Порочный ребенок

Сегодня в 12 «В» было неожиданно шумно, даже в период модного показа (они уже давно получали вещи прямо с доставкой) и не из-за увеличения цен на акций одной из крупных фирм, (ведь это означало слезы других студентов) не поднималось такого гамма. Тут же все единодушно наполняли аудиторию гулом из какофонии голосов, и можно, конечно, было списать это на то, что все выспались из-за перенесенных уроков, но и так было понятно, что это не в том дело. Отсутствие пар с утра означало лишь продление ночной праздничной вечеринки еще на несколько часов. Оживление в коллективе возникло по другой причине: внезапный слух, который менее чем за час успел просочиться в массы, навел переполох среди заскучавших и жадных до новостей подростков. — Знаешь, я слышала, что к нам в класс перевелся новый ученик. — Ух ты, а вдруг он окажется иностранцем? Какой-нибудь парень-красавчик из другой страны или милая девчонка! — Мечтай больше, ты же понимаешь, как сложно будет перевестись сюда чужеземцу? — Но у нас же есть в школе иностранцы, — не унималась одна из дискутирующих. Вторая тоже была не намерена сдаваться в своих убеждениях: — Они полукровки, к тому же, их родители давно здесь живут, так что нельзя назвать их полноценными иностранцами. Шах и мат. Проигравшая решила быстро перескочить с неудавшейся темы, и поставить под сомнение всю тему беседы. — А ты точно уверена, что слухи правдивы? Все же такой неожиданный перевод, а известно стало только этим утром. Не мог же кто-то по щелчку пальцев запихнуть сюда чьего-то родственника. Все же мы не в шестом секторе живем. Вторая сморщилась: — Ты бы еще сказала, что в девятом. — Никого ведь до сих пор нет! — Подружка помахала наманикюренными пальцами перед лицом своей подруги-сплетницы. — Должен появиться. Я узнала это из проверенного источника, а еще я с утра слышала, как учителя шептались. Да и наш профессор нервничает больше обычного, словно облава ментовская его особнячок загородный накрыла. Неспроста это все! — она заговорщически прошептала это в блестящее от пирсинга ухо одноклассницы, да так, что услышали ближайшие пять соседей и стоящий невдалеке нервный профессор, который, разобрав последнюю колкость, только судорожней вцепился в изумрудные запонки, но древнем пиджаке. — Верно, но это может быть из-за чего угодно. Ты же знаешь какой он параноик, может, и правда унюхала наша доблестная полиция о чем нибудь незаконном у этого бедного старика,вот и дергается, — пока подружки шептались о благосостоянии своего педагога, приманивая в обсуждение все больше людей, к двум сплетницам подошел еще один парень. Наклонившись к самой парте с заговорщицкой улыбкой он прошептал: — Вы тоже о новом студенте шушукаетесь, да? — Это парень? — глазки у девушки засверкали от любопытства из-под наложенных теней и накладных розовых ресниц. — Надеюсь, он красавчик, а то сорняков и так много развелось — надо разбавить этот заросший палисадник хотя бы парочкой красивых роз, потому что мы, девчонки, опылять чертополох не соглашались, а он разросся вокруг. Жуть. — Ты в курсе, что оскорбляешь мужское достоинство всех мужчин в этом классе? — Говоривший парень встал и сложил руки на груди явно оскорбившись тем, что одна из сплетниц не о том думает, а ведь он с новостями пришел, да еще какими! Теперь фиг эти сороки что получат. Более мечтательная подружка пролепетала.  — А ты случайно не знаешь откуда… Так и не успев договорить, мечтательница замолкла и замерла, точно также, как и весь разжужжавшийся класс. Дверь в аудиторию отъехала в сторону, пропуская внутрь ученика, широкими и уверенными шагами вошедшего в класс под перезвон звонка и щелчка заблокировавшихся на время лекции дверей. Профессор, как и все остальные, потрясенно замер, смотря на внезапно открывшуюся дверь аудитории. Пара секунд и войти в кабинет можно было только с помощью преподавательского ключа — двери для зазевавшихся опоздавших были закрыты до перемены. Но всех интересовал не этот вопрос. Прошагавший человек в новеньком сером костюме, сидящий на нем так, словно в нем родился , остановился посреди профессорского подиума и замер. Все девчонки издали полу визг, полу стон — это был умопомрачительный красавец, вызывавший странно гнетущие давление, какое бывает когда встречаешься с правителем, привыкшим управлять и властвовать. И это несмотря на то,что не один из студентов к классе не был обделен в своей жизни этой самой властью и возможностями, все элиты были собранны вместе, но все равно ощущали себя простыми служащими перед владельцем корпорации. Но ступар быстро прошел, новопоявившийся принц неловко оглядывал толпу и профессора, явно не собираясь повиливать своим окружением. Не найдя лучшего варианта, красавец улыбнулся, да так, что от такой улыбки можно прямо за партой кончить — даже в фильмах нет таких прекрасных улыбок. А дальше пошло представление перед новым коллективом. Его мощный голос окутал весь зал, в нем не было и грамма растерянности присутствующей в его глазах и действиях, словно напускная застенчивость не могла сломить его бархатистый голос, который укутывал всех. Мягкий тон и низкий тембр создавали симфонию мужественности. Сила и нежность, казалось, голоса мужчины идеальней не существовало. Настоящий взрослый самец, не лишенный доброты в сердце. Девчонкам и некоторым мальчишкам так и хотелось забыться в этом ласкающим уши низком звуке, но и речь новичка была не менее интересной, а никто в этом классе не был средним подростком, так что до конца забыться не позволили их наработанные привычки. — Здравствуйте, — проговорил новенький своим прекрасным успокаивающим баритоном, мягко, почти незаметно, улыбаясь. — Я новый переведенный студент. Меня зовут Цезарь Рухим, но, так как я надеюсь со всеми вами подружиться, прошу обращаться ко мне по имени, — еще одна голливудская улыбка, сопровождающаяся протяжным стоном девчонок. — Так как я прибыл в эту страну совсем недавно, я не слишком знаком с ее обычаями и, надеюсь, вы поможете мне освоиться не только в новом классе, но также в школе и городе, — Цезарь дружелюбно улыбнулся и неосознанно полуприкрыл глаза, из-за чего создавалось еще более благоприятное и дружелюбное представление, а еще девчонкам вскоре потребовались бы новые трусы. Цезарь, отчеканив свою речь, улыбнулся так дружелюбно, как только мог в этой ситуации, надеясь, что дети заглотнут эту чушь, также как это сделал, подкупленный Яриманом учительский состав, ведь это выступление ему сочинял сам мелкий прямо перед уроком, похоже не особо заботясь о том, что получится. Но у инкуба все равно не было выбора, так что он его выучил и последовал совету — побольше улыбайся. Да он целое утро с этой натянутой гримасой ходит! Аж скулы свело. Цезарь только надеялся, что это не подлая подстава. А нет… Снова розыгрыш ангелочка. И вновь это голубоглазое чудо вильнуло задницей прямо перед его носом, вон как все на него ошарашено пялятся. Ну и что же он сказал не так в этот раз? Как же хотелось убиться об деревянный косяк, но перед этим хорошенько встряхнуть Китанаи, да так, чтоб его глаза в разные стороны поразъехались и с лица сползла эта постоянная ехидная ухмылочка. Ну не молчите вы! Цезарь мысленно проклинал это расфуфыренное стадо маленьких человеческих особей. Такая куча открытых ртов и тишина. Язык им зачем нужен? Или он в класс немых попал? Тут класс, словно услышав его молитвы, ожил, и поднялся такой крик и гам, что Цезарь даже потянулся прикрыть уши и изрядно пожалел о своих недавних мыслях. Лучше бы они продолжали молчать. Казалось, что если рядом будет проводиться рок концерт, так там непонятно будет, кто кого перекричит — вокалисты с микрофонами или эти безумные дети. В классе начались бурные обсуждения, а хилые попытки преподавателя остановить эту волну, не увенчались никаким успехом, наоборот, словно подзадоривали толпу. — Ты видишь? ТЫ, его