ХРОНИКИ ТРЕХ КОРОЛЕВСТВ

Я проснулась от женского смеха, похожего на звон колокольчиков. Не открывая глаз, я прислушалась к разговору людей, находившихся со мной в одном помещении. Как странно. Когда служанки успели войти в мои покои? Я ведь не давала им своего разрешения. — Как же тебе не стыдно, Ким Ши У. — Знакомый женский голос за что-то пожурил генерала. Так ему и надо. — А что в этом такого, Сун Бок? Мне очень нужна была эта книга! Это утерянная часть Сыма Фа. Никто и подумать не мог, что генерал Сыма Жанцзюю в своем военном трактате не только описывал стратегию и тактику управления войском и страной, но и посвятил несколько глав техникам ближнего и дальнего боя. Ты помнишь приемы с кинжалами, которые я тебе показывал на днях? Никогда ранее я не видел ничего подобного!.. Ким Ши У. Что этот человек забыл у меня в спальне? Да как он вообще посмел сюда войти?! И тут я все вспомнила: пожар, перелом руки, как позорно я потеряла сознание при свидетелях. Теперь я понимаю, почему некоторые люди хотят стереть из памяти определённые фрагменты своей жизни. Только вот у меня все выходило наоборот: обрывки воспоминаний, словно перепуганные пташки, разлетались прочь при каждой попытке сложить их в единую картину, в то время как последние дни походили на вырезанные на каменных табличках постулаты: просуществуют веками, да ещё и будут выставлены на обозрение потомкам. Вот, посмотрите, дети, — это принцесса Мён Воль, позор всей нашей нации. Ни в коем случае не повторяйте за ней. Если лекари будут молчать, то мой злейший враг Ким Ши У точно не оставит это событие без внимания и найдёт способ напомнить о нём в одной из наших будущих перепалок. А перепалки точно будут, уж поверьте. — Так значит, ты выклянчил у принцессы своего Сыма Жанцзюю? — Не выклянчил, а попросил. Я ж не уличный попрошайка. — В этом месте я представила, как генерал надувает от обиды губы, словно малое дитя, и мне стало смешно. — Её Высочество с радостью отдала мне эту книгу. Вот прямо-таки с радостью, ага. Просто сунула ему эти рукописи, лишь бы он отстал от меня со своими насмешками. Вообще, вспоминая свой провал в тронном зале, я до сих пор сгораю от стыда. Хотела соблазнить великого генерала, чтобы потом поставить его на место, а в итоге… Тоже мне, роковая женщина. Не иначе как кисэн века. Нужно было слушать Мён Ок. Правильно она говорила, что из меня обольстительница — как из неё хваран. Хотя, если брать в расчёт тот факт, что многие хвараны не уступают ей по красоте, то она вполне могла бы сойти за элитного воина Её Величества. — О боги, лучше бы ты питал такую страсть к женщинам, а не к книгам и мечу, — запричитала Главный лекарь, отрывая меня от горьких дум. Постойте. Она сказала к женщинам? Ким Сун Бок согласна делить мужа с наложницами? Или… Ким Ши У — мужеложец? — Зачем мне другие женщины, если у меня есть ты, дорогая Сун Бок? — Не неси чушь. Бывая во дворце, ты проводишь больше времени со своими нандо, чем со мной. Точно мужеложец! А жена ему служит прикрытием. — Снова ты обижаешься, — тяжело вздохнул мужчина. — Сун Бок, ты же прекрасно понимаешь, что я не могу оставить своих подчиненных. Мне нужно, чтобы они сумели за себя постоять, а не разбегались при первых же признаках угрозы. Когда это хвараны разбегались, как пугливые дети? Поступая в ученики, ребята отчётливо понимали, что их ждёт. Тем более, за дезертирство с поля брани положена смертная казнь. Какое время — такие и законы. Лучше с честью умереть в бою, чем позорно быть убитым на потеху городским зевакам, пришедшим поглазеть на танец палача. — Они опять появились? — Не просто появились. С каждым годом