Ох уж эти Старки

В зале было темно. Ну как темно? Темно ровно настолько, насколько это нужно для комфортного просмотра пьесы про Санту и его брата Клауса. Или Энтони что-то напутал? Признаться, он считал, что имена героев не имеют никакого значения, в отличие от имён тех, кто воплощал их в жизнь. Видимо, поэтому он не помнил имён, но знал, что Джонни и Питер отлично справляются со своей задачей. Подобно любому гордому отцу, он восхищался своими сыновьями, говорил об этом Стивену, сидевшему по правую руку от него, и гладил Морти, который, наевшись сладкой ваты, улегся спать прямо на его коленях. Мадам Роджерс то и дело утирала слезы. Даже Локи интересовался происходящим на сцене. Но больше всех мальчиками гордился дядюшка Грегори. Он знал все реплики наизусть и шевелил губами каждый раз, когда кто-нибудь на сцене открывал рот, разговаривая под чужую фонограмму. — Стиви, ты просто посмотри, какие они талантливые, — прошептал Энтони супругу на ушко, не сводя взгляда со сцены. — Им веришь, проникаешься трогательной историей и наслаждаешься прекрасной постановкой. Разве нет? — Несомненно, — Стивен улыбнулся, коснувшись щеки Энтони губами. — Только я что-то не вижу подружку Джонни. Насколько я помню, по сценарию у нее ролей больше, чем людей в нашей семье, а девочка была только в первой сцене. — Ты забыл о ёлке. Это точно была она. Зеленый, знаешь, не всем к лицу. — Признаться, — Стивен сглотнул, ухмыльнувшись, — я пропустил сцену с ёлкой. И ты тоже. Мы же вместе задержались во время антракта. — Мне понравилась наша задержка, — Энтони поднял брови, наконец посмотрев на Стивена. — И твоей маме не понравится этот румянец. — Ты любишь вгонять меня в краску. — Ты прав, я люблю тебя. — Тише, — фыркнул Локи, — из-за ваших сладостных признаний, я не слышу, что говорят на сцене. Стивен и Энтони покачали головой, но беседу закончили и снова взглянули на сцену. Рождественская постановка подходила к концу, финальная сцена была не за горами, и Стивен надеялся наконец увидеть её целиком и полностью, а ещё хотел увидеть Уитни в роли миссис Клаус. Это будет довольно забавно. И вот, когда история с деревом закончилась, свет над сценой померк, а Санта и Клаус встретились в кровавом поединке. Никто из них не понимал, за что бьется: то ли за вечную жизнь, то ли за безрассудную славу, но битва вышла славной. Надо сказать, Питер очень уверенно держал деревянный меч с острым железным наконечником, а Джонни из последних сил сдерживался от того, чтобы сжечь здесь всё. В отличие от Питера, у Джонни в руках не было холодного оружия — оно валялось под ногами после ловкого удара Пита. Он сжимал зубы и руки в кулаки, уворачивался от ударов, как настоящий боец, чем до ужаса злил брата. Но в один момент Питер пробил оборону и сильно ударил Джонни сначала по рукам, а следом по ногам. Упав на колени, Джонни поднял руки вверх. — Неужели, ты убьешь меня, Санта? — с сочувствием и жалостью спросил Джонни. — Это твоё предназначение, Клаус. — Смерть — не предназначение, смерть — это приговор. — И я его исполню, — с сумасшедшей улыбкой сказал Питер. Люди в зале громко охнули. — Ты умрешь, чтобы я мог жить вечно. Питер приставил меч к горлу Джонни, сильно надавил. Кровь хлынула со страшной силой, забрызгав белоснежный костюм. Энтони едва сдержался, чтобы не выкрикнуть «Браво!» прежде, чем закончится постановка. Но тут на сцене появилась миссис Клаус. Санта постоянно говорил о ней на протяжении всей пьесы, упоминал её при каждом удобном случае, рассказывая всем, как жена помогает ему справиться с трудностями. Зритель ждал, зритель жаждал увидеть ту, что была с Сантой до самого конца. Любовь — сила многогранная, она и рушит, и строит, и может, это чувство не являлось центром истории, но, несомненно, имело большое значение. Однако, зрители, вероятно, ожидали совершенно другую миссис Клаус. Поменьше ростом и более женственную, но перед ними предстал странный парень в красном фартуке, седом кудрявом парике и колготках в сетку. Он подбежал к Питеру, взглянул на лежащего на полу Джонни и прижал руки к щекам. — О боже, милый, — высоким голосом заговорил он, — ты сделал это. О, пончик мой, Санта-бой, как это славно, что ты такой храбрый и смелый, а решительность… Ох, эта решительность так меня заводит. Энтони на секунду