Идеальный подарок

Недостатки бывают разные. Есть такие, которые довольно легко исправить - достаточно лишь сделать усилие над собой. Бывают и такие, которые ликвидировать можно, но лень или просто нет смысла. Ну и, наконец, встречаются такие, назвать которые способна лишь одна фраза - "Против природы не попрёшь". Носителем именно такого недостатка является Пер Гессле. Так думала Мари Фредрикссон, которая вместо того, чтобы неспешно пить кофе и наслаждаться прекрасным солнечным январским утром, уже три часа слонялась по улицам Хальмстада и изучала витрины магазинов, пытаясь придумать, что же все-таки подарить Перу. Угораздило же его родиться 12 января... Только-только отгремели Рождество и Новый год, и вот на тебе - опять дари ему что-то. А ведь сегодня как раз 12 января, ещё и 1989 года. Значит этот факт только одно - Гессле стукнул тридцатник. Сегодня в семь у него дома вечеринка, посвящённая этому событию, и Мари как его лучший друг просто обязана подарить ему что-то такое, от чего он придёт в полнейший восторг. А идей - ноль, даже ещё меньше. Есть, конечно, беспроигрышный вариант - вручить Гессле несколько новых виниловых пластинок для коллекции, но вот проблема - она понятия не имеет, каких у него нет. - Нет, так дело не пойдёт, - решительно сказала себе девушка, обнаружив, что она уже четвёртый раз проходит мимо одного и того же магазинчика. Ей определённо нужна чья-нибудь помощь. Мари мысленно начала перебирать всех их общих знакомых, и её выбор остановился на Матсе Перссоне. Ну конечно, как же ей сразу в голову не пришло! Нужно просто купить какой-нибудь студийный прибамбас для T&A studio, и кто, как не великолепный МП, подскажет ей, чего у них там не хватает! Мари взглянула на часы. Половина первого. Прекрасно, как раз в это время Матс обычно торчит в студии, значит, у неё есть все шансы успеть забежать туда, потом купить подарок, и ещё останется время привести себя в порядок перед вечеринкой... Уже через пятнадцать минут она стояла перед дверью "святая святых всей шведской музыки", как в шутку называли ребята студию Tits&Ass. Толкнув деревянную, всю исписанную пожеланиями фанатов дверь (было незаперто), она зашла в холл. Из основного помещения доносились привычные звуки студийной работы - кусок очередной демки Пера, повторяющийся снова и снова. "Ну слава богу, - с облегчением подумала Мари, - похоже, Матс действительно тут..." И, набрав воздуха в грудь, закричала: - Эй, есть тут кто живой? Фонограмма мгновенно умолкла, послышался звук отодвигаемого стула и чье-то недовольное бормотание, потом шаги, и из дверного проёма высунулась лохматая голова Пера Гессле. Недовольство на его физиономии моментально сменилось удивлением: - Мари? Ты что здесь делаешь? - Эээээ... А ты? - растерянно спросила девушка. Кого-кого, но именинника собственной персоной она встретить тут никак не ожидала. - Да я так, пришёл навести кое-какой порядок в демках. С этим туром вообще почти ничего до конца не довел, надо как-то это дело поправить... Действительно, весь конец года Roxette были заняты туром Look Sharp Live, поэтому на студийную работу времени просто не было. - Так все-таки, а ты чего здесь? - ещё раз спросил Пер Мари. - Да так... Шла мимо, дай, думаю, зайду. Кстати, ты один тут или с МП? - Один. "Во блин... И что теперь мне прикажете делать?" - растерялась было девушка. Но идея пришла моментально, и с самым невинным видом Мари спросила: - Ты же не против, если я составлю тебе компанию? - Нет конечно, - Гессле улыбнулся. - Когда я был против? - Ну и супер! - девушка сняла с себя тяжёлый пуховик и небрежно кинула его на кожаный диван. Пер с неодобрением покосился на неё. - Ты бы хоть его сложила... - Не шёлковое платье - не помнется, - беспечно ответила Мари и направилась в студию. *** План был потрясающе прост: надо только сидеть и заговаривать Гессле зубы, потихонечку направляя разговор в нужное русло. Рано или поздно он скажет что-нибудь такое, что наведет её на правильную мысль, и тогда, сославшись на какое-нибудь неотложное дело, можно