***
Мулки встретил его в лаборатории. Эмил пришёл сразу из душа. — Между прочим, это обидно. Прийти от одного мужчины, чтобы лишиться девственности с другим. Ты ещё горячий после Детки. Эмил развёл руками: — Считай меня психом, но я попрощался. Как человек. Это изменит меня, ты лучше меня всё это знаешь. Я буду Аресом, чем бы это не обернулось. И он устроился на осмотровом кресле, почти что кушетке, которое можно было опрокинуть для удобства и в горизонтальное положение. Были там и крепления. Так, на экстренный случай. Мулки придвинул столик на колёсах, перетянул вену жгутом. — Эмил, последняя возможность передумать. Итак? — Мулки, иди нахер, — ответил Стенц и прикрыл глаза. — Нам некуда отступать. И позади у нас нечто большее, чем Москва для русских в той страшной войне. Наша война во многих смыслах страшнее. Мулки вздохнул, укол сделал быстро и аккуратно. Он был уверен в своей разработке. — Сейчас по всему телу пойдёт тепло. Это нормально. И ты захочешь вернуться к нему в постель. Это тоже нормально. А через полчаса в вашу спальню влетит злой, как сто чертей, Моттси. Вы вступите в связь. И ты его пошлёшь. Небольшими ёмкими фразами. И это естественно. — А сотворить с собой такую херню, никому не сказав, это совсем не естественно! — гаркнули от дверей голосом Детки. Стенц тихо вздохнул. Говорить не хотелось. Тело наполнялось теплом и расслаблялось. Он лениво поднял руку и показал Кейлу средний палец. — Ага. Я понял, что ты пришёл не просто так. Правда, не сразу. Здорово ты меня укатал. Бросился сюда прямо в твоей конче! Но, когда я вошёл, поршень уже опустили, и всё говно ушло в твою вену. Сейчас я в душ. И ты в кровать. Мою. Буду контролировать. Раз уж я сраный якорь. Не буду спрашивать «как ты мог». Уже, знаешь, просто не хочется. — Ладно иду. Дурак ты, Джон, честное слово, — Стенц легко поднялся из кресла и размял руку там, где был жгут. — Я люблю тебя. До конца. До дна. Так и мог. Жду тебя в комнате. Джон вздохнул, посмотрел на Мулки взглядом «а это лечится?» и тоже тихо вышел. Мулкани же засмеялся. Величайший опыт тысячелетия, прорыв невиданной мощи. И всем, в сущности, пофиг. Будничное создание сверхчеловека произошло. Прямо любопытно. Чем же закончится эта ночь? В спальне Джон устроился в объятьях Эмила, легко и ласково целуя его в губы, прощупывая пульс на шее. Он бдел где-то час, но потом всё же уснул, убаюканный размеренным дыханием Стенца и теплом его тела. Проснувшись, Стенц фыркнул. Он чувствовал его рядом. Его. Но он должен был убедиться. Он резко перевернул тело, которое было рядом, на спину и вцепился ногтями в плечи, заглядывая в лицо. Очень внимательно. Джон проснулся, как от удара. Эмил лежал на нём, принюхивался. И смотрел очень внимательно. Как будто впервые видел. — Эмил, что случилось? Всё хорошо? Ответом ему было ворчание. Эмил заглядывал ему в глаза. Затем тихо вздохнул. Наклонил голову и потёрся. — Хозяин. Проклятье, оно началось! Джон аккуратно погладил его по волосам, сглатывая подступившие слёзы. Эмил больше не был человеком. Он обрёл силу, чтобы их защитить. Но любая сила имеет плату. Эмил заплатил. — Да, Арес. Я твой хозяин. Я люблю тебя. На этот раз ворчание было довольным. Стенц потёрся об него ещё раз и обмяк, урча и подставляясь под ласку, выпрашивая её всем существом. Ему было хорошо, просто чертовски. Ничего больше не существовало. — Ау-у-у-ах! Ням. Что тут. Без меня. Вкусно так запахло. Соскучился. Кейл понял, что сейчас случится нечто ужасное. Моттс пока не понял. Разогнавшись, он рухнул всей тушей на жалобно скрипнувшую кровать. — Привет, шеф. И, не теряя времени, цапнул Детку за член. Кейл взвыл, когда Эмил тоже за него ухватился. Из его глотки стало, вибрируя, подниматься угрожающее рычание. — Мать! Какого? Шеф? — Моттс сжался, но член Детки не выпускал. — Помогите! Мулки!.. — заблеял Джон на весь дом жертвенным бараном. Или сегодня он останется без члена, или Аресы порвут друг друга и его за компанию. — Пр-р-рочь, — Стенц приподнялся и принял угрожающую позу, поглаживая с силой член Кейла. — Мой! Он чувствовал только злость. Собрат был здесь и тоже претендовал на ЕГО хозяина! Его нужно было прогнать. Вот всё, что он сейчас понимал. — Что за нахер?! В помещение ввалился заспанный Киллик. Тайлер даже не расчесался. Мулкани оттеснил всех плечом. — Парни, это Аресы в битве за роль доминанта. Аресы, это парни. Давайте сегодня никого не порвём, а? — Вы что натворили?! — взвыл Тайлер, с которого вмиг слетел сон и здравый смысл. — Киллик, тащи электродубинки! Они сейчас от Кейла всё оторвут! — Не надо, — Джон сжал оба тела в объятьях, нежно лаская. — Эмил, вы мои. Оба. Обоим можно. — Я бы тоже присоединился, — хохотнул Киллик, — но не рискну здоровьем. Наслаждайтесь. Парни, выходим. Мы с Мулки покараулим до утра. Ну, чтоб вас! Впервые за годы заснул не в четыре утра! Эмил шумно вздохнул. И прижался всем телом. Член Кейла он отпустил. Но зато протянул через него руку и стал поглаживать по плечу и боку собрата. Тот немного пах страхом. И не противился. Поглаживания стали властными и уверенными. — Блин. Ну вот как так? Я был один! Он мне не сказал? Мне?! Вот блин, — Моттс расстроенно шмыгнул носом. Кейл поцеловал его, не забывая ласкать Эмила. Утром его вроде бы должно отпустить. Эмил сел на кровати, с интересом и прищуром рассматривая их. А потом легко дёрнул обоих и перекинул животом на кровать. — Мамочки. Ты, якорь, сделай что-нибудь, а? — А зачем? — Джон поёжился в предвкушении. Ему нравилось, как Эмил их обнюхивает, опаляя дыханием огромного сильного зверя. Это нереально заводило. Эмил между тем уже вовсю ласкал