The guy who sees smells

Достав из кармана мобильный, парень набирает номер и через несколько гудков произносит: — Нам нужна твоя помощь... – как бы ни хотел это признавать Чанёль, ему больше не к кому обратиться в данной ситуации с подобной проблемой. — Слушай, Чонин, – произносит он, выдержав некоторую паузу, из-за которой собеседник на том конце воображаемого провода начал изрядно нервничать, — Да остынь ты, всё с Кёнсу в порядке… Почти. Поэтому и звоню. Как ты знаешь, он остался без крыши над головой, и у всех его друзей, как назло, сейчас затруднительная ситуация. К себе забрать мне его проблематично, так как живу со своим омегой. Даниэль хоть и относится к Кёнсу очень хорошо, но будет странно, если мы втроём станем жить все вместе. Он очень гордый и сам никогда не попросит о таком… К тому же убийца бет ещё не обнаружен… Хорошо, я понял тебя, спасибо. Услышав разговор за дверью, Чанёль быстро скидывает звонок и, сжимая телефон в ладони, смотрит на свою руку, где было написано имя его омеги «кан даниэль». — Так будет лучше, дружище, – шумно выдыхает альфа и убирает смартфон. — Теперь главное выжить после того, как расскажу всё это тебе, До Кёнсу… В следующее же мгновение на пороге палаты появляются бета, который, видимо, возвращался с процедур, в сопровождении всё той же молоденькой медсестры. Девушка тихо поясняет пациенту о его дальнейшей реабилитации и лечении, а молодой человек внимательно слушает, нахмурив свои густые брови. — Лечащий врач сказал, что судя по показателям, господин До, нет смысла задерживать вас в стенах нашей больницы, – улыбнувшись, произносит рыжеволосая медсестра и помогает Кёнсу забраться на кровать, чтобы поставить очередную капельницу. Чанёль в свою очередь тихонько перемещается к окну, прикидываясь кактусом. Только оставшись с бетой в палате наедине, он с опаской поднимает взгляд и тут же встречается с парой разноцветных глаз. — Когда у тебя такой вид, Пак, это обычно не заканчивается для меня ничем хорошим, – тихо произносит Кёнсу, внимательно разглядывая друга. — Да ладно тебе, Кёнсу-я! – Чанёль улыбается во весь рот и решается присесть на край кровати, стараясь не думать о том, что с ним может сделать старший. — Я наоборот решил твою основную проблему. Так что ты спокойно можешь выписываться отсюда и… ехать в дом Ким Чонина вместе с ним. Минутная пауза, а затем брови Кёнсу удивлённо приподнимаются ко лбу. — Хён? При чём тут он? Чанёль предусмотрительно отодвигается назад и отвечает. — Тебе же сейчас негде жить, вот я и попросил его… — …В каком смысле ты его попросил?!?! О чём?!?! – бета приподнимается на локтях и младшему кажется, что своих будущих детей от Кан Даниэля ему точно не увидеть. — Кёнсу-я… – хрипло басит он. — Это же не навсегда… Пока ты не насобираешь на новый залог и не найдёшь квартиру… Тебе ведь некуда идти… И ко мне сейчас не получится… и папа так не вовремя решил наладить свою личную жизнь… — Значит, в прошлый раз ты закатил мне целую истерику, потому что я принял помощь от этого малознакомого альфы, а теперь сам «определяешь» меня к нему в дом?! Ты, охренел, Пак Чанёль?! Альфа молчит несколько секунд, а потом его голову посещает идеальный аргумент, обеспечивающий ему реальную победу в данном споре. — Не хочешь жить у него, давай попросим его занять тебе денег. Он точно не откажет. Чанёль прекрасно знает, как его друг относится к подобного рода вещам, поэтому на сто процентов уверен, Кёнсу ни за что не согласиться на такой вариант. Больше перспектив у него особо нет, так что… — Ненавижу тебя, Пак Чанёль… Если бы не ты… — Как скучно бы ты тогда жил, дружище, – понимая, что опасность миновала, альфа расслабляется и подсаживается впритык к старшему. — Хотя я никогда не прощу себе, что в тот день… — Кстати, об этом, – резко перебивает друга Кёнсу, — Тело беты, которое мы тогда искали... я наткнулся на него случайно, когда возвращался к мотоциклу, чтобы уехать домой... Полиция же нашла его? – в воспоминаниях вновь всплывает та ужасная картина, которую он видел в лесу два месяца назад. — Может, стоило всё-таки выйти тогда к твоему отцу, кто знает, чем бы всё закончилось, если бы я уехал с вами. — Подожди, что