будет спокойно ретироваться. В конце концов, именно так она поняла, что подарить Перу на это Рождество - в одном разговоре он брякнул, что сломал наручные часы. Итак, уже почти 13:00. Пора бы начинать. - Нет, Гессле, все-таки ты ненормальный. - Н-да? - переспросил именинник, не отрывая взгляда от синтезатора, который пытался перепрограммировать. - Почему это? - Да потому что ты перфекционист и трудоголик. Притащился в студию в такой день... - Согласен, погода пекрасная, - глубокомысленно заметил Пер после небольшой паузы. - Но и ты ведь тут. Выходит, ты тоже... - Так это не у меня сегодня День рождения, - рассмеявшись, перебила его Мари. - У меня был полгода назад, и, если ты помнишь, я палец о палец в тот день не ударила. Ей вдруг показалось, что Гессле напрягся. - День рождения, день перерождения, какая разница, - буркнул он, ковыряясь в синтезаторе. - Такой же день, как и все остальные... Девушка удивленно приподняла брови. Нечасто её друг пребывал в таком расположении духа... Она аккуратно спросила: - Пер, что-нибудь случилось? По-моему, с тобой что-то не то... - Ага. - Он наконец поднял на неё глаза. - Не то. Именно, что не то. Мари непонимающе смотрела на него. Он продолжил: - Вот ты говоришь: день рождения... А что такого в этом дне, что я должен ему радоваться? Разве это весело - понять, что полжизни уже прожил, а путного ничего не сделал? - Последнюю фразу Пер произнёс чуть ли не с горечью и тут же уткнулся обратно в свой синтезатор. - Понятно... - пробормотала Мари. Типичная депрессия тридцати лет - ощущение, что молодость уже прошла, а ты еще не готов становиться взрослым, что ты перешел в этот этап жизни с пустыми руками. Ей и самой периодически приходили в голову похожие мысли. Иногда они заставляли её расплакаться, иногда - пойти в старый добрый бар и долго сидеть там с кружкой пива, но чаще всего она просто старалась гнать их прочь (впрочем, не всегда успешно). В этом плане ей было даже хуже, чем Перу - у того хоть девушка есть, а у неё... Но в таких ситуациях обычно именно Гессле первым приходил ей на помощь и выдергивал её из депрессии. Поэтому сейчас её главной задачей было вернуть друга обратно, - унылый тип, который вдруг появился вместо него, ей совсем не нравился. Она медленно подошла к нему и положила ладонь ему на плечо. - Пелле, - Мари обращалась к нему так очень редко, но каждый раз, когда она тихо произносила это имя, через Пера будто пропускали электрический разряд. - Пелле, ты ошибаешься. Во-первых, я искренне желаю тебе того, чтобы полжизни ты прожил лет в семьдесят, не меньше. Во-вторых, кому-кому, а тебе грех жаловаться, что ты не сделал ничего достойного. А как же Тидеры, с которыми ты свел с ума большую часть Швеции как по щелчку пальца? Ведь любой другой музыкант будет лишь мечтать, чтобы первый же сингл его группы стал хитом, ему такое и во сне не приснится. А вы это сделали! Ты это сделал, Пер! А как же Roxette? Это ведь тоже что-то невероятное... - Ну, положим, в Roxette львиную долю играет твой голос, Мари... - Ну мой голос, ну и что? - перебила его девушка. - В Pearls Of Passion, равно как и в Look Sharp, полно песен, где поешь ты. Да какая разница, кто поёт! Ведь ты их все написал, понимаешь? Ты нереально талантлив, Гессле. Чего тебе ещё надо? На некоторое время в студии повисло молчание. Потом Пер неуверенно начал: - Знаешь... Я все время очень боюсь того, что Roxette постигнет судьба Тидеров. Что мы потихоньку начнем надоедать людям и канем в Лету... Или распадемся... - Ну нет, такой милости ты от меня не дождешься, - широко улыбнулась Мари. - Что с тобой сегодня? Где тот парень, который притащил в студию футболки с надписями "Сегодня Швеция - завтра весь мир"? У нас, между прочим, сегодня сингл выходит, помнишь? The Look. И, если хочешь знать моё мнение, это просто охренительная песня, хоть и поешь её ты. Ставлю десять против одного, что она войдёт минимум в топ-5 в Billboard... - Топ-5, скажешь тоже... - проворчал Пер, но Мари уже чувствовала, что хандра его отпускает. И хоть он снова