видишь?! — Да вижу! Не слепая! — А я ослепла — какой красавец! Мечтательница билась в экстазе, тыкая пальцем во все подряд и сознаваясь, что она Ванга и прилетела из прошлого. Она же говорила что иностранец будет, но никто и не думал слушать, все были слишком заняты расхваливанием новичка. Со всех концов неслись крики и попытки перекричать соседа: — Какая осанка! — А какой высокий! — Спортсмен, да как ладно сложенный! — Улыбка просто чудо! — А как скромно держится! — Широкоплечий! — Милые рожки! — Вот и роза расцвела на нашем поле. — А голос! А голос! Парень? спой мне в постели колыбельную! Девчонки уже не сдерживались и радостно повизгивали. Несколько особо смелых парней и девушек подошли к растерянному иностранцу и повели к свободным партам, причем каждый звал на место рядом с собой. Цезарь только стоял и удивленно хлопал глазами, пытаясь разобрать откуда доносятся все эти просьбы, ведь они шли словно отовсюду. Что будет так сложно с человеческими подростками Цезаря никто не предупреждал. Поэтому он просто решил оставить себя на попечение чьих-то рук. Вроде хорошее впечатление он произвел и то ладно. Звериный рев продолжался пока в аудиторию не забежал один из громогласных завучей и не разогнал оборзевших учеников по своим местам. Цезарю досталось место посреди класса, сзади, спереди и сбоку его окружали подростки, шепотом расспрашивающие обо всем подряд. Те, кто сидел с краю, могли только вздыхать от зависти, ведь что бы познакомиться с новичком им нужно было вставать или кричать на всю аудиторию, что делать сейчас было крайне не уместно — после стольких замечаний им и так штрафов повыписывали мама не горюй, а точнее мамин кошелек. Но даже эти карательные меры не смогли остановить людскую зачарованную толпу, так что урок прошел достаточно быстро и непродуктивно в сфере знаний, зато эффективно в области знакомств. Цезарь уже перезнакомился с большей частью класса, кто-то шептал, кто-то кидал записки, каждый находил способ с ним связаться, и каждый просил его номерок,на что Цезарь только растерянно глазками хлопал и рот открывал. Демон все больше сомневался — выпускной ли это класс престижной академии? Но махнул рукой на такие проблемы, мало ли как устроено человеческое взросление. До биологии он сегодня так и не добрался. Уже к концу третьего урока он обзавелся кучей друзей среди мужского и женского круга, но стоит заметить, что женский пол в этой нехитрой статистике превышал мужской почти в два раза. Как ему разъяснили новые знакомые, после третьего урока все идут в студенческий кафетерий. Как раз в этом направлении и двигалась их компания. Идя по коридорам и прислушиваясь к сплетням, Цезарь узнал, что его считают добрым и милым и вообще относят к типу «заботливый парень» или «старший брат». А девчонки чуть ли не стрелки друг другу забивают с кем Цезарь встречаться будет (ведь такому хорошему парню нужна только самая заботливая и надежная, никаких буйных или неверных), но неожиданно выяснилось, что все они именно те самые трепетные домохозяйки, несмотря на волчьи взгляды, направленные в сторону соперниц. Вот так неожиданно Цезарь не только выяснил свой тип, но успел попросить у всех своих родственников инкубов прощение за себя, ведь свою родню к милым не отнесёшь даже под пытками. Так же благодаря этому многоголосому радио он узнал о внесении его персоны в какой-то список парней. Услышав этот разговор, Цезарь с плохим предчувствием в сердце замер — не нравилась ему концепция списков. Он-то с ней хорошо был знаком, только он так и не понимал, где успел так серьезно накосячить. Благо было у кого спросить. Заданный в пустоту вопрос сразу нашел того, кто сможет ответить. Одна из воздыхательниц начала быстро тараторить и заигрывающе хлопать глазами, перехватывая инициативу. — Все говорят, что ты попадешь в список принцев школы. Я уверенна, что очень скоро займешь место в лидерах. — Что еще за принцы? В этой школе