* * *
— Твою ж дивизию, как раздражает! — прошипел Шикамару, переводя взгляд с трупов двоих вражеских шиноби на свою раненую ногу. «Кажется, перелом. Ну что, поздравляю, товарищ капитан! С такими рефлексами тебе было бы приличнее еще годик посидеть в академии, чем отряды возглавлять» — буквально секунду спустя он почувствовал сильный толчок и услышал донесшийся следом сдавленный стон. С трудом поднявшись с земли и проковыляв несколько метров сквозь заросли, хватаясь за деревья, Нара увидел неподвижно лежащего на земле Саске. — Черт, Учиха! — вокруг шиноби пугающе быстро расползалась алая лужа.* * *
— Я, как капитан, должен был предвидеть засаду, — виновато склонив голову, проговорил Нара, перемещая большую часть веса на костыли, немного разгружая тем самым единственную, на данный момент, находящуюся в строю ногу. — Ты ведь понимаешь, Шикамару, он сам был виноват. Не нужно было туда ломиться. Тем более, ты наверняка предупреждал его о том, что это может оказаться ловушкой. — Может и предупреждал, но приказа остановиться ведь не отдал. Не был полностью уверен, что он не окажется прав. — Ну, вот видишь, ты просто его переоценил. В любом случае, Саске сам виноват, что подставился, не стоит казнить себя, — сказала она, нежно прикасаясь к его плечу. — Тааааак! И чем, по-вашему, вы тут занимаетесь?! — раздался из дверей дрожащий от ярости голос Темари. Заговорщически переглянувшись, Харуно и Нара дружно заржали, не обращая никакого внимания на удивленно-возмущенные крики грозно сверкавшей глазами Темари. — Нет, ну вы на них только посмотрите! Как не стыдно, Нара! Стоишь тут, флиртуешь с Сакурой средь бела дня! И это при живой-то девушке! — продолжила возмущаться она. Отсмеявшись, Шикамару отбросил в сторону костыли, схватил Темари за руку и с силой притянул в объятия. — Ты была права. Как видишь, все получилось именно так, как ты говорила. Даже ещё хуже. Из-за меня Саске чуть не погиб… — Знаешь, это как раз тот редкий случай, когда я совершенно не рада тому, что оказалась права, — опустила глаза Темари. − Конечно, мне жаль, что Саске ранен, и я желаю ему скорейшего выздоровления. Но… − её голос сорвался. Когда Темари подняла взгляд, в её глазах стояли слезы. Она нежно погладила Шикамару по щеке и прильнула к его губам в поцелуе, пытаясь выразить всё то, что не удавалось сказать — как рада она тому, что он остался в живых, как она беспокоилась о нем. Как она любит его. Отстранившись и около минуты простояв неподвижно, девушка не выдержала и залилась слезами: — Придурок! — всхлипывала она. − Идиот! Ты ведь обещал вернуться невредимым! Никуда больше тебя не отпущу! Заберу в Суну и посажу под замок! — А Гаара будет менять мне песчаную подстилку в клетке. Да, дорогая? — смахивая слезы с её щеки улыбнулся Нара. — А Канкуро будет развлекать тебя кукольными представлениями по вечерам, — улыбаясь сквозь слезы ответила она. — Не забудь только поставить там вторую койку для себя. Я уж точно не собираюсь сидеть под замком в гордом одиночестве! — усмехнулся Шикамару. — Знаете что, ребята, — выдавила ошеломлённая Сакура, с немым изумлением наблюдавшая за этой сценой. У нее в голове не укладывалось, что грозная, воинственная Темари может настолько искренне давать волю своим чувствам, — пойду-ка я, пожалуй, отсюда… — промямлила она, бочком пробираясь к выходу. В принципе, Сакура могла ничего и не говорить, поскольку уже вновь начавшие целоваться шиноби давно не обращали на неё никакого внимания. Максимально беззвучно, чтобы не отвлекать от дела сладкую парочку, Харуно закрыла за собой дверь палаты. Мечтательно улыбнувшись и вспомнив о том, что этот день станет заключительным в её дежурстве, и вечером она должна будет передать вахту Хокаге, Сакура решила в очередной раз заглянуть к Саске перед тем, как с головой погрузиться в гору всевозможных документов, заполнение которых она, как обычно, отложила на последний момент. Судя по отсутствию света, обычно пробивавшегося из-под двери, можно было решить, что Учиха все еще спит, поэтому