Пьяные приключения Пушкина или о чем молчит учительница Литературы

Мелодичная трель колокольчика над дверью оповестила присутствующих о неожиданном пополнении. В кабак зашел прилично одетый, но запыхавшийся и весь в снегу мужчина. Поздновато для вечерних светских проминадов, подобно богатым дворянам. Но молодой человек, хоть и был известен, спешил на долгожданную встречу. Из-за стойки, из самого угла ему приветливо махнули рукой и указали на соседнее место. - Молодеете с каждым днем Александр Сергеевич, ну или с каждой кружкой браги - чуть погодя добавил гость. - Чего не скажешь о вас Николай Васильевич, неужели погода на вас так действует? Али Питер не приглянулся? Чернее тучи пришли в этот раз. Опять идеи у вашей светлости закончились? - хмельная улыбка не сходила с губ Пушкина. - Насквозь вы меня видите! Да что вы что вы, я же по делу! А вы мне все брагу суете! - Гоголь отмахнулся от Пушкина попытавшегося еще раз сунуть кружку. - Неужель не уважаете меня Николай Васильевич? Меня! Великого поэта всея Руси! Известнейшего, родственника самого Петра Великого!?- попытался грозно возвысится Александр, но из-за скромного роста, пришлось добиваться нужного эффекта громогласными воплями. - Да полно тебе будет, знаю я эти твои баллады! Потом опять будешь по невскому до утра гулять, да к девкам приставать! Остепенился бы, нашел бы уже себе единственную! - Гоголь все таки смирился и отпил из кружки, решив, что проще согласится, чем переспорить пьяного Пушкина. Но не был любителем горячительного, и сморщившись отодвинул кружку назад. - Ну, не все же к одним только девкам - Пушкин проводил веселым оценивающим взглядом молодого парнишку разносчика. Гоголь только тяжело вздохнул и закатил глаза, в душе надеясь, что взгляд этот предназначался кружке на подносе. - Я не лясы точить пришел, а по работе. Мне нужны идеи, условия как раньше 50% выручки твои. - Николай Васильевич отодвинул подальше очередную кружку к которой тянулся Пушкин. - Да что ты! Работа, работа,деньги! Так и жизнь мимо пройдет! Не думал, расслабиться хотя бы вечерок? Может вдохновение само придет? - все таки Пушкин обладал тем волшебным обоянием про которое постоянно трепались девки на улице и действовало оно не только на них. Потому что Гоголь залпом осушил кружку, что удивительно, не дрогнув, словно хмельной напиток проскочил в горло не задев рецепторов, и громогласно заявил - Ладно! Сегодня пить, гулять и отдыхать! Но что бы завтра бумаги лежали у меня на столе! - Пушкин лишь усмехнулся. - А сам ты ни где полежать не хочешь? - Гоголь давно и крепко дружил с Пушкиным,и привык, что подобные похабные предложения, тем более на пьяную голову, лучше просто игнорировать, иначе так ославишься на весь город, случайно. Но хмель вскружил голову и развязал язык так, что он без тени сомнения, и раздумий вступил в эту не несшую интеллектуальной нагрузки дискуссию -Да ты посмотри на время, какая приличная дева сейчас в кабаке рассиживать будет? - - А тебе приличная и не нужна, приличная разве возляжет с тобой в первую ночь? Разве что холодная и в ближайшем сугробе - расхохотался Александр. - Юмор у вас конечно, Александр Сергеевич, на любителя. - Гоголь закашлялся от столь странной остроты друга - Да и не для меня как то это все , все эти пьянки, девицы - сказал гоголь, грустно разглядывая кучерявого друга сквозь пенистую жидкость и замызганный стакан. С первой их встречи, Пушкин очаровал молодого писателя своей необычностью и экзотичностью. Ему нравилось общаться с ним, проводить вместе время. Он всегда тайно восхищался его смелостью и одаренностью, но на людях приходилось вести себя как равный Александру, и не выдавать своей маленькой тайны. - Да вспомни Ревизора, кто тебя пинал еженедельно? Разве я тебе плохого желал? Кстати, тебе не кажется, что ты мне задолжал за него? - Гоголь, которого эта реплика вывела из раздумий, недоумевал, ведь рассчитался перед Пушкиным давно и как положено, неужели он захотел еще чего то? Пушкин приблизился к Николаю, наклонился и прямо в ухо прошептал нежным, и томным голосом. - Следуйте за мной сударь...- затем встал, вышел из-за стола и направился в глубь кабака, где находились гостевые комнаты. Гоголь без нотки сомнения резво двинулся за ним, любопытство взяло верх над разумом, не без помощи алкоголя в крови естественно. Двери, проходы, коридоры тускло освещаемые свечами, и снова дверь за которой шел коридор, и снова проход. Пушкин уверенно шел вперед украдкой улыбаясь, но не оборачиваясь. Он знал, что Гоголь последует за ним, каждый новый поворот слыша недовольный, резкий выдох от осознания, что очередное препятствие отделяет его от желанного. Наконец они дошли до самой дальней комнаты. Гоголь заглянул в нее и тут же за ним захлопнулась дверь. Пушкин стоял облокотившись на дверь, вместо привычной ухоженности - в брюках, полу расстегнутой рубашке, державшейся на одной только пуговице, с закатанными рукавами. Хоть это и не было заметно в тусклом освещении, но Пушкин своим неординарным видом загнал Гоголя в краску. Казалось тот ежесекундно протрезвел и постарался отодвинуть Пушкина от двери, но тот был настроен решительно, и просто так не сдавался. Он развернулся, закрыл дверь на ключ и положил его на столик рядом