присутствуют наследники каких-то династий? Ошарашено спросил Цезарь, совсем остановившись. Раскрыть его не могли, значит, суть в чем-то другом. Цезарь быстро обдумал вариант со сливом информации, но даже Яриман о таком еще не знает, так что он отбросил этот вариант про его положение в другом мире. Здесь уж точно знать не могли. Студентка только хихикнула. — Да нет же, в нашей академии есть список с самыми красивыми и популярными парнями. Цезарь ткнул в себя пальцем: — И я попал в этот список? — Ну конечно! Ты же такой, такой… — это девчонка уже не могла продолжить. Ее место главного информатор заняла другая. — Конечно, ты еще не набрал популярность, но некоторые уже пытаются угадать на какое место ты попадаешь. Пока ты колеблешься от четвёртого до второго. — Удивительно, не ожидал, что такое есть в академии. А кто сейчас занимает места? — пробормотал инкуб, возобновляя движение, так как из-за остановки Цезаря его группа перегородила коридор для других голодных учеников. — О! — начала перечислять одноклассница, явно восхищаясь всеми присутствующими в списке принцев, любя каждого и готовая на все ради милашек, впрочем, толпа была с ней солидарна. — Сейчас третью позицию занимает десятиклассник Клим. Он восходящая футбольная звезда, все спортсмены его уважают, а учителя любят его за трудолюбие на занятиях. У него есть талант и фигура отменная, — девчонки дружно вздохнули, а парни закатили глаза.  — У него достаточно холодный нрав, но он помогает тем, кому нужна помощь. Вторую позицию занимает ученик из нашей параллели — один из самых богатых и влиятельных в нашей школе, — взвизгнула какая-то девчонка, перебивая свою подружку, но информаторша не собиралась уступать свое место и шикнула на наглую прилипалу. — Ну да, он аристократ с прекрасной внешностью и превосходными манерах. Его зовут Август Веланили. Ох, Август… Несколько девчонок томно вздохнули. — Он самый настоящий джентельмен и в прошлом тот еще ловелас, но сейчас он встречается с Джонни — это самая красивая девчонка старшеклассница — так что к нему не подобраться теперь.  — Но он верен ей, — тявкнул один из парней, пахнущий ванилью. Девушка одобрительно покивала. — Да, что доказывает, что он, как парень очень надежен и галантен. — А первое место кто занимает? — С улыбкой спросил Цезарь, с интересом наблюдая за реакцией людей на своих кумиров. Этот топ, оказывается, важен для поднятия статуса. Надо будет подробнее у Яримана спросить. О, а он почти забыл про этого маленького пакостника, испортившего ему неоднократно настроение и доведя до белого каления всего за сутки. Из размышлений его вырвал полухрип другой девчонки сплетни. Ее явно взбудоражило одно только упоминание об этом принце, хотя, как Цезарь заметил, она была одной из самых сдержанной при перечислении других имён. Видимо, это была фанатка только первого принца. — Первое место занимает поистине прекрасная фея. — Фея? Это вроде мужской топ… Когда они успели в женский скакнуть? В эту секунду Цезарь заметил, что слюновыделение увеличилось не только у девушек, но и у равнодушных до этого парней. Плюс, в глазах ребят плескалось возбуждение. Какой-то паренек протянул, захлебываясь собственной слюной: — Ну да, мужской. Этот парень заслуживает свою позицию, за него голосуют не только большинство девушек, но и среди парней он получает почти стопроцентные рейтинги. Он был бы еще популярней, да только он в школе редко появляется, да и характер… Но это все пустяки, он ведь такой красивый, такой эфемерный. И все резко вздохнули и охнули. Томно, протяжно, мечтательно. «Словно репетировали» — подумал Цезарь, а в голове появились догадки насчет лидера топа, но все равно, услышав подтверждение, он удивленно распахнул глаза. Мальчишки и девчонки на распев, словно в хоре не один год вместе пели, протянули. — Дьявольский принц — Китанаи. — Китанаи Яриман?! — Новичок удивил всех, что так громко выкрикнул имя их маленького