Нерушимая связь

Аллен, подтянув ноги к груди, сидел в кресле, закинув голову назад и с завидной регулярностью скучающе вздыхая. Он не мог не нервничать, думая о том, как же здорово будет, когда его любимый придёт, и омега сможет рассказать альфе о своей беременности. Уже неделю он чувствовал себя странно и только сегодня в голове щёлкнула мысль, что, возможно, это всё неспроста. Думалось — просто в очередной раз одолевает болезнь или банальное просто переутомление, но факт недавно прошедшей течки убеждал в обратном. Омега купил тест на беременность и узнал о положительном результате, хоть это было и страшно и волнительно одновременно. Всё же, забеременеть за год совместного проживания и год ухаживаний альфы за Алленом, до сих пор не получалось. Курт был замечательным мужем. Заботливым, внимательным, пусть рассеянным и занятым из-за ответственной работы, но от того не менее любимым. Ал обожал его всем сердцем и у них даже не было особых поводов, не то, чтобы ругаться — даже по-мелкому ссориться. Омега был нетребовательным, нежным и понимающим, а альфа был благодарен своему супругу за ежедневную поддержку, даря в знак признательности и глубины чувств цветы и коробки с конфетами. Правда, всё-таки редко, но большего и сам Аллен не просил, будучи не особо падким на цветы и дорогие сорта конфет. Единственное, чего он просил, так это посвящать ему выходные. Один-два дня в неделю пара не отвлекалась ни на какие посторонние вещи, либо оставаясь дома, либо отправляясь в парк, кино, музей. В начале их совместной жизни Аллен был очень суетлив и часто волновался по поводу и без, стараясь угодить мужу (Как же непривычно это тогда было), боясь, как бы их любовь не остыла, не перетекла в полное равнодушие или, в худшем случае, ненависть. Омега много слышал подобных историй от своих друзей и искренне не понимал, почему брак так меняет отношения. Он боялся. А один раз, когда Курт пришёл домой пьяный и пропахший омегами, чуть не разревелся, но ничего не сказал, улыбаясь подрагивающими от обиды губами. На следующий день, когда альфа заявил, что уезжает в командировку на две недели, Ал так же молчал, боясь перечить и привязывать к себе мужа (Из-за чего, как говорили по ТВ, и разрушается большинство браков) из-за своих потребностей, но содрогаясь от одной только мысли, как он проведёт приближающуюся течку в одиночестве. Пережил. Но от того, когда альфа вернулся раньше срока, получил по пятой точке и был весьма смущающе наказан. Курт же тогда ездил подписывать выгодный контракт и налаживать дела в другой город, из-за чего, кстати, накануне его и заставили выпить коллеги, «на счастье», а вокруг обтирались (Без какого-либо умысла) сотрудники — альфы, беты, омеги. Особенно был настырен директор по персоналу — омега, совершенно не умеющий пить, но столь вспыльчивый и лёгкий на подъём по команде «Слабо?», что это его не остановило. А потом, казалось бы, этого самого адекватного сотрудника в их коллективе, после полбутылки унесло прямо в компанию своего шефа, который затем мог наблюдать и последствия нелепого спора, вышедшие из горе-директора вверх по горлу. После пьянки альфа и подумать не мог раскалывающейся пополам башкой, что его омега скоро должен потечь. Только уже уехав, после решения ряда проблем, практический закончив с делами, Курт понял, какой он мудак и заспешил расправиться с остальным, чтобы раньше приехать домой. После приезда мужа, они с Алленом поговорили, всё выяснили, поняли друг друга и у омеги больше не было повода беспокоиться зазря. Семейная идиллия продолжалась, и их жизнь текла ровно и размеренно. Правда, с недавнего времени Ал начал замечать странности в муже. Тот реже улыбался ему по утрам, уходя на работу, иногда забывал попрощаться, приходя же не целовал и не прикасался как обычно, ходил задумчивый и нередко случалось, что он не сразу отвечал на вопросы Аллена или делал это невпопад. Под глазами залегли тени, не раз Курт оставался допоздна работать в своём кабинете, и, сколько бы омега не ждал альфу в их комнате, а засыпал раньше, чем тот приходил. Например, вчера за ужином у них состоялся разговор: — В итоге, они перевели меня в отдел программирования и задали групповой проект. И именно с тем альфой, с которым мы вместе ходили на курсы. Помнишь, я рассказывал? Но, видимо, сейчас ему даже стыдно за то, что он ходил за мной, как заправский сталкер. За это время в работе он стал даже лучше меня, есть чему поучиться. Курт молчал, даже, кажется, не пытаясь вникать в смысл слов Ала, находясь в прострации. — Курт, ты уже неделю, как ходишь сам не свой, — отложив в сторону вилку, сказал омега, посмотрев в уставшие стеклянные глаза мужа, и, дабы как-то привлечь его внимание, накрыл большую руку своей маленькой ладошкой. — У тебя на работе проблемы? Может, тебе стоит отдохнуть? — Я… — мужчина долго не моргал, о чём-то думая, но потом, протерев затуманенные глаза, вздохнул. — Всё хорошо, скоро всё придёт в норму, надо только ещё чуть поднажать и я смогу спать спокойно. И тебе время уделю, любимый. Прости, что на выходных был на работе… — Это ничего, но стоило бы предупредить, — мягко качнул головой парень, встал из-за стола и, зайдя альфе за спину, обнял его за плечи. — Я беспокоюсь. — Ага… — рассеянно ответил Курт, но, мягко убрав с себя руки Аллена, закончил с ужином и ушёл в свой кабинет. — Мне надо позвонить. Ал лишь молча и чуть растерянно кивнул, а внутри закопошилось чувство обиды. Но омега одёрнул себя, чувствуя, что это эгоистично с его стороны — надо просто подождать, когда всё образуется, и не досаждать мужу. Всё будет хорошо.

