Переполох в ДДГ

— Генерал Хакс, — Хакс проигнорировал очередное излишне восторженное приветствие. На «Финализаторе» все будто с ума посходили! Вчера в одночасье он обрел славу, о которой даже не мечтал. Да и сейчас не мечтает. Его выступление на всех передающих устройствах Первого Ордена теперь легло на безупречную репутацию пятном несмываемого позора. О, как было горько на вкус унижение! От этого знания Хаксу уже никак не избавиться. Но он по-прежнему генерал, по-прежнему ведет за собой флот, а значит, им придется прикрыть свои рты и слушаться его. И подчиняться. — Генерал Хакс! — с блеском в глазах приветствовал его очередной лейтенант, шедший навстречу. — Да-да… — пробубнил Хакс под нос, проходя мимо с безразличным видом. — Генерал! — кто-то окликнул его, но он не стал оборачиваться, продолжая курс к мостику. После подъема его посещала малодушная идея поработать из кабинета, но бремя лидера не позволило Хаксу отсидеться в подполье. Куда больше шансов стать предметом насмешек, не показываясь подчиненным на глаза. Пусть уж смеются в лицо. А потом посмеется он, снимая их с должностей и отправляя служить на мирозданием забытые базы. Группа женщин-офицеров из трех человек, попавшаяся ему навстречу, чинно пройдя мимо, разразилась веселыми смешками и щебетанием. — Генерал! — его преследователь не отставал, все так же намереваясь сказать ему что-то. Хакс был готов развернуться и подарить тому уничижающий взгляд, но увидел, что это всего лишь запыхавшийся Митака. Лейтенант догнал его и пошел рядом, докладывая на ходу. — Спешу сообщить, что все готово к сегодняшней вечеринке! Я договорился обо всем, все пройдет идеально, сэр! Хакс не был настроен радоваться чему-либо, но сдержанно похвалил помощника. — Хорошо, хорошо. Проследите, чтобы все прошло без происшествий, и зачитайте за меня мою речь. — А как же вы, генерал? Митака так искренне расстроился, что уязвленное сердце Хакса оттаяло. Он ответил предельно серьезно и чуточку грустно: — Думаю, лейтенант, в свете последних событий людям слышать от меня о половом воздержании и моральном облике офицера будет просто смешно. Нашему предприятию это не пойдет на пользу. — Что вы! Да они вас теперь просто обожают! — горячо возразил Митака. — Не нужно шуток, лейтенант… — Это правда! Спросите кого угодно. Все просто в восторге от вашего появления. Это сблизило вас с простыми офицерами и рабочими. Теперь все гадают об обстоятельствах вашего… эм… обнажения. Ходят слухи, что это было неудавшееся свидание по голосвязи. Хакс почувствовал себя близким к обмороку. — Что же в этом хорошего? — спросил он побледневшими губами. — Ну как? Вы же теперь почти герой-любовник с разбитым сердцем. Сэр, люди любят истории о любви. Особенно женщины. Хакс закатил глаза, но не слишком усердно. Однако в воодушевленных приветствиях встречных ему стало видеться больше искренности. Будто он и впрямь вступил в какой-то неофициальный клуб. Митака проводил его до капитанского мостика. Хакс приступил к своим обязанностям в более-менее сносном настроении, пообещав лейтенанту, что лично зачитает речь на вечере. Останется или нет на неофициальную часть — все еще было под вопросом. *** Рей посветила себе фонариком и выпутала нужный провод. Потом опустила руку и полежала так какое-то время. Ее лихо клонило в сон: после бессонной-то ночи! До обеда она еще как-то терпела, а после еды ее и вовсе разморило. А тут приходилось лежать, да еще и в полутьме — не заметишь, как заснешь. И кто-нибудь, проходя мимо, запнется о ее ноги. За ночь она много чего надумала, лежа в темноте на койке. И стоило ей подумать, что вот сейчас она закроет глаза, чтобы хоть чуть-чуть вздремнуть, как новая порция