Heartbeats in Measures to a Familiar Tune

Ночи в больнице всегда казались ей безумно одинокими. Когда санитары, врачи и медсестры расходились, Ривер чувствовала, как белые стены смыкаются вокруг неё, также как в Стормкейдже в ту самую первую, страшную ночь, перед тем как он забрал её. Она редко спала, но когда они выключали свет и закрывали шторы, темнота казалась ей такой плотной и тяжёлой, что она могла почувствовать ее кожей. Она пыталась читать, но это напоминало ей бесконечные истории, прочитанные Шарлотте на ночь на ее детской кровати. Она скучала по ней, поэтому перестала читать. Когда она перестала читать, она постоянно ловила себя в воспоминаниях тех ночей ее трехсотлетнего заключения в Стормкейдже, которые на самом деле были проведены не в тюрьме. Она вспоминала его лицо, его руки и его голос... Она безумно скучала по нему тоже. Когда она спала, ей снились сны, но они никогда не приносили облегчения. В её снах почти всегда был он, но они не были счастливыми, потому что в конце они всегда прощались. На шестой день своего пребывания она резко проснулась среди ночи, два выстрела эхом раздавались в ее ушах и вид его тела, распластанного на песке, всё ещё стоял перед глазами. Кардиомонитор мигал красным, и автоматический голос повторял: "Сердечный ритм превышает допустимые пределы, пожалуйста, успокойтесь, дежурный врач сейчас придет." Конечно, это были не её сердца, в этом вся проблема. Ривер прижала руки к животу и мысленно потянулась к маленькому испуганному сознанию. - Прости меня, - прошептала она, - Прости, малыш...мы в безопасности, не надо бояться. Через некоторое время пришел дежурный врач и распорядился об успокоительном. Он провел с ней несколько минут, тихо разговаривая и проверяя показатели. Затем он ушел, снова оставив ее одну в темноте. "- Прости меня, Ривер, - сказал он. Для неё уже прошли годы подобных ночей, но по тому, как он с виноватым видом оглядывал ее камеру, она могла сказать, что для него это всё ещё в новинку. - За что? - За то, что ты в тюрьме. Это моя вина. Она засмеялась, обнимая руками его лицо и глядя ему в глаза: - Сладкий, я никогда не была такой свободной как сейчас, - сказала она и поцеловала его в подтверждение своих слов. В ее голове больше не звучали голоса о смерти и надежде в бесконечной войне и бесконечное "ты должна убить Доктора", она была свободна." Ей велели двигаться как можно меньше, но внезапно она почувствовала, что не может дышать, как будто темнота давит ей на грудь. Ривер встала, чтобы открыть шторы. Пол под её босыми ногами казался ледяным, а комната медленно качнулась. Она всё ещё смутно представляла длину своих рук и ног, и путь в несколько шагов до окна занял больше, чем должен был. Она чувствовала себя как калека, как будто ее тело тоже было своего рода тюрьмой и не подчинялось ее воле. Эти мысли отозвались паникой в ее собственных воспоминаниях, и Ривер попыталась стряхнуть их, замотав головой и сделав глубокий вдох. Подойдя к окну и открыв автоматические шторы, она остановилась, глядя на звёзды. Она прижала руку и лоб к стеклу, позволяя серебряному лунному свету отогнать давившую на неё темноту. - Хочешь послушать историю? - прошептала она ребенку, - Я знаю, что ты ещё слишком маленький, чтобы понимать истории, - она сделала паузу, насмешливо улыбаясь, - но ты ведь всё равно сейчас спишь, а маме надо тренироваться, да? Однажды, в том времени, которое никогда не существовало, храбрейший человек во Вселенной долгое долгое время охранял свою жену, пока она спала. Она всегда была уставшей, его жена, она ненавидела просыпаться по утрам и всегда опаздывала в школу, - она остановилась, улыбаясь воспоминаниям. - Не будет таким, малыш, хорошо? Так вот, в этот раз она спала очень долго, больше 2000 лет. Много происходило за это время: менялись эпохи, приходили люди, пытавшиеся забрать её, происходили страшные пожары, наводнения