***

— Но..! Курт! Пожалуйста! Просто послушай! — кричал омега, пытаясь сдержать слёзы, упрямо застилающие взор серо-карих глаз. — Не желаю ничего слышать! — рявкнул Курт и покосился на мужа, чуть ли не скалясь. Мужчина никогда не повышал голоса на омегу, а сейчас злоба так и парила вокруг него едким, подавляющим волю запахом сильного альфы. — Я ухожу. Чтобы к завтрашнему вечеру тебя здесь не было! Собираешь все свои вещи и валишь! — Курт! — срываясь на полузадушенный хрип, взмолился Аллен, пытаясь не вдыхать душащий альфий феромон. — Я не понимаю! Стой! Омега схватил руку альфы, пытаясь удержать его, когда мужчина уже открыл дверь, чтобы уйти. Аллен совершенно не ожидал, что в следующий момент его, словно мусор, отбросят в сторону и, даже не посмотрев, кинут на прощание: — Чтобы я тебя больше не видел. Вали на все четыре стороны. Я всё сказал. Надеюсь, уяснил. Повеяло холодом. Хлопнула дверь. Ал, дрожа, захлёбываясь слезами, сидел в коридоре перед дверью, пытаясь успокоится. Ничего не понимая, он зажимал рот, пытаясь подавить жалобный вой, скулёж, распирающий горло. Светлые длинные волосы спадали на лицо, выбившись из тугого хвостика. Буквально только что он хотел поговорить с альфой и подошёл к вопросу о детях серьёзно, боясь, что, возможно, Курт не будет готов к такой неожиданной новости. Но тот вдруг из-за чего-то сорвался. Почему?! Неужели он понял, что омега беременный по чуть изменившемуся запаху? Тогда всё понятно. Это единственное разумное объяснение. Альфа не хотел детей… Да… Он же не говорил, никогда не говорил, что хочет ребёнка. Но Аллен считал, что Курт не заговаривал о детях лишь ради него, потому, что омега к тому моменту ещё не закончил обучение, не получил образование… А оказывается, вон оно как… Ал, шмыгая носом, утирая льющиеся без конца слёзы обиды и отчаяния, встал и, пошатываясь, медленно побрёл в сторону кухни. Там он выпил успокоительное и стакан воды. Просидев час, тупо смотря на стену, и думая, что же теперь делать и куда идти, Аллен достал свой рабочий ноутбук и стал искать объявления о сдаче квартиры. Подальше отсюда. Чтобы не пересекаться с альфой, пока не стихнет жгучая обида, режущая грудь изнутри, а вместе с ней и отвращение. Отвращение к такому чёрствому человеку. Парадокс, но недавно Ал считал альфу самым лучшим мужем. Жестокая ирония судьбы, чтоб её…

***

Лиам: Как дела, Нел? Омега посмотрел на экран телефона и грустно улыбнулся. Изменить своё прозвище «Лен», просто поставив буквы в обратном порядке — это весьма остроумно, Аллен. — Хоть бы кто меня в реальной жизни спросил, как дела… — пробормотал грустно парень. Нел: Паршиво. То ли от того, что меня воротит от любой пищи, а желудок упрямо воет китом, то ли от того, что жизнь — дерьмо. Омега перестал подбирать выражения в беседе с этим неизвестным человеком. Он искренне говорил то, что хотел, и как хотел. Сейчас, сидя в маленькой комнатушке, взъерошенный, брошенный, никому не нужный, он имел право и не на такое. Хотелось выть и лезть на стены. Осточертела темнота, тишина, собственные всхлипы, жжение в глазах и слёзы, что, высохши, противно стягивали кожу на побледневших щеках. Он имел право. Не прошло и недели с их с альфой расставания. Сам Аллен пытался оклематься, но после своеобразных «подъемов», он падал всё глубже в бездну. Он дал себе ещё два дня времени, уже потом, после примется за дела, которые, по сути, должны его хоть как-то отвлечь. Сейчас же руки, словно у безвольной куклы, уныло, безжизненно опускались, стоило их только поднять. Лиам: Наверное, не так всё плохо, раз ты отшучиваешься. Нел: Как знать… Утешала мысль о ребёнке. Алу хоть и было страшно представить себе, что будет дальше, как он будет справляться со всем самостоятельно, но у него был тот, ради кого стоило стараться. Он любил, всем сердцем обожал единственное своё спасение в этом мире. И идти было некуда… Отец Аллена, тяжело заболев пневмонией, скончался, когда ребёнку исполнилось тринадцать. Папа-омега остался один с ребёнком на руках, но тот был его единственной отрадой. Мэт много работал, заботился о сыне, не пил и не курил, нового альфу себе не искал, храня верность любимому, но был счастлив, ведь мужчину любил его сынок, маленький белокурый омежка с большими карими глазами, что каждый раз бросался папе на шею, чтобы звонко поцеловать в щёку и, щебеча, рассказать, как прошёл день. Как же сейчас хотелось оказаться в объятьях папы… Он бы нашёл слова, он бы стал оградой от переживаний и одиночества. Но его ни в коем случае не хотелось расстраивать. Мэт был уже немолод, узнай он, что с сыном такая беда, взвалил бы на себя всё и сна здорового не знал бы. А ему было достаточно этих долгих лет, во время которых папа и сын жили вдвоём, экономя на каждой мелочи. Сейчас — как считал Ал — отец должен пожить для себя. У Мэта было недостаточно денег на нормальную жизнь, на самого себя, но, благо, Курт помогал, каждый месяц высылая на счёт родителя супруга немалую сумму. Вновь потекли слезы. Нел: Нет, знаешь… Я не могу перестать плакать. Не знаю, что со мной. Чувствую себя тряпкой, но хочу, чтобы хоть кто-то был рядом. Лиам: А у тебя никого нет? Нел: Никого. Кроме папы. Но он живёт очень далеко, да и сердце у него слабое. Натерпелся за своё время… Не могу ему сказать о произошедшем. У меня и друзей-то нет. Я перестал общаться с теми немногими, с кем был знаком, посвятив себя мужу. Ну, а ты как? Лиам: Ха, всё не просыхаю… Нел: Это вредно. Не люблю пьющих. У тебя же есть коллеги, а из них непременно те, кто к тебе расположен. Поговори с ними. Лиам: Это личное. Нел: Но, если тебе есть, кому выговориться, в этом нет ничего плохого. Лиам: Я пишу тебе. Нел: Но в живую всё не так. Лиам: Мне и этого достаточно. Ал был несколько не согласен, но сие было бы даже лестно, если бы мысли не занимала боль, сверлящая изнутри груди.

