Вопреки всему, мой выбор - ты

Что молчание? Как ни гордись им, на тебя – и обидеться грех. Но из всех, кто не пишет мне писем, ты не пишешь всегда лучше всех. © Рахман Кусимов

- Жестоко, - хмыкнул Никита, равнодушно разглядывая картину перед ним. - По заслугам, - холодно отозвалась Злата. - Ошибкой было думать, что я не узнаю кто убил моих родителей и не буду мстить. Парень и девушка наблюдали за тем, как двое крепких мужчин выносят тело, половина головы которого осталась на противоположной стене некрасивыми брызгами. Убийство слишком мелко за такое, а вот довести человека до самоубийства... Вот это Злата по праву сочла благородной и честной местью. Хотя, она бы и сама пустила себе пулю в рот, если бы вдруг покойники начали слать ей письма, звонить и прозрачно намекать, что они живее всех живых. Особенно, если трупы ты проверял лично. В общем, свести человека с ума оказалось не так уж и сложно, а наблюдать, как этот человек обливаясь слезами взводит курок и губами обхватывает ствол - чертовски сексуально. Ради такого она даже влезла в мамино платье и макияжем добилась сходства. Никиту примерить на себя роль дяди, её отца, тоже долго уговаривать не пришлось. - Я совсем конченный человек, если мой отец на моих глазах покончил с собой, а мне от души похуй? - задал риторический вопрос парень, обернувшись на двоюродную сестру. Девушка лазила по ящикам стола, быстро просматривая документы, что-то скидывая сразу в мусорку, остальное же раскладывая по стопкам на столе. Даже не обратила внимания на то что светлые замшевые туфли пачкаются в крови и чужих мозгах, будучи увлечённой своими поисками. - Ты до восемнадцати лет даже не знал, что он твой отец, - не отрываясь от своего занятия ответила Злата. - А то, что знал о нём, чести ему не делало. - Всё равно мы сволочи, - усмехнулся парень и снял пиджак, закатывая рукава чёрной рубашки. - Зато сказочно богатые сволочи, - алчно ухмыльнулась Злата в ответ и Никите даже показалось, что у неё глаза сверкнули подобно играющим на солнце изумрудам. - И теперь не должны делиться с этим мудаком. - А потом она удивляется, почему Княгиню считают жестокой, безумной и боятся до дрожи, - закатил глаза парень. - То что тебя называют моим ручным психом тебя тоже искренне удивляет, - парирует Княжевская, кажется, отыскав что хотела. Стопка документов со списком собственности дорогого дядюшки поражала воображение. Нет, до чего же жадный человек, умудриться столько украсть у любимой племяшки всего за три года со смерти отца, уму непостижимо. - Конечно, - согласился брат. - Как пятьдесят килограмм придури могут приручить сто килограмм чистой дури? - Как изящно ты нас обоих придурками назвал, - прыснула девушка, заканчивая . - Парни, сворачиваемся, ехать пора. - С домом что? - коротко спрашивает мужчина, подошедший к ней. Высокий и крупный, лысый и с шрамом в половину рожи, идеальный начальник безопасности. Говорит мало и по делу, работает хорошо, короче, Злата ни разу не пожалела, что начала работать с Гирей. Кличка, само собой разумеется, за спортивное прошлое в тяжёлой атлетике. - К Князю, его наследство, - также коротко ответила девушка. - Всё что мне нужно, я забрала. - Как обычно, - кивнул тот и забрал у сестры тяжёлую сумку с тем, что "ей нужно". - Проследи, чтобы прогорело хорошо. Особенно здесь, чтобы биохимия мозги на стене не нашла. - Ой, да не будет никто так заморачиваться, - отмахнулась Злата. - Очередные бандитские разборки, что тут выяснять? - Осторожность не помешает, - хмуро возразил ей Гиря. - Ладно, Паш, как скажешь, ты у нас нач безопасности, - она вскинула руки, мол "с меня взятки гладки" и поспешила на выход, завидев своих людей с несколькими канистрами бензина. - Никит, поехали, дел за гланды. Двадцатилетняя Злата за два года сделала ровно то что собиралась - доказала всему отцовскому окружению, что она ничуть не слабее и плясать под их дудку не будет. В каких-то моментах она была даже жёстче, чем отец, это понимала она сама, это же говорили окружающие. Пожалуй, кроме Никиты никто и не знал, насколько сложно ей было, как дрожали руки после первого