и войны. Но тот человек, храбрейший человек во вселенной, всё это время в одиночестве ждал ее пробуждения. И он не сдался, - она снова остановилась, кусая губу, чтобы сдержать слезы, - он сохранил ее в безопасности от всего и всех до того дня, пока она не проснулась. И после этого, малыш, они всегда были вместе, и он никогда больше не был одинок. Она повернулась, прислоняясь плечом к стеклу и обнимая обеими руками чуть обозначившийся живот. - Я не храбрейший человек во Вселенной... но я его дочь. И я буду хранить тебя в безопасности, и я обещаю, ты никогда не будешь один. Ривер поглаживала большими пальцами живот, представляя маленькие пальчики и крошечные ступни. "Иногда вспышками она вспоминала, как ее маленькие пальцы обхватывали рукоятку пистолета, его вес в ее руках, направляющих дуло на песок." Она вернулась в кровать и провела всю оставшуюся ночь, рассказывая истории. Она не рассказывала о грустном, только счастливые глупые истории об Эми, Рори и Мэлс в Лидворде. После этого ночи стали проходить быстрее, с открытыми шторами и историями, которые заставляли ее улыбаться. В одну из ночей она уснула, и ее сны вернулись. Она видела доктора Рида почти каждый день, но ничего из того, что они пробовали, не помогало остановить ее кошмары или уберечь от них ребенка. Спустя месяц ее пребывания успокоительное перестало работать, и малыш регенерировал снова. Это было также ужасно, как она помнила, страх и чувства, что он умирает внутри неё. Медсестры вызвали доктора Рида, он пришел с красными глазами, в халате, надетом на левую сторону. Когда все тесты были сделаны, он сел напротив ее кровати, опустив плечи. - Ребенок слабеет, - сказал он тихо. - Я знаю. - Сколько раз он может регенерировать? - Я не знаю, - сказала Ривер, она чувствовала, как энергия уходит из него, иногда она даже могла это видеть. Золотое свечение, обычно несущее жизнь и исцеление, истекало из него как кровь из открытой раны. - Не так много, я думаю. Она не спала на протяжении двух недель, усталость и истощение были написаны на ее лице темными линиями и тенями под глазами. Доктор Рид выглядел не лучше, чем она. В среду днём он пришёл с пугающе побеждённым видом, сел на стул рядом с ее кроватью, взял ее руки и сжал в своих. - Ривер, - сказал он после паузы, - Я не знаю, что ещё можно сделать... Она закрыла глаза и замотала головой. - У нас просто нет достаточной информации. Я попробовал всё, поговорил со всеми, кого знал, но я просто...я не знаю, как это исправить, Ривер. Мне очень жаль... Он прижал их руки ко лбу. Должно быть усталость брала своё, но его глаза были зажмурены так, будто он сейчас заплачет. Пытаясь скрыть собственное отчаяние, Ривер мягко сжала его руки: - Не переживайте, доктор Рид, я уверена, что мистер Лакс всё равно заплатит вам, - поддразнила она, хотя голос у неё дрожал. Он коротко рассмеялся: - Да, было бы неплохо, потому что я уже выбрал себе космическую яхту, и очень привязался к этой мысли. Он опустил их руки и придвинулся ближе. - Ривер, а как насчёт отца ребенка? Её сердца сжались, хотя дневной свет заливал палату, ей казалось, что ее снова душит темнотой. - Что насчёт него? - спросила она. - Он... всё ещё жив? Ей не нравилось, куда ведёт этот разговор. Она хотела солгать, но передумала: - Нет. Эмм...это сложно, но целом да, он жив. - Мне кажется, вопрос, подразумевающий - да или нет - должен быть довольно простым, - сказал доктор Рид с недоверием. - Я старая беременная инопланетная женщина, и я была мертва в прошлом месяце, помните? Здесь всё довольно сложно. - Хорошо, тогда давайте я переформулирую. Живой, или мертвый, или как- то ещё...можем мы связаться с ним? Может ли он...ну вы понимаете, как-то помочь нам? Он, извините, он того же вида, что и вы, верно? - Ну...