Харуно, не опасаясь нарваться на неприятный разговор, вошла в его палату и приступила к давно уже отработанной схеме проверки «капельница-температура-повязка». Убедившись, что все показатели находятся в пределах нормы, с учетом его состояния, а время менять бинты пока еще не наступило, девушка хотела было уже отправиться в свой кабинет, как вдруг ее ушей неожиданно коснулся едва различимый шепот. — Я люблю тебя… — Что? — переспросила Сакура, практически уверенная в том, что ей послышалось. «Кажется, бессонные ночи решили напомнить о себе в виде слуховых галлюцинаций», — подумала она. — Ты спишь? — неуверенно спросила Харуно, глядя на лежащего с закрытыми глазами неподвижного шиноби. — Я сказал, что люблю тебя, — уже немного громче повторил он, открывая глаза. — Ты вообще планируешь что-нибудь мне ответить? — глядя в обычной для себя прохладно-высокомерной манере на шокированную девушку, в недоумении застывшую посреди палаты, спросил он, при этом искренне надеясь, что голос звучит гордо и уверенно, а не дрожит от нервного напряжения, как осиновый лист. В первую секунду Сакуру охватило раздражение. Ее невероятно бесил тот факт, что даже признаваясь в своих чувствах, Учиха не может обойтись без своих императорских замашек. Но в следующую секунду девушка успокоилась, внимательнее всмотревшись в его фигуру. Практически полностью покрытое бинтами тело, трубки капельниц, торчащие из запястий, провода медицинских приборов, подключенных к датчикам на его груди, все это не оставляло сомнений в том, что Саске испытывает если не боль, все же, она недавно вколола ему изрядную дозу обезболивающего, то, по крайней мере, слабость и дискомфорт. А она прекрасно знала его отношение к проявлениям слабости. Учиха не терпел их даже у окружающих, поэтому сложно было себе представить, насколько угнетающе для него должно быть находиться в таком состоянии самому. Тем более перед ней. Тем более, в момент признания. Так что, на этот (но только на этот) раз Харуно решила пропустить его возмутительный тон мимо ушей и прямо ответить на заданный вопрос. Сакура наклонилась и осторожно прикоснулась прохладными губами к горячим сухим губам Саске: — Как думаешь, Учиха, такой ответ тебя устроит? — игриво шепнула она, практически касаясь его уха губами. Рассыпавшиеся по подушке розовые волосы девушки приятно щекотали щеку шиноби. — Вполне! — хрипло пробурчал он в ответ. Слегка приподнявшись, Саске так резко потянул девушку за руку, что она практически упала на него, в последний момент успев упереться руками в пластиковую спинку койки. Замерев на пару мгновений, Учиха успел заглянуть в ошеломленные глаза девушки, позволил ей заметить дьявольскую улыбку, играющую на его губах и не желая больше терять ни единой секунды, впился ей в губы жарким, требовательным поцелуем. Поначалу Сакура пыталась сопротивляться, не теряя надежды высвободиться из неожиданно сильного, для тяжелораненого шиноби, захвата, но затем нахлынувшая чувственная волна смела без остатка весь ее боевой дух и девушка безоговорочно подчинилась бархатным губам Саске, нежно отвечая на поцелуй. В порыве страсти ни один из них не заметил ни с негромким скрипом приоткрывшуюся дверь палаты, ни возникший в дверях темный силуэт… Не прекращая отчаянных попыток справиться с непослушными пальцами, Саске все же удалось совладать с молнией форменного жилета Харуно. Дотронувшись до обнаженной спины девушки чуть ниже лопаток, Учиха медленно опустил руки на ее талию. Сакура понимала, что необходимо было остановиться, но прервать поцелуй было выше ее сил. Высвободив ладони из спутанных волос Саске, девушка провела кончиками пальцев по его шее и плечам, остановившись на груди. И только приглушенно застонавший от боли шиноби и ощущение чего-то горячего, влажно растекавшегося под пальцами, заставили девушку наконец очнуться. Она резко отстранилась, открывая глаза и натыкаясь взглядом на алеющее пятно крови, подобно ржавчине пропитавшее свежие бинты. — Учиха, да ты просто маньяк! — она негромко