размышлений обрушивалась на нее. Рей на минуту смежила глаза — просто чтобы дать им отдохнуть. Мастер говорил ей, что как только она почувствует, что ею овладевает смятение, нужно вернуть разуму покой. Но ведь ничего не получается… …Кто-то подопнул ее ногу. Рей подскочила и ударилась головой о крышку люка. Сколько она так спала?! — Эй, ты чего? Кто-то помог ей подняться, пока она, зажимая ссадину на лбу, вылезла. Это был Финн. — Ты что, уснула? — хохотнул он. — Не выспалась. Рей протерла глаза. Сколько времени? Она глянула на часы и с ужасом осознала, что пролежала так не меньше двух часов. Сколько ж ног успело через нее переступить? — А я как раз тебя искал. Мне ваш старший сказал, что ты как сюда ушла, так и пропала. Пойдешь сегодня на вечеринку? Рей помотала головой. Она, в общем-то, и не знала, о чем речь. Да и не хотела знать. — А мы пойдем. Фазма приказала. — Финн, тебе тут нравится? — Рей спросила напрямую. Финн стушевался. — Знаешь, не идеально, конечно… Но лучше, чем на Старкиллере! Она тут же навострила уши и окончательно проснулась. — Ты бывал на Старкиллере? Но Финн уже понял, что сболтнул лишнего. Наверняка им нельзя было распространяться о своей службе гражданскому персоналу. — Мне нельзя было этого говорить, — Финн потер шею и махнул рукой. — Но ты ведь никому не скажешь? — Никому, Финн. А ты никому не скажешь, что я шпион Сопротивления? Словно сама Сила подсказала ей произнести эти слова, и Рей даже не испугалась, когда они сорвались с губ. Финн, хоть и вытаращился на нее, но все же быстро взял себя в руки, после чего говорил уже только громким шепотом, хотя вокруг никого не было. — Да ты что? Рей, серьезно?! — Да. Моя миссия подходит к концу. Но Сопротивление нуждается хоть в какой-то информации об этой базе. Просто знай, что так ты можешь спасти многие и многие жизни. Финн задумался, а потом кивнул в знак того, что ему нужно будет подумать. — Пойду я… к вечеринке готовиться, — сказал он безрадостно. — А что нужно готовить? — Форму, — с потемневшим лицом ответил боец. Его удаляющиеся шаги еще раздавались в коридоре, а Рей уже снова сунула голову к проводам. Если Финн согласится, она сразу же сможет покинуть звездный разрушитель: миссию можно будет считать завершенной. Ее снова поддели носком за ногу, но на этот раз не так бесцеремонно. — Финн, я так и к ночи не управлюсь! Рей высунулась наружу, но над ней стоял вовсе не Финн. — Финн — это кто? — спросил мрачный Кайло. Он был одет в форму Мэтта, только без жилета, парика и очков. Вид у него был серьезный и немного болезненный, будто он не выспался или простудился. Хотя сама она, наверное, выглядела не лучше. Рей поторопилась подняться. Сердце у нее разогналось в бешеном стуке, стоило ей узнать его. — Зачем ты здесь? Кайло выдохнул. — Давай поговорим? Да, как это было кстати! Рей могла рассказать ему множество вещей. Например, что она работает на людей, которых он ненавидит, или что она сама ненавидит тех, кому служит он. А еще, что она — ученица его дяди и выбрала Свет. Понравится ему такой разговор? С собой ли у него световой меч? Чтобы тут же и закончить их противостояние. Рей оробела и спросила тихо: — О чем? — О Мэтте. — Кайло, не надо!.. Если он начнет оправдываться, она этого не выдержит. Но Кайло не внял ее возражению. — Это вышло само собой. Я заметил тебя: просто увидел однажды в коридоре. Захотел. Познакомиться, — он шумно выдохнул, подбирая слова. — И не придумал ничего лучше, чем прикинуться техником. — Пожалуйста, не объясняйся! — Но я хочу объясниться, — произнес он с упрямым спокойствием. Рей не знала, куда деть глаза. Почему она не может с доброжелательным хладнокровием выслушать его, пообещать что угодно, лишь