принца. -Ну да, Яриман. Имя у него и вправду необычное, говорят он японец, — подтвердил один из парней, — но внешность у него не совсем азиатская. — Да-да, я тоже такое слышала, — поддакнули еще несколько голосов, вновь создавая полифонию из голосов, из-за которой у Цезаря чувствительные уши в трубочку складывались. — Цезарь, а ты откуда его имя знаешь? -задала вопрос самая внимательная девчушка, ведь имя их младшего братика никто не называл. Цезарь усмехнулся. Ну да, стоило догадаться. Вот он тугодум, сам же красотой Яримана восхищался, а у него-то непомерно высокая планка, так что для людей он вообще как волшебное создание выглядит. А теперь, раз с дуру ляпнул, надо выкручиваться. Ему в голову, как назло, ничего не лезло. Смущенно потирая нос, он проговорил: — Я просто в коридоре имя интересное услышал вот и запомнил. Заглотив небылицу, все дружно покивали, а некоторые личности еще продолжали смаковать звучание имени Яримана, продолжая нашептывать его под нос. Очередной раз повернув в школьном лабиринте, они оказались в отдельном крыле, открытом специально для тех учеников, которые во время обеда, пренебрегая учебниками, бежали набивать живот, хотя собственно как бы не надеялось руководство, поглощать сладкие булки всем нравилось больше, чем жевать старые кожаные переплеты. Школьная столовая скорее походила на большой кафетерий, в нескольких местах похожий на дизайн того состаренного ресторанчика, в котором они были с утра с Яриманом. Только здесь вся модная индустрия была настоящей, сразу было заметно, что, по сравнению с новенькими классами и уж тем более отполированной библиотекой, столовая не пользовалась у администрации особой популярностью, из-за чего их финансовая рука пренебрегала очередной отделкой этого помещения. Но, несмотря на расхлебайство, связанное с убранством, еда здесь имела достаточно аппетитный аромат. Все же, как бы не была ненавистна им мысль кормить учеников бесплатно, условия антисанитарии и прочей белиберды должны быть соблюдены хотя бы для поддержания статуса академии «А» класса, даже если его дали только за уникальность программы заведения, использующего в виде пособий и учебного материала печатные книги и потакающей ученикам писать в тетрадях, а не печатать на клавиатуре. Да и иметь на территории чуть ли не единственную и самую полную библиотеку из бумажных изданий в стране позволяет увеличить ценность заведения,в глазах властей, в разы. И если так подумать, Цезарь не особо был брезглив к человеческой пищи. Да, конечно, он любил привлекательную на вид и запах еду, поэтому между уличными торговцами и походом в ресторан он бы выбрал второе, но больше по своей физиологии, его заботили запахи естественной пищи. Нахождение в относительном спокойствии во время лекций дало инкубу шанс привыкнуть к огромному потоку аур и запахов, окружавших его. Он в начале даже пробовал сосредотачиваться и отделять среди них отдельных людей, например тех близнецов слева от него. Они пахли детским мылом и цветочным шампунем. Очень странный пример естественного запаха. А вот у мечтательницы, которая только ресницами хлопала и мычала, когда он к ней обращался, имела приторный запах кураги. Ее болтливая подружка пахла достаточно приятно — ванилью и сахаром. Вот только когда он отлепил от общей массы ароматов, с десяток личностей, он почувствовал себя очень усталым и начал пытаться просто игнорировать скопление не слишком пленительных ароматов, определив, что эта тактика заставит его несчастную голову чувствовать себя гораздо лучше. В большинстве, мальчишки и девчонки вокруг, вполне приятно пахли той самой свежестью исходящей только от невинных, которых в его окружении оказалось всего трое. От них пахло тем самым запахом топленого молока с нотками свежести лесного дождя. Цезарь на секунду замер, осознавая почему его так сбивал запах Яримана. Естественным запахом его ауры как раз был легкий запах леса после дождя и