В лапах чудовища

      Тамилина продолжала сидеть на полу, вздрагивая от каждого шороха, боясь любого звука, где даже редкий сквозняк пугал так, что биение сердца отзывалось в висках. В изоляции многое ощущалось куда ярче: через одежду кололись швы и даже страшно было двигаться, не то что трогать своё тело… В голове мелькали разные переживания, рисуя самые ужасные сценарии каждой секунды промедления. Безумец велел идти и пригрозил не заставлять его долго ждать, когда Тамилина паниковала, разрываясь между двумя затеями: побег или беспрекословное подчинение. Пустой коридор. Спасение? Распахнутая дверь – и снова возможный шанс или негласные условия игры, в которой нельзя победить? Гибельные лабиринты адской тюрьмы, где будто даже само время боялось Шена, тянулось и угнетало, растягивая секунды. Больной психопат мог разыгрывать лотерею, дёргая ниточки, заставляя быть тряпичной куклой свою жертву. Его мотивы были не ясны, а только лишь общая информация СМИ, которая урывками всплывала в голове, ведь преступления дикой жестокости всегда пугали, заставляя переключить канал, открещиваясь от увиденного, успокаивая себя тем, что это случилось с кем-то другим и собственной жизни никогда не коснётся. Тамилина помаленьку оправлялась от своего потрясения, пытаясь хотя бы как-то собраться духом. Шен – омерзительное чудовище под прекрасной личиной человека. Он совершенен и идеален настолько, что кажется даже видит все мысли – не убежать, не спрятаться… Одолеть его не представляется возможным, он – это воплощение силы в абсолюте, рукотворное создание без всякой жалости, первичная задача которого – как болванчик выполнять человеческие приказы и уничтожать всех неугодных людскому обществу, но киборг скинул свой поводок. Что-то пошло не так, и теперь он волен. Его разум отравлен ненавистью из-за жестокости, которая пропитала насквозь механическое тело. Девушка скривила лицо, думая о мелочности и ничтожности Шена – жалкий мститель, который вымещает всю свою злобу на слабых и беззащитных. Ублюдок развлекается, глумясь над своими жертвами, предлагая извращённые шалости. Окончательно собравшись, бедняжка уверенно встала и подошла к столу, хватая трясущимися руками пистолет, на сей раз точно не оставляя себя без защиты. Быть может, если попробовать выстрелить киборгу в голову, удастся хотя бы выиграть время или атаковать его дважды и ослепить: какое бы у того не было крепкое тело и кости, глаза в любом случае слабость. Они не были похожи на механические, эти органы зрения частично человеческие, просто усиленные разными имплантами. Тамилина успокаивала себя, сжимая оружие, казалось, даже руки не дрожали уже так сильно. Милая, добрая и светлая девушка, сочувствующая любому живому существу, которая даже выпускает букашку, если та случайно залетела в открытое окно и бьётся своим тельцем о непреодолимую прозрачную стену, не оставляя всякие попытки снова и снова сломать её и попасть наружу. Пленница одержимо думала только об убийстве своего мучителя, представляя себя бабочкой в банке, которой отрывалось по одной лапке ради забавы. Хотелось сделать с ним то же самое, или что-то ещё более изощрённое: оставить в темноте, засунуть в тесный ящик, чтобы стенки давили, пока тот не превратился бы в крошево из человеческих останков и клубков своих механизмов. Тамилина боязливо выглянула в проход, готовая выстрелить, и сделала шаг за пределы комнаты. Она осторожно и медленно, стараясь не шлёпать босыми ступнями по полу, направилась по коридору, изучая и запоминая обстановку. — Ты Тамилина, да? — за спиной раздался женский голос. Девушка резко обернулась и растерялась, ведь была полностью сосредоточена на своей цели и никак не предполагала другие сложности. Она угрожающе направила пистолет, держа палец на спусковом крючке. — Да успокойся ты! Меня зовут Стелла, и мне тоже удалось сбежать! Я пряталась в соседней комнате и услышала разговор, а потом тишину и шаги, и поняла, что Шен вышел. Там, если завернуть и немного пройтись прямо, будет лестница и люк, мы можем сбежать! Собеседница