показалось, что он видел замешательство в глазах Питера. Он сглотнул, перевел взгляд с брата на миссис Клаус, явно не понимая, что происходит. — Миссис Клаус, я не достоин вашей похвалы. На этих словах мистер-миссис Клаус наклонился к ближе к Питеру, прищурился, как будто пытаясь разглядеть что-то, и ухмыльнулся, проведя пальцами по испачканной кровью щеке. От того, как они смотрели друг на друга, стало неловко. Весь зал молчал. Питер отвлекся лишь на минуту, посмотрел на Джонни, потом кинул взгляд в зал, но из-за недостатка освещения не увидел ни одного знакомого лица. Но стоило ему повернуться, как мистер-миссис Клаус тут же поцеловал его в щеку, положив руку ему на пояс. Энтони не выдержал, поднялся и стал громко аплодировать, следом за ним точно так же поступил Стивен, Локи, Грегори, Мадам Роджерс и Тор. Джонни поднялся на ноги, притянул к себе Питера и мистера-миссис Клаус, и все вместе они поклонились зрителям. Питер всё ещё выглядел обеспокоенным. Он по-прежнему не различал лиц сидящих в зале людей, слышал только голоса родителей, которые высказывали им с Джонни слова восхищения. — Эй, Детка, ты чего такой хмурый? Питер вздрогнул, почувствовав, как ладонь мистера-миссис Клаус переместилась с поясницы на задницу. — Убери руки, Уэйд! Здесь же мои родители. — Не уберу даже под угрозой расстрела, — улыбнулся мистер-миссис Клаус. — Давно, знаешь ли, ничего не оказывалось внутри моего тела, так что я даже не против. — Да, блять, прекрати, я серьёзно, — шикнул Питер и попытался убрать руку Уэйда. — Оу, чувак, тебе не повезет, если папочка слышал это плохое слово, — усмехнулся Джонни, кланяясь в последний раз, а затем потащил их за кулисы.

***

Энтони, сводя брови к носу, наблюдал за Джонни, которого окружила толпа девчонок. Кажется, каждая желала поговорить с ним, похвалить его актерскую игру и взять номер телефона, так, между делом. Стивен смотрел на эту картину с осуждением, нахмурив брови, но молчал, как будто боялся обидеть сына нелестным словом. Сам Энтони с нетерпением ждал Питера. Уж очень хотелось узнать, почему этот мистер-миссис Клаус так странно смотрел на него в конце спектакля и постоянно лапал его за задницу. Не то, чтобы он считал правильным лезть к сыну с такими вопросами, но ведь мальчику только четырнадцать, а этот громила выше его на две головы. Питер появился десять минут спустя. Весь хмурый и без настроения, как будто это не он только что сорвал овации на школьном спектакле. Он сразу направился к машине, дернул за ручку, но дверь не открылась. — Молодой человек, — окликнул его Энтони. Тяжёлый вздох, поворот, и вот он уже пытается добродушно улыбаться. — Ты ничего не хочешь нам с папой рассказать? — Не хочу, — Питер помотал головой. Питер, может, и не хотел болтать о всяком. О вот мистер-миссис Клаус имел другое мнение. С громким криком «Пити» он появился из ниоткуда и запрыгнул на Питера со спины. Тот покраснел, попытался скинуть его со своих плеч, но парень оказался сильнее. — Пити, мы разочарованы, что ты ушёл не попрощавшись. Это не по правилам. — Уэйд, слезь с меня, — тихо пробормотал Питер, — пожалуйста. Ты тяжёлый. Уэйд! — Твои волосы пахнут зефирками. И каким-то адским огнем. А нет, это, наверное, люди, живущие под мостом, снова голубей жарят. — Уэйд! Но Уэйд будто бы вовсе не слышал чужих просьб. Он гладил волосы Питера рукой и нюхал их, при этом выглядел, как самый довольный человек в мире. Энтони качал головой, своим взглядом явно смущал Питера, но пока тот был занят Уэйдом, это его мало волновало. Потом к его ногам подбежал Морти, который размерами походил на маленькую собачку, и стал тереться об его штаны. Старк ожидал, что Уэйд, как и все их соседи, испугается и сбежит, но вместо этого он присел на корточки, осчастливив Питера, и погладил Морти против шерсти. Тот едва не замурчал, как кот. — Чем вы его кормите, что он так быстро растет? — Уэйд поднял взгляд на Питера. — Ещё неделю назад он без труда помещался в твой карман. — Сладкой ватой, — буркнул Питер. — Кстати, Морти мне кое о чём напомнил, — Уэйд поднял брови. — Когда там у вас следующая Шотландская пятница? Я должен попасть на сие мероприятие, устал представлять тебя в клетчатой юбке ученицы католической школы. Хочу просто знать, как она на тебе смотрится и как обтягивает эти сладкие…. — Молодой