Письма

Мелкие кристаллы замёрзшей воды беспорядочно кружились в нелепом танце, каждый сам с собой. Они, несомые редкими дуновениями холодного зимнего ветерка, не знали куда им деться. Ветер, словно играя злобную шутку, бросал их из стороны в сторону и порой возвращал высоко в небо, откуда они и спустились, когда стали блестящими, переливающиеся на клонящимся к горизонту, покрасневшем солнце, кристаллами чистой воды. Закат был настолько красочным и необычным, что каждая секунда неповторимого зрелища была на вес золота. Густая, обволакивающая темнота ложилась на покрытую жемчужно-белым снегом, землю и словно делила границы с враждебным светом уставшего солнца. Словно пронзая воздух, переливался на падающем и уже упавшем снегу, кроваво-красный свет. Пурпурные блики отражались от стенок холодного льда, свисающего с крыши небольшого домика, острыми кинжалами. Вся замёрзшая вода, что лежала на похолодевшей земле, что только спускались с чернеющих небес, и та, что медленно таяла и снова застывала, образуя острые конусы, комично названные "сосульками", так поражались этой неповторимой красотой, что заключали в себе и усиливали яркими бликами это мимолётное счастье. Прекрасное видение было похоже на сон и казалось  сказкой или неповторимым сном. Переливы света словно гипнотизировали, погружали в транс ловкими сочетаниями цветов и идеальной красотой. Даже самые искушённые заворожённо смотрели и не могли отвести глаз от природного чуда и восхищались каждой деталью и каждым штрихом. Солнце опустилось за горизонт и словно спряталось от взгляда поражённой, жаждущей природы. А ведь ещё несколько секунд назад казалось, что оно так близко и никуда не денется. И вот дневного светила не видно за бесконечно далёким горизонтом. Остались лишь некоторые лучи того солнышка, что освещали этот небольшой остров и всё ещё поражали своей неповторимой красотой. Снег, что теперь только лежал на земле так зависел от света, дневного и ночного. Сейчас он где-то был ярко красным, а где-то был синее морей и смешивал сам себя с голубыми и чёрными красками. Даже птицы восхищались этой красотой и с восторгом ловили последние секунды этого зрелища. Сова, только то проснувшаяся, сейчас летела на охоту и засмотрелась на уже пропадающие переливы последнего дневного света. Она летела, разрезая холодный, как лёд воздух большими крыльями, и решила приземлиться на лапу одного из многочисленных хвойных деревьев. Одно соприкосновение когтистых лап хищницы с ветвью векового дерева, и падают комья снега, попутно рассыпаясь на мелкие частички. Каждая снежинка казалась такой прозрачной и неповторимой. Если бы то дерево было одарено речью, оно сказало бы "спасибо" этой птице, за то, что избавило от малой части тяжёлой ноши в виде воды, что с приходом холодов стала превращаться в снежинки и падать с неба на и так уставшие ветви высоких елей. На этом одиноком острове был построен такой-же одинокий дом. Он стоял один среди высоких деревьев и скучал. И пламя, что теперь разгоралось здесь каждый день, согревало душу и избавляло от скучного единства. Тёмные клубы дыма поднимались высоко над землёй и витали наравне с вольными птицами и редкими облаками, неспешно проплывающими мимо. В этом доме уже несколько лет жил человек. Он был несчастен и ненавидел себя. Он смотрел в зеркало и в отражении видел последнее ничтожество, забытое всеми богами. Лишь одно спасало его от ужасной тоски и грусти, отравляющей душу и причиняющей неимоверную боль. Вигго писал письма. Но читал их лишь он сам. Чёрным грифелем карандаша быстро выводились буквы, а из них слова, фразы и впоследствии связанный текст. В своих письмах он отражал всю боль и ненависть к себе, как и ко всему миру. Всё, что так долго давило на плечи было изложено на бумаге и почти покидало и исчезало из памяти. Но что-то должно было остаться. Тишина была так жестока и кровожадна. Она сводила с ума и не давала покоя. Порой, чтобы как-то занять эту ужасную пустоту Вигго говорил сам с собой, чувствуя, как медленно сходит с ума. А порой так хотелось выйти на улицу и кричать, кричать до потери голоса. Он не спал по ночам. Снились кошмары. Он потерял всё...

***

Тихо подрагивая от тяжёлого дыхания горела свеча. Вигго зажёг её совсем недавно, когда мрак стал овладевать над светом и воцарил темноту. Тогда он подошёл к окну, чтобы закрыть его и увидел ту прекрасную картину. Свет заката уходил за горизонт вслед за солнцем и оставлял утихающие блики на свисающих с крыши "кинжалах". Снег тоже прекращался. Немая темнота и только загорающиеся на чёрном небе звёзды. Это было неповторимо, неописуемо. Мало, что за последние годы могло породить в душе Гримборна подобное спокойствие, лёгкость, смирение. И сейчас, в жуткой, убийственной тишине слышалось тихое шарканье ручки по бумаге. Полумрак воцарился в еле тёплой комнате и тихая свеча горела, освещая стол. Вигго писал письмо. Он делал это часто, ведь было что описать. В этот "прекрасный" момент мысли заполняла боль и ненависть к себе. И Вигго принимал это за должное. Он писал о том, как это тяжело — когда на глазах рушится то, на что потрачены годы. То, ради чего лилась его кровь. То, за что он так яро боролся. Теперь, когда пала империя Охотников на драконов, Вигго остался один. Совершенно один. Не за что бороться. Жизнь становится пустой и бессмысленной . Это тот самый момент, когда проще умереть, чем дышать и захлёбываться ненавистью к себе. Это великая потеря. Так больно, будто из души вырвали кусок и бросили умирать в горячем пламени. Это было так дорого. Он жил этой империей. Ведь он создал её с нуля. И именно сейчас он писал последние слова, перед тем как от ужасной перегрузки и недосыпа, снова потерять сознание и провалиться в мир Морфея...

***