самостоятельного убийства и как страшно ей было гнуть свою линию. Она не может даже самой себе объяснить почему у неё получилось. Чистое везение, правильный для этого мира характер, авторитет покойного отца? А может совокупность всего этого? А может дядя был прав и отец действительно воспитал из неё идеальную себе замену? Злата, вообще-то, и не задаётся этим вопросом, у неё просто не было времени и сил думать на тему неудачи. Наверное, в этом залог успеха - пахать так, чтобы на мысли о провале тупо не оставалось ресурса. Княжевская Злата уже не просто "сильная девочка", она жёсткая и умная Княгиня, лидер бандитской группировки и отличный стратег. Княгиню уважают, Княгиню боятся и никто не смеет её ни во что не ставить. Стоит Злате это осознать и по губам расползается ухмылка, а спина враз теряет любую сутулость, уступая место горделивой осанке. У Княгини в руках дорогая тяжёлая трость и клинок внутри, который уже несколько раз окроплялся кровью теперь и её рукой. Злата смотрит на себя в отражении зеркала ванной и признаётся сама себе - Злата и Княгиня это две диаметрально разные стороны её сущности. И в отличии от Княгини, желающей как можно больше денег и власти самым быстрым из возможных путей, Злата хочет... Она сама не знает чего хочет. У неё не было возможности остановиться и подумать, а чего же хочет сама Злата, не та, которая до бессознанки избила несостоявшегося Томиного насильника, а та что заваривала мятный чай на двоих и не возражала, когда тот-о-ком-нельзя-думать забирал наполовину скуренную сигарету из её рук, чтобы докурить самому. "Ну что, стало лучше когда ты уехала?" - думает она, криво ухмыляясь себе в отражении. - "Забыла ты его, да? Хера с два, себе-то хоть уже признайся". Злата много чего не может себе объяснить. В том числе, зачем оставляет на холодильнике короткое "Вернусь", зачем берёт с собой одежду на пару дней, переодевается в удобные джинсы, кроссовки и футболку, зачем накидывает кожаную куртку, прикрывая наплечную кобуру, зачем садится в машину и зачем выезжает за город на трассу М-10, уверенно втыкает пятую передачу и кассету AC/DC, держит руль одной рукой, курит и изредка лениво бросает взгляд на отметку "120" на спидометре. Злата не сможет объяснить ни себе, ни кому бы то ни было ещё, зачем к утру добирается в Москву, зачем приезжает к дому, в котором провела год, благополучно паркуется и поднимается на шестой этаж. Злата не может объяснить себе минутную заминку перед дверью Пчёлкиных. Почти десять часов пути, уже поздно давать заднюю, она это понимает. Понимает и решает "будь что будет", жмёт на звонок и с замиранием сердца слушает шаги за дверью. Проходит только короткая минута, но она успевает раз двадцать проклясть себя за эту авантюру. Всё внутри замирает, когда она видит его, сонного, завернувшегося в простыню и вдруг думает о том, что он может быть не один. Не в смысле родителей, а в смысле... Девушки? Да, ведь у него наверняка есть девушка, он же бабник каких поискать. Чёрт, какая же она дура, она же совсем ничегошеньки о нём не знает и припёрлась сюда. Не знает не потому что забила, а потому что человек, который присматривал за Бригадой, отчитывался Никите, а тот обязательно бы передал, узнай что критичное. Но ведь он же мог счесть девушку Вити за "некритичное". Она бы на его месте тоже не сказала. - Зря, - вдруг криво ухмыльнулась она и развернулась на пятках, чтобы торопливо сбежать по лестнице, сбежать от него, понадеяться, что он подумает будто она ему приснилась и её здесь не было и не могло быть. - Нет, - успевает среагировать и схватить её за руку Витя. Потянул на себя, обнял, прижимая к себе, и поцеловал. Так, как ей хотелось, как ей изредка виделось во снах, горячо и страстно, как будто в продолжение того поцелуя перед выпускным, как будто не было этих двух лет. - Не сбежишь. Два года ждал, пока решишься. Злата не хочет больше сдерживаться, не хочет лгать ему и себе, льнёт к нему, обнимает за шею, привстав на носочки и покорно оплетает его талию ногами, стоит ему подхватить её под бёдра. Болезненная необходимость быть ближе, рядом, вместе, пронизывает