***

— Да, слушаю, — Аллен, разложив диван в комнате, взял в руки телефон, плюхнувшись в кресло перед рабочим столом со стоящим на нём рабочим ноутбуком. — Да, я возьмусь. Расценки те же. Тексты я вам уже отправил. До свидания. Работа Аллену приносила не много денег, он, скорее, работал не ради них, а ради того, чтобы хоть в чём-то считать себя независимым от альфы. А так зарплаты мужа хватало на все их нужды с избытком. Работа у Ала была лишь для того, чтобы совсем уж не сидеть на шее у любимого и хоть чем-то занять время. У омеги были сбережения, что и помогло ему снять однокомнатную квартиру в затруднительной для него ситуации. Но теперь этих денег будет недостаточно. Поэтому он принялся за редактирование текстов, а так же оформление сайтов. Понабрав различной халтуры, Аллен вот уже как месяц просиживает за компьютером, выходя из дома только для того, чтобы купить продуктов. Конечно, если бы мог, то и на это не тратился бы, но организм требовал питательных веществ и полноценной еды, а не лёгких перекусов. Да и за ребёнка мужчина переживал. За этот месяц он сильно сблизился со своим другом-анонимом под ником «Лиам». Они понимали друг друга, поддерживали и могли писать в любое время и в любом состоянии. Лиам старался тоже загрузить себя работой и заботами, хватался за всё, что попадалось под руку, но на выходных он неизменно оставался один на один со своими мыслями и бутылкой алкоголя, а то и ни одной. Омега, хоть и находил, чем занять себя и на выходных, но мог выкроить минутку, чтобы ответить на очередное сообщение товарища по несчастью. Они делились друг с другом всем до мелочей. Нет, даже не так, в основном они делились именно мелочами, но не говорили свои имена, кем они являются в реальной жизни, не показывали внешность и не подавали голоса, держась инкогнито. И обоим было комфортно и легко. Они рассказывали о своих парах, как любили, и как были обмануты. Аллен рассказал свою историю, а Лиам — свою. Омега Лиама предал его. Альфа, зашиваясь на работе, пытался спасти компанию от краха, ходя по острию ножа, рискуя лишиться своей должности и всяческих доходов. Об этом прознал его возлюбленный и стал искать мужу замену. Сначала мужчина не хотел в это верить, но потом он учуял чужой запах, да и поведение супруга к хорошим мыслям не располагало. Поняв, что был жестоко обманут омегой, которого без памяти любил за честность и бескорыстность, оказавшегося очередным вертихвостом, альфа порвал с ним. Лиам признался, что, наверное, был слишком резок, но подумал, и написал, что лучше уж так, чем терзать несостоявшиеся отношения. Чем-то схоже с пластырем. Если уж отрывать, то резко. Теперь они оба заваливают себя делами и находят отдушину в общении с незнакомцем. Но, как узнал Аллен, его собеседник всё же сблизился с одним коллегой с работы — омегой. Этот парень оказался весёлым, умеющим поддержать беседу, и, случалось даже, что с ним Лиам мог забыться на некоторое время. А ещё у этого омеги есть парень, бета. С ним Ли тоже начал общаться — они даже запланировал поездку на рыбалку на выходных. Аллену было несколько досадно, обидно, и даже немного одолевала злость. Но, заглушив в себе безотчётные нелепые чувства, он решил брать быка за рога, предпринял меры и стал общаться с некоторыми омегами на работе, а так же со своим коллегой-альфой, с которым всё ещё работал над совместным проектом… Но, приходя в свою квартиру, он всё-равно неизменно ощущал пустоту. То же чувствовал и Лиам, Ал знал это из его сообщений.