их становится все больше. О чем это они? Кого становится больше? Неумелых нандо? Вакоу? Дезертиров? Солдат сумасшедшего вана Бён Хо, мечтающего присоединить наши земли к Пэкче? — Что говорит нёван? — А что она ещё может сказать? Охраняйте границы. Не пускайте эту мерзость в Силла. Какую мерзость? Пэкчесцев что ли? Какой-то странный разговор ведут эти двое. Я напряжённо вслушивалась в каждое их слово, пытаясь понять, о чем же они толкуют. Не могу объяснить почему, но мне казалось важным понять истинный смысл их фраз. — А как же Питгарам? Питгарам? «Му Мён, а что такое Питгарам?» Вспомнив свой сон, я поморщилась от внезапно охватившей меня жуткой головной боли. Было такое ощущение, будто в глаза мне воткнули длинные иглы, достающие до самого мозга. Питгарам… Тот самый Питгарам из моего сна? Питгарам, о котором нёван Ми Ран расспрашивала своих верных стражей в королевских архивах? Так что же такое — эта «Река света»? — Их последнее убежище сгорело. Было найдено несколько тел, но непонятно, принадлежали ли они членам Питгарам или одержимым. Всё указывает на поджог, как и сегодняшнее происшествие в библиотеке. Что ещё за одержимые? Эта беседа все больше походила на бред сумасшедшего. Хён Шик и Шивон тоже искали Питгарам, но зачем? Зачем матушка приказала найти какую-то неведомую мне организацию? — Как ты думаешь, принцессе что-то об этом известно? — Вряд ли. — Я услышала, как кто-то из говоривших поставил на стол глиняную посуду. Помолчав немного, Ким Ши У продолжил: — Не думаю, что нёван делится с дочерью истинным положением дел. Принцесса слишком импульсивна. Узнай она об этом, тут же приказала бы седлать коня, чтобы сломя голову умчаться в закат. Мне стало немного обидно. Неужели меня считают такой несдержанной? Ну, узнала я только что о каких-то там одержимых, однако, желания пуститься галопом в неизвестные дали у меня не возникло. А вот вопросов к матушке прибавилось, как и обиды на неё за то, что думает обо мне, как о несмышлёном ребёнке. Да в моём возрасте она уже несколько лет как была женой вана и воспитывала годовалую меня. Почему же свою дочь она до сих пор считает не достойной доверия? — Ты так хорошо её знаешь? — рассмеялась мастер Ким, отчего мне стало ещё обиднее. — Слишком хорошо. Вот не нужно тут самоуверенных речей, уважаемый генерал. Ничего вы обо мне не знаете. Лишь строите догадки. Как же вы меня бесите! — Вам разве никто не говорил, что подслушивать чужой разговор — некрасиво, принцесса? — Поняв, что меня раскрыли, я попыталась сделать вид, что всё ещё валяюсь тут без сознания. Молодой человек встал из-за стола и лёгкой поступью направился в мою сторону. Стараясь не шевелиться, я лежала на неудобной кровати с закрытыми глазами, продолжая притворяться спящей. Встав рядом, Ким Ши У усмехнулся и продолжил: — Я знаю, что вы давно пришли в себя. Ваше дыхание изменилось ещё десять минут назад. Вот это слух. Он что, собака? Или волк? Нет, дикий и необузданный волк — это посол Бо Хи, а Ши У — настоящий сторожевой пёс. Лохматый, спокойный и добрый на вид, но способный перегрызть глотку любому, кто вторгнется на вверенную ему территорию. — Как вы себя чувствуете? — Не дожидаясь ответа, мужчина положил мне на лоб свою ладонь. Широкая, мозолистая, немного шершавая и… холодная. Он что, замерз? И вообще, кто позволял ему так бесцеремонно ко мне прикасаться? В который раз за этот день Ким Ши У нарушал все правила приличия. — Жар спал, — сообщил молодой человек то ли мне, то ли Главному лекарю, отчего-то не спешившей подтвердить или опровергнуть его слова. — Думаю, принцессе не повредит отдых и настойка женьшеня. Хотя, в ее