бы усыпить его бдительность, а на следующий день ее уж и след бы простыл? Но ее сердце не выдерживало этого разговора. — Не говори ничего! — она даже руки предостерегающе выставила. Кайло смотрел на нее недоуменно. Теперь, когда на его носу не было привычных для Мэтта очков, она взгляд не могла оторвать от этих наблюдающих за ней глаз. — Так в каком мы статусе? — Ни в каком! Мы ни в каком статусе. — Не хочешь встречаться с Кайло Реном? — спросил он уязвленно. — А спать ты с ним хотела? Ему и не нужно было напоминать ей о том, как она его хотела, даже еще не видя его лица и не зная его. — Прекрати меня мучить! — воскликнула Рей в отчаянии. — Да?! — выкрикнул он. — А ты прекрати мучить меня! Пока длился этот разговор, Кайло и так — шаг за шагом — подошёл настолько близко к ней, что Рей чувствовала: еще чуть-чуть и ее просто притянет к нему, как удерживающим лучом. Поэтому, когда, выкрикнув последние слова, он оказался прямо перед ней, Рей поспешила отступить к стене. Нет! Больше подобных ошибок она не допустит. Ей и так не по себе от всего, что между ними происходит. Еще чуть-чуть и придется признаться самой себе, что Кайло для нее… Ничего не объясняя, она подхватила свои вещи и, даже не закрыв за собой технолюк, поспешила скрыться с его глаз, пока он не выкинул что-нибудь по-кайловски безумное. Едва зайдя за поворот, она услышала раздавшийся позади удар. Его кулак или носок ботинка наверняка оставил в обшивке вмятину. *** В назначенное время генерал Хакс вошел в помещение столовой в сопровождении распорядителя сегодняшнего мероприятия. Митака с гордостью представлял ему результат своих трудов. Людей и впрямь пришло предостаточно — и они еще продолжали прибывать, — и каждый стремился лично поздороваться с генералом. Хакс начинал купаться в лучах своей славы, но сохранял профессиональный настрой. Он едва узнавал это место. Прежде безупречное: чистое и просторное, помещение превратилось в нечто наподобие пещеры. Это первое, что пришло ему на ум. Такое впечатление складывалось из-за разноцветных лент, свисающих с потолка, и воздушных шаров, которыми изобиловал каждый угол столовой. Столы и стулья исчезли, но по периметру появились… диваны?! — Зачем нам диваны? — потребовал он ответа у лейтенанта. — Это чтобы можно было с удобством изучить все материалы, — ответил сияющий Митака и указал на столики, чередующиеся с мягкой мебелью; на них и впрямь лежали брошюры его, Хакса, авторства. — А зачем нам пунш?! Генерал только сейчас заметил фонтан из напитка с призывной табличкой «Пунш «Закат на Татуине». Вы увидите два солнца, даже если рядом с вами вовсе нет звезд». — Он очень легонький, генерал. Это чтобы люди могли общаться в непринужденной обстановке, — увещевал Митака. Хакс не был уверен, насколько он хочет, чтобы обстановка стала непринужденной. Пока еще, очевидно, было слишком рано для открывающей мероприятие речи, и он прошелся по столовой, дивясь предприимчивости и изобретательности незаметного лейтенанта. Митака не отставал от него ни на шаг. Вся печатная продукция удалась на славу: растяжки и баннеры виднелись на каждом шагу, напоминая всем и каждому про половое воздержание и про риск заражения ЗППП. Некоторые из них даже изображали злобные микроорганизмы, грозящиеся поселиться на чьих-нибудь гениталиях. Возможно, это был уже перебор, но Хакс ничего не сказал. Автоматы с презервативами виднелись тут и там вдоль стен. Генерал лично удостоверился, что, по крайней мере, на продукции, что они выдавали, тоже была печать предупреждающих слоганов. Еще одно изобретательство Митаки заключалось в том, что стены украшали те самые агитки Сопротивления, только подписанные жирным черным маркером. Например, тот