Железный кулак: вулканическая страсть.

С момента последнего турнира минули годы, постепенно утрачивающий былую мощь Хейхачи медитировал в саду своего уединенного дома, расположенного на высокой скале, чтобы ни одна живая душа не могла побеспокоить его. Медитация уже не давалась ему так легко как в былые времена - старший из рода Мисима никак не мог успокоить свой разум, одна навязчивая мысль сверлила его мозг, разъедала его изнутри и не давала покоя. Старик понимал, что старость порабощает его, с каждой секундой тело его становится все слабее и жизненная энергия вскоре навсегда покинет его. Единственное, что могло отсрочить его смерть - и это вызывало у него наибольшую ярость - не по праву досталось этому чертову слабаку, проклятому слюнтяю, не достойному вызвать его на бой. Естественно эти мысли были о его единственном сыне - среднем представителе рода Мисима - Казуе. Сила, дарованная ему самим дьяволом после, когда он был повержен своим отцом и находился при смерти… Этот дар и вправду мог продлить жизнь любому, кто его обретет, и кому он достался? Разве достоин этот выродок, этот предатель своего клана иметь столь могущественную силу внутри себя? Нет, такого Хейхачи допустить не мог. Ему непременно нужно было заполучить этот дар. Единственным способом это сделать была победа в равном поединке с возмужавшим сыном, на стороне которого на сей раз выступал сам дьявол. Надо признать, старик никогда не показывал страха перед лицом своих противников, коих за свою жизнь он перевидал сотни, но на этот раз тревога не покидала его. Все же он готов был рискнуть остатком своих дней ради победы над Казуей и объявил о начале нового турнира, открытого для всех сильнейших бойцов мира. Он отчетливо понимал, что сын не сможет отказать себе в соблазне расквитаться с ним за свое поражение, тем более - имея на сей раз хороший дьявольский козырь в рукаве. Ярость распирала Казую с того самого дня, когда он на пороге гибели лежал у подножия скалы, с которой его скинул собственный отец. Все эти годы он не мог думать ни о чем, кроме мести, кровавой мести, которую старик без сомнения заслужил. Но где найти этого проклятого старикашку, который после турнира пропал и ни один из прежних его знакомых понятия не имел, где его искать. Сложно передать удивление Казуи, когда до него дошла новость о предстоящем турнире. "Чертов старик что-то задумал, - мелькнула мысль в его голове - но на этот раз у меня есть то, с чем ему еще не приходилось сталкиваться. На этот раз я не оставлю в его теле ни единой целой кости". Старик не ошибся в своих расчетах, Казуя Мисима был одним из первых бойцов, подавших заявку на участие в турнире. Бои проходили на вершине старого потухшего вулкана неподалеку от скалы, на которой и располагался дом Хейхачи. Начало чемпионата было крайне простым как для отца, так и для сына, оба не оставляли своим противникам ни единого шанса, лишая жизни одного за другим сильнейших бойцов, вне зависимости от весовой категории или стиля боевого искусства, который они исповедовали. Каждому из клана Мисима до финала оставался всего один бой, мысли обоих были только о дуэли друг с другом. Помимо бойцов, на турнир съехалось множество зрителей. Все они были вполне заурядными людьми, но один из них привлек к себе внимание Казуи. Это был молодой человек, одетый в черный плащ с капюшоном, никогда не открывающий своего лица. Наиболее странным для Казуи показалось то, что этот загадочный зритель присутствовал только на его собственных боях и на боях его отца. Однако в голове его не было места для размышлений о таинственном незнакомце - его разум был занят лишь мыслями о том, как он размозжит череп Хейхачи об окаменелые остатки лавы мощным ударов своей железной пяты. Казуя без проблем одолел последнего бойца, отделявшего его от встречи с отцом. То же было и во втором полуфинале с Хейхачи. Невзирая на возраст, он с легкостью расправился с молодым боксером из Франции и уже был готов к решающему бою. На рассвете следующего дня прогремел гонг и это означало начало финального поединка между отцом и сыном. Казуя ни на секунду не сомневался в своем превосходстве, понимая, что нет на свете человека, способного победить самого дьявола. Однако он