***

— Орлик! Ко мне, мальчик! — Аллен сел на колени перед дверью, а на него накинулся громко тявкающий беспородный щенок пёстрой раскраски, которого омега подобрал на улице — тощего и грязного. У щенка была острая мордочка, острые короткие ушки, пушистый недлинный хвост и ярко-жёлтые глаза. Вырасти он должен был статной собакой с, казалось бы, отшлифованными чертами подтянутого тела, несмотря на свой статус дворняжки. Кличка пришла на ум омеге почти моментально, а дома с появлением питомца стало гораздо веселее. Будущий папочка перестал приходить домой, как на каторгу и засиживаться за компьютером, ведь надо было ещё и щенка выгулять в парке. Вместе с Орлёнком в жизнь омеги вклинились вечерние и утренние прогулки, практически здоровый образ жизни, новые заботы, радость и даже смех. Спустя три месяца после сумбурного расставания с мужем стало легче. Новые друзья, места, заботы. Боль поутихла, оставляя место для пустоты, неопределённости, какого-то пробела в самом себе. Правда, по ночам снились кошмары или неясные сны, где омега бесконечно долгое время просто бесцельно блуждает по темноте. Конечно, с недавнего времени их сменили другие, несколько смущающие и одновременно бьющие по больному. Консультируясь с врачом, Ал узнал, что на третьем месяце нормально появление «повышенного сексуального желания». Он старался подавлять это в себе, но безуспешно, приходилось удовлетворять свои желания и потребности собственными силами. От этого снова становилось как-то одиноко. Даже о таком, казалось бы, таком личном, омега писал своему другу Лиаму. Тот ответил ему примерно аналогичной ситуацией. В общем, им действительно временами всё ещё было паршиво. Обоим. Одновременно. «И не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать»… За это время у омеги успел немного вырасти животик. Теперь Ал часто подходил к зеркалу, снимал футболку и смотрел на свою чуть округлившуюся фигуру с трепетной отцовской нежностью. Он старался для своего ребёнка быть счастливым, здоровым и, при этом, иметь средства. Совмещать было трудно. Конечно, прежде всего — хорошее физическое и эмоциональное состояние, это было на данный момент в приоритете, но всё изнутри сжималось в волнении при мысли о недостающих деньгах для обращения в больницу и восстановлении после рождения ребёнка. А ещё хотелось провести две недели перед родами в самой клинике, так, на всякий случай. Сейчас состояние Аллена было в норме, но никто не застрахован от преждевременных схваток. Не хотелось бы звонить в скорую, а потом, мучаясь от боли и накатившей паники, ожидать машину в одинокой комнатушке. Орлика-то Ал хотел отдать на месяц своему коллеге, чтобы тот ухаживал, а омега не волновался. Щенку, что было на руку, даже приглянулся молодой улыбчивый альфа. Нел: Когда я чем-либо не отвлечён, не занят делом, мне становиться страшно. За себя, моего ребёнка. Когда-то я боялся само слово «роды» и ни за что не хотел иметь детей. А на операционном столе я был лишь раз. Я боюсь боли и неизвестности… Обидно, что так всё получается. Лиам: Я помогу, оплачу тебе место в клинике, найду более просторную квартиру. Всё будет хорошо. Нел: Дурак, что-ли?! Не нужно тратить деньги на незнакомца, болван. Лиам: Ты мне не незнакомец. Я знаю о тебе всё. Нел: А имя, лицо? Лиам: Это мелочи. Нел: Придурок ты, Ли. Я же могу быть мошенником. Лиам: И на протяжении трёх месяцев ты врал мне, да так складно? Нел: Ну… Мошенник со стажем? Лиам: Хах, сам ты придурок, Нел) Не отказывайся от помощи, я ведь от чистого сердца. С меня не убудет. Нел: Неудобно это… Лиам: Неудобно ночами плакаться в подушку и места себе не находить от плохого предчувствия, мучая свои нервы и ребёнка. А помочь себе — очень даже удобно. Не глупи. Подумай. Жду твой положительный ответ. Нел: Дурак… Спасибо, Ли…

