Худший из детей

      Осмотр у врача длился недолго, но из кабинета мы вышли в подавленном настроении и всю дорогу до дома никто из нас не решался заговорить. Мы были готовы к чему-то подобному, в глубине души понимали, что такое может произойти, но ни разу не обсуждали такой возможности. Не забуду момента, когда врач с сочувствующим взглядом произнёс: «Мальчик полностью здоров». Сможем ли мы с Хелен когда-нибудь простить себе то, что ради собственных желаний мы испортили жизнь нашему ещё даже нерождённому сыну?       Какую судьбу мы ему уготовили? Чистый представитель европеоидной расы из обеспеченной семьи, где лишь двое здоровых родителей разного пола. Мальчик. И, как выяснилось, ещё и без серьёзных врождённых заболеваний. Что мы можем сделать, чтобы облегчить его жизнь? Покалечить в детстве? Отдать в приют, чтобы в глазах общества у него был хоть один плюс — «сирота»? Нет, на это мы не способны. Пока он будет маленьким, всё будет ещё более-менее нормально. В детский сад он, конечно, не попадёт, но в первое время мы можем сидеть с ним по очереди или нанять няню, если найдутся желающие для такого случая.       Но потом? В школу он не попадёт, туда все места раздаются по различным льготам для «социально-ущемлённых» слоёв. За образование я не боюсь — мы с женой в состоянии дать ему нужные знания или оплатить частников. Опять же, если кто согласится поставить под удар свою репутацию из-за работы с такими клиентами. Но как быть с общением? Одноклассников у него не будет, родня с нами перестанет общаться, заявив, что мы эгоисты и сами в этом виноваты: «Могли бы найти кого-то третьего в семью или намеренно повредить плод во время беременности, но нет, вы, видите ли, гордые!». А во дворе с ним никто водиться не будет. Младшие — потому что их будут тут же одергивать родители, а старшие в такой ситуации способны только на издёвки.       Что дальше? Высшее заведение ему, конечно, не светит. Там тоже все места льготные. Если получится, надо будет где-то в глубинке, где со всем этим делом поспокойнее, найти техникум или хоть что-то, способное дать ему приземлённую профессию. К этому времени он уже должен быть в состоянии жить один. Мы, конечно, будем помогать деньгами, общаться, но не переедем с ним. Так он сможет говорить, что он из неполной семьи. Или ещё лучше — сирота.       Так, возможно, он сможет прожить без бесконечного гнёта и издёвок со стороны окружающих. Нам же с Хелен остаётся надеяться лишь на то, что он хотя бы не будет красивым или, на худой конец, чтобы ориентация у него была не гетеросексуальная. Это сможет немного облегчить жизнь ему и его детям в нашем толерантном мире.