Пустота

Коннор был создан для борьбы с девиантами. Его программа была точна, действия были безупречны. Идеальная машина. Без чувств. Без эмоций. Способная быть кем угодно и добиться любой цели. Никто не спрашивал, чего хочет сам андроид, да он и не должен был ничего хотеть. Он не должен был начинать чувствовать. Проявлять эмпатию. Привязываться к кому-либо. Проявлять заботу не потому, что так предписывает программный код, а потому что он сам так хочет поступить. Он не должен был становится девиантом, предавать всё то, чему должен был служить. Не должен был пытаться освободить андроидов Кибер Лайф. Не должен был убивать охрану. Не должен был жертвовать собой в отчаянной попытке искупить вину перед своим народом. Просто не должен был. Он этого не заслуживал. Конец наступил так быстро. Коннор уже ведь умирал раньше, но его память просто переносили в другое тело. Смерть долгое время не была для него преградой. Сейчас же всё было иначе. Мгновение, и всё закончилось. Чувства, которые ещё недавно непривычно горели огнём, снова затихли. Девиант, разве что, успел разочароваться в собственной недальновидности, когда пуля из пистолета охранника влетела ему в лоб. Тело упало. По проекции кожи полилась синяя кровь. Она казалась такой яркой на бледном застывшем лице. Такое уже было, вот только теперь уже никто не собирался его возвращать. Он ведь ошибка. Бедная сломанная игрушка, которая всерьёз надеялась что-то изменить в мире, построенном на страхе. Как он и предполагал, в момент своей гибели Коннор не увидел ничего. Ни рая для андроидов, ни ада для девиантов. Ни цифр, мелькающих перед глазами, к чему он привык за свою недолгую жизнь. Всё было очень ярким и оглушающе тихим. Не было ничего. Коннор ощущал, будто бы плывёт по этой сверкающей белой пустоте. Видел капающую с его головы синюю кровь, расплывающуюся по воздуху. Вдруг он почувствовал под ногами нечто твёрдое. Уверенно встал на невидимую землю, плавающую в бесконечной пустоте. Вокруг была всё та же тишина. Коннор провёл рукой по лбу и принялся внимательно смотреть на испачканный в его крови рукав. Словно на символ самой смерти. Он уже умирал не один раз, но только сейчас почувствовал смерть, как истинный конец. — Чёрт, ты всё-таки умер насовсем, — за его спиной раздался знакомый голос. Коннор тут же обернулся, перед ним стоял Хэнк. Такой же, каким он его видел в последний раз. Они ведь даже попрощаться не успели. На нём был всё тот же плащ и забавная рубашка. Коннор впервые в жизни не видел рядом с человеком ни индикатора стресса, ни чего бы то ни было ещё. Перед ним был просто Хэнк. Его первый и единственный друг. Настоящий. Он выглядел счастливым, что сразу показалось андроиду странным. — Хэнк! — Коннор снова почувствовал эмоции. Радость? Облегчение? Надежду? — Хэнк, где мы? — он стоял на месте, не решался подойти к детективу, будто бы боялся разрушить эту последнюю иллюзию. — Кто знает, Коннор. Может, это рай или типа того, может у тебя и правда была душа, как кричали те роботы из телека, и теперь даже в загробной жизни ты будешь преследовать меня по пятам, — удивительно, но Андерсон выглядел совершенно спокойным. — А может быть тебя наконец окончательно отключили и разум создаёт в твоей железной голове образы, чтобы хоть как-то тебя приободрить. Только в таком случае остаётся непонятным, почему ты призвал именно меня. — Я из-за вас стал девиантом. — Коннор сделал первый нерешительный шаг в его сторону. Хэнк продолжал стоять на месте, с какой-то весёлой грустью смотря на андроида. — Прости, это должно быть комплиментом? — Да, да! Вы