их ягодицы. Одновременно. Синхронно. Потом облизнул пальцы на обеих руках и проник в Моттса и Джона ими, сразу протолкнув глубоко, нащупывая чувствительную точку. Он тяжело дышал, у него просто колом стояло. Джон застонал от наслаждения. Раньше… чёрт, это было вообще по-другому! Раньше им нужно было хоть какое-то время, чтобы найти все чувствительные точки. Сейчас Эмил их чувствовал сразу! Мгновенно. Моттс тихо стонал и при этом посмеивался: — Эй, шеф. Схему понял. А что будет, когда нас станет трое? Или все такими будут? Пальцы растопыришь как? — Одному член, двум руки, — Эмил оскалился. — Или поставлю в ряд. И по очереди. Или одного в другого. И всех сразу. А что? Вам хорошо? В этот момент он сдвинул их ближе и стал словно в каком-то сумасшедшем танце потираться членом то об одно тело, то о другое, не прекращая ласкать руками. — Выбери уже! Не могу больше! Я же не Арес, — застонал Джон, выгибаясь навстречу. — Не хочу. Прикажи. Сделаю. Будешь как мы. И сильнее. Люблю тебя, Джон. — О господи, такая рваная речь — это тоже побочный эффект?! Трахни меня, Эмил. Это приказ! — взвыл Джон и тут же застонал под мощными ударами. Моттс лежал рядом, лениво поглаживая себя и целуя Кейла. Эмил, глядя на это, тихо ворчал, но когда Моттс стал целовать и его, успокоился. Эмил протянул руку и с лёгкостью подгрёб Моттса вплотную. И снова ввёл в него пальцы. Три сразу. И трахал ими едва не мощнее, чем Кейла членом. На каждое движение он тихо рыкал. В этом рыке и на лице у него было чистое удовольствие. Джон кончил с жалобным воплем и рухнул без сил. — Возьми его, Эмил, — прошептал он заплетающимся языком. И стал наблюдать, как их Вожак заканчивает, втрахивая Моттса в кровать и кусая за плечи. — Больше. Не один, — застонал Моттс прежде, чем излиться. Эмил лизнул его в шею и вышел. Уселся на коленях в ногах кровати, помотал головой. — Блять… Пару минут он очумело смотрел на Моттса и Кейла. Затем скатился с кровати. — Так. Я пошёл. Пока не начал ссать на углы. — Из душа сюда. Это приказ, — Джон открыл один глаз, ухмыльнулся и подгрёб к себе довольного Моттса. Стенц хлопнул дверью и ворвался в гостиную. Осмотрел диким взглядом: — И что тут такое? Было громко? И я… их обоих? Тайлер возлежал на Мулкани с видом победителя и курил сигарету. Киллик рядом валялся почти в отрубе. Все голые. — Всё было, — мечтательно сказал Тайлер, — все вдохновились. Но остальные, наверное, задрочились и не выползли вас послушать и поучаствовать. Сигарету, мой великий Арес? — Зашибу, — пообещал Стенц, плюхнувшись на ковёр и мимоходом огладив Мулки и Киллика. — Пять минут. Покурю и пойду обратно к этим довольным телам. Мулки, ты гад. «Исправлю, исправлю…» Нихера. Помню только, что в какой-то момент хотел сожрать Кейла, чтобы он никому не достался. А потом загрызть конкурента на задницу якоря. Бр-р-р! Он помотал головой. — Откат, — пролепетало тело под боком, — не будет наблюдаться часто. Но срывы возможны. Я вообще боялся, что ты можешь умереть. Но потом, когда вы там взвыли в три голоса, мы тут… в общем, я плохой врач. Прошу прощения. — И вообще, вы тут без меня развлекались! Интересное пропускаю с вами. Точно как-нибудь выстрою вас рядком вверх задницами и пойду как по торговому ряду или конвейеру, — Эмил довольно зажмурился. — Ведь, насколько я понимаю, сердце у Ареса не прихватит от чрезмерной ебли, гений ты кислых щей? — Вот это одна из причин, по которой я не хотел делать тебе укол. Затрахаешь. Во всех смыслах, — сообщил Мулки, отбирая у Тайлера сигарету.***
Адель постукивала пальцем по бедру, наблюдая за тренировками. Втянула воздух точёными крыльями носа и наблюдала, наблюдала, впитывая атмосферу. Когда же он сдастся? Она, без сомнения, уважала этих двоих. Не будучи Аресами, пытаться достигнуть и превзойти. Достигнуть так, что другие Аресы не только верили, но и пытались сравниться! Они кружили вокруг Шона, иногда пытаясь делать обманные выпады. Иногда настоящие. Настоящие отбивал Таран, с мнимыми справлялся человек. Майя кричала практически в экстазе обладания. Они била окриками, как кнутом. Она царила. О, как же она царила над ними! Но хватит любоваться. Тройку нужно закрепить. Иначе они так и будут торчать в этом подвешенном состоянии. Она щёлкнула пальцами. Таран тут же приблизился. Поклонился, не приближаясь на расстояние удара. Из них из всех только Таран знал, что такое Арес-2. — Иди и закрепи связь. Таран кивнул, приблизился к Шону и ударил. Не резко, он тоже понимал, что красивый, отчаянный парень — не более, чем человек. — Ты слабый, — бросил он телу у своих ног и выжидающе посмотрел на рыжую. Майя едва не звериным прыжком оказалась между Тараном и Шоном, зло глядя на первого: — Что? Мужчина сунул в рот два пальца, посасывая и рассматривая Майю своими затягивающими тёмными глазами. Адель приблизилась, проведя рукой по широким плечам. — Дорогая, в твоей власти двойное оружие. Но ты же понимаешь, твои Аресы не равны. Шон красивый, он привлекает солдат. Твой новый солдат хочет Шона. Хочет пометить его, сделать своим. Это бы укрепило вашу связь. Так нужно. Майя страдальчески вздохнула. Посмотрела на Шона. Снова повернулась к шефине и приподняла бровь: — Последствия, если я ему откажу? — Пара не закрепится. В бою ты можешь потерять контроль, и они бросятся друг на друга. Майя едва не огрызнулась, заявив, что они и так друг на друга бросятся. Зло посмотрела на Тарана. Сука! Он делает это специально! Выслуживается, тварь. Что ж. Придётся поддаться. А потом снова нянчить этого здоровенного болвана, который, конечно же, будет в эпическом состоянии. Майя повернулась к Шону и щёлкнула