ты сейчас сказал? – Чанёль с тревогой смотрит в лицо друга, ухватив его за руку: — Хён, ты наткнулся тогда на часть тела убитого беты? Серьёзно?! Мой папа и полиция... они ведь так ничего и не смогли найти, почему же на него наткнулся именно ты? – слишком потрясённый Пак крепче сжимает руку Кёнсу, коря себя за то, что оставил его в тот день в одиночестве. — Мне больно, Пак, – бета, поджав губы, выдёргивает свою руку и прикрывает глаза. У него закружилась голова, из-за чего разноцветные пятна запахов, которые он видит с недавних пор, поплыли, образуя неприятную пелену. Чанёль выдыхает, пытаясь успокоиться после того, что он только что узнал. Альфа встаёт с кровати и, обойдя её, усаживается на стул, доставая из кармана телефон. — В этот раз мы точно обязаны позвонить папе и всё рассказать ему. Когда он придет, ты должен собраться с мыслями и вспомнить всё до мельчайших подробностей. Слушая длинные гудки в трубке, Чанёль украдкой наблюдает за другом и хмурится. Он злится на себя за то, что из-за его выходки старшему пришлось пережить весь этот ужас, и неизвестно, какие ещё неприятности ожидают их в будущем. С кровати на него смотрел Кёнсу, как обычно, не выражавший никаких ярких эмоций. Старший больше увлечён кружащими вокруг Пака разноцветными пылинками, а не тем, о чём тот тихо разговаривал со своим отцом. Бета поймал себя на мысли, что его обоняние уловило нотки когда-то подаренных им младшему духов. Чанёль говорил, что они быстро закончились, хоть ему и не нравился, по его мнению, слишком резкий запах, который Кёнсу наоборот успокаивал от чего-то. От таких странных мыслей его отвлекла появившаяся в палате медсестра. Девушка аккуратно вытянула иглу из бабочки и увезла капельницу с собой, а Кёнсу тут же тихо опустил ноги на пол и, поднимаясь с постели, подошёл к окну. Снег, который только вчера ещё летал над Сеулом, медленно таял на улице, оставляя после себя унылую грязь. Кёнсу прижимается лбом к прохладному стеклу и прокручивает в голове моменты, когда в лесу он наткнулся на труп несчастного беты. Смогут ли его воспоминания реально помочь следствию, которое безуспешно длится уже несколько месяцев, и что было бы, получи он такую способность, с которой очнулся, до аварии? Вряд ли сейчас они смогут найти какие-то новые улики на том месте спустя столько времени, но в любом случае он должен сделать всё от него зависящее, чтобы полиция смогла найти маньяка и эти чудовищные убийства прекратились. Спустя полчаса дверь палаты снова открывается, и бета не успевает уловить момент, когда кто-то мягко разворачивает его за руку, крепко прижимая к груди и всхлипывая. — О, Кенсу-я, как я рад, что с тобой всё хорошо! Мы так переживали… – это единственное, что удаётся разобрать и понять, чей голос причитает в тихих рыданиях над головой парня. Пак Чимин, папа Чанёля, всегда очень трепетно относился к лучшему другу своего сына-раздолбая. После несчастного случая на дне рождении До, он окружил его невероятной заботой, открыв для него двери своего дома, как для родного ребёнка. Омега также никогда не был против того, чтобы породниться с Кёнсу, чем невероятно озадачивал последнего. От развернувшейся перед глазами картины, Чанёль, не прощаясь, стремительно покидает палату, не желая больше слышать рыданий отца, но тот, стоило только сыну удалиться, мгновенно замолкает, делая шаг назад. — Всё-таки это я виноват, что мой сын такой дурень, – утирая бумажным платочком нос и поправляя очки, произносит Пак Чимин. Он достаёт из кармана электронную сигарету и внимательно осматривает Кёнсу с ног до головы. — Ты ведь правда в порядке? Давай выйдем? Курить хочется дико. Бета кивает в знак согласия и, взяв с прикроватной тумбочки бутылочку с соком, выходит вслед за омегой. Он усмехается, вспомнив, как они с Чонином случайно соприкоснулись пальцами, когда тот вытаскивал покупки из пакета, и как оба неловко вздрогнули от этого. "Как дети малые, ей богу", – проносится в голове беты. Парень опирается на подоконник в специально отведённом для курения месте и молча следит за дымом, который выпускает Пак Чимин, с удовольствием делая затяжку за затяжкой. — Чанёль рассказал мне… о