бравый пилот с кудряшками теперь говорил, глядя в небо: «Когда-то и меня вела дорога приключений… Теперь у меня гонорея». Акбар выпучивал глаза из орбит, только чтобы сообщить: «Хламидиоз — это ловушка! Ай!.. Моя простреливающая мошонка!» Генерал повстанцев грозила пальцем и говорила: «Это почему я злая? Потому что у меня сифилис!» Дама с лиловыми волосами предлагала всем, кто смотрел на нее, попробовать ее «папилломавирус», что бы это ни значило. А изображение Роуз рассказывало, что у нее генитальный герпес. Хакса вновь пробрал до мурашек этот пристальный колючий взгляд, но уже по той причине, что так же она смотрела на него вчера, по связи. Этого он выдержать не мог! — Это уже перебор, лейтенант, — генерал сам сдернул плакат со стены и всучил Митаке. — Прикажите снять остальные. Митака понятливо кивнул и поспешил исполнить приказ. Скоро лица повстанцев исчезли со стен — Хакс мог дышать свободно. Людей вокруг становилось все больше. Офицеры, штурмовики в облегченной форме для спортивной подготовки и нарядов, рабочий и обслуживающий персонал — кругом мелькали лица и стаканчики с пуншем. Воздух становился горячее, а свет — приглушеннее. И каждый замечал его и приветствовал с небывалым радушием. — Генерал, не пора ли произнести речь? — спросил Митака. — Да, конечно. Кажется, все, кто хотел прийти, уже пришли. Хакс направился к обустроенной по случаю, небольшой трибуне. Когда он поднялся, музыка стихла и, окинув взглядом сияющие в полумраке раскрасневшиеся лица, генерал воодушевился. Все-таки это была удачная идея. Они как один готовы ему внимать. Ему не было нужды пользоваться подсказками, он был искусным оратором. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы выступить единым фронтом против половой распущенности, порождающей в наших рядах моральное разложение!.. Стоило ему перевести дыхание, как толпа тут же поддержала его бурными овациями. «Какой энтузиазм!» — восхитился Хакс. Кажется, еще ничего из прежде им сказанного не было принято с таким восторгом. И он продолжил еще более пламенно: — Наша цель — нести порядок и искоренять хаос! Давайте же будем олицетворением собственной идеи. Искореним хаос в наших рядах! Будем неуязвимы для всего, что сеет разруху в головах!.. — Я люблю вас, генерал! — выкрикнула какая-то девушка. Ее лица Хакс не мог разглядеть с такого расстояния — лишь вскинутые над головами руки. — И я! — заверещала еще одна. Хакс ко многому в своей жизни был готов, но не к такому. Он впервые забыл, о чем говорил. От этих искорок разгорелся настоящий пожар, потому что его имя принялись выкрикивать все без разбору. Хакс растерянно посмотрел на Митаку в первом ряду. Тот оглядывался по сторонам, явно радуясь происходящему. Значит ли это, что все в порядке? Наверное, да. И Хакс продолжил свою речь, только теперь уже по-настоящему громко, и та с каждым новым словом вызывала еще больший ажиотаж. *** Сегодня отбой был отменен. Рей вышла из каюты. Где-то на корабле громыхала музыка, ее неявное, будто пульсирующее присутствие не давало ни уснуть, ни медитировать, ни собраться с мыслями. Вибрация звуков словно приказывала ей подняться и идти, а не сидеть этим вечером наедине с воспоминаниями. Рей пошла по коридорам, с облегчением и тоской думая о том, что больше не увидит ни их, ни ставших такими привычными технических туннелей. За последние несколько месяцев многое стало ей до боли знакомым. Ноги сами привели ее на уровень для руководства. Вход в одни покои волновал ее больше всего остального. Рей остановилась напротив. Музыка скорее ощущалась, чем слышалась. Определить, где именно на разрушителе ухали басы, было невозможно, но тело ее резонировало вместе с ними. Рей