пальцем по своему колену. Это было требование из любого положения встать перед ней на колени. Её до смерти задолбали все эти пляски без бубна. Увы, без них тут было никак. Шон чувствовал это впервые в жизни. Страх загнанного зверя. В этот раз ему не выбраться. Раньше рядом был Кейл, и, в каком бы дерьме они ни были, он помогал уйти, спастись. Похоть. Она искрила в воздухе, как электричество. Шон встал на колени и гордо поднял голову. Адель смотрела на него. Ей хотелось аплодировать. Какой мужчина. Она сама сделает его Аресом. Вколет вакцину в плечо, пока Таран или Карк будут в нём. А может, этого пожелает его лучший друг, ради которого он решил рискнуть жизнью. Ему бы не хотелось доверить столь интимный акт его женщине. Всё же она властная, много повидала, в ней нет жалости, нежности и учёта момента. Майя склонилась над Шоном, заглядывая ему в глаза. На секунду она продемонстрировала ему сочувствие. Но лишь на миг. — Ты подчинишься. Выпрямившись, она отступила чуть в сторону, за плечо Шона. Прищурилась, глядя на Тарана: — Можно. Тот приблизился. Вначале провёл пальцами по щеке человека, потом крепко схватил за волосы. Другие Аресы вокруг зарычали. Таран услышал окрики якорей. Хозяева не понимают, насколько они едины как вид. Сейчас они чувствуют его желание, но не могут почувствовать слабого. Они не понимают почему, это доводит их до бешенства. Они хотят впитать их обоих. Человек тоже туп, чтобы понять. Его вовсе не унижают. Его пытаются принять в стаю. Понять, какого чёрта он не в сети, не в общей системе, в которой каждый удар и каждая смерть отдаётся разрядом в твоём позвоночнике. Таран высвободил член и прижал Шона лицом к своему паху. Тот попытался отчаянно дёрнуться, но Таран блокировал его движения. Дурень! Никакой паники! Ты проколешься. Он бросил взгляд на Адель. Давай же, защити этих тупых шпионов. Или Аресы в панике из-за отсутствия связи их просто разорвут. — Дорогая, нужен приказ, — Адель мягко улыбнулась, — Аресы всё же бывают глуповаты. Майя сжала рукой плечо Шона, впилась в кожу ногтями. Приказала отрывисто, резко: — Соси! Шон заставил себя унять дрожь в теле и забрал гада в рот как мог глубоко. Рвотные позывы давили горло, по подбородку текли слюни. Это было просто омерзительным. Он совершал механические движения головой. От него не требовали быть в этом искусным. Таран хватал его за волосы, вдавливая в себя. Все вокруг помалкивали. Шону казалось, что это длится чёртову вечность, но, наконец, этот гад его отпустил. Шон отполз от него, отплёвываясь и захлёбываясь. Таран поправил одежду и неожиданно опустился на четвереньки. Пополз к нему, накрыл собой и поцеловал в нос. А потом дико зарычал на своих собратьев. Те заворчали, но всё же отступили. — Хорошо. Связь закреплена. Он будет защищать вас в бою. Тренировки окончены. Адель повернулась к выходу и похлопала себя по колену. Таран не шевелился. Конечно, ведь теоретически рыженькая — его хозяин. — Я одолжу его у тебя? Тебе надо позаботиться о Шоне, а Тарану нужно потренироваться со мной. — Да, — Майя глянула на Тарана, одним взглядом обещая ему самые страшные адские кары. — Иди с ней. Слушайся. Шон лежал на полу ничком, когда она к нему приблизилась. Он сощурился и облизал губы. Кажется, он начинает сходить с ума. Или превращаться в этого самого Ареса. — Сядь ближе. Нам нужно поговорить. Не хочу, чтобы прослушки это зафиксировали. Майя уселась прямо вплотную к нему, даже отчасти легла на него, поглаживая по голове и плечам. Даже злобные и суровые якоря могли иногда приласкать своего питомца. Для пользы дела, мать их, конечно же. — Это было необходимо. Нас бы порвали на тряпки. — Майя, мне нужно встретиться с Джоном. Не спорь. Это не просьба. Это приказ. Я приказываю тебе дать мне Кейла на одну ночь. Потому что эти ублюдочные твари пойдут дальше. И когда этот гад поставит меня на четвереньки перед всей их стаей, я не хочу, чтобы он был у меня первым. Ты поняла меня? — Ты рехнулся, что ли? Там, чтобы ты знал, восемь парней, кроме Кейла. Здоровенные, безумные, тёртые жизнью мужики. Даже те, кто может показаться тебе милым. В своём роде они не лучше Аресов. Они просто так тебе не позволят встретиться с Кейлом. Ты пожалеешь об этом. И очень горько. Ты не сможешь его отбить, ты сделаешь ему больно, — Майя зарылась пальцами ему в волосы. — Мне посрать. Даже если я сделаю ему больно. Даже если все его мужики пустят меня в круг. Но не Таран. И не Аресы. И даже не ты со страпоном. Это эгоистичный акт того монстра, что родился здесь. Я уже готов. Убивать. Рвать в куски. Жить дракой. Ты скажешь Адель, что мы идём на сутки на тренировки. И эти сутки я буду трахаться. Ебаться, как чёртов дикий зверь. Как сука. Но сука своего друга, а не этой безмозглой бляди, которая утверждает, что сыворотки не подействовали на него. Прошу тебя. — Ты едва ли узнаешь своего друга, — заметила Майя. — Но хорошо. Свали пока в ванную, приведи себя в порядок. Ты всё слюнями залил. А я пока схожу, позвоню. — Прости меня за эту просьбу. Я тебя поцелую. Когда смою это всё. Договор не составил проблем. Адель в кабинете что-то печатала, Таран сидел на полу. Увидев Майю, сразу вскочил и вытянулся в струну. — Из-за вашей привязки мой Арес теперь нестабилен. Мы идём в трущобы. На сутки. Вдвоём. Готовьтесь прибирать за нами. — Конечно, дорогая. Адель нежно улыбнулась. У человека сдали нервы. Он пойдёт к другой стае и принесёт их запах, их эмоции. Удачно. Она заставит Тарана собрать это всё и принести ей. Интересно будет узнать, как за это время изменился её будущий Арес-2. Майя вышла на улицу и достала телефон. Прослушка