никаким образом не походила на пленницу: чистая одежда, странное приподнятое настроение без капли беспокойства и задор в голосе – явно какая-то западня… — Почему ты вернулась? — Тамилина опасливо нахмурилась и полностью вытянула руку, ничуть не отступая от своих намерений. — Люк слишком тяжелый и я не смогла его открыть одна… — Я… Я не верю тебе! — девушка сжала рукоятку оружия и начала маленькими шажками пятиться. — Я узнала твой голос! Ты не узница! Ты смеялась, пока я была без сознания, и просила кого-то меня задушить! Незнакомка пришла в ярость. Разъярённая подлетела, моментально хватая за запястье и вырвала оружие. Она сделала это так быстро, однозначно заставая врасплох без шанса среагировать, и сжимала так больно, что, казалось, даже Шен вел себя спокойнее, когда отбирал нож, придавливая своим телом в стену, сидя на кровати. Сумасшедшая толкнула Тамилину, повалив на ледяные плиты, и обездвижила, выкручивая сустав, в борьбе вдавливая пальцами кожу на лице, намереваясь покалечить и изуродовать милое личико, похожее на кукольное из-за больших глаз. Бедняжка явно проигрывала, отчаянно дергаясь и стараясь сделать хоть что-то. Внезапно напавшая закричала и отпустила её. Перепуганная жертва тут же приподнялась, но снова упала. От страха не в состоянии бежать, она вжалась в стену, не понимая, что происходит. Рядом стояла ещё одна девушка, высокая и стройная, с абсолютно хладнокровным выражением лица и грозно сверлила взглядом бунтарку. Видимо, лгунья сделала что-то не так, и спасительница явно была не довольна дракой. — Тебе показалось неясным что-то из сказанного Шеном? — она громко обратилась к обманщице, а после схватила за волосы и ударила кулаком в челюсть. Тамилина дернулась, закрывая рот ладонями, впадая в панический ступор от увиденного. Сумасшедшая вытерла кровь со своей губы и огрызнулась. Она будто пылала злостью, готовая вцепиться в горло обидчице, но ничего не предприняла. В секунду изменившись в лице, Стелла, морща нос, заулыбалась жутким оскалом явно больной и ненормальной психопатки. — С глаз моих, — девушка крикнула на оппонентку в приказном тоне и вытянула руку куда-то в направлении по коридору за своей спиной. — Быстро! Пошла отсюда! Психованная не послушалась, отворачивая голову, и опять накинулась на испуганную Тамилину, но уже с объятиями, больно хватая с непонятными намерениями: — Ты только посмотри, какая лапочка сегодня будет развлекаться с Шеном! Я ей завидую! Девушка опять схватила сумасшедшую, желая окончательно отвести от бедняжки, но Стелла вцепилась в руку и разодрала предплечье своей жертве, оставляя неглубокие царапины от своих ногтей. С ещё большей жесткостью, чуть ли не вырывая волосы с кожей, заступница прижала ненормальную к себе: — Ещё раз увижу тебя рядом с ней – мало не покажется! Зубы будешь собирать и нести в ладонях! — Всё равно Шену я нравлюсь больше! Кем бы ты там себя не считала! — Сука! — девушка ударила дерзкую дебоширку головой об стену, а после толкнула, озлобленно раздувая ноздри. — Правда глаза колит? Да, Ева? — психопатка засмеялась, еле удерживая равновесие, растирая кровь по своему лицу. — Жалкая «шестёрка». На этом они закончили, ещё какое-то время переглядываясь, а после Стелла, надменно задрав подбородок, прихрамывая, медленным шагом направилась в тёмную часть коридора, сплевывая на пол собравшуюся во рту кровь. Ева, выжидая, следила. Когда раздался грохот двери, она переключила всё своё внимание, возвращаясь к испуганной Тамилине, сурово смотря на ту сверху вниз. — Хватит уже думать о побеге! Никто здесь тебе не поможет. Ты всем соперница. Девушку лихорадило. Слова казались бессмыслицей, ведь единственное желание – это побег, и ни в коем случаи не безумные игры с марионетками Шена в забытой богом дыре, где воняло плесенью и гарью от ненужных людей, сжигаемых в печах кремационной. — Он выбрал тебя. Никто не разделяет и не понимает почему. Ты должна быть благодарна. Его выбор – это дар, которого ты явно не заслуживаешь… Как бы там ни было – теперь мы единое целое, и ты – одна из нас, хочешь