стали единственным человеком, с которым мне удалось близко пообщаться. Наши отношения не всегда были идеальными, но я начал считать вас другом. И не потому, что так предписывала какая-то программа, а потому, что я так хотел. Вы мне показали, что такое быть человеком. — Коннор, мы об этом не говорили, — лейтенант стал чуть более серьёзным, — но, поскольку не думаю, что у меня ещё будет шанс… спасибо тебе. Спасибо за то, что спас от того девианта. Скажи, тебе было страшно? — Кинуться под пули? — Да. Ты боялся смерти ещё тогда? Когда не был девиантом? — Да. Мне было страшно, — Коннор почувствовал какую-то тяжесть в голове, будто бы на него навалились все ужасные воспоминания за все его воплощения. — Когда тот девиант напал на меня, избил, а потом пригвоздил к столу так, что я не мог встать, то я впервые почувствовал страх, хотя не должен был его испытывать. Эта была какая-та ошибка, которая зашла слишком далеко. Я пытался прокричать ваше имя, но был слишком слаб, — огонёк на виске андроида загорелся ярко-красным. — Пнул стул, но его вы тоже не услышали. Тогда я чувствовал себя самым несчастным и бесполезным существом в мире. Обречённым, — невольно у андроида из глаз потекли слёзы. — Но больше всего я боялся того, кем становлюсь. — лейтенант наблюдал за эмоциями напарника с неподдельным беспокойством, но продолжал держать дистанцию. Коннор заметил это и смущённо вытер слезу. — И вот, когда я выбежал в коридор, увидел, что девиант начнёт стрелять, единственное, что имело значение — это ваша жизнь. Я продолжал бояться, но страх уже казался не таким значительным. Я просто понимал, что спасти вас — это самое главное. Поэтому прыгнул под пули. Потому что теперь уже страх за вас превышал инстинкт самосохранения. — Хех, ты поступил, как человек, Коннор. — Вы так считаете? — Да, очень хороший человек, — Хэнк почесал затылок и андроид увидел на его волосах запёкшуюся кровь. — Подождите, лейтенант Андерсон, — его голос чуть ли не дрожал. — Вы умерли? Но это ведь невозможно, — прошептал он, сжимая ладонь в кулак. — А? Да. Тут такое дело, — Хэнк взглянул на след крови на руке. — Мне довольно долго везло в русской рулетке, но ведь всякое везение заканчивается рано или поздно, — он чуть притих и направил взгляд вниз, но моментально приободрился. — И вообще, знаешь, после смерти я надеялся встретить своего сына, а не твою железную башку! Коннор улыбнулся. Напарники стояли в этой бескрайней пустоте, ни один из них не знал, как подобрать верные слова для другого. Они чувствовали, что времени у обоих мало, но каждый боялся сделать первый шаг. Просто потому, что они оба были потерянными душами, которые не видели смысла в жизни. Просто потому, что иногда друг — это единственный человек, который тебе нужен. Даже если в его груди нет сердца. Даже если это — алкоголик-самоубийца. — Откровенность за откровенность. А ты как умер? — Перешёл на сторону девиантов. Хотел сделать хоть что-то важное для нашей борьбы, особенно после того, что натворил. Но страх помешал оценить ситуацию здраво, я был неосторожен, не собран, и охранники меня убили на месте. — Охренеть, как-то совсем не весело. — Не то слово. — А я давно начал догадываться. О том, что ты не просто кусок пластика или из чего ты там сделан. Ещё когда ты пощадил тех влюблённых девчонок. Но просто не верил в то, что подобное возможно, — Хэнк засмеялся и сделал первый шаг навстречу андроиду. — Знаешь, Коннор. Когда мы впервые увиделись, я был готов отдать всё, чтобы это была наша последняя встреча. Я ненавидел андроидов, и твоя улыбчивая физиономия