случае я бы порекомендовал отвар из лимонника. — Сейчас же займусь его приготовлением, — отозвалась Ким Сун Бок. — Однако, если ты вдруг намерен вспомнить былое… Что ещё за «вспомнить былое»? Решив не ломать голову над этим вопросом — у меня и без того достаточно забот — я прислушалась к своим ощущениям. Вроде ничего не болит. И жар действительно прошёл. Более того — я отлично себя чувствовала, хоть сию же секунду возвращайся на тренировочное поле. Я открыла глаза. Первым, что я увидела, был спокойный, немного отрешенный взгляд Ким Ши У и кривая улыбка. Ну да, а чего я хотела? Взгляда, полного обожания, заботы и нежности? То, что этот парень переживал за меня всего каких-то несколько часов назад — явно было плодом моего воспаленного разума. — Выспались, принцесса? — Вновь усмешка. На лице Ши У читалась усталость. Да, он явно измотан, хоть и пытается это скрыть. — Да, — принимая сидячее положение, ответила я. — Отлично. Раз с вами все в порядке, я могу идти. — Отойдя от кровати, генерал подхватил невесть как оказавшиеся на письменном столе узелок и меч, и направился к выходу. — Договорим завтра, Сун Бок. Скоро комендантский час, мне нужно спешить. Отвесив лёгкий поклон, Ким Ши У покинул нас, плотно закрыв за собой дверь. — Иногда Ши У может казаться холодным и отстраненным, но это лишь до тех пор, пока не узнает вас получше. — Мастер Ким подошла ко мне с небольшой керамической чашей. Опять какая-то настойка или отвар. Стараясь не морщиться от горьковатого вкуса, я выпила лекарство практически залпом. — Ему явно нравится надо мной издеваться, — вдруг выпалила я. Обычно я думаю, прежде чем что-то говорю, но тут… Видимо, накипело. — Издеваться? — удивилась девушка, забирая у меня опустевшую посуду и относя её на рабочий стол. — Ши У, на моей памяти, ни разу ни над кем не издевался. Наоборот, он всегда готов прийти на помощь обиженным и слабым. У него сильно развито чувство справедливости и ответственности, так что он никогда не бросит человека в беде. Так вот, что это было. Чувство ответственности. Как хваран Её Величества, генерал королевства Силла и благородный муж, он не мог бросить меня на произвол судьбы. Поэтому отвёл нерадивую принцессу к лекарю и дождался, пока мне станет лучше. — Вам с ним повезло, — осматривая свою перевязанную руку, молвила я. — О да, очень повезло. Ким Ши У — настоящий дар Речного бога. — Я не видела выражения лица мастера Ким, но судя по долетевшему до меня смешку, она улыбалась. Почему Сун Бок вдруг упомянула Хабэка (1)? Неожиданно перед моим внутренним взором возникла следующая картина: во время наводнения жители одного из округов посоветовались, и решили принести юного и смелого Ким Ши У в жертву Хабэку, дабы умилостивить Речного князя. Но так уж вышло, что, превратившийся в большого белого дракона, Владыка рек сломал себе пару клыков о броню хварана, выплюнул его и уплыл к ближайшему лекарю, то есть к Сун Бок. Однако, такое сложно назвать «настоящим даром Речного бога». Тогда что же девушка имела в виду? То что Ши У, как и основатель Когурё Ко Чумон, вылупился из яйца, рожденного дочерью Хабэка? Бред. Кстати, о Когурё. — Вы не знаете, где сейчас послы принца Мён Хо? — Думаю, они отдыхают в отведённых им покоях, — предположила мастер Ким, поворачиваясь ко мне. Увидев, чем я занимаюсь, лекарь ахнула. — Что это вы делаете, Ваше Высочество? Пока Ким Сун Бок готовила для меня очередное лекарство, я успела снять с левой руки повязки и дощечку, и разминала ладонь, сгибая и разгибая пальцы. — Спасибо, мне уже гораздо лучше. Рука больше не болит, да и отечность спала. Смотрите. — Я продемонстрировала лекарю