***

Шёл пятый месяц беременности. Ал практически забыл обо всех своих проблемах, спал спокойно, жил размеренной жизнью, и всё благодаря альфе, который нашёл и оплатил проживание омеги в двухкомнатной уютной квартире, а так же начал скидывать немного денег, по необходимости, на счёт Аллена. Хоть омеге и было крайне неудобно, но, спустя две недели уговоров, он сдался. Контр-аргументом Лиама было то, что тот хотел, как только Ал будет готов, познакомиться с ним вживую и, если получится, построить отношения. Чего-чего, а этого мужчина не ожидал и очень сильно смутился такому заявлению. Лиам писал, что будет ждать, пока омега не решится, что без его согласия ничего не будет, но, по крайней мере, другом Нелу альфа будет всегда… Поздний вечерний час, на улице темень, а Аллен, сидя в кресле, поглаживая дремлющего на коленях щенка, просто смотрел фильм, параллельно переписываясь с Лиамом. Они смотрели это кино одновременно, делясь впечатлениями, мыслями по поводу сюжета и забавными шутками. Это было совсем немного неудобно, но зато очень весело. Буквально пару недель назад они придумали этот способ времяпрепровождения на выходных. Нел: Погоди, я схожу за яблоком. Лиам: Ты к ним что-то пристрастился. Думал, что беременные на огурцы переходят. Нел: У кого как. Я вот ем зелёные. Раньше не ел. Кислые, как по мне. Лиам: Понял. Жду) Омега осторожно встал с места, перекладывая встрепенувшегося щенка на диван. Потянувшись, Ал пошёл на кухню, взял яблоко, помыл его и принялся очищать от кожуры. Почувствовав что-то странное, он застыл, положив руку на живот, прислушиваясь к собственным ощущениям. Через некоторое время, когда мужчина уже решил, мол, показалось, его ладонь легонько ударило. Малыш пнул его ножкой. Омега задрожал, расплываясь в улыбке, которая вскоре дрогнула. Папа закусил нижнюю губу и всхлипнул. Он начал утирать выступившие слёзы, счастливо посмеиваясь. — Малыш, господи… — прошептал омега, поглаживая животик. — Люблю тебя, мой хороший… Ещё несколько минут он успокаивался, утирая слёзы, пытаясь справиться с невольно подрагивающими уголками губ. Вот если бы Курт был здесь… Если бы он сейчас мог подойти, положить руки на живот омеги, почувствовать их ребёнка… Обнять, успокоить, поцеловать… Горечь смешалась с счастьем в слезах Ала. Он стоял на кухне, оперевшись о стол, и долго думал, абстрагировавшись от всего мира. Кто у него родится? Альфа, омега, бета? Это можно определить только при рождении ребёнка. Но Ал был бы рад кому угодно. Это же его сын, его кровь… Его частичка, ребёнок, которого он сам воспитает, научит всему необходимому, будет наблюдать, как тот взрослеет, как из маленького карапуза вырастет личность — красивый нежный омега, статный сильный альфа или умный понимающий бета… Как он даст всё необходимое ребёнку? Возможно, у них с Лиамом всё получится и они полюбят друг друга, будут жить в понимании и согласии, делиться всем, что творится у них на душе, одинаково любить и заботиться о малыше. Возможно, потом у них появится общий ребёнок, может даже и не один. А если ничего не выйдет? Если они не уживутся? Тогда Аллен переедет к папе, тот будет заботиться о ребёнке, а омега посвятит себя всему прочему — дому, работе… Да и о сыне не забудет. Всё должно быть хорошо. Всё образуется. Пока что ничего не ясно и не понятно, но придёт ещё время разбираться с проблемами. Пока всё в норме. Лиам: Эй, Нел, всё нормально? Нел: Да, всё хорошо. Просто… Ребёнок впервые пошевелился. Лиам: Поздравляю, Нел. Ты счастлив? Нел: Да, вроде, да… Лиам: Тебе не о чём беспокоиться, всё в порядке. Хватит волноваться, это вредно для малыша. Нел: Ты уверен, что хочешь мне помогать, Ли? Лиам: Опять ты за своё. Я взрослый мужчина и, наверное, знаю, как распоряжаться своими деньгами. Я люблю тебя, и хочу помочь. Нел: Тебе не кажется, что странно любить человека, которого даже не видел и с которым даже не разговаривал ранее вживую? Лиам: Раньше — казалось, а теперь я уже не знаю, что с этим сделать. Это — чувства, а они не поддаются логике. Нел: Не боишься быть разочарованным? Лиам: Боюсь. Но в человеке главное — суть. Я уверен, что ты — замечательный человек, Нел, иначе бы так не страдал из-за альфы — ведь многим всё равно, омеги просто ищут себе нового партнёра. Ты бы не оставил ребёнка, Нел, если бы не был хорошим, любящим отцом. И ты бы не вкалывал днём и ночью, если бы не был сильным. Всё это мне в тебе и нравится. Нел: Но у тебя же был омега. Ты его очень любил. Разве эти чувства не остались? Лиам: Да, ты прав, они ещё есть, но всё когда-нибудь уходит в прошлое. Если так сложилась судьба, а я, потеряв любимого, нашёл такого же одинокого, как и сам, достойного любви человека, то почему бы не попробовать? Разве что-то этому препятствует? Нел: Что ж… Давай встретимся после рождения ребёнка. Так мне будет легче. Лиам: Конечно. Буду ждать. Аллен всё ещё боялся, что его отвергнут, или что его собственные чувства промолчат в ответ на любовь альфы. Он чувствовал нежность, благодарность, желание помочь в ответ, быть рядом, любить, но… Вдруг образ человека, сложившийся в голове омеги, оставшегося в одиночестве, окажется не таким, несколько искажённым или просто-напросто ложным? Если они с Лиамом встретятся сейчас, до родов, и окажется, что они не могут быть вместе, у Ала вновь может начаться депрессия. Он опять будет ходить убитым, что повредит и ему, и ребёнку. Лучше потом, когда омега чуть оклемается.

***

Аллен, сидя в ванной перед зеркалом, осторожно, локон за локоном, отрезал половину своих длинных светло-русых волос. Ранее они доходили до копчика, сейчас же едва доставали до плеч. Седьмой месяц беременности, работа теперь полностью проходит дома, за компьютером. За эти месяцы зрение омеги несколько упало, окулист прописал очки для временного ношения. Ребёнок стал активничать, появилась боль и тяжесть в пояснице, а так же одышка. В общем, состояние — не сахар, но терпимо. Длинные волосы частенько мешали и раздражали, так что, без особых сожалений, Ал принялся их состригать. И всё бы ничего, вроде жизнь идёт своим чередом, но утром ему звонил никто иной, как Курт. Требовал, чтобы тот пришёл подать заявление на развод. Ссылаясь на то, что он сейчас находится с папой в другом городе, Аллен попросил перенести это событие на три месяца. Это явно не обрадовало альфу. Он решил, что омега оттягивает момент развода для каких-то своих собственных целей, а, точнее, из-за денег, и предложил сразу честно разделить имущество пополам. Омега, оскорблённый, лишь скрипнул зубами, сдерживая себя, чтобы не послать мужа куда подальше или, как вариант, не разреветься. Ал сказал, что ему ничего не надо, но раньше, чем через три месяца, он приехать не сможет, и сбросил трубку, зажимая рот, из которого наружу рвались проклятия и жалобный скулёж. Почему всё так сложно?! Почему так больно и гадко на душе?! Закончив с волосами, Аллен выкинул светлые локоны, убрал ножницы и пошёл готовить себе ужин. Постепенно дома начали появляться детская одежда, бутылочки и соски, подгузники и игрушки. Понемногу, но омега готовился к рождению малыша. Сегодня он хотел сходить посмотреть коляску, а потом и кроватку. Думал опять посоветоваться с Лиамом, прислав ему фотографии. Лиам: Привет, любимый. Нел: Я тебе уже и любимый? Лиам: Ну, а кто же ещё? Даже вещи для будущего ребёнка вместе выбираем. Насчёт того, что не совсем вместе, Аллен ехидничать не стал. Нел: Всё же, странные у нас отношения, не находишь? Лиам: Скоро будут вполне нормальные. Посмотри коляску со второго фото. Она больше защищает от ветра, да и габариты подходящие. Колёса будет сложно проколоть. Попробуй её покачать, немного повести. Если удобно и не тяжёлая — то идеальный вариант. Нел: Ты разбираешься в колясках? Лиам: Нет, просто в интернете прочитал. Аллен не сдержал смешка и попробовал покачать коляску. Удобная ручка, коляска едет плавно, не очень тяжёлая, корпус раскачивается не сильно, но ощутимо. Вроде… Хотя, кого Ал обманывает, в этом он мало что смыслит. Точнее, не смыслит вообще. Нел: Не знаю, вроде всё нормально. Лиам: Тогда бери. Я скину деньги. Нел: У меня есть, не надо. Лиам: Я тебя не спрашивал, омега. Нел: Как мы заговорили! Лиам: Хах. Так как решил малыша назвать? Нел: Ашер. Это имя значит — счастливый. Хочу, чтобы он был счастлив со мной. Лиам: Так и будет, любимый.

