Мороженое

Теплый августовский вечер накрыл Магнолию, словно пуховое одеяло, и душил своей духотой. От неё было некуда деться, не спрятаться и не скрыться, оставалось только молча лежать и ощущать себя лужицей, словно растопленного под жарой мороженого, покорно дожидаясь ночной прохлады. — Нацу, свали, — хмуро потребовала блондинка. А розоволосому всё ни по чём, знать сидит посреди её комнаты и балуется собственным ужином — играясь с языками пламени, так ни к месту разожжённого камина. — Мне жарко! Нацу, зачем ты разжёг камин? Да ещё и в такое пекло. Тебе совсем нечего делать? — даже претензии звучали как-то вяло, а ругаться и подавно не было сил. Вот только дотянуться бы до чего-нибудь тяжёлого. — Мне скучно, Люси, мы уже неделю сидим без задания! Ещё я хочу есть. А твой холодильник пустой. — Пожалуйста, Нацу, не будь эгоистом. Убери уже огонь из камина. Святая Фейри, почему мне не пришло в голову стать лучшей подругой Грея! Ах, да, он же чертов эксгибиционист! Почему вообще все мои друзья такие непроходимые болваны? — Попробуй, скажи это Эльзе! — хихикнул розоволосый гад и добавил, — посмотрим, кто в следующий раз останется убираться в гильдии! — Нарываешься! — прошипела кареглазая и, зацепив рукой ближайший томик с рядом стоящей тумбочки, метко запустила ему в затылок. — Ой, — пискнул Драгнил и потёр свою голову. Люси, наконец, присела на кровати и озвучила свои мысли: — Раз не можешь никак убраться отсюда, уйду я! Собрала волосы в высокий хвост и, поправив топик, нехотя пошла на выход. Нацу только хмыкнул. Для огненного убийцы драконов температура воздуха вокруг была вполне приемлемой. А Люси всегда была такой, подуется, поворчит и потом сама вернётся. Сама же Люси не разделяла хода мыслей Нацу, и пусть на улице было в два раза жарче, и солнце почти нещадно обжигало лучами спину, она надеялась найти прохладу среди тенистой аллеи парка. Блондинка поправила короткую юбку и чуть ускорила шаг. Едва из поля зрения пропал один драгонслеер, раздражение, как от какой-то занозы, пропало. Хартфилия дошла до парка, там покорно выстояла очередь за мороженым и уже с удовольствием плюхнулась на скамейку недалеко от магического фонтана с блестящей, как кнут звёздной реки, водой. — Где потеряла своего придурковатого друга, а, блондиночка? — раздался совсем рядом мягкий, обладающий соблазнительной хрипотцой баритон. Люси инстинктивно отшатнулась, угораздило же ей даже не посмотреть, куда собралась сесть. — Твою свиту тоже что-то не видно, а, Дреер? — ответила с вызовом Хартфилия, оборачиваясь. А у самой коленки почти дрожат. — Я первый задал вопрос, — упрямо повторил Лексус, но со спокойствием в голосе, словно бы его ничуть не покоробило, каким тоном к нему обратилась болельщица. Будто его это даже забавляет. «Я сбежала из собственного дома, потому что, да он тот ещё придурок и иной раз мне сложно выносить его бестолковые замашки и детские выходки, оборачивающиеся недетским таким погромом». — Какое тебе дело до того, где оставила своего друга болельщица? — специально назвала себя этим прозвищем, чтобы показать, её уже давно это не задевает. Дреер соизволил перевести свой взгляд на неё, тщетно пытаясь найти вескую причину, не убивать эту выскочку на месте за её нахальный тон в его адрес. Кареглазая храбро смотрела на него в упор, чего раньше никогда не случалось. И вроде это первый раз, когда они так близко столкнулись. Лекс помедлил, лениво скользя взглядом по её (что уж тут врать?) приятным чертам лица, постепенно переводя взгляд на пухлые губки, чуть блестящие от клубничного мороженного, тонкую шею, хрупкие плечи и, на секундочку, шикарную грудь. Втянул в себя мимолетный запах свежего яблока от её шампуня, нашёл его приятным, и потом отпрянул от неё, снова возвращая свой