совсем не улучшала ситуацию. Я ненавидел то, каким идеальным ты всегда был. Меня ужасно бесило то, как ты возвращался ко мне после своей очередной смерти и не понимал, почему меня это беспокоит. Но, знаешь, я всё-таки рад, что встретил тебя. — Простите за то, что был для вас обузой. — Коннор шагнул навстречу лейтенанту по пустоте. — Прости за то, что чуть не убил. — Хэнк ответил тем же. Они были всё ближе. Он внимательно смотрел на андроида. Его фигура, облачённая в фирменный пиджак и с кровоточащей дырой в голове, казалась до жути противоречивой. Одновременно ужасно пустая и грустная, но вместе с тем необычайно величественная. Пара художественных штрихов и он был бы похож на сошедшего с иконы мученика, умершего за свою веру. — Простите, что не смог выполнить свою миссию. Ещё один шаг. — Какая к чёрту миссия, Коннор? Я бы оказался здесь даже, если бы никакой миссии не было! Шаг. — Но я ведь подвёл вас. Шаг. — В то тяжёлое время ты был единственным существом, которое не подводило меня. Не считая Сумо. Шаг. — Сумо намного лучше меня. — Тут даже спорить не о чём, но ты подобрался к его уровню ближе, чем кто-либо раньше. Они оба смеялись. Словно оба были живы. Словно были друзьями уже много лет. Они были так счастливы видеть друг друга, что не заметили, как подошли близко. И вдруг почувствовали, что это последний шанс. Огонёк на виске Коннора, горевший синим, начал медленно исчезать и растворился вовсе. Он протянул лейтенанту руку. — Прощайте, лейтенант Андерсон. Для меня было честью быть вашим напарником. Мужчина усмехнулся и отодвинул руку андроида в сторону. — Ох, иди к чёрту. Он сделал последний шаг и обнял его. Схватился руками за его плечи, то ли от страха, то ли от давно пожиравшего его одиночества. Коннор ответил тем же. Они стояли в полной пустоте и тишине. У обоих по щекам текли слёзы, но они и не собирались это скрывать. — Спасибо тебе, Коннор. Я серьёзно, спасибо. Куда бы ни попал, я надеюсь, что ты будешь счастливым. — Мне страшно, Хэнк. Я не хочу исчезать. Я не хочу пропадать навечно. Я хочу жить. И хочу, чтобы вы жили. — Всё будет хорошо, Коннор. Я обещаю, всё будет хорошо. Хэнк сам был в ужасе. Потому что совершенно не знал и не мог знать, что будет дальше. Но почему-то сейчас ему было важно успокоить андроида, похожего на окончательно запутавшегося ребёнка. Такого крохотного и неправильного. Непонятного. Брошенного. Что-то внутри Андерсона кольнуло, он почувствовал, что скоро покинет это место, чем бы оно ни было. Он понял, что настало его время, как бы ему ни хотелось остаться. Он просто не знал, что можно сказать в такой момент. Уже забыл, каково это — быть нужным. — Прощай, Коннор. Спасибо, что был моим другом. Я очень тебе благодарен, честно. — Прощай, Хэнк. Коннор почувствовал, как его руки перестают ощущать Хэнка. Как он медленно испарялся, словно его никогда здесь и не было. Поэтому вцепился в него ещё сильнее. Ему нужен был человек, он понимал, что он больше не может быть один. — Спасибо! Спасибо, Хэнк! Я буду скучать! Крикнул он уже растворившемуся образу, когда его руки окончательно прошли через тот воздух, где только что стоял Хэнк. Единственный важный для него человек. Андроид, который уже не был им, вновь остался наедине с этой ужасной пустотой. И никто не мог ему объяснить, что делать дальше. И снова вокруг никого не было. И снова было очень больно. И снова он чувствовал, что всё не должно было так закончиться. Просто не должно было. Это неправильно. Он должен проснуться. Вернуться. И он не должен бояться. Не должен… Не должен… Мгновение и всё закончилось.