Омерта Небес

      Я был в отъезде, так что Новогодний спешл выкладываю только сейчас. Он будет небольшим, но, как я надеюсь, очень интересным. Всех с наступившим 2021 годом, и пусть этот год принесет только счастье и радость))))       Приятного чтения!!!

***

— Новый год к нам идет… — счастливо мурлыкала Тсунаеши, пританцовывая у стола и споро нарезая овощи на салат. Вообще, объективно говоря, традиция делать новогодние салаты не относилась ни к Японии, ни к Италии, ни к Корее (если совсем уж честно, кое-где салаты все-таки делали, хотя это и не считалось таким уж древним и повседневным обычаем).       Хотя Тсуна отчетливо помнит, что когда Иемицу возвращался домой после долгих лет отсутствия, Нана всегда готовила множество самых разных блюд, от которых буквально все поверхности на кухне ломились, словно она кормила мужа в первый и последний раз.       Если быть до конца беспристрастной, учитывая, насколько редко тот появлялся дома, каждый раз действительно мог стать последним, хотя первым он уже определенно быть по вполне понятным причинам не мог. С другой стороны, если принять за факт, что каждый раз Иемицу вроде как снова «рождался», то это был действительно первый и последний раз.       Впрочем, пофилософствовать Тсуна может и позже, в более спокойной и располагающей к этому обстановке.       Вообще, в Японии очень сильно любили Новый год и все сопутствующие ему праздники, даже называя праздничную неделю — золотой. Разумеется, эти праздники были довольно короткими, как и все выходные дни, и длились с двадцать девятого декабря по третье января, но именно в это время устраивались самые пышные и невероятно торжественные праздники.       В конце декабря, в преддверии Нового года, Савада с мамой, как и абсолютное большинство японцев, убирались в своих домах, устраивая этакую «праздничную» уборку, во время которой считалось, что из дома выметается все плохое, что скопилось за год, и открывается дорога для всего самого светлого и лучшего. Иногда, если люди были совсем уж верующими в приметы или приверженцами традиций, они могли выкинуть какие-то старые вещи, тем самым символизируя то, что они тоже избавляются от плохого и злого.       Конечно, сама девушка с Наной никогда такого не делали, хотя шатенка отчетливо помнит, что когда она была совсем маленькой, то как-то избавилась от тетрадок с плохими оценками, надеясь, что так привлечет хорошие. Разумеется, учится лучше она тогда не стала, и только по шапке от мамы и учителей получила за то, что абсолютно все конспекты за предыдущее полугодие оказались безвозвратно утеряны.       После уборки они всегда вместе ходили по магазинам и покупали подарки для друзей и близких. Тсунаеши до сих пор веселит тот факт, что когда она была совсем маленькой и хотела купить маме подарок, Нана, которая ходила с ней по магазинам, присматривала за ней и оплачивала ее покупки, потом очень старательно делала вид, что она вообще не догадывается, какой именно подарок будет. Хотя чаще всего Тсуна предпочитала дарить той самодельные рисунки или открытки.       Кстати, об открытках. В Японии древней традицией и хорошим тоном считается отправлять новогодние поздравительные открытки друзьям и родственникам. Причем не электронные открытки, которые можно за минуту отправить в другую часть страны или даже мира, а обычную бумажную открытку, которая идет по почте, но неизменно успевает к Новому году. Иемицу, кстати, тоже проникся этой традицией, и каждый Новый год, день рождения и любой другой важный праздник неизменно отправлял им открытки, которые Савада лет до десяти ждала с огромным нетерпением.       Правда, пожалуй, открытку, где Иемицу писал, что он добывает нефть в Сахаре (или где он там ее добывал?), но при этом отправил открытку с пингвинами с Южного полюса, никакая другая открытка переплюнуть так и не смогла.       А может, он так просто свой юмор пытался продемонстрировать…       Если последний вариант, то у него вообще ничего не получилось.       