Your cold is my cold

POV ЕНОХ После того как закончился обед, Эмма вручила мне тарелку с бисквитом и чашку малинового чая. — Почему малиновый? На обеде все пили липовый. — Спросил я. — Ее любимый. — С улыбкой ответила Блум. Я лишь приподнял уголки губ, и направился в комнату. «- Значит малиновый» — Пронеслось у меня в мыслях. Когда я вошел в комнату, картина которую я увидел потрясла. Харрис лежала на кровати скрутившись калачиком обнимая подушку, и рыдала в нее порой закашливалась. У нее истерика… Я большими шагами преодолел комнату, положил тарелку с бисквитом и чай на стол, который был завален всевозможными вещами. После сел на кровать возле Харрис, и не зная, что делать осторожно положил руку ей на плече, она дрогнула. — Харрис? — Неуверенно позвал я. Она ничего не ответила. — Что случилось? — Спрос я. Она медленно повернула голову ко мне, и посмотрела на меня взглядом полным боли, и вновь зарыдала. Я тяжело выдохнул, подсунулся ближе к ней и обнял. Ее это успокоило тогда, возможно успокоит и сейчас. — Все, тише… — Спокойно говорил я, хотя эта ситуация порядком меня начала выбешивать. Я ей не нянька… — Енох…? — Позвала она, ее голос был хриплым. — Я здесь. — Ответил я, и додал: — Что случилось? — Оливия… Она… Она подумала, что мы… — Она начала плакать сильнее. — Она… Она… назвала меня… Шлюхой. — Ответила Харрис, и прижала к лицу подушку. — Что? — Я не понял ее. — Она назвала меня шлюхой! — Крикнула Харрис, и еще сильнее зарыдала. — За что? — Она поуала о мм пеесппплл. — Проговорила она в подушку. — Отодвинь подушку, и скажи нормально. — Она подумала, что мы переспали. — Дрожащим голосом ответила она, и закашлялась. — У нее и так был ветер в голове, так теперь и его нет. — Я не понимал, почему рыжая так могла подумать, и какого она назвала Харрис таким плохим словом. — Она увидела, как мы… — Она вновь закашлялась. Ей нужно было дать успокоительное, чтобы она ничего не натворила. — Спали, вот и подумала. — Я пойду выскажу все ей, и она извинится перед тобой. — Я уложил ее на другую подушку, и накрыл одеялом. Встал с кровати. — Нет! — Она взяла меня за рукав рубашки. — Не… Не говори… Я тяжело вздохнул: — Хорошо, эта ваша женская упрямость… Лежи я сейчас приду. — Не иди к Оливии… — Я не иду к ней. — Я вышел с комнаты, и закрыл дверь за собой, услышал за ней кашель. Покачав головой, я направился к лестнице. Нужно идти к Птице, у нее есть успокоительное. Спускаясь на первый этаж, на лестнице я столкнулся с Оливией… — Енох, что-то случилось? Ты куда-то торопишься? — Спросила рыжая. — Уйди. — Ответил я. «- Да блин я тороплюсь, бо из-за тебя тупицы в Харрис может случится нервный срыв» — Я хотел это ответить, но воздержался. — Но я могу помочь. — Она перегородила мне путь. — Уйди. — Настоял я на своем. Она недовольно посмотрела на меня, и продолжила свой путь, а я свой. Вот блин, пиявка… Быстро спустившись в гостиную, я обвел ее взглядом на наличие Птицы, здесь были только Бронвин, Клэр и близнецы. — Где Птица? — Спросил я. — В кабинете. — Улыбнувшись ответила Бронвин. Я развернулся на лево, и пошел по направлению к кабинету имбрины. Стоя перед темной дубовой дверью, я начал стучать. Настойчиво стучать. И вот когда услышал: «Войдите», перестал стучать. Открыв дверь, я ввалился в кабинет. — Енох? — Спросила сидящая за рабочим столом Птица. Она явно не ожидала меня увидеть. — Мисс Сапсан, там Харрис нужно успокоительное, мне кажется, что вот-вот у нее случится срыв. — Подходя к ней говорил я. — Что? — Спросила она, и подорвалась с стула, подбежала к шкафчику с медикаментами. — Что с ней случилось? — Я сам не понял. — Надеюсь вы к этому не причастны? — Она покосилась на меня, перебирая флаконы. — Нет, я тогда в столовой был, когда зашел в комнату застал ее в таком состоянии. — Ох… — Она тяжело выдохнула, захватила флакончик, и побежала к выходу с комнаты, а я за ней. — Так, что же с ней случилось? — В пути спросила она. — Оливия… — Все, что ответил я. Мне не хотелось сейчас рассказывать все, что мне рассказала Харрис, меня сейчас волновало ее состояние… — Расскажете мне все потом, а сейчас… — Она открыла дверь в комнату Харрис, и зашла в нее. Харрис так и лежала в обнимку с подушкой накрытая одеялом, ее плечи содрогались, но