подошла на несколько шагов ближе к двери. Хорошо. Она ничего не может ему сказать. Но хоть как-то иначе ведь может быть с ним честной? По ощущениям сердце подскакивало к самому горлу, когда она занесла руку, чтобы постучаться, хотя на панели у двери был звуковой сигнал. Ее кулак замер в сантиметре от холодного металла, ожидая, когда она решится. Невысказанные чувства теснили грудь, переполняли разум. И не дожидаясь, пока она постучится, дверь сама отъехала в сторону. Кайло стоял перед ней все в той же Мэттовской форме, такой же нетерпеливый и нерешительный, как и она сама в этот момент. Его волосы были спутаны и не уложены, будто он долго валялся в постели, ворочаясь в беспокойстве. Рей, поборов сомнения, переступила через порог и с улыбкой провела рукой по черным прядям: да, такой цвет точно шел ему больше! Кайло, не раздумывая, подхватил ее и поцеловал, успев при этом нажать на кнопку. Дверь его покоев медленно вернулась на место, закрывая их в одном пространстве, где были только они и их фантазии. *** Трудно было определить, когда все пошло не так. Когда то, что казалось еще управляемым и подконтрольным, превратилось вдруг в стихию. Хакс заметил, что материалы никто не изучает — да и куда там в таком шуме и при таком освещении! Зато начал замечать на диванах сосущиеся или даже, лучше сказать, лижущиеся пары. Сгонять и отчитывать их было бесполезно. После пунша они не то что его, они и остальных людей не замечали. Хакс лично проинспектировал фонтан с напитком. — Лейтенант! — обратился он к своему верному помощнику. — Почему пунш такой крепкий? — Кто-то влил туда кореллианской водки, — сконфуженно признался Митака. — Я узнаю ее вкус. Хакс поморщился, но стаканчика из рук не выпустил. Музыка перешла на новый уровень громкости, Хакс чувствовал себя дезориентированным. На нем единственном еще сохранилось полное обмундирование. Офицеры и солдаты вокруг стремительно теряли куртки, а некоторые даже и штаны, оставаясь в развеселеньких майках, шортах и топах. Вдруг толпа хлынула в стороны, образуя живой коридор — лишь Хакс остался стоять в образовавшемся пустом пространстве. А по коридору шла капитан Фазма. Генерал даже прищурился: не померещилось ли ему в этом угаре. Нет, это точно была она. Высокая, выше многих мужчин, белая женщина с короткими светлыми волосами выхаживала в сверкающей шубе из вулптексов в окружении группы крепких почти голых парней, перетянутых черными ремнями. Дойдя до середины столовой, группа остановилась, и Фазма приказала своим ребятам танцевать. Постепенно толпа смешалась, и коридор исчез — только капитаншу еще можно было разглядеть поверх голов остальных танцующих. — Митака, прошу, объясните мне, что происходит? — с мольбой выкрикнул Хакс на ухо лейтенанту, пытаясь перекричать музыку. — Это элитный отряд капитана Фазмы! — Мы это финансируем? — ужаснулся он. — А вы… — Митака явно растерялся. — Вы не знаете, что мы финансируем? — А что? — Хакс чувствовал, что ему не хватает воздуха. — Мы что-то еще финансируем?.. Митака не успел ответить. — Генерал! — прогремело где-то под потолком. Хакс вздрогнул и тут же нашел взглядом на возвышении трибуны не такую уж огромную, но все же внушительную голограмму Верховного Лидера. Никто ж, однако, кроме самого генерала, не перепугался: пунш оказывал потрясающий антистрессовый эффект. А он даже сказать ничего не мог, в таком-то шуме! — Генерал! Почему вы меня не оповестили о рейве? Все, что Хакс ответил, потонуло в неразберихе из музыки и голосов. — Это я его подключил, — признался разволновавшийся Митака. — Верховный Лидер любит вечеринки. Но Хакс это уже и сам понял по тому, как элегантно для своего возраста и телосложения Сноук вписался