back to WOAS

[Соулмейт! AU, в котором родственные души притягиваются друг к другу словно магниты] Она просто полетела на него — в буквальном чертовом смысле, сила притяжения оторвала ее ноги от пола с такой силой, что одна яркая туфля слетела и угодила кому-то прямо в лоб, а белокурые волосы беспорядочно взметнулись вокруг ее миленького круглого лица, искаженного испугом и возмущением. Она полетела на него — в самом деле полетела, без шуток, это случилось именно с ним и именно сегодня, когда он клятвенно обещал своей матери, что будет паинькой и обойдется без любых выходок. Прости, мамочка, но сегодня не твой день! Вот она входит в кафетерий, вся такая сияющая и во всех смыслах новенькая для старшей школы Хемлок Гроув, улыбается налево и направо и привлекает к себе внимание всех и каждого, а в следующую секунду срабатывает этот закон человека-магнита и она летит прямо на него, и поднос в ее руках летит вместе с ней, и она окатывает его обезжиренным латте, каким-то мерзко пахнущим салатом и ругательствами — а он не может ничего с собой поделать и смеется, как чокнутый. — Хороший денек, да, Годфри? — подкалывает его косматый цыган Руманчек, с которым они вроде как друзья. — Подать тебе салфетки? На тебе слишком много гуакамоле. — Даже не хочу знать, что это за дерьмо, — сквозь смех отвечает Роман, прижатый к полу новенькой блондинкой, которая все еще не может от него отцепиться. Да, это странно, но это так и происходит — Роман такое прежде уже видел, но почему-то не думал, что с ним это случится так скоро. В смысле, он знал, конечно, что так будет: люди-магниты просто существовали, они находили друг друга и замыкались друг на друге, и часто это выглядело вот так же нелепо — он смеялся над этим дерьмом прежде, смеялся и теперь. Вот только его второй половинке было ничуть не смешно. — Да черт побери, когда же это прекратится, — ворчала она, силясь отстраниться, но получалось неважно: ее тут же тянуло обратно, и ее волосы налипли на покрытые розовой помадой губы, а голубые глаза приобрели дикое выражение. — Просто расслабься, — посоветовал ей Роман, откидываясь на спину, пока вокруг них собиралась толпа любопытных. Руманчек кинул ему салфетки — ну каков добряк, мать его так. — Чем сильнее злишься, тем сильнее притяжение, так говорят. — Опозорилась в свой первый же день… — Лучше скажи, как тебя зовут, — предложил блондинке Роман, для которого неизбежность была чем-то вроде образа жизни, так что особой трагедии он не ощутил, а мелкая досада была не в счет. — Ханна, — блондинка, наконец, прекратила попытки отлепиться от него, и замерла, вскинув над ним голову. Что ж, она была правда хорошенькой, даже с волосами, прилипшими к ее губам. — Ханна Мэрин. Я новенькая здесь, мы только на днях переехали… — Это я уже понял, — заверил ее Роман, борясь с улыбкой. Наверное, она бы оскорбилась, начни он снова хохотать ей прямо в лицо. Стоило быть осторожнее, учитывая то, что она, несомненно, теперь его официальный соулмейт. — Я тебя раньше здесь не видел, Ханна. Но теперь мы будем видеться чаще, зуб даю. Я Роман Годфри, кстати. Местный золотой мальчик, и твой персональный магнит. — Всю жизнь мечтала, — фыркнула Ханна, которая явно не собиралась заботиться о его чувствах. Именно в этот момент он и понял, что это будет интересно. Как угодно — но только не пресно и не уныло, как у Литы с тем очкариком, который притянулся к ней на прошлой неделе. О, Лита будет в ярости — ее соулмейт определенно не так горяч, как Ханна. — Мечтала или нет, но мы имеем то, что имеем, — Роман каким-то шестым чувством ощутил, что его вторая половинка достаточно остыла, и как можно деликатнее спихнул ее с себя. — А теперь пойдем в уборную, Ханна Мэрин, и ты попытаешься спасти от своего ланча мой кардиган, а потом обсудим наши дальнейшие планы. Спорим, в них не входило знакомство с моей пассивно-агрессивной сукой мамой? — Бог ты мой… — обреченно пробормотала новенькая, и Роман все-таки засмеялся. Она была той еще штучкой, интуиция его редко подводила.