Потом девушка с мамой всегда готовили множество праздничных блюд, даже если знали, что Иемицу снова по каким-то причинам не приедет, но они упорно вместе ждали его, пока не получали звонок или сообщение, что он снова не может появиться. Хотя, стоит отдать тому должное, что он всегда старался навещать их, и лишь в очень трудные и непростые для себя моменты позволял себе этого не делать. После этого они выставляли у входа в дом сосновые украшения кадомацу, которые были призваны охранять их дом от злых сил.       Когда шатенка была совсем малышкой, она вместе с мамой ездила на остров Сикоку в префектуре Коти, где у Наны жила прабабушка и дядя с племянником. Потом, когда Тсунаеши стала постарше, они туда ездить перестали, и ее мать вообще больше старалась никогда не упоминать о родных. Будучи маленькой, Тсуна постоянно спрашивала ее про них, неизменно удивляясь, почему та вдруг начинает плакать. Став постарше и научившись читать, Савада узнала, что там произошло землетрясение, а потом наводнение, где практически никто не выжил. У Наны даже не было их останков, чтобы похоронить их по-человечески.       На этой мысли девушка замерла, прикрыла глаза и перестала петь, потому что ее глаза неумолимо запекло и защипало. Конечно, она практически ничего не помнила ни о прапрабабушке, ни о двоюродном деде, ни о двоюродном брате, так как тогда, когда они встречались, ей и четырех не было, но она все равно отчетливо помнила то страшное и пронзительное чувство неумолимой потери, когда ты чувствуешь себя маленькой-маленькой и ничего не можешь изменить. Наверное, именно тогда был один из самых первых моментов, когда ее Гиперинтуиция проявила себя. Вот только шатенка была слишком мала, а потом… потом было уже поздно.       В Новогоднюю ночь Тсунаеши с мамой посещали храмы, где молились и просили благополучия себе и своим близким. По таким праздникам они всегда надевали харэги— красочные утеплённые кимоно, которые не сковывали движения и были очень удобными при носке. О приходе Нового года всегда возвещают сто восемь ударов колоколов. Дело в том, что согласно поверьям, человека обременяют именно сто восемь пагубных забот, и каждый удар колокола прогоняет одну из них.       Под звук колоколов всегда начиналось первое в новом году посещение храмов — хацумодэ, где они били в колокол и снова молились. Конечно, она и Нана не всегда посещали их в это время, но они всегда успевали сделать это до последнего удара — это было даже их небольшим соревнованием. А еще можно было попытаться свою удачу в специальной лотерее, которая показывала, будет тебе везти в следующем году или же нет.       Это были очень счастливые и уютные воспоминания, которые стали еще более лучшими и светлыми после того, как у Тсуны наконец-то начали появляться друзья, на которых она всегда могла положиться. Правда, лучше не вспоминать, каким именно образом те поначалу появлялись, но ведь главное не сам процесс, а итоговый результат? Ну… Это определенно так, хотя поначалу ей весьма трудно было признать это.       Впрочем, сейчас самое главное, что она сможет провести со своей семьей этот праздник, который станет одним из самых ярких и счастливых событий этого года. Савада улыбнулась сама себе, покосившись на Сейру, которая с сосредоточенным видом делала шарлотку, одновременно присматривая за курицей в духовке. Заглянула в соседнюю комнату, похихикав с того, как Рейзел с на диво сосредоточенным и серьезным видом украшал ёлку, при этом выглядя так, будто от того, как он ее нарядит, зависела его жизнь.       Как папа Виктор застыл на почтительном расстоянии от своего Патрона и тихо шипел на М-21, М-24, Тао и Такео, когда те пытались помочь, а потом страдальчески скривился, когда Рей случайно уронил один из стеклянных шаров, который, к счастью, ему в последний момент удалось поймать. Как Регис, раздраженно ворча и кидая испепеляющие взгляды на своего вечного друга-соперника, убирался вместе с Раэлем и Эшлин, которые выглядели на диво безмятежно. За этим всем с явным интересом в глазах наблюдала Хром, сидя на руках у Тейры, которая заплетала ей какую-то сложную праздничную прическу.       Также еще более удивительными сейчас выглядели Раджек и Раскрея с несколькими другими Благородными, которые кто занимался украшением комнаты и дома, кто убирался, выглядели… чуждыми, но определенно не лишними.       В общем, тишь и благодать.       И невероятная семейная идиллия…       Ну разве это не прекрасно?