работала, но Майя не думала, что сучка Адель не знает их планы. Она просто просчитывает, как это использовать. — Давай же, Эмил, приём. Ты там до смерти затрахался, что ли? — Да? — голос в трубке был каким-то растерянным. — Есть дело, — выплюнула Майя: она сама начала привыкать говорить отрывистыми фразами, — нужно встретиться. У тебя дома. Ночёвка. Сутки. Потом расходимся. — Хм, а это так срочно? Фто фтряфлофь? — Эмил явно что-то ел и не собирался от этого надолго отвлекаться даже на разговор. — Тебе как, культурно ответить или не очень? — Похеру. Но прежде чем скажешь, скажу, что сейчас не самый удачный момент. Особенно, если припрёшь с собой мальчика-зайчика. — Момент неудачный, я знаю. Я привезу этого зайца контуженого, кобеля-переростка. Ему надо спариться с твоим кобелём. Одна ночь. Дружеская ебля. Потом своего отпаиваешь, а я — своего. Стенц на том конце воображаемого уже в век беспроводных технологий провода закашлялся: — А это вдвойне мысль неудачная! Ладно. Можешь приехать. Но я тебя честно предупреждаю: он охуеет. Может быть, даже и ты, хотя ты всегда старалась казаться непробиваемой, Масик. — Стенц, я в последнее время охуевшая на всю голову. До связи. Когда она вернулась в зал, Шон спал прямо на полу, а Таран прижимался к нему, обнимая за талию. Открыл один глаз, проверяя помещение, и снова погрузился в сон. — Ну что, пойду, трахну Адель, раз место занято, — сообщила Майя, зло передёрнув плечом и направляясь в спальню. Ей как лучшему якорю была предоставлена своя комната. Но на пороге всё же остановилась, похлопав себя по колену. За спиной раздался жалобный стон. Таран пошёл за хозяином, таща Шона на плече. Их место подле её кровати, на ковре. И спорить с этим бесполезно, даже если ты не Арес.***
Стенц привычно стоял около разделочного стола на кухне и, что-то насвистывая, готовил себе кофе. Сегодня он откопал банку с сахаром и принялся отсчитывать его себе ложкой. — А? — уточнил он, заметив пристальное внимание к этому действу. Анри с прищуром наблюдал, переводя взгляд с Эмила на Мулки и Моттса. Моттс выглядел нормально, любовно наблюдая, как доминант вываливает в огромную кружку полсахарницы. Врач тоже спокоен. В этот момент на кухню вошёл Джон, зевая и потягиваясь. Одет в свои любимые домашние штаны, тёмно-синие, с принтом дракона по линии левого шва. Анри штаны бесили, но Хозяину в них было уютно. Своей задачей француз считал эти штаны по ночам снимать и заталкивать их ногой под матрас. У Хозяина тело необычайной красоты, Анри вообще не видел смысла его прятать. Все мужчины здесь достойны того, чтобы ходить обнажёнными. Но такой красотой их баловал только Вожак. Остальные или таскали дурацкие домашние тряпки или, как Герб, ходили вообще в разной форме. Герберт даже всё оружие на себя навешивал. Мулки всегда в чёрном, как огромный ворон. Только на встречу с Эмили надевает джинсы и щегольские белые рубашки. Хозяин Кейл в последний раз душераздирающе зевнул и посмотрел на Эмила. Замер. Потёр глаза кулаками, как маленький ребёнок. — Вадим, ты за главного? — Ага, решил, тебе надо поспать. Что будешь? — Тосты. Да, Вадим, именно тосты. У Мелани сдох аппарат. И клубничное варенье. — Только ты тостером не дерись, ладно? — Стенц ухитрился размешать весь сахар до растворения и припал к чашке, будто только пришёл из пустыни и добрался до фляги с водой. — М-м-м, блин. Раньше бы плевался отчаянно. А теперь прямо заходит. Организм, по крайней мере, в диком восторге. Как спал, любимый? При этом Стенц погладил проходящего мимо Кейла по бёдрам. — После ваших разборок отлично спал. Очень жить хотелось. Прямо наслаждался. Анри снова напрягся. Эмил. Моттс. Врач. Смотрят странно. Неожиданно паззл сложился в жуткую картину. Они сделали это! Аресы! Оружие! И хозяин между ними! — Мулкани! Чёрт тебя дери! Джон, отойди. Выйди из кухни, скорее! Я тебе завтрак принесу! — Анри выскочил из-за стола и потянул Джона к себе, к двери, прикрывая своим телом. — Стоп-стоп-стоп! — Эмил отставил пустую кружку и преградил им дорогу. — Что за паника? Можно спокойно здесь завтракать. — Ты больше не человек, так? Ты контролируешь себя? Вы контролируете Моттса? Почему ты вот просто так тут находишься?! Нужно несколько дней реабилитации! Карк, когда готовил раба к перерождению, делал так, чтобы раб сутки сидел в тёмной комнате. Он переосмысливал своё существование! И это было правильно! — Анри, да всё хорошо, — Джон попытался влезть в разговор. Ему не нравился Француз. Того слегка потряхивало. Моттс тоже забеспокоился, встал со своего места. Анри это воспринял как сигнал, он толкнул Эмила, вжимая его в стену. — Прочь! Бегите, Хозяин! Они сейчас взбесятся! Мулки, ты идиот! Ответом на это стало рычание. Эмил оскалил зубы и отшвырнул от себя человека. И прыгнул на него, стремясь сразу вцепиться как следует. — Хватит! — Джон, хоть и с трудом, перехватил Ареса. — На колени! Сидеть всем! Молчать! Пасти закрыли! Пришибу к чёрту! Вадим слегка охренел, но не успел даже слово вставить. В кухню вошёл Тайлер. Счастливо посасывая леденец. Леденец у него изо рта выдрали. Сунули в рот Анри. Тайлера поцеловали, Анри содрали с пола и унесли. На полу остались два тела на коленях, смотрящие перед собой пустыми взглядами. — Блин. Просыпаюсь уже в семь утра. Как на работу. И всё равно всё пропускаю, — вздохнул Тайлер. — Мужики. Вы бы того, встали. А то у меня того, яйца от страха поджимаются, — сказал Вадим, — Мулки, сделай чего. — Откат, — Мулкани хлопнул в ладоши. — Эмил. Я предупреждал. — Мулки, ты ворон или попугай, а? Задолбал уже, — Стенц встал и за руку поднял Моттса на ноги. — Пошли, посмотрим, чего