засмеялась, отвернувшись к тумбочке на которой стоял поднос с перевязочными материалами. — Сакура… — по-прежнему не открывая глаз, едва слышно пробормотал он. — Нет, Саске. Сейчас не время, — тон девушки отчетливо указывал на то, что возражения приниматься не будут. — Ты ранен и сейчас должен отдыхать. — Давай-ка я сам буду решать, что я должен делать, а что нет, — по привычке огрызнулся Саске, начиная сверлить Харуно тяжелым взглядом. — Вот как только выйдешь отсюда, тогда и будешь… — Сакура осеклась, неожиданно уловив чьи-то голоса за дверью. — Итачи-сан, вы входить вообще собираетесь? Прям на проходе же встали! — дверь в палату с грохотом распахнулась и внутрь, не прекращая громогласно о чем-то спорить, ввалились Киба, Ли и Наруто. Вслед за ними, не производя ни единого звука, вошел Итачи. Судя по взгляду, который на нее бросил последний, Харуно догадалась что он слышал немного больше того, что ему было положено. — Уссаратонкачи! — прорычал младший Учиха, гневно сверкая глазами. — Остынь, Саске-теме! — лучезарная улыбка как обычно не покидала лица Узумаки. — Смотри, мы вот тебе апельсинов принесли. — Шли бы вы куда подальше, вместе со своими апельсинами, — проворчал Учиха, встретившись взглядом с растерянно стоящей посреди палаты растрепанной Харуно, явно погруженной в собственные мысли. Моментально вспыхнув, девушка стала пробираться к выходу, бормоча на ходу: — Ребята, только не очень долго, мне еще нужно будет сделать ему перевязку, — и стараясь не встречаться взглядом с Итачи. Выбравшись в коридор, Сакура покраснела еще сильнее, вспоминая поцелуй. Словно во сне прижав холодные пальцы к губам, она с пылающими щеками отправилась в свой кабинет. Создавая видимость бурной деятельности, Харуно уже минут пятнадцать нервно перекладывала с места на место бумаги на столе. Дверь кабинета приоткрылась и в нее просунулась любопытная взлохмаченная голова с торчащими во все стороны шипами черных волос. − Саске, тебе же нельзя вставать! − Уже можно. − И кто, интересно, разрешил? − Я сам, − с холодной улыбкой ответил он. − Да уж, наглости тебе, как обычно, не занимать. Пожалуйста, возвращайся в палату. Я очень занята, − добавила Сакура, кивнув на возвышавшуюся на ее столе кипу документов, уже начинавшую опасно крениться влево. Окинув взглядом бледное, с хорошо заметными темными кругами под глазами лицо девушки, Саске решил что и вправду сегодня лучше было бы оставить Харуно в покое. Так ничего и не ответив, Учиха развернулся и молча вышел за дверь. Тяжело вздохнув, Сакура без сил прижалась лбом к холодной столешнице. Через несколько часов, проведенных в тщетных попытках разобраться с накопившимися документами и осилив в лучшем случае четверть из них, Харуно поняла, что сосредоточиться на работе у нее сегодня явно не выйдет. «Да и ничего особо срочного в тех документах-то и не было», — успокаивала себя девушка, со вздохом облегчения вытряхивая себя из порядком надоевшего за двое суток дежурства больничного халата. Мысли Харуно лихорадочно перескакивали с недавнего поцелуя на страшную картинку монитора, зафиксировавшего остановку сердца Учихи. С признания Саске на выражение глаз вошедшего в палату Итачи. С надменного лица младшего Учихи на него же, но уже полуживое после тяжелого ранения. Снова на поцелуй. И так до бесконечности. Все метания куноичи щедро сопровождались тоненьким, противным, визгливым голоском Inner Сакуры, не перестававшей напоминать Харуно о том, какие унижения, благодаря Саске, им пришлось пережить несколько лет назад. Какой глыбой ледяного высокомерия на самом деле являлся Учиха и что измениться он просто не мог. Да и с чего бы ему было меняться? Чем он был занят последние лет пять? Исполнением своей мести? Но что-то ведь все же заставило его вернуться в деревню… Продолжая запутывать себя все сильнее и сильнее, Сакура и не заметила как, явно на автопилоте, успела подойти к своему дому. Приняв волевое решение отложить разбор всех терзавших ее вопросов на завтра, заварив себе чай, девушка забралась с ногами