в целом да, - сказала Ривер. - Это "да" относится к первому вопросу или ко второму? - Ко второму. - А первый? - Он может что-то знать об этом, - сказала она, и он действительно был единственным во Вселенной, кого стоило спросить, - но он не знает о ребенке и о том, что я жива, - Ривер сделала глубокий вдох, потому что ещё никогда не произносила это вслух, - и я не хочу, чтобы он знал. Казалось, эти слова причиняли физическую боль, когда она их произносила. Они висели в воздухе, тяжёлые и холодные. Доктор Рид смотрел на неё, тень пробежала по его лицу, но профессиональная этика не позволила расспрашивать дальше, и Ривер была благодарна за это. - Может быть кто-то может это сделать? Можем ли мы как-то связаться с ним, не задействуя вас? - Я...не знаю. Скорее всего нет, его довольно трудно поймать. - Да, я слышал, что "вроде бы мертвым" людям такое свойственно. - Ну я вот здесь, - она театрально обвела руками кровать, которую едва покидала на протяжении недель. - Да, но вы мой пациент, и вы беременны, это было бы совершенно неприемлемо! Как только он это сказал, он покраснел, отпустил ее руки и подальше откинулся от кровати, избегая ее взгляда. Ривер засмеялась над ним, сдержав пару ехидных комментариев, но сменила тему, чтобы он не сбежал от неё в смущении. -У нас действительно не осталось вариантов? - спросила она серьезно момент спустя. - Боюсь, что да. С помощью на удивление полезного мистера Лакса Ривер смогла связаться с библиотекой, с Шарлоттой и своими друзьями. Она снова начала свои исследования, с помощью Шарлотты они заново перебрали всю информацию и пришли к тому же заключение, что и доктор Рид. По ночам она старалась сохранять спокойствие. Она продолжала рассказывать истории и отказывалась спать, пока усталость не смыкала ее глаза, и кошмары не возвращались снова. Она просыпалась от паники, нарастающей на краю ее сознания, и новое лекарство переставало действовать слишком быстро. Во Вселенной осталось только одно место, где могли быть ответы на их вопросы. Мысль о неизбежности этого постоянно крутилась у неё в голове. И не только в плохом ключе. "Дверь, закрывающая её от темнеющего Берлина и умирающего на полу человека в парадном костюме. Нечто теплое и золотое обнимает ее плечи, как руки Эми или голос Рори, но по-другому, потому что оно знает, кто она. Ощущение как будто она дома, как будто страх медленно уходит, тихое и мягкое наполняет ее, но не через слова, а скорее через чувства и эмоции: "здесь в безопасности", "всё будет хорошо, потому что я знаю конец". Если быть честной, она хотела вернуться в ТАРДИС. Иногда в тихие моменты между ее ночными историями, Ривер остро чувствовала какую-то бездомность ее нынешнего существования. У неё больше не было дома, куда она могла бы вернуться, не было даже тюремной камеры. Не было семьи и друзей, которые бы ждали ее назад. Мистер Лакс, удивительно добрый к ней, с новыми линиями, проявившимися за 13 лет на его лице, рассказывал ей о возвращении 2044 человек. После сотни лет их прямые родственники и друзья уже умерли, но были внуки, правнуки, племянники и племянницы, ждавшие их с распростёртыми объятиями, когда те сошли с корабля. Появлявшийся при этой мысли комок в горле, она всегда пыталась списать на гормоны и беременность. Мысль о доме была завораживающей. Иногда, когда страх начинал охватывать ее, Ривер закрывала глаза и представляла мягкий свет в консольной и тепло, касающееся ее кожи и наполняющее сознание. Она хотела вернуться назад, почувствовать себя дома, вдохнуть в себя это чувство. Чего она не хотела больше всего, так это видеть его, чтобы он видел ее и знал ее сейчас. Снова. От этой мысли к ней подступала тошнота, но это она тоже пыталась списать на гормоны и беременность. Она рассказала доктору Риду необходимый минимум. Она сказала ему, что собирается с помощью ряда технологии замаскировать свою биологическую сигнатуру и скрыть беременность, совершить несколько путешествий во времени и, наверняка, несколько раз пробежаться, потому