взгляд к созерцанию прохожих в парке. «Чего он медлит»? — пронеслось в голове у той, что боялась сейчас лишний раз выдохнуть. — Ладно, живи, — безразличие, развязная поза. А перед собой видит только застрявший в голове от детального изучения, образ блондинки. Вот и проветрил мозги в парке. «— Алло, мозг, извини, а как же бесцельно пялиться на прохожих высокомерным взглядом? Что это за технические неполадки?» — словно чего-то опасаясь, подумал Лекс. — А у тебя хорошее настроение, — ляпнула Люси. «Молчи, молчи, дура! Зачем ты вообще ещё сидишь рядом?» — Хочешь поболтать по душам, вали отсюда к Миражанне, я не лучший собеседник, барби, — отозвался громовержец, чуть огрызнувшись. «Что это с Дреером? Чего вдруг такой вежливый сегодня?» Люси с нескрываемым любопытством уставилась на мощную фигуру Дреера подле себя. Шубу, он сегодня не надел, хотя кто знает, может он и в жару её носит? Светлые волосы, как всегда торчат острыми иглами в разные стороны, брови сведены на переносице, шрам всё также пересекает лицо. Всё тот же Дреер, только вот странный какой-то. — Болельщица, прекрати уже раздевать меня взглядом, люди же смотрят, — ехидный тон. Глаза вдруг скосились прямо на неё. — Что? — громко воскликнула, лицо немедленно стало красным от смущения, потом гораздо тише, запинаясь на каждом слове, — я не… Я не… Я не раздеваю тебя взглядом. — А тогда как это называется? — довольно спросил Дреер, вновь оборачиваясь к ней всем телом, дабы впитать удовольствие от каждой капельки смущения на её лице. Хартфилия, не зная, куда себя деть, вперила взгляд в пол. Сейчас даже безобидное: «я просто смотрела на тебя, Лексус», прозвучало бы далеко не так, как ей бы хотелось. — Твоё мороженое, скоро окажется прямо у тебя между ног, — почти задумчиво произнёс Лекс, кожей ощущая, как вскипает от смущения блондиночка, и предательски чувствуя, как самому становится тесно в джинсах от такой картины. Люси, поспешила убрать руку с тающим мороженым, подальше от оголенных ног. Ситуация патовая. И даже головы не поднять. А тут ещё Лекс наклоняется к её лицу и шепчет на ушко со своим невыносимым, ужасно низким, хриплым, каким-то «я могу трахнуть тебя одним лишь голосом» тоном: — Что, не знаешь, куда себя деть, а, блондиночка? Неудобно тебе? А подумай, какого мне сидеть в парке, с гребаным стояком, пока ты тут со своими блядскими ногами и чертовым мороженым, пытаешься спрятать свой овечий взгляд? Люси охнула, поднимая свои карие глазища прямо на Лексуса, не веря, что он позволяет себе говорить ей такие вещи. Уже хотела было взорваться от возмущения, как один его палец легко накрыл её губы и совсем невесомо провёл по нижней губе, собирая остатки клубничной сладости. Блондинку словно прошибло током. Она опешила и не могла оторвать взгляда от него. Эта чертова жара вокруг, кажется, расплавила мозги, потому что, когда глаза Лекса вспыхнули, как молнии в ночном небе, Люси какого-то хера лишь придвинулась вперед, позволяя ему очерчивать пальцем линию своих губ. И она не отшатнулась. Нет. Она подалась ещё ближе, опуская ресницы, с любопытством ловя каждое его движение. Он поднес палец к своим губам и легонько попробовал его на вкус, прежде чем напасть на неё с поцелуем. Жарким и жадным. Она что-то говорила про жару? Это было ничто по сравнению с тем пожаром, что сжигал её сейчас. Мороженое выпало из рук блондинки. Его горячие губы, кажется, сломили её. Руки сами потянулись к его шее, мощным напряженным плечам. Словив немалую порцию удивления, Хартфилия встретила его дикий порыв с нескрываемым ответным желанием. — Вкусное мороженое, — согласился Лекс, когда паре магов, наконец, удалось оторваться друг от друга. Небо разорвалось грохотом от раската грома. Через пару секунд на них обрушился прохладный летний ливень.