родниковой воды, и этот чарующий аромат чистоты усиливался и даже менялся, когда Яриман находился в каком-либо заведенном состоянии, например, когда утром когда он его разбудил, от Яримана исходили грозовые волны и чувствовался ливень, а вот когда малыш был с Базилем, то у него стал резче запах лесных и луговых цветов, которые, видимо, нравились самому французу. Это было странно, даже очень, но думать о том кого нельзя называть, и от которого с таким усилием выбрался, в свободное время было бы кощунством, поэтому, сидя в окружении новых приятелей, которые не умолкали, Цезарь решил послушать, а заодно и присмотреться к кому-нибудь из середнячков. К « чистым» он лезть не посмел бы, предчувствовав, что с его малым опытом с такой ответственностью он не справиться. Облюбовав несколько парней и девчонок, кокетничающих с ним, когда он им дружелюбно улыбался и изредка отвечал, из-за чего те приходили в восторг и задирали носы, когда он отворачивался. Но проведя отбор, он остановился на этом этапе. К сожалению, по поводу того, что, собственно, нужно делать дальше, чтобы без лишних сентиментов подвести к нужному финалу, он не знал, но для этого ему Яриман и нужен, собственно говоря, Цезарь надеялся, что его знакомый принц все же удостоит простого смертного своим советом. Равнодушно поковыряв в тарелке здоровую пищу, принесенную одной из воздыхательниц, Цезарь дождался, когда все доедят, ну или сделают вид, что активно поели, а не ненавязчиво подлизывались в ближайший круг общения новоявленного студента. Закончив этот обед, Цезарь и его дружная команда фанатов-подхалимов двинулась в сторону аудитории, где должна была пройти последняя пара на сегодня. Вполуха слушая гам окружающих его людей, Цезарь вновь и вновь возвращался к раздражающей персоне. И каждый раз, когда он вспоминал эти голубые кудряшки и злорадную ухмылку на пухлых вишневых губах, его лицо сводило судорогой, но это так быстро проходило, что окружающие не успевали заметить. Цезарь злился на Яримана, но сильнее он злился на себя, что в минуты покоя и отдыха все равно вспоминал про мелкого, а главное ведь не мог он про него забыть — на веки вечные они теперь повязаны, да и помощь требуется всем. Цезарь рассеянно оглядел восторженные лица окружавших его людей. Когда инкуб очередной раз внушал себе успокоиться, в уме высчитывая новоизученные алгоритмы, знание которых, впрочем, как и всего остального, ему не понадобились, так как учителя дружно договорились не трогать новенького. Увидев голубую макушку, он подумав что у него снова глюки на нервной почве. Цезарь устало вздохнул, но притихшее окружение и странное поскуливание заставили его больше сосредоточиться на своей галлюцинации, и, к сожалению, его худшие опасения оправдались. Яриман, живой и вполне материальный, стоял в центре круга, образованного учениками явно находящимися под действиями каких-то психотропных (такие лица у нормальных быть не могут). И пока юные фанатики самозабвенно пускали слюни на маленькую центральную фигурку, огромная относительно Яримана старушенция плевалась и тыкала своими сардельками в воздух, то и дело выкрикивая обвинения. Ее складки колыхались вместе с движениями руки из-за чего завуч была похожа на громадное желе, но голос, который постоянно поднимался до пронзительного визга, заставил Цезаря переклассифицировать ее в свинью. С утра она, вроде, такой противной ему не показалась, когда протягивала ему расписание. Эту мощную бабищу, Цезарь мог узнать и со спины. Он мог бы даже позлорадствовать и поблагодарить свинку за некое возмездие, все же плевалась она знатно, но Яриман, судя по выражению его глаз, кажется, вообще не слышал или не пытался слушать за что на него кричат. Этот засранец только губки обиженно дул и ножкой по полу водил, то-ли играя смущение, то-ли протирая подошвой очередной след от сапога на радость уборщицам. Продвинувшись чуть ближе к главным действующим лицам, Цезарь