . Уклоняться от боли. Я всегда была слаба и человечна. Но я должна выдержать это испытание, я должна выжить. И на этом хватит. Хватит на сегодня. Я буду держаться и я выдержу! Я должна выжить! Папа верил в меня. Джейкоб, Ника, Лиа, бабушка, дедушка, дядя Габриэль… Эдвард мл, Ренэсми и Карли. Я представила, что могу чувствовать свои руки, а затем, что-то маленькое, тяжелое и очень-очень теплое в них. Мои малыши, мои маленькие ангелы. Я должна была сделать это. Несмотря на все, я должна была жить, хотя бы до той поры, пока они не смогут жить без меня. Иллюзия того, что я держала ее в своих руках становилась все реальнее. Я прижала их ближе ко себе. К своему сердцу. И теперь, удерживая с сознании теплое воспоминание о своих детях, я точно знала, что буду бороться с темнотой так долго, сколь это понадобится. Тепло у моего сердца становилось все более и более реальней, все теплее и теплее. Жарче. Тепло было таким явным, что было сложно поверить в то, что это всего лишь иллюзия. Жарче. Уже невыносимо жарко. Слишком жарко. Слишком-слишком жарко. Будто ухватившись за не тот конец бруска раскаленного железа – моя реакция была такой же, я выронила то, что так бережно держала в своих руках. Но ничего не было в моих руках, они не были обожжены. Мои руки бездвижно лежали вдоль моего, почти бездыханного, тела. Жар был внутри меня. Пламя внутри меня росло – росло и росло, все росло и росло, пока не поглотило всю меня так, что обогнала все то, что я чувствовала когда-либо. Я могла почувствовать свой бешенно возрастающий пульс, и поняла, что снова могу чувствовать биение своего сердца, как раз в тот момент, когда я хотела что бы его не было вообще. Чтобы сорвать с себя оковы темноты, этой пытки, я готова была вырвать собственное сердце из груди, но я не могла пошевелить ни одним пальцем. Мои малыши, ломающие мне кости изнутри, превращая мои ребра в кучу осколков. Это было ничем, по сравнению с тем, что было сейчас. Это тоже были еще цветочки. Я была готова принять на себя это хоть сотни раз, и была бы благодарна. Пламя полыхало, сжигая меня изнутри, мне хотелось кричать. Хотелось умолять кого угодно, чтобы меня убили прямо сейчас, до того как я еще хоть секунду испытаю эту ужасную боль. Но я не могла пошевельнуться, ни капли, не могла сказать хоть что-то. Тем более, нечто большое и тяжелое до сих пор давило на меня. И я поняла, что теперь не темнота давила на меня, а свое собственное тело. Такое тяжелое. Хоронило меня в огненном пламени, которое разлилось от моего сердца по всему телу. Почему я не могла пошевелиться? Почему я не могла закричать? Этого не было в историях. Мой разум был чист, я смогла получить ответ на свой вопрос, едва задав его. Морфий. Я и не предполагала, что морфий мог иметь такой, полностью парализующий, не позволяющий издать и звука, эффект. Казалось, мои мучения бесконечны, будто им не было начала, и никогда не будет конца. Просто бесконечная боль. Внезапно моя боль увеличилась вдвое. Та меньшая половина тела, что была полностью парализована морфием, внезапно тоже захватило пламя. Все зажившие переломы, будто возникли снова. Три вещи произошли одновременно, исходя одна из другой, так что я не могла понять какая из них была первой: время возобновилось, действие морфия прекратилось и я почувствовала прилив сил. Я могла почувствовать, как способность контролировать собственное тело возвращалась ко мне. Я знала, что уже могла пошевелить пальцами ноги или сжать руки в кулаки, но я не стала этого делать. До этого была лишь одна вещь, способность к которой я не потеряла, в то время, когда языки пламени лизали мое тело. Я могла думать. Я помнила, почему я не кричала. Я помнила, почему я решила выдержать эти муки. Я могла помнить все вплоть до настоящего момента, и я помнила, что за цена была у всех этих мучений. Для любого, кто сейчас наблюдал за мной, не было изменений, но они были для меня. Я была достаточно сильна, чтобы врать о том, что уже могу двигаться, до тех пор, пока жизнь вконец не загорится во мне. Мой слух восстанавливался, я уже могла слышать отчетливые яростные удары моего сердца, будто отсчитывающие время. Я продолжала набирать силы, мои мысли становились яснее. Слух становился все острее. Я прислушивалась к новым звукам. Я могла слышать легкие шаги и легкий ветерок со стороны двери. Шаги приближались, я смогла почувствовать как рука сомкнулась на моем запястье, но не могла почувствовать холода прикосновения. Пламя внутри меня унесло все воспоминания о холоде. - Никаких изменений?- спросила Лиа. - Пока никаких, но скоро. Прислушайся к ее сердцу. Оно сильнее, чем когда-то было мое. Ни один из звуков, что я когда-либо слышала, не был преисполнен такой жизненной силой. Она будет прекрасна. - А ее... Ее позвоночник?- Лиа знала все о превращении, но все равно волновалась. - Все будет хорошо. А теперь слушай, – сказала Ника. Как оказалось, самым громким звуком в комнате был бешеный ритм моего сердца. - О! - сказал отец, вошедший в комнату. – Почти завершилось. Моя реакция на эти слова была оттенена горением моего сердца. Хотя боль уже полностью ушла из лодыжек и запястий. - Да! Скоро, – согласилась Ника. Мое сердце забилось с яростной силой, казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Это было похоже на звук вращающихся лопастей вертолета. Огонь был таким, что полностью оглушил меня. Моя спина изогнулась, боль с огнем резко устремились ввысь. Это была битва внутри меня – мое отчаянное сердце сражалось с мощью огня. И оба проигрывали. Адское пламя сжигала все, что можно, а сердце отбивало свои последние удары. Весь огонь сконцентрировался на моем сердце. Оно резко дернулось. Ответом на это послужил глухой удар. Оно дважды запнулось и совершило удар в последний раз. И я, открыла глаза… Ловите, вот новая главка. Я решила, что описать превращение в вампира, не смогу лучше, чем это уже сделала Стефани Майер, поэтому текст лишь чуть-чуть изменен. Знаю, это не очень честно, прошу сильно тапками не кидаться.