этого или нет. Так решил Шен. Можешь верить только мне, глупая овечка. Ева сделала шаг навстречу, опускаясь на одно колено, одурело шикая на девушку, которую только что спасла своими же руками, а затем рывок... Тамилина упала на спину, ударяясь затылком о разломленную кафельную плитку, на минуту теряя ориентир, ощущая давящую на горло боль. Грязная подошва ботинка носком цеплялась за подбородок, оставляя след. — Пока ты интересна ему, я буду тебя защищать, но если выкинешь какой-то фокус – из-за тебя пострадают все! Если хоть как-то разозлишь его, будь уверена – я придушу тебя. Ева ослабила давление и небрежно пнула в живот, а после схватила пистолет и притянула перепуганную Тамилину к себе, приставляя дуло к щеке. Некогда спасительница в одно мгновение кардинально изменилась, и теперь поведение ничуть не смахивало на адекватное, наоборот – девушка даже казалась ещё страшнее ненормальной, которая напала. Голос Тамилины с тихими писками дрожал от безысходности, с кроткими стонами выдавливая звуки из гортани, бедняжка больше хныкала, удерживая себя от плача. — Шен ждёт тебя! Подчиняйся! — Ева оттолкнула девушку от себя и выставила оружие в сторону коридора, указывая направление. Колени дрожали. Оступаясь, несколько раз падая, Тамилина встала и, опираясь о стену, еле делая каждый шаг, пошла не оборачиваясь, задыхаясь в приступе паники. Шен доказал, что отвечает за каждое своё слово, причиняя боль, и то, какое отношение к нему демонстрируют другие, подтверждает неоспоримый авторитет – он тут главный! Они явно испытывают страх перед персоной киборга, ничего не возражая – только следуя его воле. Прыгали точно зайчики, готовые принимать за истину любое слово и слепо верить в абсурдное, если бы он сказал, что чёрное – это белое. А вот и та самая комната, в которую наказал идти Шен, давая время после неудачной попытки убийства. Маленькое помещение, отличавшееся своим оформлением: не было той сырости и гнили душного подвала. Красивый светлый кафель лавандового оттенка с золотистым узором, а по центру – чугунная ванна, примечательно лаконичной овальной формы. По углам необычного помещения стояли два стеклянных шкафа, забитые всякими тюбиками и разными баночками. А меж ними – огромное зеркало во всю стену с золотой рамой в цвет общего декора пространства. Шен стоял уже одетый в свитер серого цвета, но оголив свой живот, занимаясь ножевым ранением. Бросив сердитый взгляд на девушку, он с явным недовольством хотел сказать что-то, но вдруг нахмурил брови, смотря на неё пристальнее: — Откуда грязь? И что с твоей рукой? На глазах бедняжки наворачивались слёзы. Стоило ли говорить о других девушках Шену? Тамилина, медленно скользя по бедру, отвела раненую руку за спину и ладонью другой начала тереть веки. — Так, — резко прервав своё занятие, киборг отдёрнул ткань, закрывая тело, и грозно сжимая кулаки, направился к Тамилине. Девушка опешила, не понимая реакции, а Шен буквально в одно мгновение был уже рядом. Он схватил её за шею, а другой рукой вцепился в её лицо, большим пальцем надавливая на глаз, намереваясь раздавить яблоко и хрусталик. Тамилина закричала, хватаясь за его запястье: — Прости! Я не буду! Пожалуйста! Я больше не буду плакать! Он небрежно отпустил её, от чего та упала, потеряв равновесие. Испуганная девушка трясущейся рукой начала ощупывать своё лицо, от шока даже не понимая, что видит двумя глазами, и её зрение было в порядке. — Так что с рукой? — подойдя к ванне, Шен повернул краны и требовательным тоном вновь задал тот же вопрос. По трубам заурчала вода, выливаясь сначала тонкой струйкой, после чего усиливая напор, она уже вовсю текла бурным потоком с паром от кипятка. Тамилина терялась, не зная, что ответить, и только боязливо смотрела на Шена, представляя его настоящим палачом, который готовился к очередной казни. — Элис тебе что-то сделала? — Шен крутил краны, добавляя холодной воды. — Девушка с рыжими волосами? От своих же слов киборг пришёл в бешенство, впечатав в край ванной кулаком, но тут же улыбнулся: — Если не скажешь мне ничего, я