человек! — возмутился Стивен, наконец отвлекшись от Джонни: его подружки разбежались в сторону, и он сел в машину. — Тише, Стиви, я пытаюсь кое-что выяснить, — Энтони остановил мужа. — Кажется, Питер нам что-то не договаривал. — А чего сразу я? — возмутился он, а затем, открыв дверь машины, поднял Морти на руки. — Джонни тоже ничего не говорил. Пока, Уэйд. И с этими словами сел в машину и хлопнул дверью. — Ну вот, мы опять его расстроили, вечно забываю про эту его плешивую романтику, — пробормотал Уэйд, пялясь на свои ноги. Стивен переводил взгляд с Энтони на Уэйда, а затем обратно. У его супруга явно были вопросы к этому молодому человеку, но он никак не мог то ли озвучить их вслух, то ли сформулировать. — Нам следует что-нибудь с этим сделать? — шёпотом спросил Стивен. — Нет, думаю, нет, — выдохнул Энтони, — но он, похоже, разговаривает сам с собой. Мне это нравится. Пригласим его на рождественский ужин? — Оставь выбор за Питером, ладно? Энтони кивнул и по настоянию мужа сел в машину. Сам Стивен еще какое-то время наблюдал за Уэйдом, эмоционально разговаривающим с самим собой. Он делал это осознанно, с рвением доказывая что-то самому себе. Способен ли он расплакаться? Эмоции подростков могут меняться с бешеной скоростью, предугадать их реакцию просто невозможно. Стивен подумал, что его сын просто не должен разбивать бедняге сердце, если всю проблему можно решить одним словом. Постучав по окну, он переводил взгляд с машины на Уэйда, с Уэйда на машину, а когда стекло опустилось, тихо позвал Питера. Тот сначала противился, но, поймав строгий взгляд отца, решил, что лучше подчиниться. — Значит, Джонни был у Уитни в тот вечер, — голос Стивена звучал тихо, и Энтони, высунувшись из машины, был этим очень недоволен. Он любил мужа всей душой, но терпеть не мог всякие тайны. — Нет, но я могу объяснить... — начал он, затем замолк, опустив голову. — Ты знаешь, что твой отец ненавидит ложь? — Технически, я не солгал, — Питер поднял подбородок и выглядел точь-в-точь, как Энтони, пытающийся доказать свою правоту. — В тот день, когда я сказал вам про Уитни, у Джонни правда была подружка по имени Уитни. Я не виноват, что он меняет подружек каждый день. Стивен улыбнулся, положив руку Питеру на плечо. — Она должна была играть в спектакле, но из-за Джонни отказалась в самый последний момент, вот Уэйд и выручил нас. Питер грустно посмотрел в сторону Уэйда, который всё ещё ругался сам с собой. Стивен, заметив это, легко подтолкнул сына. Тот сначала опешил, запнулся на пустом месте, но потом, собравшись, поднял взгляд на отца. — Почини его, — сказал Стивен. Сглотнув, Питер кивнул. От нервов затряслись руки, но он всё-таки собрался с чувствами и пошёл к Уэйду, а Стивен залез в машину, заняв боковое сидение их небольшого, но любимого лимузина. Любопытство не давало Энтони сидеть на месте, и как только Стивен удобно устроился, тот тут же подсел к нему и начал расспрашивать о Питере. Но вместо ответов на вопросы мужа, Стивен задал свой вопрос. — А где Локи и Тор? — На переднем сидении, — ответил Джонни, который до этого только что и делал, так это пялился в окно. — Тор боится Морти. — Серьёзно? — удивился Стивен. — Я ничего не боюсь! — послышалось с передних сидений, а через несколько секунд перегородка, ограждающая их от водителя, начала опускаться. Белоснежная улыбка Тора, кажется, осветила весь салон. — Просто не хочу толкаться в салоне. У вашего младшенького появился дружок? — Эй, вообще-то я младшенький, — возмутился Джонни. Концы его волос на секунду вспыхнули от злости. — А с вами, молодой человек, поговорим дома, — строго сказал Стивен, чем очень удивил всех разом. Энтони покосился на него, Локи хмыкнул, прищурившись, а мадам Роджерс, кажется, снова пыталась разглядеть румянец на его щеках. Грегори сидел в сторонке и пил мартини, с улыбкой наблюдая за происходящим. В этот момент Питер расстался с Уэйдом, залез в машину и сел рядом со злящимся Джонни. Оглядев всех присутствующих, Питер попытался понять, что случилось, но все выглядели настолько озадаченными, что по взглядам сложно было понять, что же всё-таки произошло. Лимузин тронулся, мартини в бокале Грегори немного выплеснулось на его одежду, а Энтони сидел и сверлил мужа взглядом, пытаясь понять, что такого натворил