Полуночные беседы

Пресвятые ками, как много букв, какие сложные слова... Такое чувство, что читаю я на каком-то незнакомом, более того, вышедшем из употребления лет триста назад языке, а эта книга совсем никогда не закончится. Настольная лампа начинает гудеть. Тихо, но достаточно раздражающе. Щелкаю выключателем, не помогает. Чтоб тебе. Перевожу взгляд на свои часы: уже перевалило за полночь. Экзамен экзаменом, но и спать же мне когда-то нужно... Какая досада, с кем не бывает. Откладываю книгу и подхожу к окну. Пытаться сообразить на столе даже относительный порядок не имеет смысла. В доме напротив свет больше не горит ни в одном окне. Засиделась я маленько, пожалуй. Мне бы начать режим восстанавливать... А ещё работать более продуктивно, не отвлекаясь на что попало, нормально питаться, мир захватывать вовсе не обязательно, нет. Засыпаю почти сразу после того, как моя голова соприкасается с подушкой. Такое не часто бывает. Хоть бы никому не вздумалось меня утром будить. Это так, для общего же блага. Кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Открываю один глаз с твердым намерением убивать. Беспощадно. Жестоко. Но аккуратно. Ещё не хватало мне чужую кровь с пола оттирать. Когда наконец удается сфокусировать взгляд, от шока у меня перехватывает дыхание, а нижняя челюсть решает в этот ответственный момент помахать мне на прощание ручкой. Я бы точно решила, что это сон, вот только подобное мне никогда, к сожалению, не снится. Кому можно продать душу за такие сновидения, мне так и не удалось разузнать, пришлось ещё давно смириться. И вот сейчас я пялюсь на него, совершенно настоящего, и думаю. Нет, не о вечном. Хотя относительно. Кого я вырастила? Это он в меня такой не сильно сообразительный? Не мог время получше выбрать? Ради этого остолопа я ночей не досыпала, слёзы горькие проливала, воспитывала как могла, всё лучшее ему отдавала, а он... – Ксандер, – пытаюсь заставить голос звучать максимально твёрдо. – Нам нужно серьёзно поговорить. – Я тут как раз для этого! – парень вскакивает и театрально заламывает руки. Вот уж любитель показухи... – Алекса-сан, я не верю... Почему ты нас бросила? Там такое... Такое! Ты точно не могла это придумать! – Не могла. Я спала, не заметил? И можно просто Саня, зачем эти формальности? Ха, выходит, мы с тобой тёзки, забавно, – сажусь, обхватывая руками колени, и продолжаю болтать всякую чепуху. Просить называть меня Черепашкой, думаю, не стоит, только вопросы лишние появятся. Нет, убивать его я не буду. Для этого у него есть Рувей, зачем мне руки пачкать? Про что он может хотеть со мной поговорить в... оу, четыре часа ночи? – Ты ведь хотела, чтобы мы были вместе, правда? – Ксандер заглядывает мне в глаза с невероятной мольбой. – С Рувей? Конечно. Ты же и так в конце второй части делаешь ей предложение, и всю третью часть вы помолвлены. Тебе мало? – Тут мне всё нравится. Но тебе почему-то захотелось написать о периоде наших отношений, когда Рувей только попадает в монастырь. – Да ладно, тогда у вас особо никаких отношений и не было. Если это всё, – отворачиваюсь от грустно смотрящего в непонятную даль Ксандера, – то прекрасно. Спокойной ночи. Или уже утра... – Нет! Пожалуйста, прекрати это! Я не могу жить в такой неопределенности! – Какой? – залезаю обратно под одеяло, натягивая его до самого носа. Рассказ про то, как Рувей приживается в монастыре, закончить я ещё не успела. Откуда столько кипиша? Или до Ксандера дошло, что уже, скорее всего, правда утро? Эта неопределенность? – В предыстории мы с Рувей знакомимся и становимся друзьями. Только у меня к ней появляется какое-то слишком сильное чувство, да? И когда она начинает жить с нами в монастыре, я пытаюсь её всеми силами защитить, сделать приятно... – Закройся, я поняла. Ты рейтинг хочешь более высокий попросить? Не люблю я NC, что поделать. R точно недостаточно? – Эй, нет! Не нужно рейтинг! Сколько мне лет в этих временных рамках? – 15. Рувей 14, – да, мелковаты они ещё, рано их развращать. Но раз Ксандер сам начал этот разговор, нужно вытиснуть отсюда всё по максимуму. Да и давненько я не смотрела на красивых краснеющих мальчиков. – Я разве что поцеловать её в то время могу! – Так в чём проблема? – А она хочет, чтобы я её целовал? Мы же это... друзья. Знаешь, когда в предыстории Рувей надо мной склонилась, мне на секунду показалось, что она меня тогда сама поцелует. Но видимо нет, я ей всё ещё не нравлюсь. Она предпочитает жуков. – Ксандер! – от негодования у меня дрожат пальцы на руках. – Ты совсем всё попутал? В предыстории вы мелкие и невинные, никаких поцелуев! Что в твоей голове творится? – Да уж наверняка то же, что и в твоей, – в его тоне слышится упрек, и теперь уже я смущенно отвожу взгляд. Ладно, обойдемся без рейтингов. – Зачем ты здесь, ещё раз спрашиваю? – незваный гость определенно позволяет себе слишком много. Ну и ладно, у меня в рукаве припрятан еще один, последний козырь. – Саня-сан! – никому никогда не позволяла к себе так обращаться. Но в исполнении Ксандера это звучит слишком уважительно. А казалось, страннее больше некуда. – Всё идёт не по плану! Совсем! Юкио и Рувей же должны стать лучшими подругами? – Именно. – Но они постоянно ругаются по поводу и без! А ещё такими темпами коса Рувей может не дожить до поединка с Луи. Это фишка такая, выдирать друг другу волосы? – Чего? – судорожно встрепенувшись, напрочь забываю о надобности восстанавливать режим. Это уже определенно не шутки. – И мы же с Рувей должны быть вместе, – Ксандер опускается на колени с невероятно трагическим выражением лица. – Почему, почему тогда Рувей кокетничает с Юго?!! – прямо таки с истерическими нотками отчаянно провывает он. Так, что-то правда пошло, мягко говоря, не по плану. Мне это не нравится. Рувей и Юго? Ну нет, спасибо. Встаю и обнимаю Ксандера за плечи, успокаивающе поглаживая по спине. Хотелось бы мне сказать ему, что всё будет хорошо, но как я могу обещать подобное? Третья часть ещё не дописана, произойти может всё что угодно. Но если такая чертовщина начинает творится уже... Без вариантов, мне придётся самой разгребать эту кашу. Как и всегда, ничего нового. Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо – сделай сам, на обитателей монастыря положиться нельзя. А пока что почему бы мне окончательно морально не добить моего рыжего не сильно умного мальчика? – Ксандер, – шепчу ему на ухо. – Я не шутила про серьёзный разговор. Вы с Рувей мои дети, и люблю я вас очень-очень, но... Так, главное успокойся и не принимай следующее известие слишком близко к сердцу. Страдать я тебя заставляю вовсе не из-за этого, а потому, что такого требует сюжет. Драма и всё в этом духе, сам понимаешь. Так вот, – набираю в грудь побольше воздуха. Рано или поздно он всё равно должен был узнать, зачем оттягивать? – Ты приемный.