Мальчик который никак не умрет

Завернув с Герми за угол, я остановился. И перейдя на заговорщицкий шепот, произнес: — Герми, одевайся, через тридцать минут мы идем к Хагриду. Он ведь звал меня давно, и поверь, от него исчезнуть в город будет гораздо проще. Пару секунд девочка смотрела на меня растерянно, а когда до нее дошел смысл слов, она вновь попыталась узнать: — Но как? — Как идем? Ножками, а как переместимся, то увидишь, — проинформировав ее, я не удержался и, коснувшись губами ее губ, тут же разорвал поцелуй, — Доверься мне, Герми. И довольный собой, улыбающийся во все тридцать два зуба, я направился к себе в комнату. Предстояло переодеться, сложить вещи, которые могли пригодиться по карманам и составить список покупок. Только, к сожалению, не зная ассортимент лавок, я не мог сказать, что стоит покупать. Но следовало посетить и Лютный переулок, хотя Герми точно будет не в восторге. Так ничего и не решив, я оделся не слишком-то официально (все равно строгой одежды у меня не было), но и не как Рон не пойми во что. И вышел за дверь. И хотя мы не договорились, где встретимся, я был уверен, что встречу ее в гостиной. Сейчас в ней, кстати, никого не было, чему я, если честно обрадовался. Не хотелось бы, чтобы вновь о нас говорили, что было бы неизбежно, увидев нас в теплой одежде. Значит куда-то вместе идут, а зачем и куда? А нам это надо? Нет. Девочка откуда-то нашла теплый плащ, или это вариация на тему зимних плащей, что нас заставили приобрести, но он ей шел. До колен, а не как у меня до обуви, чуть приталенный, в общем и в целом, неплохо. Посмотрев на девушку, я произнес: — А он тебе идет. Какой банальный комплимент, но и от него девушка была счастлива, о чем свидетельствовал легкий румянец. Хотя это странно, кажется, Герми стала реагировать на совершенно обычные комплименты слишком ярко. Выходя в коридор я, не ища никакого предлога, взял ее руку в свою. И настраиваюсь на ауру девочки, пытаюсь разобраться и чуть не сбиваюсь с шага. Но что сказать? Девочка повзрослела слишком быстро и виной тому моя привязка. Ее магия, моя сила начали менять организм Герми и вместо положенных полутора-двух лет уже через год мы будем иметь полноценную девушку, а не девочку. А если подумать, то я не удивлен. Почему Дамби все еще жив, даже без философского камня, отчего все женщины маги очень красивы? Все в количестве резерва и силе магии. А у Герми и того и другого хватает, а постоянно подпитывая одного очень жадного типа (если кто не понял я о себе) ее резерв старался скорее восполнить потерю. Становлюсь паразитом или эмпатическим наркоманом, но ничего с собой не могу поделать. Вот и происходят у нее скачки эмоций, еще более глубокая привязка ко мне и как следствие — моя зависимость от ее эмоций. Не самый плохой вариант. С одной стороны, она будет всегда любить меня, с другой я всегда буду нуждаться в ней. Конечно, со временем страсти поутихнут, но уже сейчас я могу сказать, что мы станем одной из идеальных пар, всецело дополняя наши силы. Даже характерами. А тем временем мы уже подходили к избушке Лесничего. А я вспомнил, что знал об этом событии из канона. Интересно, нас познакомят с пушком или нет? Должны. Но как можно так сыграть, чтобы именно сейчас он начал шуметь. С другой стороны, зачем ему такое? Мы ведь войдем и все сами увидим. А если кто иной бы пришел? То Хагрида бы сразу упекли за решетку, а если вспомнить о его драконе, что скоро должен появиться, то тут возникает один вопрос — они что совсем расслабились? Но, а пока мы постучали в дверь и, услышав разрешение войти, открыли дверь. Комнатка не изменилась, да и с чего ей меняться то? Все тот же стол, лавка, кровать. Хижина аскета. А вот песика не было, даже странно, зато лежала газета. Она тут, что, все время лежала или ее сейчас перенесли? Но как так быстро Дамби все узнал? Если он так пристально следит за всем, то мне конец, а если нет, то, что тогда? Как тут может лежать газета? Все время лежит такая вот газетка, Хагрид ее не трогает и ждет, когда приду я. С трудом верится. Но следует поздороваться: — Здравствуй, Хагрид. — Привет, Гарри! — Добрый день, мы не помешали? Герми как всегда. Ведь хотя она не так хорошо знает Хагрида, но не понять, что он рад нам было бы сложно. Мало кто его навещает и он, по сути, одинок. А ведь я еще хотел его отправить в Азкабан, с помощью яйца, но не теперь. Гораздо проще его обработать, как еще не