Джонни. — Стиви, — наконец сказал он, поглаживая пальцами предплечье супруга, — что натворил Джонни? Расскажи! Здесь все свои, от кого скрывать. — Твой сын — бабник, — ответил Стивен, сжав губы и сложив руки на груди. Тор хлопал глазами. — Что ты такое говоришь? — спросил Энтони, погладив Стивена по плечу. — Такого быть не может, мы не так воспитывали наших детей. — Спроси сам. Джонни залился краской и зло поглядывал на Питера, но тот, кажется, просто радовался, что никто не заостряет внимание на нём и Уэйде, а злость Джонни — явление временное. К тому же, бесить брата — его любимое хобби. — Неправда, — выпалил Джонни, сглотнув. — Я просто пользуюсь популярностью у дам. — Джонни! — Ну, пап, как тут можно выбрать, когда все такие красивые и милые? — воскликнул он. — И все хотят моего внимания. Это так приятно! — О нет, нет, Джонни, не уподобляйся тем лицемерным существам, что живут на нашей улице и считают нормой менять партнеров каждый день! — расстроился Энтони, прижавшись к мужу. — Почему ты не берёшь пример с нас? С меня и твоего отца? Внимание сотни девушек не сделает тебя счастливым. — Сотни? — Джонни поднял брови. — Что ты там им наговорил, а? Предатель! — Питер здесь ни при чём, — оправдался Энтони, помотав головой. — И поверь мне на слово. — Интересно, чем же подкреплено это «слово», — усмехнулся Локи, наконец заинтересовавшись происходящим. — Не твоё синее дело, — фыркнул Энтони в ответ. — Не вини сына в своих грехах, — бросил Локи и отвернулся. Энтони тихо ругнулся и хотел продолжить чтение нотаций Джонни, но поймав непонимающий взгляд мужа, понял, что теперь ему придётся объясняться за слова Локи. Дело, конечно, нехитрое, но совсем не приятное. — Я могу всё объяснить, — выдохнул Энтони, облизал губы и сжал губы. — Я был глуп и молод, а… — О, Сатана, — воскликнул Стивен, расстроившись. — Неужели, я всю жизнь ошибался? Я-то думал, что я у тебя единственный и… — Стиви, попридержи коней и не говори глупостей, — Энтони большим пальцем погладил щеку и посмотрел тем самым влюбленный взглядом, к которому Стивен привык. — Да, я был достаточно популярным в школе, в те времена, когда мы жили Висконсине, но клянусь, когда я встретил тебя, я забыл обо всех, кто когда-либо признавался мне в любви. Эти твои ледяные глаза и мраморная кожа свели меня с ума. А тот наш первый поцелуй я вспоминаю до сих пор! — Наш? — Стивен прищурился. Очевидно, он совершенно не умел злиться на супруга. — Или мой? — И мой, и твой. Поэтому, он наш первый. Общий на двоих. Мы целовались только друг с другом, mon chéri! — Позволь уточнить, — после небольшой паузы, сказал Стивен. — Мы целовались только друг с другом. И занимались сексом только друг с другом? — Bien sûr, bien sûr, mon chéri! Мы занимались сексом только друг с другом. Энтони поцеловал щеку Стивена, уголок губ, подбородок. На его лице расцвела улыбка. Он крепче обнял Энтони, прижал его к себе и был готов к тому, что на полпути к дому, тот уснёт на его плече. — От вас мутит, — тишину нарушил Локи, который сразу после своих слов поспешил поднять перегородку. — То есть Питеру можно встречаться с шестнадцатилетним парнем с раздвоением личности, а мне нельзя даже флиртовать с девчонками? — возмутился Джонни. — Флиртовать можно, но никаких серьезных отношений, — ответил Энтони. Он не смотрел на сына, вместо этого держал Стивена за руку и наблюдал за тем, как переплетаются их пальцы. — Но как иначе я пойму, кто тот самый важный человек в моей жизни? — Не нужно много времени, чтобы понять, что встретил кого-то особенного, — Стивен улыбнулся мужу. И в эту минуту, они как будто снова были одни, сидели возле фамильного склепа Старков и бесстыдно целовались прямо перед могилой дедушки Энтони. В тот вечер вроде шёл снег, а может, и светило солнце, ни один из них не помнил таких подробностей, ведь они не имели абсолютно никакого значения. — И то верно, — кивнул Энтони, вспоминая тот самый вечер. — Я люблю тебя. — И я тебя люблю. — А ничего, что я пригласил Уэйда к нам на Рождество? — влез Питер, нарушив всё волшебство момента. — Он сказал, что если не придумает, что мне подарить, то просто надует своё сердце, как воздушный шарик. — Он мне уже нравится, — улыбнулся Энтони и прикрыл глаза. Кажется, в их семье ещё никто и никогда не получал сердце в подарок на Рождество.