на диван, сжимая коленям дымящуюся чашку, и полностью растворилась в извлеченной из щели между спинкой и сиденьем книге. Проснувшись на следующий день в районе полудня, Харуно решила затеять генеральную уборку, чтобы хоть как-то отвлечься от наводнившего ее сознание Учихи. Но девушке очень быстро стало ясно, что наведение чистоты в доме никак не способствует приведению в порядок хаоса в голове, и освободиться от назойливых мыслей таким образом ей не удастся. Ближе к вечеру, не в силах больше справляться с переполнявшими ее сомнениями в одиночку, Сакура отправилась к единственному непредвзятому человеку, который мог бы помочь разобраться во всем этом круговороте не примешивая к разговору свою личную неприязнь к младшему Учихе. Как и всегда в такое время, посетители в баре Такаги практически отсутствовали, а сам хозяин, возвышаясь за стойкой, лениво протирал огромный пивной бокал. Устроившись на барном стуле и покрутив в руках возникший перед ней изящный кувшинчик саке, который не дожидаясь ее просьбы поставил перед девушкой Рей, Харуно опустила голову на руки и, задумавшись, минут десять просидела молча и практически неподвижно. Такаги терпеливо ждал, понимая, что если Сакура пришла к нему в подобном настроении, то рано или поздно она заговорит сама. Неожиданно для самой себя, Харуно вдруг, без лишних предисловий, как будто став озвучивать беспрестанно крутившиеся в голове мысли, стала рассказывать Такаги об их с Саске детстве. Об академии. О том, как они оказались в одной команде. Об идиоте Наруто ни на секунду не желавшем оставить ее в покое. О том, что сама она вела себя еще более по-идиотски, чем Узумаки, не давая Саске проходу и выставляя напоказ свои чувства. О том, как презрительно Учиха всегда отталкивал ее, а она тогда и не осознавала, насколько это было унизительно и какой же феерической дурой она себя выставляла, вешаясь ему на шею. И, наконец, о том, как он в очередной раз опозорил ее тогда, оставив без чувств лежать на скамье ночной аллеи. А самым омерзительным было то, что во всем этом целиком и полностью виновата она была сама. На секунду Сакура поразилась, насколько далеко всего лишь за пару месяцев она ушла от той девушки, которой была до того, как оказаться в мире шиноби. Ее ошеломляло то, что прежняя жизнь осталась где-то за горизонтом, практически никак не напоминая о себе. Воспоминания о другом измерении, чрезвычайно редко посещавшие Харуно, уже начинали рассыпаться, будто бы размываясь по краям. А самым пугающим было то, что даже лицо матери Сакура уже не могла вспомнить совершенно отчетливо, с трудом удерживая перед глазами ее черты. После третьей выпитой чарки саке девушка возобновила монолог и от детских воспоминаний перешла к терзавшим ее сомнениям. Сакура доверительно поведала Такаги о своей неуверенности в том, что ее сил хватит на то, чтобы простить Саске все выпавшие на ее долю унижения, а также что она будет счастлива с настолько властным и авторитарным парнем. Ко всему прочему, несмотря на изрядно подпорченную репутацию, от него по-прежнему была в восторге большая часть женского населения деревни, начиная с двенадцатилетних девчушек и заканчивая взрослыми, а иногда даже и замужними, девушками, на улицах томно вздыхавшими вслед темноволосому шиноби. Из чего вытекал очередной страх Харуно. Сакура боялась, что начнет ревновать его к каждой юбке, за что обязательно себя возненавидит, поскольку больше чайной ложкой выедающих своим парням мозги девушек ее выводили из себя только безумные истеричные ревнивицы, выискивавшие соперниц в любой проходящей мимо особе женского пола. Отставив в сторону очередной опустевший кувшинчик, Харуно долгим нежным взглядом проводила гигантский бокал, появившийся в руках Такаги. Тяжело вздохнув и отчетливо понимая, чем это ему грозит, Рей наполнил его пивом и поставил перед девушкой. В течение следующих сорока минут Сакура, все менее и менее связно, продолжала расписывать другу все доводы в пользу своего одиночества, которые только и успевали посещать ее уже изрядно нетрезвую голову. Посреди озвучивания очередного надуманного пункта из воображаемого списка «Тысяча и одна причина, препятствующая началу отношений с Саске Учихой», Рей заметил, что Харуно начала опасно крениться вперед и еле-еле успел подхватить девушку, каким-то невероятным пируэтом оказавшись прямо перед ней до того, как ее голова повстречалась бы с мраморной столешницей. Выбравшись из-за стойки, Такаги на руках перебазировал Сакуру на диван в служебном помещении и, накрыв девушку привычным клетчатым пледом, оставил ее там до самого закрытия бара.* * *