сжатую в кулак и полностью восстановившуюся ладонь. — Не может быть. — Вы когда-нибудь наблюдали за Луной? Видели, какой большой она порой бывает? Вот так выглядели глаза Главного придворного лекаря — как две огромные Луны на ночном небосводе. Сказать, что она была шокирована — значит, ничего не сказать. — Не может быть, — повторила девушка. — Она же была сломана. — Наверное, вы ошиблись. С кем не бывает? — пожала я плечами, вставая с постели. — Я просто уверена, что ваше запястье было сломано, — стояла на своём мастер Ким. — Оно не могло срастись за каких-то пару часов. — Тогда будем считать, что вы — чудо-лекарь. Благодарю вас за заботу, вы хорошо потрудились. — Я отвесила Ким Сун Бок лёгкий поклон, и тут же окинула просторное помещение внимательным взглядом. Не найдя отцовский меч, я решила, что Ха Ын отнесла его в мою комнату. — Могу я осмотреть вас? — Простите, но мне некогда, — направляясь к двери, бросила я. — Хотя бы возьмите лекарства, — попросила Сун Бок, быстрым шагом приближаясь ко мне с небольшим бумажным свертком, перевязанным тонкой конопляной верёвкой. — Благодарю, они мне не нужны, — отмахнулась я. Терпеть не могу все эти порошки, отвары, лекарственные шарики. — Ваше Высочество, тогда зайдите ко мне завтра, прошу вас, — взмолилась мастер Ким. Её беспокойство было искренним, я это чувствовала. За годы, прожитые во дворце, я отлично научилась понимать, когда мне врут или пытаются польстить, наигранно мной восхищаясь, а когда говорят правду. Я видела, что стоявшая передо мной девушка волновалась. Вопрос заключался лишь в том, переживала королевский лекарь за меня или за свою голову, которую она потеряет на плахе, если мне вдруг станет плохо? — Не волнуйтесь так, мастер Ким, — усмехнулась я. — Если со мной что-то случится, то это будет полностью моя вина, я прикажу не трогать вас. — Дело не в этом, — покачала головой Сун Бок. — Вы слишком халатно относитесь к своему здоровью, Ваше Высочество. Возможно сейчас вам кажется, что все хорошо, но потом вам может стать хуже. Как будущий правитель нашей страны, вы также должны думать и о себе. Кто будет управлять государством, если вы свалитесь замертво? Все же она переживала за меня. А ещё, как выяснилось, за Силла. — Я ценю вашу заботу, мастер Ким, но, боюсь, мне не стать следующей нёван, — грустно улыбнулась я. — Вы не можете знать об этом наверняка, — возразила Сун Бок. — Возможно, именно вам суждено править Силла в ближайшем будущем. — Ты понимаешь, о чем говоришь? — От возмущения я аж перешла на неформальную речь. Слова лекаря можно было интерпретировать как призыв к перевороту. Со стороны могло бы показаться, будто она не желала нёван долгой жизни и пророчила мне трон в самое ближайшее время. — Я лишь хотела сказать, что наша судьба ведома лишь Небу и Земле, да священнослужителям, способным прочесть по звездам наш дальнейший путь в этом мире. Мечтала ли я иметь власть нёван? Безусловно. Для чего она мне была нужна? Для того, чтобы изменить Силла. Нет, я не хотела менять весь мир, прекрасно понимая, что это несбыточная мечта. Мир нельзя изменить, он слишком большой, а для больших перемен нужно много времени и сил. Но вот жизнь в нашем маленьком ванстве вполне можно было улучшить. Не за одно поколение, но это возможно. Так почему же я не могу стать основоположником этих изменений? Вы спросите, а как же моя мать? Разве она ничего не сделала для Силла? Сделала, и очень многое: нёван развивала земледелие, укрепляла наши границы, со всех концов страны собирала лучшие умы и талантливых людей, чтобы дать им возможность расти духовно и умственно самим и обучать других. Всё