они там. — Всё хорошо, — Джон гладил Анри по плечу, усадив его на диван, — они никого не обидят. А если попробуют, я остановлю. — Страшно, — тихо сказал Анри, — помнишь, как Моттс тому парню пальцы вырвал? Прости, хозяин. Я очень слабый. Но ради тебя я стану сильнее. Прости, правда. Я как дурак. Я… Что я ем? Гадость. — Не нравится — отдай мне, — сказал Стенц, приземляясь на диван рядом. — Меня на сладкое жутко пробило. Моттс, иди сюда. Хочу что-то пожмякать, но, боюсь, Француз меня покусает, если я пожмякаю Детку. Анри вздрогнул, осторожно провёл ладонью по лицу доминанта. Потом достал изо рта леденец и поцеловал Эмила, прежде чем сунуть конфету ему в рот. — М-м-м. Утренний секс? Я за. Шеф всё жрёт сексуально. Конфеты. Ладно, — Моттс положил голову на плечо Джону, осторожно и медленно сунув руку ему в пижамные штаны. Стенц усмехнулся, покатав конфету во рту как сигарету. Достал её. — Кейл, слушай, у тебя не было другана в армии? Которого ты спасал и о котором заботился постоянно? — Был, — Джон замер. Моттс почувствовал, что ситуация изменилась, и с видимым сожалением убрал руку. — Как его звали? Шон? — Да, Шон. Отличный парень. Наивный, правда. Даже хуже меня. Эмил, только не говори, что и он вляпался в это дерьмище! Заселишь его в гостевую комнату к Мелани? Его тоже пришить пытаются?! — Ну, как тебе сказать. Он трындит, что он у тебя в долгу. Уже несколько месяцев вокруг вертелся. И да, он вляпался. Помнишь женщину, которой ты букет в церкви бросил? Это Майя. Она потом мне позвонила. Материла и меня, и тебя. Потому что примета, понимаешь, сработала. И сегодня она привезёт Шона сюда. Я этому долго сопротивлялся, но Майя на взводе. А если так, то лучше поджать хвост и отойти в стороночку. Она маленькая, но бешеная баба. А Шон очень хочет с тобой встретиться. И если мы им не откроем, она его тушей вынесет дверь. Злости у неё хватит на это. — Вот чёрт! Киллик! Порнуху прибрал! Киллик, который спокойно шёл на кухню, заметался в дверях. — Чего ребёнка-то в такую рань?! Изверги! — Это не ребёнок, это хуже. Два метра чести, совести и нежности к миру. И да поможет нам бог. Киллик, ко мне друг приедет. И это страшно. — Ух, ё. К Джонни друган! А я речь не приготовил! Он одетым приедет или тоже того, в плащике? Моттс засмеялся, целуя Кейла в плечо. — Нет, блин, голым, аки терминатор, — засмеялся Стенц. — Я его видел, когда Эмили вытаскивали. Он меня очень хотел покусать. Сразу предупреждаю: я терпеть не могу недавних выпускников с Фермы ЦРУ: крылья в стороны, грудь вперёд, важные, что пиздец. А если честь и совесть в придачу, то вообще караул. Я сам таким был. Потому не люблю. Так что, Кейл, крепче держи поводок. Можем съездить, купить нам ошейники. А то твой больно зелёный и не брутальный. — Нет, Эмил! Ни в коем случае! Он не знает о наших отношениях? Если знает, мне придётся его тушу откачивать весь вечер. Реально, Стенц, Шон больше меня. И тебя. Может, только Вадим крупнее его. Он в армии с тренажеров не слезал, пытался прокачать самооценку, а прокачал мышцу. Это комок нервов и мышц, честное слово! — Жду встречи, — томно вздохнули с порога. — Тайлер! Не совращать! Что вы как малые дети?! Ещё не Аресы. — Знает, Кейл, знает. Майя говорит, он видел записи с каких-то там камер в Белом Доме. Так что пиздец, — сообщил Стенц, с философским видом облизывая леденец. — Бля-а-а, — Джон схватился за голову, — Эмил. Меня будут спасать. Закрой оружейку. Не рычи. Не встревай. Прошу как человека. Ладно?***
Шон и Майя прибыли уже ночью. Шон в ужасе рассматривал огромное уродливое здание, то ли склад, то ли школу. — Он там? Как он может тут жить? Хотя, да. Он не выбирал. Я захожу? — Ты точно уверен? Я обязана это спросить, — Майя поглаживала руль. — Да. Я уверен. Иначе мне просто конец. Совсем. Я не гей. Ни грамма. Мне нужно это, чтобы не сойти с ума. — Ага. Все сначала так говорят. А потом становятся бисексуалами. Вперёд. И не убейся там. Шон с минуту постоял на пороге, думая, стучать или нет. Решив, что это будет совсем тупо, он всё же вошёл без стука. В большой комнате по левую руку трое сидели на диване и в креслах, смотрели телевизор. Одного он знал: Эмил Стенц, тварь, вожак этой мерзкой банды. Ещё двое были ему знакомы по досье. Киллик. И Тайлер. Хакер уставился на него. — Красота какая, — прошептал он с благоговением. — Я молчу, молчу, молчу. Вот, как я могу молчать! — посетовал усатый. Эмил окинул Шона холодным, надменным взглядом. Он странно нюхал воздух. Как огромный зверь. — Я к Джону. Вас должны были предупредить, — сказал Шон, твёрдо глядя ему в глаза. — Ага, — Стенц кивнул. — Прямо по коридору. Он на кухне. Шон ушёл в указанном направлении. — У него волосы светлые. Почти белые. Как снег. Как мы его назовём? — улыбнулся Тайлер. — Снежком будет, во! Холодный такой весь. Надо разогреть, да, шеф? Мы же его совратим? М-м-м, я прям предвкушаю! — Киллик подпрыгивал к кресле, готовый действовать. — Та подожди ты! — Стенц фыркнул. — Я думаю, наши уроки зря не пропали, и Детка сам справится с первой стадией. Но я пойду чуть попозже, его подстрахую. А то Вадим, кажется, тостер спрятать забыл. Он ждал его на кухне за столом. С бутылкой виски и пачкой сигарет. Шон окинул Джона шокированным взглядом. Свет Кейл не включал, так что Шон видел только его тело, большое. Он явно продолжал тренировки и здесь. Сигарета выхватывала черты его лица, Шон заметил серёжку в его ухе. — Они тебя изуродовали? — Господи, Шон. Нет, конечно. Просто мне так удобно. Извини. Зачем ты пришёл? Ты всё знаешь, может, даже видел. Тебе не противно? Шон вздрогнул, как от удара. Противно? Как