притащу её за эти самые лохмы и буду бить головой об кафель, и не остановлюсь, пока не останется нечто на подобии твоего друга Дилана. Тамилина стиснула зубы и отвернулась, презирая и не выдерживая ухмылки психопата. В груди всё пылало, казалось, даже дышать было больно от этих воспоминаний: — Я хотела сбежать, но она не дала. Ударила меня, но не рыжая девушка… Я не знаю… Не помню, — хотелось закричать, но Тамилина изо всех сил держалась, и не знала что ещё говорить. — Ты злишься? Ссадина на моей руке это страшно? — Нет, малышка, — Шен усмехнулся, поглаживая себя по подбородку. — Сейчас что-нибудь придумаем. Он повернул краны, выключая воду, стоило той подняться до нужной ему отметки. — Раздевайся, — зачесывая волосы назад, киборг бросил пристальный взгляд на Тамилину, после чего отошёл и стал выискивать что-то на стеклянных полочках. — Ч… что?.. — на секунду жертва увидела в маньяке будто какую-то крупицу понимания и даже поддержки, но в одночасье от услышанного возненавидела себя за ложные ожидания, хотя и переспрашивая, делая это неосознанно, задыхаясь от каждого удара сердца. — Что непонятного? — Шен был безэмоциональный, не особо отвлекаясь. — Раздевайся. Всё и полностью. Тамилина осанисто выпрямилась, а после начала стягивать с себя одежду, оставаясь в белье. Девушку пробрало чувство ненависти, она проклинала своего мучителя. Движимая страхом и отчаянием, бедняжка демонстративно сняла с себя последнее, смотря на Шена взглядом, наполненным желчью, пытаясь показать свою духовную стойкость, хотя и знала, что безумцу это может не понравиться. Разум пылал с бурями чувств до фанатизма в искренних просьбах с самыми гадкими и изощрёнными молитвами в желании гибели своему пленителю. Шен наконец соизволил обернуться, пристально окидывая взглядом обнаженное тело, полностью игнорируя презрение в свою сторону. Будто прожигающей точкой, он изучал каждый кусочек юной Тамилины, и казалось, вот-вот облизнётся, предвкушая свои зверства, хотя по-прежнему его лицо и не выражало вообще никаких эмоций. — Подойди ко мне, — киборг обозначил руки на поясе, ожидая подчинения и выполнения команды, точно дрессировщик от зверька. Девушка опустила голову вниз, пытаясь спрятаться за чёрными волосами. Она скрестила руки на груди, стараясь хоть как-то закрыться, думая не давать того, что, как казалось, хочет беловолосый. Бедняжка замерла, каждую секунду было всё труднее выжидать его действий, рисуя в голове омерзительную сцену, в которой он скручивал конечности и, избивая за сопротивление, с неудержимой агрессией насиловал до болевого шока и жуткого месива из гениталий, пачкаясь в крови и наслаждаясь изувеченным телом. — Мне долго ждать, Тамилина? — тон в его голосе приобрёл резкий оттенок. Девушка не смирилась со своей участью, повторяя и повторяя увиденное ею зверство, пытаясь не зареветь от ужаса предстоящих мучений. — Ты плохо слышишь? — грозно сказал Шен, глядя на Тамилину, замершую в паре метров от него. — Да подойди же! Девушка дёрнулась и подняла взгляд, встретившись им с безумцем. Видимо от раздражения, перебивая изначально почти чёрные с бордовым оттенком глаза, его радужки тускло поблёскивали алым цветом от цифрового свечения какого-то механизма внутри. Не выдерживая, Шен подошёл и схватил её за предплечье, потянув за собой. От страха дыхание сбилось, и любой звук превращался в выдох и хрип. Девушка зажмурилась, до последнего удерживая в себе каждую слезинку. — Залезай в воду, — хотя уже мягким голосом, но Шен всё равно приказывал. — В… В в-воду?.. — Тамилина заикаясь, смотрела в ванную, видя своё отражение, столь смутное и неживое. — Да, малышка, именно. Если слишком горячо или холодно, отрегулируй температуру сама. Он провёл рукой по щеке, явно задумывая план, наверняка упиваясь отчаянием и унижением своей жертвы. Его не хотелось слушаться, но чтобы ни секунды больше не ощущать омерзительное прикосновение, стискивая зубы, Тамилина дернула головой и повернулась к ванне. Опираясь о борт, она сделала шаг, опуская ногу в воду, а затем и вторую, после чего быстро