что её дальнейшее здесь пребывание ничего не изменит. Он, явно нервничая, сказал ей, что может дать ей самое большее - шесть недель на высоких дозах нового успокоительного, прежде чем оно перестанет действовать. - Вы сможете сделать всё, что вам нужно за шесть недель? - спросил он с беспокойством. - Мне придется. - Это очень опасно, Ривер. Вы уверены, что никто другой не может сделать это? - Да, я уверена, - сказала она ему, потому что если бы и был кто-то, способный читать на галлифрейском, даже найти библиотеку без помощи ТАРДИС было бы невозможно. Во время своего еженедельного визита мистер Лакс привез манипулятор временной воронки и комплект фильтров восприятия. Она не просила его об этом, но знала, что она поддерживает связь с Шарлоттой. Он попросил ее быть осторожнее и дал ей номер банковского счёта, который она могла использовать. Отслеживать Доктора, находить возможности встречи с ним, потенциальные точки пересечения их временных линии было для нее также естественно, как дышать. Её тренировали для этого, выслеживать его, сближаться с ним. Она рассматривала возможность отправиться в прошлое. Идея присоединиться к нему и к кому-нибудь из наименее романтичных компаньонов казалась оптимальным вариантом. Ривер просмотрела большую часть временной линии с Донной, планируя варианты включения в его жизнь без лишнего шума. Ей всегда нравилась Донна. "Вместе они разорвали контракты и, кусочки бумаги, осели на полу." В конце концов Ривер решила, что идти в прошлое будет будет слишком рискованно.Оставался один вариант - идти в будущее. Что означало Клару и Доктора с его 11м лицом и бабочкой. Она перестала рассказывать истории по ночам и занялась планированием. Она отследила насколько возможно временную линию Клары. Она изучала реальную, оригинальную Клару, она наняла агента времени, чтобы максимально собрать информацию. Она тщательно собирала детали, и начала прописывать собственную личность - кого-то, кто идеально подойдёт в жизнь Клары, именно тогда, когда будет больше всего нужен. Затем она снова отправила агента времени в прошлое, чтобы сделать необходимый фундамент для ее новой личности. Когда всё было готово, Ривер стёрла его память, убедившись, что никто не узнает, что он когда-либо работал на неё. Она видела беспокойство в глазах доктора Рида, каждый раз как они встречались. Он оставался дольше, повторял вещи, которые она и так уже знала, или рассказывал те, которые были ей совсем не нужны. Она позволяла ему, потому что знала, что заботится о ней. В тот день, когда она должна была покинуть больницу, он пришел рано утром распорядиться об успокоительном. После недель беспокойной болтовни он вёл себя очень тихо. - У вас есть семья, доктор Рид? - они были знакомы два месяца, но Ривер никогда не спрашивала. - Только мама и бабушка, - сказал он, садясь напротив ее кровати. - Отец ушел до того, как я родился, я никогда не знал его. - Что ж, он дурак, и умственными способностями вы явно не в него. Он тепло улыбнулся ей, улыбка делала его моложе. У него было красивое лицо, высокие скулы, умные глаза и небольшая морщинка между бровей. Он пересел на край ее кровати, прямо рядом с ней, так, что его колено касалось ее бедра. - Я буду скучать по вам, - сказал он, накрыв ее руки своими, в его голосе звучали забота и честность. Ривер улыбнулась ему, переворачивая руки и сжимая кончики его пальцев. - Я вернусь раньше, чем вам кажется. Путешествие во времени, м? - Неважно шесть минут или шесть недель, я всё равно буду беспокоиться. Я говорил, что у меня высокое артериальное давление? - Вы слишком молоды для проблем с давлением. - А вот и нет. Тем не менее, теперь вы знаете, так что имейте в виду. - Вы пытаетесь заставить меня чувствовать себя виноватой? - поддразнила она его. - Да, и это определенно будет ваша вина, - ответил доктор Рид и поцеловал ее в лоб, прежде чем попрощаться.