человек, спасший тебе жизнь, может быть хоть в чём-то противен? Твой единственный друг! Он сел на стул напротив. Смотря в глаза Джону. Ему было страшно. Очень. Задать вопрос. Получить ответ. И просто видеть Джона таким, другим. — Мне нужна твоя помощь. Я работаю в важном проекте. Под прикрытием. И там, мне нужно делать вещи, которые я никогда бы не смог сделать. Ни с кем. Кроме тебя. — Ты о чём? — Джон положил сигарету в пепельницу. — Ты понимаешь. Не заставляй меня говорить это вслух. — Ну уж прости, что я такой тупорылый! Джон резко встал, подошёл к окну и опёрся руками на разделочный стол. Его трясло. — Ты будешь сверху. Я никогда не посмею коснуться тебя, как касались они. Но я хочу, чтобы именно ты был со мной первым. Джон, я бы никогда не попросил другого. Мне жаль. Жаль, что я так вляпался, жаль, что ты оказался так близко, и я принял это дурное решение. Но мне нужно, чтобы ты меня спас. Шон подошёл к нему, нежно обнимая за талию. Это странное ощущение. Раньше они только дрались. В шутку. Сейчас он чувствовал тело Джона. Его жар. Его мощь. И ему хотелось почувствовать его каждой клеткой тела. — Да, — Джон тихо вздохнул, — пойдём в спальню. И постарайся потом в этом проекте не подохнуть. Без меня. Он взял Шона за руку и провёл мимо гостиной в большую комнату. Там он включил ночник. Они снова осмотрели друг друга. — Ты изменился, — Джон улыбнулся, — совсем большой стал. — Ага. «Растишку», видимо, литрами пил, — заметили от дверей. Стенц стоял, опираясь на косяк и разглядывая их гостя. — Эмил, свали пожалуйста. И без тебя всё плохо, — сказал Джон, смотря Шону за спину. Шон бросил на него отчаянный взгляд. Джон боится. Он не сможет. Помочь ему, показать нового себя. — Нет! Ничего, пусть останется. А то боятся, что я тебя придушу. Стенц фыркнул, вошёл и закрыл за собой дверь. — Не-а. Хотят познакомиться ближе. Сказал, загрызу. Поутихли. Но это временно. Вот что ты тут делаешь, а? А если на тебя маячок повесили? Или жучок? — Чёрт, я не подумал об этом! Шон в ужасе стал сдирать с себя шмотки, осматривая их со всех сторон. Джон отошёл и присел на край кровати, наблюдая за отчаянным стриптизом. Стенц покусывал губы, чтобы не захихикать. — Балбес ты, балбес. Что, баба та напугала? Сильно они там у них озверевшие? — Стоп. Эмил! Этот идиот вляпался в проект с Аресами?! Шон! Я тебя сейчас не отлюблю, я тебя, нахер, выебу! — Джон схватил друга, встряхнув за плечи. — Э! Кейл, ну что ты его трясёшь? Горячее сердце и пустая башка. Они с ним там что-то сделали, и он прибежал об тебя трахнуться. И он девственник, он пахнет, как целка. А ты с ним так грубо. И… — тут Стенц подошёл ближе, обнюхал лицо Шона и скривился. — Плохо отмыл. Но кем бы тот Арес ни был, я его даже понимаю отчасти. Шон заскрипел зубами. Он надеялся всё сделать нежно и аккуратно. Но этот ублюдок содрал все покровы, оставил его голым и униженным. Джон долго вглядывался в лицо Шона. Потом сжал его голову своими ладонями и страстно, голодно поцеловал. Шон тихо застонал в губы Джона. Все внутри него протестовало против происходящего. Он переступил с ноги на ногу, прижимаясь к Джону ближе. Эмил погладил Шона по спине. — Джон, смазка в тумбочке. Будь аккуратен. Он скользнул за спину к Кейлу и стал массировать его плечи, поглядывая на Шона. Кейл подцепил кончиками пальцев бельё друга и стянул его, обнажая бёдра. Ситуация, конечно, была странноватая, но он был благодарен Эмилу за присутствие. Так было легче. Отстранив Стенца, он толкнул Шона на постель. Тот лёг на спину, запутавшись в своём белье, которое Джон с раздражением отбросил. Они с Эмилом разделись быстро. Эмил… Насколько близок он стал Джону? Нет, нельзя стесняться. Таран тоже трахнет его при свидетелях, чтобы доказать право сильного. Шон попытался расслабиться. И у него даже вышло. Пока Джон не лёг на него и не начал целовать шею. — Я, мне. Джон, кажется… Джон. Я не могу. Прости, дружище, я идиот. Но, кажется, мне херово. — Это нормально, расслабься, Снежок, — Стенц усмехнулся и пояснил: — Ребята уже тебе кличку придумали. Так что привыкай. Майя сказала, у нас есть сутки, чтобы тебе помочь. Потом ты вернёшься в клетку к зверям. А эти звери видят в тебе самку. Ты слабый. И глаза зелёные. Они не отстанут. — Я буду аккуратным. Не сможешь сейчас — есть сутки. А потом посажу тебя на свою цепь, и сучка Адель может лично за тобой прийти. Я не отпущу. Джон опустил руку вниз и сжал в ладони член Шона, надрачивая ему быстро и грубо. Он помнил как они один раз, перепив, дрочили в палатке на скорость. Шон привык решать проблемы с возбуждением именно так. Грубо, почти болезненно. И сейчас он зажмурился, гортанно застонал, упираясь затылком в подушку. Джон отпустил его, достал крем. — Ноги подними повыше, прижми к груди, расслабься. Это выглядит по-идиотски, я знаю. И по ощущениям не фонтан. Но что делать, чувак. Главное не ржать в начале и не выть в конце. — Сарказм ты всосал вместе со спермой? — огрызнулся Шон, задирая ноги как велено. — Ага. Большие дозы сарказма каждый день. И я не так загибаюсь, — ухмыльнулся Джон. Стенц уже тихо ржал, устроившись рядом. Он пробежал пальцами по ноге Шона. — Главное, чтобы меня тут прям не накрыло. Уж больно красивый. Надо узнать, где вас, таких, набирали в ту армию. Два метра, зеленоглазые, девственники и балбесы. Один другого краше. — Да твою! — взвыл Шон. Хуже, чем у врача. Там хоть не нужно демонстрировать свою красную рожу. Он сжал ноги руками так, что побелели пальцы. Иначе бы засадил пяткой в глаз другу и его, блин, группе поддержки. — Терпи, я в поиске. Сейчас будет по-другому. — Тише, Снежок, тише. Не