с кроватью: - Не хочу, что бы нас побеспокоили. - Я же могу закричать, или схватить ключ и убежать, ты... вы же понимаете? - Гоголь пытался звучать уверенно, в большинстве для того, что бы себя самого убедить в шансе побега. Пушкин в очередной раз нагнулся к самому уху: - Понимаю... но хочешь ли ты уходить? - то ли от горячего дыхания, то ли от выпитого алкоголя у Гоголя слегка подкосились ноги. Заметив это Пушкин усмехнулся и уселся на кровать. Гоголь медлил, он пытался собрать остатки сознания и сделать правильный выбор, но голый торс Пушкина, на который то и дело съезжал взгляд, сильно мешал объективности выбора. Пока Николай решал, Александр успел окончательно разделаться с рубашкой и теперь возлежал на подушках в ожидании. Наконец Гоголь сделал неуверенный шаг в сторону кровати, еще один, и еще. Он неуверенно сел на край, но его плечи тут же обвили руки известного поэта и затащили вглубь по пути задернув полог, и скрыв их от лишних глаз. Гоголь переживал и нервничал, его руки ужасно тряслись, так, что он не мог даже расстегнуть пуговицы пиджака. Пушкин заметил это и поспешил помочь предмету тайного, ну если не обожания, то страсти точно. Куда более пьяный и куда более уверенный Пушкин ловко разделался и с пиджаком, и с рубашкой Гоголя, и восторженно разглядывал смущенного друга. Гоголь не смотря на нынешнюю известность, детство провел в деревне, так, что из-за тяжелого крестьянского труда был хорошо сложен и имел спортивное телосложение. Пушкин наклонился и за секунду до того как впиться поцелуем в шею Гоголя прошептал: - Расслабься малыш, все будет хорошо....- Николай Васильевич ничего не ответил, из его уст вырвался сдавленный стон удовольствия и он тяжело задышал. Александр увидев такую "похвалу" не ограничился шеей и продолжил изучение тела молодого украинца, покрывая каждый сантиметр его тела поцелуями. Гоголь пытался сопротивляться, убеждая себя что это неприятно и не правильно. Но в конце, плюнув на все, перестал сопротивляться себе и отдался наслаждению. Некоторые части его тела слишком бурно отреагировали на наслождение, что незамедлительно отметил Пушкин. - Да вы еще больший извращенец Николай Васильевич! - прошептал Александр завороженно перебирая пальцами волосы Гоголя, не осмеливаясь пока спуститься ниже. - Да пошли вы Александр Сергеевич! Сначала заманиваете молодых писателей, помощь предлогаете! А потом совращаете и насилуете! Я жертва! - на эту реплику Сергеевич расхохотался. - Да...? А судя по ВСЕМУ...- он выразительно перевел взгляд с глаз писателя ниже - вы тоже получаете удовольствие от этого процесса, да и еще какое.- Гоголь обижено надулся и отвернулся от поэта. - Ну Коляяя....- - НИКОЛАЙ! - прервали поэта на полуслове - Хорошо - он не стал возражать в данной ситуации - Николай. -Николай, не ведите себя как ребенок! - он придвинулся к Гоголю и начал со спины целовать его в шею, изучая руками торс обиженного. - Ненавижу тебя! - выпалил Гоголь развернувшись к поэту. - Я знаю - просиял Александр и поцеловал Николая. Из-за этой дурацкой ссоры у Васильевича окончательно вылетело из головы, что он приходил к Пушкину за помощью, и что тот его вместо помощи напоил и затащил в постель. После лирического отступления, Пушкин наконец принялся за ширинку украинского писателя. Гоголь уже даже не сопротивлялся, он не понимал, что происходит, но и вникать не хотел. Александр с поразительной резвостью стянул с него брюки, а за тем и трусы, и откинул их в дальний угол комнаты. Пылающий жаром и сочащийся смазкой член предстал перед его лицом, Гоголь тут же залился краской. - Ты такой милый когда смущаешься - попытался расслабить любимого Саша, но сделал еще хуже. С завидным опытом любителя фруктового льда, он начал облизывать, по немногу заглатывая его. Николай обмяк и совсем перестал соображать от этого, лишь изредка Александ слышал сдержанные и не очень стоны, воодушевляясь которыми, начинал действовать еще активнее. -Кхммм хххххааахх Александ Сергеевич! Еще... еще...еще - сбивчивая речь и прерывистое дыхание свидетельствовало, о том что разрядка писателя близка. - Охх нет мой хороший, не сейчас - неожиданно ласки оборвались и Александ удалился куда то в тень, в сторону многочисленных шкафов и вернулся вместе с небольшим кольцом. - Вы мне предложение собрались делать? Я сейчас согласен на все, лишь бы вы вернулись назад - прошептал гоголь стараясь внимательно следить за действиями поэта, но его внимание все еще было расфокусированно. - Ох, милый мой, я знаю что ты на все согласен, но сейчас я проверю на тебе свое недавнее изобретение. И обращайся ко мне на ты, мы же не чужие - и после этой тирады он закрепил кольцо на основании члена Гоголя. По задумке Пушкина, кольцо должно сдерживать возможность разрядки и приносить небольшую боль если одевается со стояком. Почувствовав последнее Гоголь завыл: - Монстр! Что ты делаешь? - он встал на локти и отполз к спинке кровати. - Ну не думал же ты, что я позволю этому так быстро случится? Я всеж таки пришел сюда за удовольствием себе, ты его конечно тоже получишь, но это уже заодно. - злобно ухмыльнулся Пушкин. Глаза Гоголя наполнились слезами и мольбой. - Тсссс, доверься мне, тебе понравится - Александ приложил палец к губам Васильевича