Рождество было не за горами, и Ганнибал обставил и украсил все как внутри, так и снаружи дома уже с первого дня декабря. Омела была в фойе, новогодняя елка - в гостиной, в которой произошли перемены в декорациях, а также появились две новые центральные композиции в столовой.
Уилл помогал на кухне с ингредиентами для рождественского ужина, пока Эбби, болтая ножками с высокого стула за кухонным островком, царапала что-то в уголке альбома для рисунков. Он нарезал морковь, когда заметил количество гостей на рождественскую ночь, выведенное на желтоватой бумаге подобной той, которую Ганнибал использовал для рецептов.
- Кто-то еще присоединится к нам в этот понедельник?
- О, да, Чийо позвонила мне, она в городе, поэтому тоже придет на ужин.
Нож, который Уилл держал в руках, с грохотом упал на мраморную столешницу, а тело мужчины до самых костей пронзила дрожь, словно кто-то открыл все двери и окна в доме, впустив метель внутрь.
- Ура! Тетя Чийо! Тетя Чийо! – радостно восклицала Эбби, слезая со стула и счастливо прыгая по кухне, ломая напряженный момент.
- Да, Эбби, Чийо будет рада наконец-то встретиться с тобой.
Уилл бросил осторожный взгляд на каждое окно в комнате, ожидая разбитых стекол и начала драки с альфой.
- Папа, что ты делаешь? – смеясь над отцом, спросила Эбби.
- Ничего, щеночек, просто ищу твою тетю.
- Но ее же здесь нет! – Эбби усмехнулась.
- Тетя Чийо любит папу очень особенной любовью, дорогая, - ответил Ганнибал, очищая тарелку.
- Как начинку в мясном пироге, или жаркое… - пробормотал Уилл про себя.
Глядя на мужа, продолжившего нарезать морковь дрожащими руками, Ганнибал слегка нахмурился: воссоединение с одним из самых близких членов семьи и так откладывалось достаточно долго.
- Все хорошо, папа, я не позволю тете Чийо съесть тебя! – заверила Эбби и пробежала между ними.
- Хорошо сказано, Эбби, - сказал Ганнибал, гладя по волосам и мягко подталкивая к своему месту. – Эта привилегия только для меня, - прошептал омега уже мужу.
Словно это было вчера, Уилл помнит первое письмо от Чийо, написанное изящным, но острым каллиграфическим почерком и запечатанное воском. Он нашел его в почтовом ящике в Вулф Трап вскоре после того, как они с Ганнибалом спарились в первый раз после
той течки. Сильная женщина-альфа в нескольких строках объясняла, почему она считала их отношения не самым лучшим вариантом для ее дражайшего двоюродного брата, а также подробно расписала, что именно сделает с внутренностями Уилла после того, как оторвет ему голову за пороченье чести семьи Лектер своим ничтожным существом.
Подобно извещению о выселении, письма продолжали приходить каждый месяц существования их отношений, начиная с процесса ухаживаний, к которому, даже после спаривания в неожиданную течку, что подтолкнула их друг к другу и зажгла неукротимое пламя любви, они относились серьезно, выбираясь на свидания и встречаясь для обмена ароматами, до тех пор, пока Ганнибал не попросил Уилла остаться на ночь и, возможно, навсегда.
Уилл рассказал Ганнибалу о письмах и показал их ему вскоре после того, как те начали прибывать уже к его двери, но был награжден лишь смешком и парочкой детских историй о неизвестной альфе, которая угрожала его жизни последнее время и была чрезвычайно удачливым охотником.
- Ты хоть сказал ей, что у нас есть ребенок? Что мы женаты? – спросил Уилл, приподнимая бровь, вспоминая те недели перед свадьбой, когда письма приходили ежедневно.
- Да, любовь моя, она в курсе всех наших романтических и юридических событий в паре с тех самых пор, как мы спарились впервые. Она очень деловая, умная, способная женщина и всегда хотела для меня только лучшего, - ответил Ганнибал, не обращая внимания на небольшой намек на беспокойство пары.
-
Способная выслеживать меня на протяжении… почти шести лет.
- О, любимый, если бы она хотела выследить тебя, она бы преуспела, - сказал Ганнибал, обнажая зубы в улыбке.
- Тетя Чийо поиграет со мной? – перебила Эбби, поднимая голову от разрисованной бумаги; ее ручки были перепачканы яркими мелками.
- Да, моя маленькая пироженка, уверен, что поиграет, - Ганнибал улыбнулся.
- Я ей понравлюсь? – спросила трехлетняя малышка с улыбкой.
- Ох, я не знаю, любимая, а ты была послушной девочкой?
- Папочка, тетя Чийо не Санта!
- Ах, ты уверена? Она всегда знает, если кто-то был груб, - сказал ей Ганнибал, приподнимая светлую бровь.
Ахнув, Эбби прикрыла рот раскрашенными ладошками, оставляя цветные пятнышки на молочно-белой коже, как делала всякий раз, когда папа или папочка произносили слово «грубо», чтобы вызвать их улыбку.
Оба родителя улыбнулись и хихикнули над ее милым мини-представлением, прежде чем отправить умыть лицо и руки перед ужином.