в ритм. На его фоне даже показалась пританцовывающая гвардия. Генерал не знал, в какую сторону теперь обратить взгляд: первоорденцы подпрыгивали под музыку, кто-то лапал кого-то у автомата с презервативами, фонтан с пуншем никак не мог иссякнуть, хотя под ногами уже начали шуршать выброшенные стаканчики, и, кажется, он только что видел, как у капитана Фазмы распахнулась шуба, обнажив ее молочно-белое тело. За бесплатной контрацепцией выстраивались неровные очереди, а распаленные танцами и алкоголем парочки стремительно покидали танцпол, разбредаясь по укромным уголкам «Финализатора». Мимо пролетел снаряд и разорвался поблизости, задев нескольких человек: кореллианская водка пополам с пряным пуншем расплескалась на окружающих, к счастью, не задев его. Хакс поглядел на хулиганов у фонтана. Пьяные офицеры набирали пунш в презервативы и запускали в толпу. Генерал рванул к гогочущим парням. Те были ему рады, они что-то кричали с куражом во взгляде, а презервативы в их руках стремительно истекали пуншем. Будто их иглами перед этим искололи. Офицеры заметили это и заржали пуще прежнего. В ужасе Хакс выпустил из рук стаканчик с пуншем и схватился сначала за волосы, а потом за плечи подоспевшего Митаки. — Дофельд! Код красный! Презервативы пострадали при печати! Беги скорее к системе оповещения, нужно предотвратить катастрофу! Слышишь меня? Митака испуганно закивал, Хакс встряхивал его при каждом слове. — Беги, Дофельд, беги, пока все не перетрахались! *начинает играть Zero — Imagine Dragons* Дофельд припускает со всех ног сквозь толпу. Хакс шепчет: «Что я наделал?», схватившись за голову, и идет к диванам у стены. Окружающие, завидев его, радостно выкрикивают его имя. Генерал устало опускается на диван. Ставит локоть на подлокотник и подпирает подбородок пальцами. Потом задумывается и усмехается своим мыслям. Шарит в кармане брюк и достает сложенный во много раз, помятый плакат. Разворачивает бумагу, затертую по сгибам, и глядит на портрет Роуз. А затем заливается искренним смехом. По системе оповещения голос Митаки объявляет: «Внимание, весь персонал «Финализатора»! Не используйте презервативы! Если собираетесь заниматься сексом, не используйте презервативы!» Но этих слов Хакс уже не замечает. Камера отъезжает. Люди вокруг танцуют и целуются. Финн кричит на Фазму и, сорвав с груди ремни, выходит из зала. Прибежавший назад Митака с радостью скидывает с себя китель и бросается в толпу, отдаваясь танцу и музыке. *начинает играть припев со слов «Hello, hello…», и сцена сменяется* Кайло просыпается и оглядывает пустую постель. В смятении он поднимается и обходит покои. Внутри никого. Его Рей пропала, и он не ощущает ее присутствия на корабле. И в это же мгновение, еще до того, как он успеет что-то сделать, датапад на столе издает сигнал, и поступившее на него сообщение тут же высвечивается голубой голограммой. Сначала показывается надпись: «Отдел разведки. Получили изображение ученика Люка Скайуокера». А затем появляется изображение Рей. Она поймана в кадр, улыбаясь кому-то, кого не видно. Кайло делает два поверхностных вдоха, глядя на ее голофото, а затем зовет в ладонь меч, активирует его и начинает кромсать все, что видит, оставляя на стенах, мебели и даже полу глубокие черные оплавившиеся отметины. А в конце с бешенством во взгляде он наставляет световой луч на ее изображение и держит его в течение нескольких долгих секунд. Его лицо смягчается, он прикрывает глаза, деактивирует оружие и бросает рукоять на кровать. А сам тяжело опускается на пол и свешивает голову, продолжая так сидеть еще очень долго. *с первыми словами второго припева экран темнеет, и поверх него идут титры* ту би континуед…