***

Держать на руках своего ребёнка было странно. Волнительно, радостно, но при этом Аллен не верил в происходящее. Неделю назад омега родил и до сих пор не может разобраться в полной мере в своих ощущениях. Но явно присутствовало ощущение безграничного счастья. Так же накатило облегчение и душевное спокойствие. С этим малышом-альфой на его руках, Алу совершенно ничего не страшно. Не важно, что будет потом, важно, что это всё ради маленького милого комочка с папиными карими глазками. Ашер был очень похож на своего родителя-омегу. Кто бы подумал, что счастье может быть осязаемо. Клиника, в которой у Аллена принимали роды, была хорошей, но и дорогой. Опять же, поспособствовал всему этому Лиам. При мысли об этом бескорыстном человеке, омега чувствовал безмерную благодарность и нежность. Он был бы рад, получись у них что-нибудь с этим альфой, ведь тот был внимателен и добр, с ним было о чём поговорить… Голову заполняли романтичные мысли, свойственные впечатлительным подросткам, но и в этом посредственном поведении была какая-то своя прелесть. Лиам знал, когда у омеги начались роды. Аллен, не находя себе место от волнения, всё же написал альфе, когда начали отходить воды, а тот сразу ответил, несмотря на разгар рабочего дня. Мужчина поддержал, даже предложил всё же приехать, если Алу совсем уж страшно, но не настаивал, когда получил мягкий отказ. Это было бы не самое лучше место и время для знакомства, не правда ли? Но за всё случившееся омега был благодарен своему другу. Спустя три дня после родов, омегу с Ашером выписали из клиники. Оказавшись дома, Аллен, сюсюкаясь, словно сам был маленьким ребёнком, и постоянно улыбаясь от уха до уха, разговаривал и возился с малышом до тех пор, пока не настало время для сна, и, утомлённый жизнерадостным неугомонным папой, альфочка не заснул в кроватке. Полюбовавшись мирно сопящим ребёнком, омега сделал фото и отправил его Лиаму. Нел: Вот моё чудо, Ли. Нарадоваться на него не могу, такой хороший. Лиам: В тебя пошёл? Нел: Мне трудно судить, но глаза точно мои. Лиам: Нел, я хочу встретиться. Нел: Дай нам пару недель, Ли. Давай седьмого числа встретимся в уличном кафе «*****». В три. Лиам: Хорошо, Нел. Как я тебя узнаю? Нел: Хах, ты знаешь, как обычно ходят на свидания вслепую? Лиам: Понял тебя. Я буду в синем костюме) Нел: Да, вряд ли кто-то ещё в воскресный день будет расхаживать в костюме. Лиам: Просто я хочу до этого сделать все дела, чтобы нам не мешали, схожу с утра на одну встречу и со всем разберусь. Нел: Я тебя понял, Ли. Меня ты, думаю, узнаешь по коляске. Лиам: Ну да. Сам же выбирал) Аллен улыбнулся. — Аш, — прошептал одними губами омега. — Ты вырастешь умным и сильным альфой. Выучишься. Найдёшь своего омегу. Заведёшь детей. Ты будешь счастлив, Ашер, я помогу тебе в этом, несмотря на то, будет у тебя отец или нет.