***
Уилл мерил шагами кухню, пока Ганнибал искал что-то в ролодексе. Эбби после ужина крепко спала.
- Ты поцарапаешь керамику, если продолжишь так расхаживать.
- Что я должен сказать ей?
- О, Уилл…
- Я не буду говорить ей, что мне жаль, потому что я не жалею о создании семьи с тобой.
- Уилл… - Ганнибал нахмурился.
Тяжело вздохнув, Уилл упал на кухонный стул.
- Моя двоюродная сестра – последняя из старинного рода воинов, - сказал Ганнибал успокаивающим тоном.
- Это не помогает, Ганнибал.
- Она готова бороться со всем и всеми, milymasis, но я знаю, с кем спарился, - мурлыкал Ганнибал оттуда, где он стоял, взирая на нервного альфу, сжавшегося на стуле.
Знакомство с родственниками со своей стороны оказалось куда сложнее, чем он думал.
Уилл встал и обхватил Ганнибала руками, целуя его шею и губы, прежде чем отстраниться со вздохом, мурлыкая в гармонии со своей парой.
В руках Ганнибала были три разных карточки из ролодекса – им нужно поохотиться для рождественского ужина.
***
В доме пахло розмарином и тимьяном, и этот запах смешивался с ароматом нервного альфы и успокаивающим – омеги, когда Ганнибал закрыл духовку, а Уилл почувствовал, что это последний гвоздь его по-рождественски задекорированного гроба.
Дверной звонок прозвонил пять раз в тот вечер, и каждый из них посылал холодную искру по позвоночнику Уилла, когда он становился в фойе рядом с Ганнибалом, чтобы поприветствовать гостей; каждый раз, когда они открывали дверь, он боялся увидеть лицо, которое знал лишь по старым, выцветшим фотографиям
Когда звонок зазвонил в пятый раз, это была она.
Здесь, перед ними, в темно-синем пиджаке и шарфе глубокого красного цвета, стояла Чийо с холодным взглядом, и после едва заметной улыбки двоюродному брату, она устремила свой темный, пронзительный взгляд в голубые глаза альфы.
Ганнибал и Уилл впустили ее, и альфа попытался помочь ей с пальто, но потерпел неудачу.
- Итак, ты наконец-то позволил мне встретиться с твоей парой, Ганни, - сказала Чийо, ломая зависшее в воздухе стеснение, а ее сильный аромат, заполняющий пространство, и низкий голос с акцентом заставляли Уилла быть готовым броситься.
- Терпение – это то, чему меня научила твоя мать, Чийо, - ответил омега, выгнув бровь.
- Пять лет достаточно, - она развернулась на каблуках, чтобы взглянуть непосредственно на Уилла, и, будучи достаточно близко, он мог чувствовать, как она вдохнула его запах.
- Этот твой суетливый альфа ни разу не ответил ни на одно письмо. Более того и гораздо важнее, что он даже не подумал попросить у твоих кровных родственников твоей руки, прежде чем сочетаться с тобой браком.
- В этом не было необходимости, поскольку я и сам, несомненно, вполне способен определить, что для меня лучше.
- Вижу, - Чийо улыбнулась, но в ее взгляде на Уилла не было вызова, была лишь искра облегчения, после признания их ароматов и созерцания свежих розовых укусов, зеркально отраженных на шеях.
- Ты была приглашена на нашу свадьбу и другие прошлые торжества, Чийо.
- Я была занята.
- Ты была упряма. Какой альфа вот так оставляет свою семью? – вмешался Уилл, ближе подступая к другой альфе.
- Ты ничего не знаешь о моем долге перед нашей семьей, - прошипела она.
Уилл видел, как Ганнибал открыл рот, когда легкие шаги раздались позади замерших в напряженной сцене взрослых, заставляя всех троих обратить внимание на маленького незваного гостя.
- Папа? - спросила Эбби, прячась за ногами альфы.
- Эбби, это тетя Чийо, скажи «привет», - Ганнибал улыбнулся.
- Тетя Чийо! - трехлетняя малышка побежала к ней из-за спины папы, обнимая ноги и протягивая ручки к альфе, которая тут же без особых усилий подняла ее.
Было видно, как все обиды женщины таяли одновременно с тем, как она нежно обнимала малышку в своих руках и зарывалась носом в прядки светло-каштановых волос.
- Так похожа на нее, - прошептала она.
- Они весьма похожи, - подтвердил Ганнибал, и Уилл почувствовал руку омеги в своей, переплетая пальцы, в то время как их девочка принюхивалась и прикасалась к своей новой тете.
- Приятно, наконец, увидеть автора писем, я Уилл, - Уилл протянул руку, задерживая запястье, чтобы дать второй альфе почувствовать его аромат, предотвращая любое возможное насилие.
- Чийо, - ответила она, отражая движение руки - мир был достигнут.
- Ну что ж, пора ужинать, я надеюсь, что ты голодна. Уилл очень старался, добывая мясо для стола, - произнес омега, направляя их в столовую.
- Я умираю с голода, - она улыбнулась.