том дне… – омега сурово смотрит прямо в глаза, всем своим видом высказывая негодование по поводу глупости младших тогда в лесу. — Что ты обнаружил, когда мы уехали без тебя? — Прежде всего, Чимин-щи… — Кёнсу, – резко обрывает старший. — Ты не захотел называть меня отцом, и у меня нет никакого права принуждать тебя, но давай хотя бы без этих формальностей. Мы же не просто знакомые с тобой в конце концов. Парень лишь вздыхает в ответ. Папа Пак так хорошо относится к нему, а он… — Мне очень жаль, что в тот день мы с Чаном не рассказали вам… тебе о том, что были в лесу вдвоём. Мне изначально не нравилась вся эта затея, но его же не остановить, если он что-нибудь задумал. Когда вы с ним и твои коллеги ушли, я решил вернуться по тому же маршруту, по которому мы шли с самого начала. Но, видимо, заблудился немного, поэтому и наткнулся на… часть тела… – Су замолкает и судорожно сглатывает, сжимая в руках сок. В голове вновь всплывает тот самый момент, и ноги беты непроизвольно подкашиваются. Чимин ловко подхватывает его и ведёт обратно в палату, укладывает в кровать. Кёнсу злится сам на себя за свою беспомощность и такую излишнюю эмоциональность. Хотя любой бы на его месте отреагировал так же. Вся эта расчленёнка и необъяснимая жестокость заставляет кровь в жилах застыть. Как вообще можно спокойно жить дальше после такого увиденного? Бета замечает на себе тяжёлый взгляд Пака-старшего и удивлённо хмурится. — Знаю, что тебе тяжело вспоминать всё это, Кёнсу, – отвечает Чимин на незаданный ему вопрос, — но я вынужден просить тебя об услуге. Дело в том, что той ночью нами были найдены фрагменты, как оказалось, ещё одного тела. Непонятно каким образом в СМИ просочилась информация об убийствах и у этого маньяка стали появляться подражатели. Когда все мои коллеги уже находились в лесу, нам поступил звонок об ужасной находке в другом конце города. В итоге, мы получили сразу два мёртвых беты, одна часть тела которого до сих пор не найдена. Семья того бедолаги каждый день приходит к нам в участок, спрашивая, когда наконец они смогут по-человечески похоронить своего сына полностью... — Подражатель? – с ужасом переспрашивает Кёнсу. — Откуда вы знаете, что это не настоящий убийца? — Он сам сдался и признался во всём на следующий же день. Узнав из интернета об особенностях убийств и почерке маньяка, просто помешался на нём, – спокойно поясняет Чимин. — После допроса и всех необходимых процедур, суд признал его невменяемым и вынес постановление о принудительном лечении в закрытой психиатрической больнице. Замолчав на мгновенье, омега долго не решается задать основной вопрос, но Кёнсу и сам знает, что от него хочет офицер Пак. — Я покажу место, где наткнулся на… часть одного из бет. Чимин благодарно кивает и выдыхает с облегчением. — Я поговорил с твоим врачом, послезавтра тебя должны выписать. Тогда и поедем. – Старший мягко проводит рукой по голове Кёнсу и слабо улыбается. — Я ещё думаю о том, что раз уж агентство Ким Чонина оказывает помощь в расследовании, следует оповестить и его. Бета меняется в лице и тихо произносит. — Так случилось, что мне придётся некоторое время жить в доме этого человека, поэтому он в любом случае будет в курсе всех наших дел. Но я буду даже рад, если он поедет вместе с нами. — Чанёль рассказал мне и об этом. Мне так жаль, что не могу приютить тебя в этот раз, Кёнсу-я, просто… — Ты не должен отчитываться передо мной, Чимин-щи. Я благодарен уже за то, что ты делаешь для меня после… смерти родителей… – парень устало зевает, показывая тем самым, что на сегодня все визиты к нему должны быть окончены. — Отдыхай, малыш, – Пак-старший улыбается с теплотой в глазах и по-отечески целует парня в щеку. — Надеюсь, весь этот кошмар скоро закончится для всех нас. Оставшись в одиночестве, Кёнсу не хочет больше думать ни о чём. Он слишком устал. Накрывшись с головой одеялом, парень прикрывает глаза. Все сомнения по поводу переезда к Чонину, все страхи, связанные с предстоящим выездом в тот злосчастный лес, развеиваются в разноцветной пелене, что так похожа на ту, которую образуют пылинки, казалось, только для Кёнсу, и помогают ему провалиться в глубокий сон.