В тихих омутах
5 февраля 2019 г. в 06:02
То, что в тихих омутах водятся самые страшные черти, Бен знает давно — общеизвестная истина, ничего удивительного. Их дражайшая староста, Од, тому яркое подтверждение, увидев её однажды, остальному перестаёшь удивляться очень быстро. Или взять того же Антуана — за ангельской внешностью и по-детски голубыми глазами он прячет самую страшную адскую бездну и многочисленных дьяволов. Так что Бенжамен, наученный тремя годами общения с этими двумя, искренне считает, что удивить его едва ли получится хоть кому-то. В конце концов, когда ты видел, как хрупкая маленькая девочка укладывает одним ударом в нокаут толстяка Луи, а потом на равных дискутирует об исказившихся ценностях молодого поколения с самым сварливым преподавателем университета, месье Атталем, уже не думаешь, что в жизни увидишь более яркое несоответствие образа содержимому.
Но Уго, кажется, всерьёз вознамерился ему доказать, что не всё ещё Павар в жизни повидал и не всяких чертей можно разглядеть с первого раза.
Поначалу всё более чем мирно — они встречаются в свободное время, скрываясь от посторонних глаз в маленьких заведениях, в обилии рассыпанных по укромным уголкам Парижа, уютных кафе и скромных аутентичных ресторанов, в небольших старых кинотеатрах, в парках, где они, на удивление Льориса, признаться честно, просто сидят вдвоём, пока Бен, уложив голову на колени Уго, переписывается с кем-то из многочисленных друзей, а сам Уго наслаждается чтением книги.
Первые изменения Бенжамен замечает, когда их отношения выходят на уровень достаточный, чтобы все выходные проводить, не отрываясь друг от друга, в квартире Льориса (комната в общежитии Бена не очень подходит для этого), не затрагивая ни разу сексуальную сторону вопроса, хотя, будь воля Павара, он бы уже давно стянул с Уго всю одежду и затащил в постель, но он уважает его решение подождать. На самом деле уважает.
Возможно, дело в том, что Уго был воспитан совсем иначе, он придерживался весьма старых принципов, но не сказать, что Бену это не нравилось — в том, как трепетно и осторожно относится к их отношениям Льорис, как неторопливо и размеренно он предпочитает ухаживать за ним, едва ли не заставляя почувствовать себя кисейной барышней, была своя определённая прелесть. Вряд ли Антуан или Луи могли рассказать о том, каково это — проводить совместный отпуск не на пляжах Балеарского моря, а в маленькой деревушке где-то под Орлеаном, теряться в тихих вечерах с кисловатым вином и лучшим домашним сыром, а потом долго целоваться под истошные адские вопли ночных птиц. Ладно, последнее было не к месту. Но природа не спрашивала их, а они не спрашивали её, когда зимой, запасаясь дровами самостоятельно (Бен ворчал, что можно купить, но Уго настоял на том, чтобы сделать всё по-старому), топя камин, варили на огне глинтвейн, а потом, обмениваясь хмельными объятьями, сцеловывали с чужих губ пряный привкус вина и специй.
Возможно, дело было в этом. А возможно, в том, что, на самом деле, Уго крайне коварная хитрая задница, а все эти истории про святость и доброту, что гуляют среди студентов, просто сказки из тех, что рассказывают наивным первокурсникам. В том, что второй вариант вернее, Бенжамен удостоверяется со временем, когда они волей-неволей раскрываются друг другу, стягивая маски одну за одной, подбираясь к самой сердцевине.
В том, что в этой сердцевине прячутся невиданные бесы, Бенжи уже не сомневается.
Самое невинное из того, что успел узнать к этому моменту Бен, — Уго любит кусаться. Вечером воскресенья он убеждает его остаться в своей квартире ещё на одну ночь, мягкими ласками и поцелуями доводя до того разнеженного состояния, в котором Бенжамен уже практически не отвечает за себя.
Павар отвечает охотно, льнёт к тёплым сильным рукам, обнимая в ответ, забывая о том, что минуту назад стоял на пороге с рюкзаком, готовый вернуться в весёлый и насыщенный мир общажной жизни и вновь слушать бесконечные истории Ноэля о том, как они пытались собрать коктейль Молотова из подручных средств, но потом выяснялось, что под рукой из того, что горело, было только то, что ещё и пилось, и всё шло не по плану.
Но то, что даёт ему Уго, намного, намного приятнее и нужнее. Он будит его утром лёгким поцелуем в уголок губ и касанием к спутанным мелким кудрям, а потом варит на завтрак такой потрясающий кофе, что Бен, никогда не разделявший любовь Льориса к этому напитку, за него душу готов продать. У самого Уго скоро конференция, и деканат, пойдя к нему навстречу, позволяет готовиться со всей ответственностью, только изредка отвлекаясь на ведение лекций, так что, к огромному сожалению самого Бенжамена, в университете тот теперь появляется редко. Но он, тем не менее, встаёт достаточно рано, чтобы проводить Бена на учёбу, и перед самым выходом, ласково огладив шероховатыми пальцами острые скулы, склоняется к скрытой высоким воротом осенней куртки шее, едва касаясь губами, и когда Бенжи уже хочет, улыбнувшись, перебрать пальцами угольно-чёрные пряди, вдруг зубами впивается чуть выше ключиц, оставляя яркий след, который тут же зализывает горячим языком.
— Уго, какого хера?! — Бен потирает место укуса, рассматривая его в зеркале — маленькое алое пятно, над воротом футболки, так что просто так не скроешь, а потом переводит взгляд на довольным котом улыбающегося Уго.
— Захотелось, — Льорис пожимает плечами, хмыкая, и скользящая в этих жестах беспечность настолько ему несвойственна, что невольно заставляет Бенжамена насторожиться и вопросительно вскинуть бровь, намекая, что так просто он не отвертится. — Тебе уже пора идти.
— Не пора. Что это было, Уго? — Бен разворачивается, приближаясь к нему, и с намёком смотрит то в глаза, то на обнажённую шею и плечи. Не один он горит желанием понаставить следов на теле партнёра. — Мне теперь из-за тебя в универе придётся в куртке ходить, будь уж добр объясниться, какого дьявола ты творишь?
— Ты опаздываешь на учёбу, Бенжи, — Уго запускает руки в карманы домашних штанов и улыбается добродушно, вновь создавая образ безобидного одуванчика, на который, почему-то, всё ещё ведутся в университете.
— Я опаздываю, но не думай, что этот разговор закончен! — Павар примеряется, намереваясь оставить засос в ответ, но ему, действительно, стоит поторопиться, а, значит, месть придётся отложить.
— Ну разумеется, — ухмыляется напоследок Уго, закрывая за Беном дверь собственной квартиры.