она кажется не плакала, хотя иногда можно было услышать всхлипы, еще она что-то бормотала себе тихо под нос… — Эйми, милая? — Обратилась к ней Птица. Харрис не обратила на нее внимание. Птица нервно вздохнула, и подошла к Эйми, села на край кровати, где недавно сидел я, и пытался успокоить Харрис. — Мистер О’Коннор, подайте пожалуйста стакан с водой. — Попросила она. Я подошел к столу, и налил с графина воды, протянул стакан Птице. — Благодарю. — Она открыла бутылочку, и налила несколько капель в кристально чистую воду, после чего та приобрела мутноватый оттенок. — Эйми, это я мисс Сапсан. — Она дотронулась к плечу Харрис. На этот раз, она обратила внимание на Птицу, и немного развернулась к ней. — Мисс Сапсан…? — Хриплым голосом спросила она. — Милая, что же случилось? Почему ты в таком состоянии? — Взволновано, тихим голосом спросила Птица. — Моя психика… — Она все еще дрожала, и порой всхлипывала, в конце концов закашлялась. — Тише-тише. — Птица погладила ее за плечо. — Я принесла успокоительное, тебе его нужно выпить. Харрис кивнула, и попыталась приподняться на локтях, но упала обратно в кровать. Я сел возле нее, и помог приподняться. Мисс Сапсан поднесла к губам Харрис стакан с успокоительным, и та начала маленькими глотками его опустошать. После чего Птица положила пустой стакан на стол, а я уложил Харрис, и получше укрыл одеялом. — Сейчас вы уснете, и ваши нервы утихнут. — Сказала Птица, а после посмотрела на меня: — А вы следите за ней. — После она взяла баночку с препаратом и вышла с комнаты. Харрис моментально начала засыпать, мне оставалось только сидеть в комнате, и ждать, когда она проснется, а после сообщить Птице. «- Какого черта позволяет себе Оливия?» — Эту крутилось у меня в голове. Я решил дочитать книгу, но разные мысли заполонили мою голову. Я думал о Харрис Последнее время я слишком много о ней думаю… У меня не выходили с головы ее слова «Моя психика…». Что она имела в виду? Возможно у нее были проблемы с ней? Но она не рассказывала. Конечно, о таком не принято говорить, это личное. Но даже если так, и у нее были проблемы с психикой, то из-за Оливии у нее чуть не случился срыв… Я так просто этого не могу оставить, и обязательно поговорю с этой рыжей девицей. Вот, что она себе позволяет? А если бы Харрис сделала что-то с собой? Могло случится все, что угодно… Я помотал головой отгоняя плохие мысли, и все же приступил читать книгу. К концу книги оставалось страниц 50, немного, справлюсь за каких-то минут двадцать. Когда я дочитал книгу, я положил ее обратно на полку, и начал искать какую мне еще почитать. Но вдруг стук в дверь меня отвлекла. Я подошел к двери, и открыл. На пороге стояли Эмма и Джейкоб, они были взволнованы. — Нам мисс Сапсан все рассказала, что случилось? — Спросила Эмма. Я тяжело вздохнул, и молвил: — Заходите. — Отступил в сторону, пропустил их. Они зашли в нутырь, Эмма подошла к кровати на которой спала Харрис. — У нее ужасный вид… — Прикрыв ладонь рукою прошептала Блум. — Что случилось? — Спросил Портман. Я уселся на матрац, и посмотрел на них. — А вы у Оливии спросите, пусть она расскажет. Ей лучше знать… — Сквозь зубы выдал я. — Что она ей сделала? — Спросила Блум, которая все еще стояла и смотрела на Харрис. — Она ничего ей не сделала… Важно то, что она ей сказала. — Не верю, что слова могут довести до такого состояния… — Шепча говорила Блум, по ее щекам пустилась слеза. Я закатил глаза, и ответил: — Поверь, еще как могут. Но Птица не застала ее в том состоянии в котором застал я… Не могу поверить, что та чокнутая смогла ее довести до такого состояния… — Не называй Оливию так. — Возмутилась Эмма. — А как после такого ее еще называть? Она подумала, что мы с Харрис переспали, и начала катить на нее бочку. — А с этого места поподробнее. — Сказал Джейкоб, и сел на пол возле моего матраца. Ну я им и рассказал все как было, точнее, что знал сам, а еще точнее, то, что мне рассказала Харрис. Было забавно наблюдать как у Эммы менялось мнение об Оливии. У Портмана тоже мнение поменялось. Думаю, после этого они не будут общаться с рыжей как прежде. В скором Эмма и Джейкоб ушли. Я не знал, что делать, поэтому решил скоротать время за прочтением книги «451 градус по Фаренгейту». Стрелки на