«Да уж, Сакура… Ты, конечно, не то чтобы, как ты сама выражаешься, "любительница поедания мозгов чайной ложкой". Но вот именно сегодня тебе удалось напрочь мне мозги вынести…» — вздохнул Рей, взваливая полубессознательное тело Харуно себе на спину и засовывая в карман ключи от ее дома, предусмотрительно отобранные у девушки перед тем, как она усосала последний, оказавшийся явно лишним, стакан пива. Преодолев пару километров, отделявших бар от дома куноичи, с восседавшей на его спине и периодически совершавшей попытки оттуда соскользнуть Харуно, Рей каким-то чудом ухитрился справиться с дверным замком. С протяжным вздохом облегчения Такаги скинул «тело» на диван в гостиной, поскольку после длительного марш-броска по деревне с утяжелением в виде розоволосого груза, находившегося в полубессознательном состоянии, парень был уже не в силах затащить Харуно на второй этаж. Да и входить в спальню девушки Такаги откровенно опасался, предполагая, основываясь на взрывном характере куноичи, что бардак в ее спальне наверняка ничем не уступает тому, что царит в ее же голове. Так что он, помимо опасности банально покалечиться, пробираясь через разбросанные вещи с куноичи на спине, рискует еще и напороться на валяющиеся в неподходящих местах лифчики, чулки и другие предметы девичьего гардероба, явно не предназначавшиеся для его глаз. Бережно укрывая девушку принесенным из шкафа одеялом Рей замер, когда что-то пробормотав, Сакура крепко вцепилась ему в руку, не позволяя отойти. — Не уходи, Саске… — промычало по-прежнему бессознательное тело, старательно утягивая Такаги на диван и обдавая уже начавшим ощущаться, выбивающим искры из глаз запахом перегара. Парень пробовал сопротивляться, но в конечном итоге все же прекратил тщетные попытки, не имея возможности противостоять куноичи. Ведь сам-то он шиноби не являлся. Послушно опускаясь рядом с девушкой на диван, Рей снова услышал мечтательное «Сааааске», сорвавшееся с губ обнимавшей подушку Харуно. «Ну, вот ты сама же и ответила на свой вопрос, Сакура. Всего-то нужно было меньше ломать себе голову и забивать ее дурными мыслями. Ну, и еще влить в себя пару литров алкоголя», — усмехнулся он. — «Просто слушай свое сердце», — с этой мыслью утомлённый долгим рабочим днем и ночной «доставкой грузов», Такаги провалился в сон, наполненный множеством ни на секунду не замолкавших Сакур, кружившихся вокруг него восседая в чарках для саке и на разные лады жужжавших «Саске-куууун». Такаги вырвался из кошмара только с первыми лучами солнца. С облегчением переводя, дух и замечая что девушка все еще спит, по-прежнему не выпуская из объятий подушку, Рей услышал отдаленный стук в дверь. Обернувшись, он наткнулся на немигающий взгляд Итачи, не получив ответа на стук решившего заглянуть в незанавешенное окно. Такаги подскочил как ужаленный, схватил валявшийся на полу рюкзак и вихрем полетел открывать дверь. — Учиха-сан, это не то, о чем вы подумали, — начал оправдываться Рей, всерьез опасаясь за репутацию Харуно. — Успокойся. Ты же не знаешь, о чем именно я подумал. Понятия не имею, что здесь произошло, но уверен, что точно ничего криминального. Ты ведь даже куртку не снял. Да и Сакура тоже не намного более обнажена, — Итачи кивнул в сторону мирно посапывающей в форменных жилете и брюках куноичи. — Ну, да, — нервно посмеиваясь, Такаги начал бочком отступать в сторону входной двери. Хоть Харуно и поведала ему историю старшего