на благо нашего народа. Но я хотела другого. Я мечтала о том, чтобы каждый получал должность за свои заслуги и умения, а не по своему происхождению. Разве не так завещал Конфуций? Однако, несмотря на то, что каждый уважающий себя аристократ изучал труды великого мыслителя, власть имущие не спешили следовать его наставлениям касательно распределения чинов. Министрами и госслужащими становились исключительно выходцы из благородных семей. Когда я предложила отцу набирать хваранов из разных слоёв общества, я аргументировала это тем, что воинский дух не имеет ничего общего с кровью, бегущей в жилах людей, и что даже через три года собака может научиться читать стихи (2), так почему же дети из менее родовитых кланов и семей простолюдинов не способны научиться владеть мечом, освоить чтение и письмо? К моему удивлению, король согласилась со мной, и даже похвалил за мудрость, велев подготовить указ принимать в ученики детей, вне зависимости от их происхождения. Но затем короля убили, а указ вышел намного позже запланированного времени — во время правления нёван. Это была моя единственная победа, потому что матушка, в отличие от отца, отказывалась прислушиваться к моим словам и просьбам. Темнело. Комната постепенно погружалась в полумрак, а это означало, что близится комендантский час. Интересно, куда так спешил Ши У? Успеет ли он вернуться до того, как городские стражи выйдут патрулировать улицы, а все ворота дворцового комплекса закроют на замок? Комендантский час ввели несколько лет назад, после того, как король Бён Хо впервые напал на наши земли. После наступления Часа Собаки, жителям запрещалось выходить на улицу без особого на то разрешения и собираться группами. В противном случае, их могли принять за шпионов нашего врага или предателей, переметнувшихся на сторону вана Пэкче. К тому же, последнее время во дворец поступали донесения о странных ночных нападениях пэкческой армии. Почему странных? Да потому что после их атак в деревнях не оставалось ни единого жителя, в то время, как все припасы так и лежали в домах и на складах целыми и невредимыми. Какой враг оставлял бы провизию, и вместо еды и драгоценностей забирал бы с собой не только живых, но и мертвых? — Я не думаю, что Небеса или священнослужители вправе решать нашу дальнейшую судьбу, — наконец молвила я. — Они лишь могут подсказать нам направление; пойдём мы тем путем или же нет, зависит от нашего с вами выбора. — Как бы мы не хотели изменить ход некоторых вещей, всегда останется что-то, что нам неподвластно. Мы не можем повернуть время вспять, не можем победить смерть, не можем заставить кого-то любить нас против воли… Иногда всё, что нам остаётся — это подчиниться року, будь он злым или добрым. — Вы правы. — Слова лекаря были мне близки. Я не раз думала о том, сколько всего хотела бы исправить, но была на это не способна. Нахмурившись, я добавила: — Но разве полная покорность так называемой судьбе — не есть проявление безволия? Разве должны мы сидеть сложа руки с мыслью о том, что ничего нельзя изменить, вместо того, чтобы попытаться предотвратить чью-то смерть? Не использовать свои силы и возможности во благо других, вот, на мой взгляд, одно из величайших преступлений. Я не могу победить время, не могу помешать зиме сменить осень… Но знаете, что в моих силах, мастер Ким? Использовать те дни, что у меня остались, по моему усмотрению. Постараться сделать хоть что-то хорошее, чтобы остаться в памяти своего народа достойным человеком. Я не хочу, чтобы моим потомкам было за меня стыдно. Не хочу, чтобы их мысли были полны одним лишь желанием вернуться в прошлое, дабы стереть со