не знал одного важного обстоятельства. Все эти годы, прошедшие с последнего турнира Хейхачи не только медитацией заполнял свою старость. За это время он успел освоить древнее китайское учение железного кулака, которому не было равных среди боевых искусств. Бой продолжался довольно долго, чаша весов перевешивала то в одну сторону - то в другую. Получив очередной мощнейший удар в солнечное сплетение Казуя упал. Хейхачи, собрав вокруг своих кулаков сильнейший заряд молнии, приготовился поставить точку в этом поединке, как вдруг сам был сбит с ног. Резко вскочив с пола он обернулся и увидел стоящего позади него незнакомца в капюшоне. Лица было почти не разглядеть, но старик все же сумел узнать в нем своего внука - Джина Кадзама. "Тебе не удастся заполучить этот дар. Ни один из вас двоих его не достоин. Я положу этому конец!" С последними словами он провел тяжелейший удар ногой точно в челюсть Хейхачи. Удар был столь стремительным, что капюшон слетел с головы Джина. За это время Казуя успел прийти в себя. Оценив обстановку, он решил для начала, объединившись со своим сыном, разобраться со стариком, а уж потом покончить разом и с Джином. Бой возобновился с новой силой. Упав в очередной раз на землю после сокрушительного апперкота Казуи, Хейхачи притворился поверженным, собирая в кулак весь заряд молний, который только позволяли оставшиеся в его теле силы. Когда Джин со своим ненавистным отцом подошел к старику, чтобы добить его, они оба получили сильнейший удар молнией и были отброшены в стороны. Оба лежали без сил и не могли подняться на ноги, это был конец боя. Хейхачи подошел к внуку, взял его на руки, поднял над головой и с дьявольской ухмылкой скинул его в кратер вулкана. Та же участь настигла и среднего из рода Мисима. Еле живой Казуя пролетел 182 метра пока наконец его тело не ударилось о камни. Старик приготовился принять дьявольскую силу, однако ничего не происходило. Все было очень просто - дьявольские силы позволили Казуе во второй раз пережить столь серьезное падение. Джина, однако, ждала иная судьба. Тело лежало в паре метров от отца, не подавая никаких признаков жизни. Увидев его мертвым, Казуя впервые за последние годы почувствовал невероятную близость с ненавистным ранее сыном. Его сердце разрывала боль и он был готов на все, лишь бы сын сейчас был жив. Оставался один выход. Казуя, дотронулся до лба сына, и тело Джина засветилось яркими лучами. Отец передал ему свой дар и спас тем самым его от гибели. Джин пришел в сознание и, не понимая поступка отца, набросился на него. Казуя попытался объяснить что понял, что все эти годы - годы вражды с единственным сыном, он ошибался, что он осознал, что Джин преследовал светлые цели и желал лишь добра. Услышав исповедь отца, Джин испытал странное чувство, до той поры ему не знакомое. Он почувствовал своего рода единство с Казуей. Даже не единство, а невероятное влечение к отцу. Это был единственный человек, который сумел понять его. Подойдя к отцу, по щеке которого катилась скупая мужская слеза, Джин положил руки на его плечи, заглянул в его глаза и приблизился к его губам. Казуя был удивлен, но его наполняло то же чувство, что и сына. Наконец рядом с ним стоит по-настоящему близкий человек, как давно он не испытывал ничего подобного, живя один, не имея никого рядом, держа все эмоции и мысли глубоко внутри себя… Он не стал противиться поцелую. Их губы нежно сопрекоснулись. Язык Джина ласкал язык отца, пуговицы его рубашки разлетались в стороны одна за другой. Рука Казуи плавно скользила от шеи сына вниз вдоль позвоночника. Добравшись руками до ягодиц, отец играл языком с мочкой уха Джина. Через считанные секунды два могучих тела с идеально проработанными мышцами были совершенно оголены, ни что не отделяло их друг от друга. Они никогда еще не были так близки. Опустившись на колени, Джин принялся ласкать гениталии отца. Для первого опыта у него получалось довольно ловко, однако опытный отец все же помогал ему постигать все прелести близости плоти. Акт любви был окончен нежным и чувственным поцелуем. Сложно было собраться с мыслями, но оба все же понимали необходимость мести своему предку. "Надерем старому ублюдку задницу" - застегивая рубашку произнес Джин….