***

Не зря Аллен сомневался по поводу Лиама и не хотел до конца верить в чудо, питая пустые иллюзии. Не зря он сам себя убеждал, что не может быть всё так хорошо. Не зря готовился к тому, что они с альфой не подойдут друг другу. Нет, конечно, не зря, но сия подготовка не была рассчитана на такой вот поворот событий… Волнуясь, очень сильно волнуясь, омега пришёл на место встречи на полчаса раньше. За ним увязался и Орлик, который, после месяца разлуки с хозяином, весьма активно ластился к нему и никуда без своего надзора не выпускал, взяв в привычку сопровождать папу и ребёнка на каждой их прогулке. В кафе, ожидая альфу, Аллен чувствовал себя несколько скомкано и не знал, что ему делать, что сказать при встрече с Лиамом. Они даже имён своих до сих пор не раскрыли, конспираторы, вашего папу… Сев за крайний столик, располагающийся в тени, Ал стал приглядываться к толпе людей, снующей туда-сюда. Он просидел минут десять, после чего завидел обещанный анонимом синий костюм. Сердце часто забилось, разливая жар страха по телу. Взгляд перешёл с идеального, с иголочки костюма на лицо альфы, а сердце предательски замерло, боясь пошевелиться, кровь стремительно отлила от лица. Это был Курт. В одно мгновенье омега проклял себя, Курта, чёртов анонимный чат, «Лиама», всех и вся, что можно было проклясть в этом злосчастном мире. Он решительно не понимал, что происходит, но сейчас не хотелось ни говорить, ни выяснять, в чём подвох — была лишь дикая необходимость просто уйти, исчезнуть, спрятаться от всего, конкретней — от альфы. Это же не может быть совпадением? Или это какая-то подстава? Злобный розыгрыш? Аллену поплохело, в глазах и голове помутилось. Несмелые удары сердца раздавались в ушах, били набатом, трепля нервы. Омега не был намерен это терпеть, а потому медленно, на дрожащих ногах, встал, чувствуя, что готов тотчас упасть обратно, когда взгляд альфы остановился на нём, отражая удивление, непонимание, презрение, шок, в общем — непередаваемую гамму чувств. Наверно, то же промелькнуло и на его собственном лице. Аллен вздрогнул, когда Курт резко сделал шаг навстречу к нему, затем второй, видимо, не собираясь разворачиваться и уходить. Ал же, напротив, сделал пару неуверенных шагов назад на упрямо подкашивающихся ногах. Когда же расстояние от него до альфы наполовину было преодолено мужчиной, омега резко развернулся, взял коляску и поспешил исчезнуть. Но очевидно — этого ему сделать не дали, резко и несколько грубо схватив за запястье. — Это как понимать, Ал? — омега мелко задрожал от обвиняющего тона, преобладающего в стальном голосе альфы. — Отпусти, — очень тихо, почти не слышно попросил мужчина. — Я тебя спрашиваю, Аллен! — требовательно повысил тон Курт, а от накатившего страха, вызванного непониманием и шоком, омега чуть не задохнулся. — Не здесь… Пожалуйста, Курт, — вновь попросил Ал, отворачиваясь и низко опуская голову. На фоне залаял Орлик, отгоняя наглеца, смевшего трогать его хозяина. Вокруг быстро начали собираться прохожие, но, похоже, альфе было глубоко наплевать — он продолжал сверлить взглядом своего некогда любимого мужа. — П… Ох-х-х, пойдём ко мне… Курт рыкнул, отпустив руку Аллена. Хорошо, что лай собаки и крик не разбудили Ашера — одной проблемой меньше, но вот ноги ещё подкашивались, руки дрожали, а рядом, хмурым взглядом будто бы сканируя омегу и ребёнка, шёл «Лиам». По дороге домой медленно придя в себя от шока, омега начал переосознавать их с Лиамом переписки, ссору с Куртом, и понимать, что что-то тут явно не складывается. Альфа его обманывал? Но зачем, для чего? Или это всё какое-то недопонимание? Или… Господи, ничего толком не шло в голову, будто бы забитую наглухо и одновременно звенящую полнейшей пустотой. Чувства же смешались в один тугой комок, готовый лопнуть в любой момент, но, при этом, они будто бы затихли и оставили пустоту, да копошащуюся внутри неопределённость. Почему у людей в жизни всё так сложно и настолько глупо? Как только Курт с хлопком закрыл за ними дверь квартиры, Ал почувствовал, как кровь, без преувеличений, застывает в его жилах. Вспомнился день их сумбурного и крайне неприятного расставания, когда так же хлопнула дверь, так же веяло холодом, так же альфий феромон давил, смогом распространяясь по комнате. — Курт, хватит использовать феромон. Я и так понял, что ты зол, — раздражённо рыкнул, неожиданно для себя ощетинившись, омега. — Давай поговорим нормально, а не как в прошлый раз. — Хорошо, — холодно отрезал Курт. — Ты мне изменял? — Нет, никогда, — сжав руки в кулаки и впившись ноготочками в собственные ладони, уверенно ответил Аллен. — Тогда почему на тебе был запах другого? — Курт повысил голос, но омега осадил его, раздражённо указав на коляску. — И чей это ребёнок? — Это твой ребёнок! — возмущённо проговорил громким шёпотом Ал, кулачком ударяя в грудь альфы и заглядывая тому к глаза. — Я работал над групповым проектом вместе с альфой, а ты не прикасался ко мне в течении двух недель от слова «совсем», откуда уж взяться твоему запаху! А Ник всё время отирался вокруг меня, а так же одолжил мою кофту, так как к нему заходил его омега и замёрз, так что запах его легко и разными способами мог остаться на моей одежде. Только метка перекрывает запах других альф на омеге, а у меня её нет, насколько ты помнишь. Возможно, мой запах изменила и беременность. Беременность от тебя, придурок! Наступило молчание. Взгляд Курта чуть оттаял, перестав быть холодным и осуждающим, но в нём всё ещё читалась лёгкая неуверенность и смятение. — А ты что думал? — внезапно поражённый неожиданной мыслью, спросил Аллен. — Что я шлюха? А, стоп… Как там ты писал? Мол, «Стал искать другого из-за того, что я чуть было не разорился. Очередной вертихвост». Так как-то? Ну, суть я, по крайней мере, уловил, да, «Лиам»? — голос омеги сквозил неприязнью, болью и обидой. Альфа хотел что-то сказать, кажется, даже извиниться, но омега со всхлипом перебил. — Ты думал, что я, такая двуличная тварь, пошёл по альфам, что побогаче, а в тот вечер решил с тобой расстаться? А ты из-за личных убеждений решил сделать это первым, да?! — Ал сорвался на крик, не сумев совладать с собственным отчаянием. — Гордость не позволяла послушать того, кто тебя якобы использовал все эти годы?! Больно ему было! Из запоя после такой трагедии не выходил! Ты..! Заплакал Ашер, и Аллен тут же замолк, кинулся к коляске, достал альфёнка, прижимая того к себе, покачивая, успокаивая, поглаживая по спинке. Скоро он затих, а омега всё держал Ашера на руках. — Вот скажи, Курт, — надорванным голосом спросил омега, смотря в пол, скрывая за короткими волосами заблестевшие влагой глаза. — Разве я давал тебе повод сомневаться во мне?.. Разве… Разве я не любил тебя? А ты?.. Или ты настолько хотел от меня избавиться, что было достаточно только повода? Курт! Ты меня ненавидел? Ты хотел развода? Тяготился нашей с тобой жизнью? Так почему не сказал?! Ал беззвучно заплакал, кусая губы, пытаясь подавить рыдания, быть тише, чтобы не пугать малыша. Он прижимал его к себе, упиваясь горем, хватаясь за своё крохотное чудо, как за спасительную соломинку. Ну вот за что?! — Лен… — прошептал Курт, осторожно подходя ближе. — Лен, я дурак. Я идиот, но я люблю тебя… — Замолчи! — замотал головой омега, отступая от альфы, прижимаясь спиной к стене. — Ты уже отказался от меня, отпустил в прошлое. Тебе нужен был «Нел», а его нет. Тебе незачем больше здесь находиться, исчезни. Катись на все четыре, как сказано было десять месяцев назад! Великие слова! — словно дикий зверёк, Аллен забился в уголок, будто бы пытаясь спрятаться от мужчины. — Лен или Нел, пусть даже Ал или Аллен, я люблю тебя. Ты — мой омежка, а я — твой придурок-альфа, — Курт всё же настиг своего мужа, заключая его и своего ребёнка в нежные объятия. — Я очень, очень виноват и буду искуплять свою вину до самой своей кончины, но, прошу, для этого дай мне шанс. Дай мне шанс вымолить у тебя прощения, попытаться вернуть твоё доверие и любовь. И себе шанс дай тоже. Ал… Я прошу тебя, любимый… Альфа осторожно приподнял за подбородок заплаканное лицо вяло сопротивляющегося омеги, осторожно прикасаясь губами к искусанным губам Ала. Тот рвано выдыхает, отстраняется, старается не смотреть на любимые, безгранично тёмные зелёные глаза. В груди клокочет обида, боль, неверие. Кто сказал, что это не повторится, раз доверия к нему — ноль? Но… — Я дам нам обоим ещё один шанс. Только ради Ашера. — Я сделаю всё, чтобы ты не пожалел, Лен…