страниц Летописей Силла мои ошибки. Я использую отмеренный мне срок, чтобы успеть сделать для других все, что в моих силах. Пока люди будут помнить обо мне, я буду жить дальше: в каждом спасенном мной человеке, в каждой построенной по моему указу лечебнице, в каждом благом деянии, что я совершила и ещё совершу. Ким Сун Бок слушала меня не перебивая, периодически кивая головой в знак согласия. С каждым сказанным мною словом, в моем сердце крепла уверенность. — Поэтому меня не страшит неизбежность собственной смерти или какая-то мифическая судьба, — продолжила я, глядя в глаза мастера Ким. — Меня пугает то, что я не успею осуществить всё задуманное, и то, что я могу потерять дорогих моему сердцу людей из-за своего бездействия или чьих-то предрассудков и суеверий. Что до любви, то я не могу заставить кого-то полюбить меня. Даже самый прекрасный цветок лотоса не может нравиться всем, что уж говорить о такой колючей розе, как я. Но это не значит, что я не попробую стать ближе человеку, который мне не безразличен. Это я только что сказала? Вот эту бредовую фразу про любовь? С каких пор я захотела кому-то понравиться? «В любом случае, лучше я рискну и узнаю, что такое любовь и дружба, чем до конца своих дней останусь в неведении и буду сожалеть, что не воспользовался такой возможностью.» Будь ты неладен, Ким Ши У. Это он так на меня повлиял? Правильно говорят мудрецы: каждый, кто встречается нам на пути — наш учитель. Похоже, его слова тронули меня глубже, чем я ожидала, заставили задуматься и пересмотреть некоторые убеждения. Кивнув лекарю на прощание, я оставила её стоять в дверях, задумчиво глядя мне вслед. Прокравшуюся в Королевский лазарет тьму разгоняли напольные лампады. Быстро ступая по пустым коридорам, я размышляла о том, как поступить дальше. Мне совершенно не хотелось уезжать в Когурё, чтобы там выйти замуж за неизвестного мне принца. Каким человеком был Ко Мён Хо? Что представлял из себя? Да и существовал ли этот принц на самом деле? История принца Мён Хо была темная и полная тайн. У нынешнего правителя Когурё было четверо сыновей и три дочери. Старший сын погиб во время столкновения с танской армией, второй пропал при загадочных обстоятельствах, третий упал с лошади и пробил голову об камень, а младший умер в младенчестве. Все думали, что у тхэвана (3) не осталось ни единого наследника, как вдруг появился принц Мён Хо, который, как выяснилось, являлся настоящим наследником престола. Ван Когурё объяснил это тем, что давным-давно шаманка предсказала наследному принцу горькую участь: Мён Хо должен был умереть в юном возрасте, не дожив даже до 12 лет. По этой причине король решил спрятать ото всех своего старшего сына. Однако, в наказание за попытку обмануть судьбу, Небеса карали каждого, кто занимал место наследника, отобрав у мужчины, одного за другим, остальных сыновей. Когда мальчик прошел критическую отметку, тхэван объявил всем о его существовании, провёл церемонию возведения в наследные принцы и отправил сына учиться в Срединное царство. Никто не видел престолонаследника целых семь лет. Он отказался лично приехать поприветствовать нёван Ми Ран и свою будущую жену. Да и эти шуты, называвшие себя послами, выглядят довольно странно. Вся эта ситуация казалась мне более чем подозрительной. Я было собиралась открыть дверь наружу, но тут услышала мужские голоса; кто-то приближался к входу в лечебницу. — Не понимаю, почему мы не могли послать сюда кого-то из слуг? С какой стати ты лично решил навестить эту… — Говоривший запнулся, видимо, подбирая для меня подходящий эпитет. — Взбалмошную особу. Кажется, этот хрипловатый, вечно