знаю, но придумаю. А пока Хагрид суетился, я просто спрятал газетку. Нечего Герми знать о том, что там написано. Если я туда и сунусь, то только без нее, либо просто позвав с собой, не говоря о причинах впрочем, сегодня я думать об этом не хочу. — Хагрид, а как у тебя дела? — Хорошо, вот только Пушок приболел. А ведь теперь он занят, и я не могу постоянно его навещать. — А кто такой Пушок и, причем тут он? — подыграв ему, я посмотрел на мужчину со смесью растерянности и любопытства. «Не удивлюсь, что Пушку нездоровится только от того, что его болезнь выгодна нашему директору. Ведь теперь Хагрид постоянно об этом думает и однозначно расскажет нам. Но как все-таки вычислили, что мы пойдем к Хагриду?» И тут меня осенило. Не подавая вида, но улыбнувшись, я стал слушать ответ, пока лесник разливал чай нам. — Пушок, мой пес, сейчас его взял директор, ведь только мой песик может помочь ему. Но это, надеюсь ненадолго. Гермиона стала задавать новые вопросы, а я размышлял над той идеей, что пришла в голову. А что, если все гораздо проще. Газета лежала уже давно и просто Хагрид после слов директора, что мне следует об этом узнать, не стал ее убирать. Директор не стал больше ждать и забрал Пушка охранять люк. А Пушок и без помощи директора приболел. От смены обстановки. — Нет, больше я ничего не могу сказать это дело директора и его друга. Рассказал он нам и о том, что его песик любит музыку и Хагрид ему играет часто. А также и о том, что от этой самой музыки его цербер засыпает. То есть поведал нам много и в тоже время мало. И как, по мнению директора, мне впутываться в дело с философским камнем? А с другой стороны, зачем мне знать, что там лежит? Мог ли Дамби предвидеть тот факт, что Хагрид не скажет фамилию его друга? Нет. Это не просчитать. А значит? Он импровизирует в сжатых рамках, и это мне на руку. Значит, просчитать все он не может, как и не может все знать обо мне. С такими приятными мыслями допив чай, я встал из-за стола. — Спасибо, Хагрид, все было вкусно, но нам пора, — ага, вкусно, чуть зубы не сломал об это кулинарное творчество, по ошибке названное кексом! — Пока, ребята. Попрощавшись с добрым увальнем, мы покинули домик, но пройдя пару десятков метров, свернули в Запретный лес. — А теперь ты расскажешь, что все это значит? — посмотрела на меня Герми, готовая, если надо пытать, чтобы получить ответ. И конечно я мог бы соврать, мог начать притворяться, но посмотрев на девочку, просто сдался: — Спрашивай! — Ты знал о его псе? — Догадывался. — Что еще ты знаешь по этому делу? — но тут уже я не мог не уточнить, ехидно улыбаясь: — Точнее! Та еще пару секунд смотря на меня, ответила, стараясь подобрать слова: — Ты догадываешься, что он охраняет? Где его пес и связано ли это с тем троллем, — при воспоминании о тролле девочка явно вздрогнула, а я, пользуясь моментом, снова ее обнял: — И ты все так прекрасно поняла на основе нескольких разрозненных фактов? — Да. Что за тайны Гарри? — Герми, милая, никаких тайн, я просто хочу защитить тебя и даже не спрашивай от чего, если бы знал, и не удивляйся моим чувствам, но кажется, я влюбился в тебя именно в тот момент, когда увидел, что ты жива и здорова. «Ох, демоны и ты Госпожа» И вновь я понял еще одну истину — я дурак. Думал, ко мне вернулась сила, это да, считал, что смог в себя ее влюбить, так и есть, но приписывал достижение лишь себе, а на деле, оказалось, что мне помог тот самый пресловутый долг жизни. А ведь и Рон, и она — мои должники, только парень еще не понял это, а девочка интуитивно не просто поняла, но и приняла. И что теперь с ними делать? Так все логично, пользоваться этим. Ведь долг жизни открывает такие перспективы, что у меня аж руки чешутся их все опробовать для защиты моего солнышка. Например, контролировать ее с помощью этой клятвы или потребовать что-то, хоть на алтарь лечь. Если потребуется. Но, а пока стоит развеяться. Мягко отстраняю девушку и говорю: — Выйдем за пределы щита школы и с помощью портключа переместимся ко входу в банк. Ты ведь умеешь ими пользоваться? — Только в теории. Но откуда они у тебя? — Так из банка. Но хватит стоять, пока нас не заметили, идем. Появившись около банка (перемещение прошло успешно, разумеется, раз живы мы и здоровы) с помощью портключа, я огляделся. Отдав ей второй портключ и объяснив, как им пользоваться, я попросил спрятать его и пользоваться только в самом крайнем случае. А затем уверенным