верещи. А то я тебя поцелую. Детка, чуть-чуть нежнее, — Эмил поглаживал Шону ноги и бок. Шон хотел его послать, но не успел. Всё тело пробило будто разрядом тока. Сильное, острое ощущение пронеслось по всему телу. Шон втянул воздух сквозь сжатые зубы, изогнувшись на кровати. — Ещё, — прошептал он. — Отлично, — Эмил приподнялся, обнял Джона за шею и коротко поцеловал. Отпустил. — Горжусь. Джон не знал, стоит быстро или медленно. Он хотел Шона. Да, это мерзко, это отвратно, но он часто ловил себя на мысли, что если бы он попробовал тогда, с близким человеком, всё бы не было сейчас так странно. Медленно или быстро? Ему в первый раз было больно. Чертовски больно. Смазав себя, он устроил ноги Шона у себя на плечах. — Зубы в замок. Не дёргайся. Сейчас будет не в кайф. Шон едва не взвыл, когда его протаранили как минимум полицейской дубиной. — Кейл! Ты хуй тоже прокачал, или как?! — у него из глаз даже слёзы брызнули. — Лежи. Терпи. Боль сейчас уйдёт. Как притухнет — говори, будем ловить кайф, — Джон улыбнулся и наклонившись, поцеловал в губы. Эмил гладил Шона по груди. Пальцами собрал его слёзы и слизнул их. Стал гладить по голове. Медленно. Ласково. Постепенно боль ушла, осталось чувство натяжения, переполненности и чужого тепла. Тепло было даже приятным. Шон перевёл дыхание и кивнул. Джон тут же начал на нём покачиваться. Медленно, без спешки, отступая и входя снова. Пока тело не пронзило разрядом того самого сильного ощущения. — Хорошо? — спросил Джон, толкаясь снова. — Да, хорошо. Вот так. Шон больше не двигался. В принципе, он понял, что уже всё. Его заполучили. Он принадлежит. Можно расслабиться. Довериться. Он закрыл глаза. Взяв Эмила за руку, он провёл ею по своему животу, направляя к члену, и снова застонал, позволяя делать с собой всё, что им захочется. Эмил довольно оскалился и, капнув смазки себе на ладонь, стал в меру грубо дрочить этому двухметровому чуду, которое сейчас стонало под его мужем. Такой красивый, так вкусно пахнет. Прям дело чести затащить его в банду! Вместе с Майей, без этого никак. Иначе загрызёт. Майя — не Мелани. Джон перешёл на более резкий и быстрый темп, наклоняясь и лаская лицо Шона поцелуями. Его друг, он всегда умел вот так, успокаиваться, сдаваясь. Джон так не умел. Его приходилось разламывать на куски, чтобы он дал хоть одну поблажку. Джон наклонился к Эмилу и поцеловал его. А потом сорвался на совсем уж бешеный темп. Шон взвыл, почти не в состоянии больше оставаться спокойным. Его буквально полосовало потоками экстаза. Он вскрикивал, дёргаясь, как под током. Джон тоже завершил. Выйдя, он рухнул на бок, увлекая Шона за собой. Шон вздохнул с облегчением и снова тихо застонал. Эмил кончил ему на поясницу и осторожно, почти незаметно собрав семя, размазал его между бёдер Шона. Там, где сейчас было влажно и раскрыто. Джоном. — Мамочка, — прошептал Шон в шею Джона, — и ты так каждый день? — Иногда по нескольку раз, — хохотнул Джон. — Чудище. — О, вот и я говорю. И все мы согласны, — Стенц приподнялся, глядя в сторону двери. — Мужики, хватит рты зажимать, мы уже всё пока что. Но замаскировались неплохо, хвалю. — Да вы охуели, что ли?! Джон сорвался с кровати в праведном гневе. Двери и он, и Эмил вроде закрывал, но это не помешало Тайлеру, Моттсу и Дергу быть в первых рядах шоу. Тайлер разглядывал Шона так, как будто прям счас готов продолжить. — Шеф, подписывай с Майей контракт, — ухмыльнулся Киллик, — у нас большой дом есть. Заселим туда ещё рыжую бабу. Кейл, иди в постельку. Своим достоинством весь обзор закрыл. Шон только и смог, что выдрать из-под Стенца одеяло и замотаться в него, насколько возможно. Он знал, куда едет. Да, он знал. — Я вам счас… бинокли повыдираю, театралы херовы! Вадим, тебя в первую очередь касается! Вон все! — О! Ещё один шаурма! — Стенц засмеялся. — Кейл, я его сейчас выкручу? Пока ты там пляшешь? — Вы что, не понимаете?! То, что уже нормально для нас, ненормально для него! Хватит прикалываться! Эмил выпрямился. — Кейл, у Аресов ещё ненормальнее. Или привыкнет, или крышей поедет. Ещё до нападения. Моттс! Ты где там? Подтверди, что уж очень он для нас… привлекателен. Прям нет сил терпеть. Моттс улыбнулся и прошёл мимо Кейла в комнату. Рухнул на кровать и погладил Шона по волосам, завороженно пропустил их между пальцами. — Белые почти. Красивый. Большой. Иди сюда. Не бойся. Шон сглотнул. Он мог бы сейчас полезть в драку, но за это точно влетит Джону. Он осторожно выпутался из одеяла, мужчина со странными чертами лица погладил его член. Медленно, вдумчиво, очерчивая линии вен, потом оттянул кожу. Шон не был обрезан, и мужчине явно нравилось играть с крайней плотью, сильно оттягивая. Шон вскрикнул, откинувшись на Эмила. — Вы психи, — пролепетал Джон. Он так выпучил глаза, что они у него заболели. — Правда, мужики, вы даёте, — усмехнулся Вадим, наблюдая за процессом. Вначале он собирался всех разогнать, но большое тело на кровати вдохновило даже его. Вся банда была как игрушки по сравнению с ним. Интересно было бы потрогать мужика, который хоть немного дотягивает до его размеров. Правда, это, скорее, не мужик, а красивая нежная мягкая игрушка, пугливая и совершенно несведущая в сексе. И сомнительно, что несведущая только в гей-играх. Эмил лизнул Шона в шею, поглаживая по бедру. Заглядывая в глаза. Тихо, очень тихо, зарычал. Обернулся, глядя на Кейла. Посмотрел на него почти умоляюще: — Можно, хозяин? В душе Джона боролись противоречивые чувства. Нормальный человек бы их попёр. А он? Аресы. Ведь неизвестно, что ждёт Шона там. Может, правда, макнуть его башкой во всё это говно сразу? Чтобы потом не так