обоих до дрожи где-то внутри. Он не трудится закрыть замок, просто ногой захлопывает дверь и идёт к своей спальне, без труда удерживая худенькую девушку на весу. Ногой захлопнув дверь в свою комнату, опускает её на ноги и стаскивает с неё куртку, ждёт пока она стянет с плеч кобуру, стягивает футболку и расстёгивает джинсы. В комнате полумрак благодаря шторам, но это не мешает ему заметить, что она совсем не изменилась. Укладывает её на постель, нависает сверху и улыбается. И Злата улыбается ему в ответ, обнимает за шею и уже сама вовлекает в поцелуй, выгибаясь всем телом ему навстречу. Он ловит жёсткое дежавю, покрывая её тело поцелуями, вот только на этот раз она стонет, не сдерживает и не стыдится своего желания, напротив, с жаром откликается даже на самые незначительные ласки. Даже сама толкает его в плечо, усаживается верхом и целует его тело в ответ, из под ресниц наблюдая за его реакцией. Ластится, кошка, носом по шее проводит, целует, заставляет перемежать рваные вдохи с короткими и резкими выдохами, даже не противится когда он сжимает её бёдра чуть ли не до синяков, только снова целует, как будто без слов признаётся что скучала, скучала по губам, по рукам, по нему самому. - Я не могу и не хочу без тебя больше, - шёпотом признаётся она. - Значит, я был прав, - самодовольно ухмыляется Витя и Злата поднимает на него глаза, приподнятой бровью задавая вопрос. - Ты моя девочка. - Ты был прав, - шепчет она ему, перемежая шёпот поцелуями в шею. Не сдерживает ухмылки, чувствует, что его самоуверенность теряется от её слов. Как и самоконтроль. - Я твоя девочка. Рыкнув, он перехватывает её за талию и переворачивается, снова оказываясь сверху. Смотрит ей в глаза, вспоминает как сильно ему нравится цвет её глаз. Он сейчас в полумраке кажется тёмно-зелёным, каким-то колдовским. Хотя, он и без того почти уверен, что перед ним самая настоящая лесная ведьма, никакая не Княгиня. Нет в ней этой высокомерной стати, зато есть самый настоящий ведьминский шарм. - Повтори, - требует он и Злата снова улыбается. - Ты был прав, - дразнится она своей шальной улыбкой. - Я твоя девочка. - Моя, - хмыкнул он, наблюдая, как её задор теряется от ощущение приставленной ко входу головки. Ёрзает, кусает губы нетерпеливо, сжимает пальцы на его плечах, впивается ноготками, с ума его сводит своим желанием. - Твоя, - шёпотом соглашается она и протяжно стонет, стоит ему плавным движением войти в неё до упора. Для него в высшей степени удовольствие наблюдать как она выгибается ему навстречу, как стонет, запрокидывая голову, как кусает губы и прикрывает от удовольствия глаза. Чувствовать какая она горячая и узкая, как царапает его плечи и спину, даже как оставляет пару засосов на его шее. Он, вообще-то, не любит такие отметины и обычно пресекает подобное, но знать кто именно оставил на нём такие сомнительные украшения, вспоминать и ухмыляться на вопросы пацанов, оно того стоит. Просто, ей вообще-то можно, потому что он её единственную, вообще-то, любит. И это, вообще-то, взаимно. Злате кажется, что не было никаких двух лет и семиста километров между ними. Эмоции, ощущения, чувства - всё такое же, а может даже ярче, чем тогда. Ну и зачем это всё было? Два года тоски, мыслей, подавления эмоций и чувств... Плевать что будет дальше. Она Княгиня, ей даже питерский авторитняк не указ, а что о них подумает кто-то там ей уж тем более по боку. - Можно я посплю? - жалобным шёпотом просит она, устроив голову на его плече и перебросив ногу через его торс. - Я всю ночь за рулём. - Спи, родная, - шепнул он ей и поцеловал в макушку. А она улыбается и тает от этого его "родная". Да, ей точно плевать на всех. Как она там брякнула? Ах да, "я не могу и не хочу без тебя". Его руки - вот её дом, вот её место под солнцем, здесь ей тепло, уютно и не страшно. Горы можно свернуть, когда знаешь, что есть куда вернуться. Ей теперь есть, она теперь понимает чего хочет Злата. - Княжевская, - берёт трубку Злата, сонно потирая лицо. Да уж, так заработаться, чтобы уснуть за рабочим столом - это для неё что-то новенькое. Хорошо, что её разбудил