***

— По-здра-вля-ем! По-здра-вля-ем! Ура-а-а! Аллен, Курт и их родители — Мэт, Невил и Уилбер — хором поздравили трёхгодовалого Ашера с днём рождения. Дедушки тут же подсуетились и стали доставать подарки, радуя альфёнка яркими игрушками, книжками, да одеждой. Свой же подарок родители преподнесли ещё утром. Прошло три года с рождения Ашера, а так же три года с той странной и болезненной для обоих супругов истории, на некоторое время разлучившей их и поставившей между альфой и омегой преграду недопонимания и обид, что была полностью преодолена только через год. Альфа научился доверять мужу, выслушивать, владеть собой. Ранее в повседневной жизни Курт, может, и казался неконфликтным, любящим, а, вообще, во всех отношениях идеальным, но у и него были недостатки — жгучая ревность, чувство собственничества, взрывная реакция, что проявились тогда, в ситуации трёхлетней давности. Мужчина с того момента старался поумерить пыл, и одним из способов это сделать, была метка. Ал это понимал, но отказывался ставить её, пока муж сам не справится хотя бы на половину со своими заскоками. Метки в их время делали редко, операции по их удалению стоили дорого, да и шрамы оставляли. Ещё, по словам, как правило, конченых романтиков и некоторых психологов, была так же вероятность появления какой-то прочной духовной связи между парами, использовавшими метку, а такое даже операция не исправит… В общем, это было ещё более серьёзным шагом в отношениях, нежели даже свадьба, так что Аллен серьёзно сомневался по этому поводу и пресекал любые намёки и поползновения альфы в сторону его шеи. Но полгода назад мужчина всё же урвал своё и теперь, как и Аллен, полностью счастлив. Омега теперь ходит с меткой принадлежности своему альфе, одному-единственному — Курту. — Курт… — омега незаметно подозвал к себе альфу. Тот ласково улыбнулся мужу и, поцеловав его в губки, спросил, в чём дело, на что Аллен немного замялся. — Ты, наверное, не помнишь, но три года назад я писал тебе, что на третьем месяце нормально… Кхм… «Повышенное сексуальное желание»… И… — омега отчаянно зарделся, не в силах сказать это вслух. — Я понял, малыш, — улыбнулся нежно, но с огоньком в глазах альфа, погладив чуть округлившийся живот омежки. — Только вот Ашер… — засомневался раскрасневшийся Аллен, утягиваемый Куртом в их спальню. — Папы за ним приглядят, милый, — прошептал на ухо Ала мужчина, покусывая мочку уха любимого, руками аккуратно поглаживая бока и бёдра судорожно вздохнувшего омеги. — Обожаю тебя, «Нел»… — И я тебя люблю, «Лиам», — поддержал Лен, а потом расплылся в улыбке. — Придурок ты мой сказочный.