села, прижимая колени к своему телу, заставляя гладь взволноваться и немного порывами перелиться через край. — Расслабься. Девушка встрепенулась и закрыла глаза. Невыносимый голос маньяка с его жутким спокойствием натягивал каждый нерв, заставляя всё внутри разрываться от напряжения. — Подвинься к краю и хватит уже трястись… От страха руки и ноги перестали слушаться. Паника начинала перерастать в истерику, заставляя Тамилину только сильнее вцепиться в свои колени, чтобы укрыться от кошмара. В воде по бокам от бёдер виднелись причудливые узоры, похожие на дымку алого цвета. С телом девушки были явно проведены какие-то манипуляции, кожей ощущались неровности как раны. Она боялась видеть это и не решалась посмотреть на изуверство, жмурясь: что-то пощипывало внизу живота. Тамилина, еле превозмогая себя, опираясь о дно рукой, сдвинулась к борту, как того потребовал безумец. Горячая ладонь коснулась плеча. Бедняжка затаила дыхание, стараясь явно не морщиться. Снова это выворачивающее чувство и эти нестерпимые манипуляции. Шен осторожно надавил в намерении поменять положение таким образом, чтобы девушка откинула голову назад. Тамилина поддалась, принимая решение быть покорной, глупо вынашивая очередной план в попытке дать отпор, когда представится возможность. Вдруг что-то странное и очень холодное капнуло на макушку. Девушка вздрогнула, вдавливая кожу на ногах от неожиданности и испуга, а после широко раскрыла глаза от опустошающего потрясения… Шен ласково запустил свои руки в её волосы, перебирая локоны, поглаживая расчёсывающим движением, вытягивая их по всей длине. Он аккуратно трогал, периодически массируя у корней, словно даже с особым трепетом. Слышался какой-то шипящий звук и ощущался не сильный жар и покалывание. Безумец иногда дотрагивался до воды, немного зачерпывая ладонью, и продолжал опять перебирать прядки. — Мне так нравится твоя кожа, — задумчиво, он мягко, будто мурлыкая, сделал комплимент, коснувшись шеи. — Больше эта чернь не будет всё портить... Шен открыл кран, переключая напор на душ, и внезапно оборвал все свои действия. Он кинул его в воду, будто вспоминая о чём-то, что забыл сделать, и резко встал, направившись к шкафам. Боковым зрением виделось, как киборг достал с полочки цилиндрической формы банку, наполненную доверху мутной жидкостью болотного оттенка, отдаленно похожую на желе. Шен явно отвлекся, предоставляя тот самый шанс на безрассудство. В голове бедняжки звучали слова Евы о слабости и конкуренции. Забавы с выживанием всё равно закончатся гибелью... Вывод зацикливался: выход только смерть. Расслабляясь, Тамилина закрыла глаза и погрузилась полностью в ванную так, чтобы весь мир остался за прозрачной пеленой, укрывая от боли. Её руки опустились, скользнув с борта вслед за головой, покрываясь мурашками от соприкосновения с теплой гладью. Она втянула носом воду, тут же дёргаясь и захлёбываясь, выпуская пузыри. Долгие секунды и ощущение, похожее на судороги, чуть выше диафрагмы, и снова воздух, застрявший в горле... В наступающую безмятежность ворвались сильные руки, сжавшие плечи с таким давлением в пальцах, что казалось, они врезались в мышцы до самых костей. Шен вытащил Тамилину из ванны и стукнул по спине, заставляя откашливаться. Она задышала с хрипами и рвотными позывами, выплёвывая воду, и тут же оказалась на ледяном кафеле, придавленная ладонями. Киборг был в ярости: — Ещё одна такая выходка… Ещё раз… — разъярённый Шен начал грозить пальцем, а после сжал щёки, нависая над несчастной. — Если ты ещё раз будешь пытаться покончить с собой, и я смогу спасти тебя – ты пожалеешь… Поняла меня?! Срежу скальп и отдам тебя Харви. Своим поступком жертва не дала насладиться содеянным, провоцируя на побои. Но замахнувшись в желании ударить, Шен остановился, разглядывая мокрые светлые прядки волос немного желтоватого цвета, налипшие на лицо и тело. Он был заворожён, потому отпустил ситуацию, не прибегая к насилию, пристально разглядывая Тамилину. Звон от удара об пол оглушительно воздействовал на девушку, приводя ее окончательно в