Учихи, бармен все же чувствовал себя немного неуютно в присутствии темноглазого шиноби. — Я, пожалуй, пойду. Вы теперь и без меня справитесь. — Такаги, — окликну Итачи. — Да? — Рей настороженно замер, уже наполовину протиснувшись в дверь. — Спасибо, что позаботился о ней. — Без проблем, — натянуто улыбнувшись, Рей выскользнул за порог. «И всё-таки у меня от него мороз по коже», — вздрогнул Такаги, нога за ногу шагая по направлению к дому и радуясь, что на дворе понедельник и можно было не открывать бар до самого вечера. Что давало ему потрясающую возможность еще немного поспать, не подскакивая каждые полчаса от очередного пинка Харуно, или прилетевшего прямиком в глаз, как по прицелу, локтя девушки. Тем временем Итачи, поставив вариться кофе, осторожно, чтобы не разбудить Харуно, присел на край диванного подлокотника. Поправив съехавшее от постоянных попыток девушки устроиться поудобнее одеяло, он нежно дотронулся до ее волос, осторожно убирая упавшую на лицо прядь. Возможно, если бы куноичи не спала в тот момент и могла бы заметить, с каким выражением лица и с какой тоской в глазах смотрел на нее Итачи, она задумалась бы о чувствах, которые шиноби, возможно, к ней испытывал. Но тогда это была бы уже совсем другая история, поэтому ни о чем не подозревающая Сакура продолжала беззаботно спать.* * *
Ещё не успев закрыть за собой дверь палаты, Саске разобрал приглушенные голоса медсестер в коридоре. — Не правда ли Харуно-семпай и Такаги-сан чудесная пара? — Просто замечательная! Он вчера от самого бара тащил ее до дома на спине. Я как раз проходила мимо и не выдержала — решила немножко пошпионить. Так вот, он из ее дома так и не вышел! Я битых полчаса в засаде проторчала, — хихикала девушка. — Эй, вы тут опять сплетни разводите? — Учиха вздрогнул, услышав раздавшийся из-за двери голос Харуно. Девушки переглянулись, дружно захихикали и скороговоркой едва разборчиво выпалив «Доброе-утро-Харуно-семпай», скрылись в соседней палате, не переставая весело переглядываться. — Детский сад прямо, а не больница, — беззлобно усмехнулась Харуно, заходя в палату Учихи. — Доброе утро, Саске, — улыбнулась она, уже было протянув руку, чтобы проверить как у шиноби обстоят дела с температурой, но Учиха перехватил ее запястье и отвел от своего лица. — Саске, в чем дело? — Сакура попыталась высвободить руку, но Саске только сильнее сжал пальцы. — Учиха, мне больно. Отпусти немедленно, — среагировав на лёд, промелькнувший в голосе девушки, Саске машинально разжал пальцы. — А теперь, будь так любезен, объясни, какого чёрта здесь происходит, — Сакура впилась в шиноби настойчивым взглядом, потирая запястье, на котором уже начали проступать красные следы. — Нет, это ты мне объясни, — прошипел он. — Где, интересно, ты вчера шлялась? И с кем? — А с какой это стати я должна перед тобой отчитываться о том, где я была и что делала? Я что, твоя подчиненная? — вспылила Харуно, понимая, что наличие провинности с ее стороны было неопровержимо. Но реакция Саске слишком уж вывела ее из себя и Сакура автоматически от защиты перешла к нападению. — Ты моя девушка, — Харуно замерла. Слова, которые она когда-то так мечтала услышать, произнесенные настолько холодным, не терпящим возражений тоном заставили куноичи ощутить себя загнанной в угол добычей, брошенной на растерзание хищнику. Подняв тем самым вскипавшее в ней бешенство на совершенно иной уровень. — Когда это, интересно узнать, я говорила, что я — твоя девушка? — Два дня назад… — не меняя тона начал шиноби. — Саске, позавчера мы поддались моменту, — немного смягчившись проговорила Сакура. Но одного взгляда на царственное выражение лица Саске хватило для того чтобы глухая ярость накатила на нее с новой силой. — И, похоже, весьма напрасно! — Учиха ошеломлённо смотрел вслед исчезнувшей за дверью Харуно. «Что бы я там к нему ни испытывала, больше ни секунды не позволю Учихе вытирать об меня ноги. Пусть кто-нибудь другой поработает половой тряпкой для этого обнаглевшего пингвина с замашками императора!»