часах уже давно были за четыри. Близился вечер… Харрис все еще спала, это и к лучшему, пусть отдыхает. Почему эта русоволосая девушка не идет у меня с головы? Почему меня так манят ее глаза… Стоп, Енох, о чем ты думаешь? — Енох? — Хриплым голосом окликнула меня Харрис. От неожиданности я уронил книжку, и посмотрел на кровать. Харрис приподнялась на локтях и оглядывала комнату, ее глаза были прикрытые, а волосы торчали в разные стороны и были похоже на гнездо. — Здесь я, здесь. — Я поднялся на ноги и подошёл к ней. Когда я это сделал она легла обратно. — Как ты? — Лучше. — Ответила она, и посмотрела на потолок. — Расскажешь, что случилось? — Я сел на край кровати, и закинул ноги. — Оливия приревновала меня к тебе, и устроила сцену. Обозвала шлюхой, вертихвосткой… Вот я и не выдержала, и получилось, то, что получилось. — Ответила она. Я тяжело вздохнул, и посмотрел на нее, спросил: — Что ж ей все неймётся, я уже не один раз объяснял ей, что не пара мы с ней, а ей фиолетово… — Я бросил взгляд на окно, облака уже начали окрашиваться в оранжевый, близился закат. — Но неужели какие-то слова смогли довести тебя до такого состояния? — Начну с того, что у меня немного шаткая психика… — Та вижу, как это немного. — Не перебивай. — Она села в кровати, и оперлась на стену. — Хорошо-хорошо. — Так вот… У меня немного шаткая психика… а все случилось год назад. К нам в класс перевели нового парня… Аарон… Симпатичный, в него мигом влюбилось половина девочек с класса, в их числе была и я. И, что самое забавное, он влюбился в меня… По крайней мере мне так казалось, а на самом деле было все по-другому… Он мной просто использовался, в прямом смысле этого слова… На дне рождения нашего общего знакомого он подсыпал мне какой-то наркотик, или что-то в этом роде, и… — Она сделала паузу, посмотрела на свои руки, а после перевела взгляд на меня, сказала: — Думаю ты сам догадался, что он со мной сделал… — Он изнасиловал тебя? Она ничего не ответила, только качнула головой. — Вот урод… — Прошипел я. — На следующий день у меня случился нервный срыв… Я наглоталась таблеток… После провела неделю в больнице, и месяц в психиатрической клинике… На Аарона написали заявление, но он пропал, как будто его и вовсе не было… После этого моя психика стала шаткой, мне выписали таблетки, но я их оставила дома… — Я не знаю, что ответить на твой рассказ, скажу одно, нужно будет забрать твои таблетки. А сейчас, Птица, просила позвать ее, когда ты придёшь в себя, идти за ней? — Иди. — Ответила она. Я слез с кровати и направился к двери, но остановился, меня окликнула Харрис: — А ты точно то самый Енох, которым был вчера? — Нет. — Я улыбнулся. — Я тот самый Енох которой сегодня. — И с улыбкой вышел с комнаты. *** *** Птица поговорила с Харрис о том, что случилось сегодня. Харрис ей рассказала то же самое, что и мне только упустила момент с Аароном. Птица ей что-то ответила во что я не вникал. И в скором ушла. После ухода имбрины, мы с Харрис почти не разговаривали, я погрузился в мир книги, а русая что-то рисовала. Через час ужин. — Енох, мне нужна твоя помощь. — Вдруг сказала Харрис, и откинула одеяло в сторону, поднялась с кровати. — Что на этот раз, Харрис? — Лениво спросил я. — Стричь умеешь? — Ища что-то в столе спросила она. — Не особо, что ты задумала? — Я отложил книгу, и начал наблюдать за ней. — Отлично, бо я не умею совсем. Сможешь меня подстричь? — Спросила она, и вытащила с стола ножницы. — Ну давай. — Я поднялся, она подошла к зеркалу, и я к ней. — Выше лопаток. — Сказала Харрис, и вручила мне ножницы. — Ты уверена, что этого хочешь? — Спросил я. — Да, с этого момента я стану другим человеком. — Ответила она. Я закатил глаза, и приступил. Мне было жалко обрезать ее волосы, они у нее были красивые длинные, хотя и короткие тоже красивые, но не настолько. Когда закончил, я положил ножницы обратно в стол. — Без них стало легче. — Сказала Харрис, и открыла шкаф, начала копошится в нем. Я ничего не ответил, а лишь наблюдал за ее действиями. В скором она вытащила черное платье, обшитое белым кружевом. — Знаешь Енох… Я мало кому это говорила, но Эйми Харрис, это не мое полное имя. — О чем ты? — Спросил я. — Мое полное имя Эймира Габриэла Анна-Элизабет Харрис Уильямс.