шагом направился в одном, только мне известном направлении. А девушка даже не сразу заметила, что я веду её в один из торговых проулков города. Прогуливаясь по городу, ничего конкретно не выбирая, мы наслаждались прогулкой. И, несмотря на то, что мы были детьми, на нас никто не смотрел, особенно в магической Англии. Но вдруг Гермиона остановилась, а через несколько секунд я понял, что она чуть ли не начала пускать слюнки на какие-то продаваемые книги. Оттащив от книг, что она так и не купила, ввиду того, что сама не знала, чего хочет, я заметил, как она загрустила. Да мне не сложно накупить ей книг, но на что нам библиотека. И было бы что конкретное, а так праздное любопытство (хотя в случае с Герми это больше похоже на манию или научное изыскание). Думая, что делать дальше, я повертел головой и увидел шатёр с одеждой, и не маггловской, а именно магической, а затем, взяв Герми за руку, направился туда. Но когда она поняла, куда мы идем, мне пришлось выдержать полномасштабную войну, которую я с честью выдержал, и уже через пять минут она согласилась примерить платье. — Ну, если ты так хочешь… — произнесла она, смотря в мои большие, щенячье глаза (а если судить по моим стёклам на очках, то мои глаза точно казались большими), направляясь к женщине, что здесь торговала. — Ой какая милашечка! — Мэм, вы меня смущаете… Мы бы хотели посмотреть какие-нибудь платья на мой возраст и размер, — сразу же сказала Гермиона, но я-то видел, что женщина сразу стала искать в одежде что-либо, подходящее прежде, чем сказала Гермиона всю эту фразу. Первое платье было розовым, с короткой, но пышной юбкой. А второе — самое простое, сиреневого цвета. — Иди, примеряй, а я посмотрю, что у нас ещё есть, — подавая платье Гермионе, сказала женщина. — О, я уверен, что у вас богатый выбор, так что я бы хотел посмотреть всё, что у вас есть в магазине для неё. И можно не только платья, — сказал я, улыбаясь, на что женщина, всплеснув руками, начала искать всё нужное — Гарри, мы же договаривались примерить всего-то пару платьев… — тихо шепнула девчушка, на что я лишь пожал плечами. — Пф, как будто это много времени займёт. Заходи быстрее за ширму, мне не терпится увидеть тебя. И в наглую, затолкав её за ширму, закрыл за ней штору, ожидая, не когда переоденется, а, наоборот, разденется. Отсчитав время, я заглянул аккуратно в кабинку, ухмыляясь. Да-да-да, я педофил (хотя ей уже 14 лет), можете закидать меня помидорами и всяким хламом. Но вы бы видели (хотя нет, лучше бы не видели, иначе придется думать, куда деть ваш труп) её ещё не сформировавшееся тело, такие хрупкие плечики и её розовое нижнее бельё. У меня, по-моему, даже капнула слюна на пол из раскрытого рта, пока я нагло пялился на неё. Но вскоре мои подглядывания, в конце-то концов, не остались незамеченными, когда девочка повернулась лицом к входу. Тут же схватив первую попавшуюся вещь, и прикрываясь ей, Герми ногой попыталась выпихнуть меня прочь, чуть ли не шипя на Парселтанге. — Ты чего творишь?! — Как чего, смотрю! — легко уклонившись от пинка, и состроив невинное выражение лица, сказал я, вновь приоткрывая штору. На что снова чуть ли не был избит со словами: — Гарри, прекрати! Я же, оглянувшись, и видя, что продавщица занята подбором вещей, вошёл в комнату, и тут же прижимая девчушку к стене, поцеловал требовательно и настойчиво, лишь бы ошеломить её, чтобы не сопротивлялась, а потом, оторвавшись, тихо произнёс. — Не кричи и не вырывайся в следующий раз, ты ведь не хочешь, чтобы нас поймали? Та только кивнула, еще плохо соображая после столь страстного поцелуя. А я, вновь посмотрев из-за занавеси, вышел в магазин. Вскоре следом вышла и Герми и мы, расплатившись, взяв все вещи, которые мы примеряли не меньше часа, направились дальше. Пока я не приметил вновь банк. Но вместо того, чтобы свернуть к нему, я стал забирать в другую сторону, опять же ни говоря, ни слова Герми. И лишь, когда мы подошли к началу квартала, девочка остановилась: — Гарри, не стоит туда идти! — таки поняла. Но ничего, на этот счет у меня есть ответ: — Ты боишься? — Нет, но этот квартал не самое лучшее место для нас. Мне о нем говорила профессор Макгонагалл. Усмехнувшись снова и взяв ее под руку, я потащил дальше: — Не бойся, это просто квартал темных, но они ведь не звери - посреди улицы кидаться, — подмигнув, вновь преодолевая ее сопротивление, я таки затащил ее к началу Лютного переулка.