уткнулся в свои клавиши и кнопки, от девушки не укрылась улыбка, проскользнувшая по его лицу. Но на достигнутом успехе Мари останавливаться не собиралась. - Короче, Гессле, - бодро начала она после небольшой паузы, - я понятия не имею, что дарить тебе на День рождения. Поэтому я решила, что лучший подарок, - тут Мари сделала эффектную паузу, - это тот, что сделан своими руками... - Надеюсь, ты не подаришь мне табуретку, которую сама собрала? - с опаской спросил Пер. - Потому что сидеть на ней будет большим риском для моей жизни и здоровья. Мари проигнорировала его вопрос. - Одним словом, я подарю тебе твой портрет, - торжественно объявила она. - Только мне нужна натура, чтобы его нарисовать. - Попроси Андреаса, - ухмыльнулся её друг. - Он будет самой лучшей натурой для моего портрета. - Прекрати, Гессле, - девушка притворно закатила глаза. - Естественно, я буду рисовать его с тебя. Настоящий художник должен отражать действительность такой, какая она есть, а поэтому сиди спокойно и резких движений не делай - иначе за последствия я не отвечаю. Усек? - Усек, - хмыкнув, ответил Пер. - Только, я надеюсь, четыре часа подряд ты меня рисовать не будешь? - Нет, часа мне хватит за глаза, - успокоила его Мари, доставая из кипы бумаг альбом и карандаш. - Работай. Парень, ухмыльнувшись, отвернулся к рабочему столу и продолжил заниматься своими делами. Насколько это было возможно, он старался шевелиться по минимуму, однако периодически бросал любопытные взгляды в сторону своей подруги. Мари сидела в полутора метрах от него и, изо всех сил сохраняя на лице выражение крайней сосредоточенности, что-то выводила на бумаге карандашом. Она действительно неплохо рисовала, но сейчас у неё не было цели отразить на листе портретное сходство. Скорее даже наоборот... - Ну, кажется готово, - объявила она где-то через сорок минут. Вырвав из альбома лист, она вручила его Перу. - Ну как? Секунд десять Гессле с серьезно-задумчивой миной разглядывал рисунок. Наконец он спросил: - А почему он в очках? - Это не очки, - с притворной обидой ответила Мари. - Это глаза! - Да? - удивился Пер. - Что-то уж больно большие... - Нормальные! - отрезала девушка, изо всех сил пытаясь изображать из себя уязвленного творца. - Ты их всегда так таращишь, когда тебя фотографируют! Физиономия парня была абсолютно серьёзной, и Мари по своему опыту знала - сейчас её друг что-нибудь отмочит. - Ну не знаю... - протянул он наконец после еще одной минуты созерцания рисунка. - Ты знаешь, по-моему это лохматое пучеглазое чудовище... - с убойно спокойной миной он чуть отдалил от себя листок и, чуть наклонив голову, прищурил один глаз, - ...гораздо больше напоминает тебя... За такой вывод парень мгновенно схлопотал альбомом по затылку. - Заткнись, Гессле! Пер лукаво улыбнулся и встал со своего стула. Теперь он смотрел на Мари сверху вниз. - Больно вообще-то. - Дерево болеть не может. - Да ну? Кажется, не так давно кто-то называл меня гением... - Когда это было, не припомнишь? - Гм, ну, если не считать сегодняшнего дня, то... Пару месяцев назад, когда мы закончили запись Listen to your heart. Они оба молча смотрели друг на друга и улыбались. Наконец Мари опустила глаза. - Пер, наверное мне пора... - Ладно, я провожу тебя. Они вместе вышли в холл студии. Там он помог ей надеть тяжёлый пуховик. - Ты придешь сегодня вечером? - спросил Пер. - Конечно! - Ну, тогда пока? - Пока, Пер. - Мари поцеловала его в щеку и направилась к выходу. Уже у самой двери она вспомнила про одну очень важную вещь и резко развернулась. Её друг все ещё стоял посреди холла, улыбаясь - той самой улыбкой, которая четверти женского населения Швеции (в том числе и самой Мари) безумно нравилась, и от которой у остальных трех четвертей крышу сносило, как говорится, по самый фундамент. - Гессле!!! - Чего? - Что тебе подарить на День рождения? Усмехнувшись, Пер ответил: - Не заморачивайся, мне ничего не надо. Просто приходи, и все. - Хорошо, - пообещала девушка. - Я приду. - И она вышла на заметенную снегом улицу, закрыв за собой дверь.