чувства. Ясность пришла ровно в тот момент, когда безумец ласково трогал локоны, касаясь скулы. Она встретилась с ним взглядом и тут же зажмурилась от страха. Шен схватил её за предплечье, поднимая на ноги как пушинку, а после, удерживая за пояс, подвёл к зеркалу, не обращая никакого внимания на всхлипы, срывающиеся с губ девушки, которая, стараясь ослабить хватку монстра, вцепилась пальцами ему в кисть. Подняв взгляд, она увидела своё изуродованное тело: бледная, даже практически серая, с множеством синяков и кровоподтёков, точно живой труп. От шока перед глазами всё потемнело. Монструозный доктор разрезал плоть от горла, вдоль грудной клетки, живота и до пупка, будто проводя вскрытие. Края всех разрезов были сближены и зашиты, объёмно выпирая. Он вкалывал свою иглу изнутри кнаружи так, чтобы она входила в кожу несколько выше верхнего конца раны «погружным» швом, используя плотную толстую нить, как бечевку с узлом. Стежки были подтянутые, но очень грубые, и Харви явно не старался, даже скорее намеренно сделал всё это. Шен трогал и гладил волосы, которые теперь были светлые, полностью меняющие привычную внешность. Он разглядывал Тамилину, улыбаясь кончиком губ, как довольный мастер в эйфории от своего творения. — Что ты видишь? Бедняжка кротко вздохнула, полностью обуреваемая ужасом. Жизнь словно оборвалась, и та девушка, коей она была прежде, будто умерла: — Ничего… — Что? — Шен с интересом переспросил, видимо предполагая другой ответ. — Пустоту… В голове безумца определённо рисовались свои образы и иное суждение, глядя на Тамилину, и сказанное ей явно заинтриговало. Шен коснулся её плеча, нежно трогая холодную кожу. Он с оскалом прижал её к себе ближе, удерживая за талию, положив свою тёплую ладонь на живот, ведя пальцами выше касаясь рёбер, согревая собой мёрзнущую девушку. Невыносимо… Опять эти мерзкие прикосновения, заставляющие пульс сдавливать до боли каждый сосуд от брезгливости. Его тело грело – лучше замёрзнуть насмерть, чем эти объятия. Тамилина импульсивно вырвалась, толкая киборга от себя. Мышцы на её лице задрожали, и она, не справляясь с эмоциями, осела на пол, подтягивая под себя ноги. Бедняжка открыла рот и часто задышала, сжимая свои плечи, корчась и безмолвно крича, сходя с ума. Шен не оставлял её в покое и навис сверху, хватая за подмышки, чтобы поднять. — Не трогай меня! — огрызаясь, девушка неистово начала брыкаться, махая руками, пытаясь драться. — Ты мой маленький зеленоглазый котёночек! Р-р-р! — Шен прижал несчастную к себе, как какую-то игрушку, гримасничая и улыбаясь, он лизнул её щеку, а после сдавил сильнее, меняя интонацию в голосе, как капризный ребёнок, чьи прихоти игнорировались. — Чёрт! Не молчи же! Девушка пропищала, стараясь вырваться из его тисков, но тщетно – он был явно возбуждён от всего происходящего, только яростнее впадая в кураж. Не прекращая борьбу до последнего, внезапно силы куда-то улетучились, и Тамилина стала будто проваливаться, слабея с каждым вдохом, теряя сознание. — Малыш? Эй? — не отпуская свою куколку, киборг пошевелил её голову, наблюдая за закрывающимися веками. — Ну что же ты, нам ещё столько всего нужно сделать… Продолжая не выпускать девушку, Шен снял с себя свитер и одел её, поправляя волосы, доставая прядки из выреза. Он не мог отвести от неё взгляд, ласково проходясь тыльной стороной ладони по линии челюсти к подбородку. — Может я и правда впустую трачу на тебя время? У меня уже есть такая как ты, — задумавшись над собственными словами, Шен помолчал какое-то время, гоняя в голове разные мысли. — Ладно, не разочаруй меня, зелёные глазки… Тебя нужно покормить: обмороки – это не хорошо. Взяв Тамилину на руки, прижимая голову к груди, Шен выпрямился в полный рост и направился к двери с загадочной ухмылкой, коварным взглядом периодически посматривая на изгиб острых ключиц. Даже в таком состоянии девушка всё ещё пыталась что-то сделать и убрать киборга от себя, на что он только злорадно усмехнулся, продолжая делать вид, словно не замечает всех жалких попыток котенка убежать от охотника.