смог, сквозь достаточно громкий окружающий шепот, разобрать в чем собственно суть. Если уж Яриману и до фени всё, то инкуб сгорал от любопытства, что за уставы нарушил этот мелкий. Но ничего особенно примечательного и компрометирующего Цезарь так и не услышал. Палец-сосиска был нацелен в грудь Яримана, когда маленький, но до ужаса исказившейся, рот свинки выкрикивал замечания по поводу внешнего вида. Учитывая ошибки прошлого, в этот раз Цезарь подробно стал изучать жесты, одежду, поведения и выражения, использующиеся окружающими. Это помогло ему расширить понимание, а также, вполне ясно убедиться, что в академии хоть и не было официальной формы, но все равно придерживался деловой дресс код: в основном из черно- белых тонов, и единственное, что объединяло их всех кроме общей цветовой гаммы, был значок в виде герба школы, который впрочем, носился не только на груди, как положено, но и на карманах брюк и даже, как некий брелок, на портфеле. Главное, чтобы у каждого он был. Цезарь даже слышал в одном из обеденных диалогов про то, что за потерю и не ношение общей эмблемы сильно штрафовали, но, глядя на Яримана, вспоминать про какой-то значок было смешно. Его яркая вызывающая одежа, голубые волосы, тату и вышивка на запястьях выделяли бы его из толпы даже если бы он не обладал столь примечательной внешностью. Он был, как маяк — светился и притягивал к себе всех. Но, видимо, устав дарить свое сияние, Яриман устало зевнул и, не обращая внимание на увеличивающейся диапазон свинки, развернулся и пошел, цокая своими каблуками. Цезарь так и не понял почему так отчетливо различил этот звук в общем гамме, но, не успев еще о чем-то подумать, он стал свидетелем уморительной сцены, где злой завуч по дисциплинарным работам покраснела, потом побелела и, покрывшись какой-то зеленцой, заверещала. Позабыв о своем статусе, она помчалась за нарушителем, колыхаясь всей своей немалой массой тела и скрипя старыми костями. Проводя взглядом перешедшего на галоп крашеного и задыхающуюся бегущую за ним завуча-свинью, он заметил, что никто из толпы не шелохнулся, а только больше шума подняли, явно не собираясь следить, а уж тем более заступаться за честь своего идола, которого у них на глазах не только официально обвиняли в нарушениях правил, но и не грешили использовать, явно не положенные по тому же уставу, нецензурные словечки. Но все же ему было интересно узнать, что за равнодушие среди обожателей. Спросив ближайшего парня из стана чистых, он не услышал ничего вразумительного, а ответчик только покраснел, отводил глаза и мямлил что-то невразумительное. Увидел у всех окружающих примерно схожие эмоции: начинающиеся от простого игнорирования и доходящие до откровенно злобных и похабных словечек в сторону потерпевшего. Да еще и все эти пересуды за спиной и обсуждение Яримана и свинки, как забавных клоунов на арене, Цезарю не очень понравились, при этом, по глазам видно, что при самом принце они резко робели. Слюни пускают, в лужицы сиропные разливаются перед Китанаи, но как только он попадает в какую-то неудачу, то сразу шепот и слухи. Цезарь словно воочию видел, как накручивается над головами студентов новый клубок сплетен. Цезарь нахмурился. И это человеческие дети? Да всем этим студентам и двадцати нет, а в них уже столько лицемерия! Еще немного посмотрев в сторону коридора, куда умчался его партнер, Цезарь развернулся на каблуках, как недавно это сделал окруженный в круг Яриман, и удалился в противоположном направлении. Все же проблемы и переживания ангела не его забота, а чтобы это стало его ответственностью крашеному придется постараться. Все же телохранителем от пересудов Цезарь не нанимался быть. От общей группы отделился 12 «В», последовав за своим королём, как вереница подданных. Все же, обзаведясь своим красавчиком, они не должны упустить шанс с ним сблизиться, а обсуждать можно ведь и на ходу, вдруг и от их короля, что получиться получить.