звонок. Её, но не спящего в кресле напротив Никитоса. Этому вообще всё по барабану, Злата невольно завидует его богатырскому сну, можно положить руку ему на плечо и шмалять из Макарова, он даже не почешется, всхрапнёт если только. - Злата, здравствуй, - раздаётся в трубке мужской голос. Девушка подкуривает и хмурится, не узнавая собеседника по голосу и не совсем спросонья понимая, кто оборзел настолько, что обращается к ней по имени и на "ты". - Холмогоров Юрий Ростиславович беспокоит. Ты оставила номер тогда... - Помню, - коротко ответила девушка и сделала глоток давно остывшего крепкого кофе. - Что случилось? - Без особой надежды обращаюсь, - предупредил отец Космоса. - Сашу обвиняют в убийстве, которого он не совершал. Он сам, предполагаю, на даче у Царёвых спрятался, но его объявили в розыск, так что неузнанным он недолго будет оставаться. Можешь помочь? - Минуту повисите, - попросила Княжевская, отложила трубку и достала из ящика стола небольшой блокнот. Полезная книжечка должников. Больше половины записаны отцовской рукой, но уже и собственные записи начали появляться. Растёт Княгиня, как никак. - Есть пара вариантов, - снова взялась за телефон она. - Номер продиктуйте ваш, я перезвоню. Записав шесть цифр на клочке бумаги, Злата кладёт трубку и снова трёт глаза, догадываясь, что её лицо наверняка выглядит так, будто она сама с жёсткого перепоя. Хах, даже симптоматика схожая, разве что не тошнит. - ...вы можете не идти на мои условия, я могу потребовать вернуть долг весь, а не по частям как раньше, - ласково предупреждает Злата как раз в тот момент, когда Никита открывает глаза. - Побойтесь бога, никто вам не угрожает. Я просто прошу о небольшой услуге в знак нашей с вами взаимовыгодной дружбы, - заметив, что брат проснулся, девушка протягивает кружку и взглядом просит сделать ей кофе. Кивнув, Никита забирает её чашку, не забывает свою, и удаляется, а Княжевская продолжает вслушиваться в слова собеседника. - Договорились, я уберу их из Москвы на пару лет. Надо же, как просто, всего один звонок. Даже многоходовок не потребовалось. Оказывается не так уж и сложно в этой стране человека от срока за убийство отмазать. Хотя, пожалуй, не будь она той, кто она есть, хрен бы ей это так просто далось. Устало улыбнувшись брату, кивком поблагодарила за кофе, отпила полкружки разом, надеясь взбодриться и набрала записанные шесть цифр. - Да, - нервно отвечают на том конце. - Юрий Ростиславович, - девушка откидывается на кресле и закуривает вторую подряд. - Мне удалось договориться, но Белова, а лучше вообще всех четверых, из Москвы на пару лет надо будет убрать. У Коса вроде есть машина? Отлично. Пусть собираются как можно быстрее и на М-10. Их встретят. - И чего Космос с тобой расстался? - хмыкнул Холмогоров-старший. - Пулю в лоб поймать не хотел, - невесело рассмеялась Злата. - В общем, поспите, Юрий Ростиславович. Я заставлю Космоса отзвониться отсюда. - Спасибо, - только и смог сказать мужчина, но ответом ему были короткие гудки. Мужчина не обижается на откровенно брошенную трубку, только устало садится на диван рядом с Татьяной и закуривает, точно также как и недавняя собеседница. Кажется, у их ребят есть личный ангел-хранитель с Макаровым на перевес. Юрий Ростиславович думает, что ему повезло, им всем повезло, что она короткой вспышкой появилась в их жизнях и что она дорожит своей бригадой. Хотя, дело наверняка не только в дружбе, не заметить как Витя и Злата смотрят друг на друга ещё тогда, в школе, было невозможно. Сейчас, наверняка, ничего не изменилось. В общем, если пару лет назад Юрий Ростиславович был категорически не рад Княжевской Злате ни как общей подруге бригады, ни уж тем более как девушке сына, то сейчас он готов был благодарить кого угодно за то что она появилась в их жизнях. Хотя, учитывая тягу сына к криминальным делишкам, ещё два раза посмотреть чем вся эта история может закончиться. Княгиня, как её кличут за глаза и в глаза, легко и изящно может их с Татьяной детей втянуть в дела похуже обвинения за убийство. Увы, но им только и остаётся, что уповать на благоразумие детей.