чем-то недовольный голос я не скоро позабуду. Санчжа Бо Хи. — Это элементарные правила хорошего тона, друг мой. Всё же, мы представляем здесь наше славное Когурё. Неужели ты хочешь, чтобы нас считали дикарями? — Одним человеком больше, одним меньше… Какая разница, если весь мир и так давно думает, что мы ничем не отличаемся от кочевников? Мужчины остановились перед двойными дверьми, словно поджидая кого-то. — Извините, госпожа, вы случаем не знаете, принцесса Мён Воль уже пришла в себя? — вежливо поинтересовался Тэ Му Мён у проходившей мимо помощницы лекаря. — Простите, Ваша милость, но сегодня я ещё не видела принцессу. Судя по теням, девушка поклонилась послам и отправилась по своим делам. По хорошему, я должна была бы выйти и поприветствовать когурёсцев, но что-то меня останавливало. Возможно, свою роль сыграло банальное любопытство, а может, это признак вовремя проснувшейся интуиции. — Что ты думаешь насчёт генерала, Бо Хи? — Высокомерный выскочка, — не сказал, а выплюнул второй посол. — А если без эмоций? — Отлично сложен, сообразителен, силён, у него явно присутствуют качества настоящего лидера. Ты думаешь, за пару минут общения с ним я мог узнать больше, чем ты? — Ты видел, что произошло, когда служанка по ошибке вручила ему меч принцессы? А что произошло? Вот надо же было проспать все самое интересное! Подождите, служанка по ошибке вручила мой клинок Ши У? Да быть такого не может. Ха Ын не только постоянно видела мой меч, но и часто помогала мне приводить его в порядок, принося мне пудру и масла, когда я очищала клинок от грязи. — Я ничего не заметил. — Потому что смотрел не на меч принцессы, а на оружие Ким Ши У, — с упреком произнёс Первый посол. — Всё потому, что он… — Да-да, виноват, каюсь. Лучше скажи, что ты увидел? «Да, расскажи, что я пропустила», — мысленно подбодрила я Му Мёна, сгорая от любопытства. — Драконов. — Ну, я их тоже видел, как и все вокруг. — Ты видел, как засветились драконы на ножнах? — Хён, ты явно переутомился. Давай вернёмся обратно? — Оказывается, Бо Хи умеет беспокоиться. Но, постойте, как он только что назвал Первого посла? Хён? Они в столь близких отношениях, что этот дикий волк называет Тэ Му Мёна старшим братом? Что за бред. Бо Хи ведь явно старше Му Мёна. С какой стати ему обращаться к моему ровеснику, как к старшему? Из-за его титула? — Со мной все в порядке, друг мой. Просто мне не даёт покоя одна мысль. — Какая? — Этот человек… Он напоминает мне кое-кого. — Не знаю, кого он там тебе напоминает, но генерал не тот, за кого себя выдаёт. Хотя, тебе это и так известно. Что значит, генерал не тот, за кого себя выдаёт? Что здесь вообще происходит? У всех сплошные секреты. Мне до смерти надоело, что все вокруг что-то недоговаривают — начиная с моей матери, заканчивая когурёсцами. Чего бы мне это ни стоило, но я добьюсь от них правды. Открыв дверь, я поспешила покинуть королевский лазарет. Повернувшийся в мою сторону Бо Хи одарил меня мрачным, как осеннее небо, взглядом, в то время как лицо Му Мёна выражало удивление смешанное с… облегчением? Решив не терять ни минуты, я задала один из мучавших меня вопросов: — Скажите мне, уважаемый санчжа Бо Хи, почему вы называете Главного посла Хёном? ******************* (1) Хабэк (кор.) — в корейской мифологии речное божество, восходит к древнекитайскому Хэбо. Считается, что он благожелателен к людям, но непредсказуем, ненасытен и способен к внезапным и ужасным разрушениям. Может превращаться в белого дракона. (2) Что-то вроде «учение и труд все перетрут» или «вода камень точит» (3) Тхэван — титул правителей Когурё, означавший «величайший из королей»