страшно. — Да. Но только, если ему станет херово, вы сразу остановитесь. Понятно? Шон? — Я… можно… — Шон сглотнул, — просто оставлю себя здесь. Завтра себе голову расшибу о стену. Сегодня делайте, что хотите. Эмил довольно оскалился. Вдруг прыгнул, занимая позицию на четвереньках над Шоном. Рыкнул на Моттса, чтобы тот убрал руки. Перевернул Шона на живот и заставил его поднять и раздвинуть бёдра. — Красивый. Наш. Сука будет беситься, — сообщил он, входя в Шона и начиная двигаться в нарастающем ритме. Одну руку он протянул в сторону и погладил Герберта по лицу. Шон вскрикнул от неожиданности и сцепил зубы. Внутри уже всё было растянуто Джоном. Но, как он понял, если ты тут сказал «да», то лежи и наслаждайся. Перед глазами взрывались звёзды, он шарил рукой по кровати, ища опору, и ухватился… — Этим не надо, пожалуйста. — Не бойся, — мужчина погладил его волосы, — я всегда последний. Джону тоже не дали беспомощно наблюдать. Тайлер и Дерг утянули его на ковёр. Тайлер забрал в рот. Дерг устроился сзади. Мулки изучал обстановку с большим интересом. Он ни разу не видел, как Аресы принимают в стаю. Эмил наглядно показывал процесс во всей красе. Бедный парень. А ведь, скорее всего, в доме Карка его ждёт та же ебля в вариациях. — Сигарета есть? — Мулки повернулся к Церну, который смотрел на происходящий красивый пиздец, прищурившись. Тот молча достал сигарету и прикурил её. Стенц ускорился до жалобного скрипа кровати, взвыл и, кончив внутрь, прикусил Шона за шею. И скатился на ковёр, откисая. — Мать вашу. Мулки, это круче пяти литров текилы и удара в морду! — Обалдеть! Тайлер отцепился от Джона, уступая место Киллику, и, наконец, припал к желанной добыче, а именно — губами к члену Шона. — Детка, — Киллик оскалился, целуя член Джона, — мы готовы принять в гости всех твоих армейских друзей. — А-а-а-а-а! — придушенно взвыл Джон, кончая и этим звуком намекая, куда идти Киллику. Шон на кровати просто лежал, глядя в одну точку. Мышцы его живота красиво играли в свете настольной лампы. Моттс ласково гладил его и волосы Тайлера, который трудился изо всех сил. — Так хорошо. Блин, это. Джон, это ведь ненормально, что так хорошо? — голос Шона звучал испуганно и жалобно. Стенц рассмеялся. Сам он, не теряя времени, перебрался по комнате и напал на Церна, прижимая его к ковру. — Снежок, не грузись! Ещё одного моралиста мы тут не выдержим. Церн, ноги в стороны. Мне мало. У меня всё горит! Церн только посмотрел на шефа охреневшим взглядом, но спорить не стал. Зажигалку спрятал в карман штанов. Штаны запулил в угол. И раздвинул ноги для командира. — Познакомимся: я Скип Тайлер, — гений технологий отцепился от роскошного члена и взялся за гостя всерьёз. — Приятно познакомиться, — ухмыльнулся Шон, обнимая его ногами за талию, — шикарно сосёшь. — Я Моттс, — прошептал парень рядом ему на ухо, — и я тебя трахну. Но не сегодня. Сегодня ты уже шизеешь. Хочешь Кейла? — М-м-м, сейчас, раньше или всегда? — прошептал Шон между поцелуями. — Понятливый, — улыбнулся Моттс. Эмил между тем, рыча, трахал Церна, покусывая ему плечи. Поднял голову: — Вот только с этой дамою, парни, будет практически тёща. Она рыжая. И она не как Мелани. Она нас всех покусает. Джона больше не трахали. Лениво ласкали, раздраконивая пальцами, позволяя наблюдать за другими. — Надеюсь, она вам Шона не отдаст, гады. Тайлер застонал и отвалился, поцеловав гостя в нос. Красивый мужик. Черты лица такие, хищные. Вот сейчас этот зверь просыпается, Моттс что-то шепчет ему на ухо, провоцирует. — Шеф, — шепчет Церн, — притормози. Ты же знаешь, я отрублюсь, как кончу. Дай глянуть, как Снежок Детку оприходует. Моттс в это время помог парню встать, и тот предстал перед ними во всей красе. Вадим присвистнул. Сегодня он решил побыть зрителем. Шон добрался до Кейла и рухнул на его разгорячённое ласками тело, входя сразу и до предела. Тут же начал толкаться вперёд, целуя так горячо и страстно, что у Кейла не было и шанса на сопротивление. Моттс кончил над ними, покрывая спину Шона своим семенем. — Еба-а-а-а-ать, — простонал Стенц, изо всех сил держа размеренный темп. — Точно, берём. И Майю берём. Укусы залечим. — Рот порвёте, — прошептал Церн, всё же падая в глубину экстаза. За ним вслед отправилась эта сумасшедшая парочка. Шон оглядел их всех шальным взглядом и отрубился прямо на Кейле. Не вынимая. Тот болезненно застонал, спихивая его. — О, блин. Всё. Правда. Все на выход, — Джон облизал губы. Всё как всегда. Зад саднит, сердце дико колотится, в башке ни мысли. Словно пьяный.***
Мелани всё же водка не понравилась. Поэтому рыжей, возникшей на пороге, она наливала красное вино. После пятого стакана рыжая Майя оказалась обычной женщиной. Злой, уставшей, напуганной. — Жалеешь, что одолжила Стенцу? Моего он окрутил намертво. Талантливый. И в том смысле, знаешь, тоже, — Мелани глотнула вина. — Мел, я его знаю прекрасно, — Майя обвела пальцем бокал. — У нас был… служебный роман. Увы, такие романы не могут быть вечными. — Мне кажется, он как мой муж. Стремится всё забрать себе. Всё держать под контролем. Они уже почти на полном серьёзе воспринимают Эмили своей дочкой, а меня — женой. В общем, ты того, присматривай за своим парнем. Ты на ночь останешься? За ним сегодня не езжай. Честно скажу, картина там, в доме, эпическая. Майя фыркнула. Отхлебнула вина. — Останусь, конечно. Потом поеду и заберу это тупое огромное тело. Помятое гаремом моего бывшего парня. Эмил ещё и меня утянет. И хорошо. Я его загрызу. Немножко. Давно хочется. Он, паразит, всегда меня доводил. — Вот на этом и порешим. И меня научишь кусаться. Укладывайся, я провожу.